Греча. повесть. часть третья, глава вторая

               
    Красный свет фонаря слабо освещал лица собеседников. В полумраке, как ни странно, легче говорить, легче излить  душу. Застругин посмотрел внимательно на Ивана, как бы предлагая тому продолжить монолог. Иван закурил, вдохнул  и продолжил:
   - Я открыл для себя одну истину.
   - И какую же? - тихонько спросил Алексей.
   - Как это ни парадоксально звучит, но с дураками спокойнее работать. Они действуют по команде. А вот с людьми, у которых свои мысли, суждения, свой взгляд на события руководителю порой трудно. От умных людей стараются избавиться. И не просто куда-то перевести на другую должность, нет. Стараются прямо или косвенно довести коллегу до белого каления. И чем чаще, тем лучше. Подталкивают запить горькую, наложить от безвыходности на себя руки. И в случае подобного исхода, потом сказать: «Вот видите, мы же говорили, что человек ненормальный». Я никак не показываю, что чувствую каждодневную мерзкую опеку Гадищева. И это его очень бесит. Он, как старый гриб, что растёт на дереве, сося из него соки: получает удовольствие, когда травит человека.
   - Я думал, что у вас в редакции тишь да гладь: всё же творческий коллектив. А здесь, как и у меня на службе, - не закончив мысль до конца, произнёс Алексей.
   - Это айсберг. То, что ты видишь, изредка заходя сюда, одно. А вот подводная часть - совсем иное.
   - Неужели, когда одному человеку больно, то от этого кому-то хорошо? - недоумённо спросил Застругин.
   - Ты думаешь,  мы открыли с тобой Америку в человеческих отношениях. С этим сталкивается каждое  поколение со дня цивилизованного общежития людей. Партийные босы просто толкают своим поведением многих совершать проступки. А потом зовут в светлое будущее - коммунизм.
   - Ладно, Иван, не тревожь душу мне и себе. Хотя мы и изливаем горечь из  потаённых уголков, но меньше её не становится.
   - Частенько преследует меня мысль,- закуривая уже в который раз, продолжил Иван, - бросить всё это и сбежать. Сколько можно стучаться и бить в глухую стену.
   - Ждать, когда к начальству придёт озарение, не стоит, - сделал вывод Алексей.
   - Коллега ты мой по несчастью. Озарение  - внезапное подключение разума человека к информационному полю Вселенной. Мысль нашей планеты двигают другие. Номенклатура на это не способна, - заключил Иван.
   - Быстрая память и быстрая здравая мысль - это плоды творческого человека. Отчасти и мы с тобой рождаем мелкие орешки на этом дереве.
   - Ты принял для себя какое-то решение? - спросил Иван.
   - Дальше работать с таким прокурором не хочу. Он не чистоплотный человек. Существуют райком, райисполком,  областная прокуратура. Они звонят и влияют на ход следствия. А закон-то один. Сколько труда и нервов затрачиваешь на ведение дела, а в итоге пшик получается. Происходит раздвоение сознания.  Трудно мозг разделить на две части. Трудно, Иван. Ты представляешь, я заметил, что у меня стала меняться походка от этих всяких дум и умозаключений.
   - Это возраст, Алексей, меняет нас и наши привычки. А что дальше?
   - Может в адвокатуру, может…
   - Это плохо, когда может там, может здесь.
   - Ты представляешь,  меня даже  из квартиры пытаются изгнать. Рука прокурора.
   - Он загоняет тебя в угол.
   - Я уже вышел из него с поднятой головой.
   - Слушай, давай я позвоню Аркадию Петровичу Горошевичу нашему бывшему редактору. Его после партшколы направили в редакцию соседнего района. Зачем вот человека дёргали?
   - Здесь кому-то не понравился.
   - Съезди, посмотри, поговори.
   - Я об этом варианте и сам думал. Ладно, Иван, спасибо тебе. Я подумаю.
   - Главное - не бросай поэзию. Это твоя отдушина. Наверное, кто-то нас проверяет на крепость.
   - Может быть,-  сказал Алексей прощаясь. - Мы ещё молодые. Прорвёмся. Пока.
   - До встречи.

                Продолжение  http://proza.ru/2022/01/29/236