Карамболь

Карамболь – разновидность бильярда, а также определение удара, при котором биток (шар, по которому нанесён удар) совершает последовательное соударение с двумя прицельными шарами (из Википедии).
Отталкиваясь от этого понятия, люди, порой, используют его в оценке ситуаций, возникающих между партнёрами.
***

Глава 1. Прелюдия

Юлия – романтическая девушка 21 года, студентка, почти красавица (она все свои недостатки знала до мелочей, поэтому вслед за ней, не будем называть её абсолютной красавицей). Вокруг Юлии всегда кружили кавалеры. Но она не коллекционировала поклонников. Ей хотелось любви – настоящей, обоюдной, на всю жизнь. А с этим были проблемы.

Однажды у неё случилась любовь. Это было в 18 лет.
Ах, как Зыкина сочно, голосисто пела тогда на всех концертах, радио и телевидении – «В жизни рааааз бывааааеет восемнаааадцать леееет»!  Так что не теряйся, девушка, и как только придёт эта пора – смотри, не пропусти любовь. Вперёд, навстречу ей!
А любовь ждёт – на танцах, улицах, среди друзей – везде. Ты только откройся ей, жди её, не пугайся. Надо испытать любовь в 18 лет, поскольку ты уже взрослая, и можешь поступать так, как хочешь, без оглядки на родителей.
И Юля, первокурсница, встретила свою любовь, первую.
Была весна, кричащая зелень цвета салата, тёплый воздух, напоенный ароматом распускающихся тополиных почек. И вот он – красивый стройный улыбающийся юноша Антон. Такой же молодой, как и она. Весна, 18 лет – это всё для них! И они полюбили друг друга. Встречались, целовались, целовались, встречались.
И всё. Потом начались ссоры. Оба были горячие, избалованные, неуступчивые. Мирились, ссорились. Сорились, мирились. Изводили друг друга, и обоим это стало надоедать.
Юля первая пошла на разрыв. Антон назло ей женился на другой. И сразу ушёл в Армию. Тут же попытался через друзей возобновить с Юлей контакт. Но куда там?! Зачем Юле такое было нужно?
Всё, всё. Надо его забыть.

И она стала его забывать. Забывала всю свою цветущую молодость. 18 лет, 19, 20. Теперь ей 21 год. Юля периодически вспоминала Антона, задумывалась. Может, зря расстались? Но нет, нет – это не то. Однако и лучше, чем Антон, Юля тоже не встречала. 
Конечно, если беспристрастно оценивать парней, крутящихся возле Юли,  – характер, внешнюю и материальную стороны,  то подходящие экземпляры встречались ей. Но Юле хотелось любви. Она хотела сама любить. Юля уже знала, что это такое, и думала, что чувство любви обязательно должно к ней вернуться. Но, увы. Оказывается, поняла она, любовь со всеми удобствами не так уж легко встретить.
И Юля решила, что если ещё раз ёкнет сердце и она почувствует приход новой любви, то уже не будет гнать её от себя – пусть будет, какая будет. Юле ведь, как любой девушке, очень хочется любви, семьи и детей.

Глава 2. Роман  №1


Летом Юля с мамой приехали в Кобулети. Это Аджария. У мамы была путёвка в санаторий. Юле на месте купили курсовку на питание в столовой. В санатории же порекомендовали снять койку в частном доме напротив, что они и сделали.
Вечером в санатории перед главным корпусом устраивали танцы. Юля пошла на них и сразу увидела Его  – он горящими чёрными глазами смотрел на неё из толпы пришедших на танцы. Не сразу они припали друг к другу. Сначала Юлю приглашали танцевать какие-то другие кавалеры. Он присматривался к ней. Наконец, подошёл к Юле и, танцуя с ней, с особым вниманием расспросил обо всех её партнёрах по танцам, интересуясь, как она к ним относилась. Да никак, объяснила ему Юля.
Парень показался Юле очень симпатичный, и она распахнулась душой ему навстречу. Ведь она так ждала любви!

Его звали Роман. И Юля подумала – вот они, пара – Роман и Юлия, почти как Ромео и Джульетта. Значит, судьба. Потом, правда, Роман ей открылся, что на самом деле он – Элгуджа, но для русских представляется «Романом». Не очень понятно было  – зачем, но какая разница?
Роман-Элгуджа недавно демобилизовался. Раньше Юля с некоторым высокомерием относилась к солдатикам – почему не учились? А теперь ей было всё равно. Главное – любовь.
Роман удивился, узнав, что Юле уже 21 год. Усмехнувшись, сказал, что здесь у них незамужняя девушка в таком возрасте считается перестарком.
Но Юля не переживала по этому поводу. Она знала, что выглядит симпатичной и моложе своих лет. Среднего роста, стройная, с пухленькими по-детски щёчками, чуть вздёрнутым носиком и доверчивым, ясным взглядом ребёнка, Юля, действительно, выглядела не старше 18 лет. Русые волосы её были всегда аккуратно причёсаны, и одевалась она со вкусом. Девушка гордилась своей потрясающе тонкой талией и поясок на платье завязывала на бантик, так что смотрелась она как подарочная куколка. В общем, не было причин у Юли комплексовать по какому-либо поводу, в том числе – из-за возраста. Да и какой это возраст? Юля где-то читала, что девушкам надо выходить замуж в 20-22 года. Так что она не перестарок. Она невеста.

В Кобулети рано темнело. Солнце быстро закатывалось за высокие горы, и на тёмно синем небе появлялись сияющие звёзды. Воздух от близости моря и гор был приятно свеж, аромат южных растений пьянил, и всё вокруг казалось романтичным.
После танцев они с Романом гуляли по аллеям парка. Останавливались. Юля поворачивалась к нему в сладком предчувствии, и он начинал её целовать. Это было так приятно, что ей ещё больше казалось – они созданы друг для друга, они одно целое и могут в таком единении пробыть всю жизнь.

Однажды они забрели на какую-то полянку. На Юле был красивый брючный костюм салатового цвета. На груди красовалась мамина брошка в тон наряда. Роману было приятно целовать и обнимать такую шикарную девушку, и он уложил её на траву. Недалеко в темноте замаячила другая пара. Юля испугалась, что их увидят. Неудобно. Но Роман её успокоил:
- Они заняты собой, – и добавил, усмехнувшись, – смотри, какие предусмотрительные. Газетку с собой принесли.
И, действительно, видно было, как женщина аккуратно разложила газету на земле, и эти двое пропали в траве.
Роман наклонился над Юлией и стал расстёгивать ей брюки. Она не возражала. Ведь он создан для неё, а она – для него. Вот она перед ним почти вся раскрытая. Роман слегка коснулся её оголённого живота. Он наслаждается этим зрелищем  Юля лежит, как спящая красавица, предоставив всё судьбе. Точнее, ему, мужчине. Роман так и подумал. Понял, что он отвечает за всё это. Но нужно ли это ему? Где-то в дальних уголках мозжечка свербило – это очень  ответственно. Она не такая. Он сомневался, лаская её, сдерживал себя.
- Но что, если очень хочется?! – вдруг вырвался у него почти плачущих выкрик.
Она молча смотрела на него. Не кидалась ему на шею, предоставляя ему право самому всё решать. И он быстро встал.
Они ушли.
Дома Юля обнаружила, что пропала её брошь. Она сказала об этом Роману.
- Что, очень ценная? Золотая? – Спросил Роман.
- Нет, не золотая, просто дорога мне. Мамина.
Он обещал поискать брошь в парке. И принёс её.
- Где ты её нашёл? – Спросила Юля.
- Там же, – многозначительно глядя в глаза Юлии, сказал Роман, – лежала на траве. Блестела.

В Батуми в это время отдыхала Юлина подруга детства Лариска. Она тоже училась с Москве, но в другом ВУЗе. И теперь они с ней решили встретиться в Батуми. Роман вызвался Юлю проводить.
Весело ехали на автобусе. Роман, смеясь, показывал на её голые коленки, торчащие из-под платьица. Она не поняла, что его рассмешило. Может, у них так не принято было, чтобы девушка показывала свои колени? Или у неё колени с каким-нибудь изъяном?

Нашли санаторий, где отдыхала подруга. Администраторша, по-грузински разговаривая с Романом, всё время оглядывалась, оценивающе, на его попутчицу.
Юля, поблагодарив женщину за справку и выйдя из помещения, уточнила у Романа, о чём они говорили.
- Она спросила, где я нашёл такую девушку? Я сказал, это дочь наших друзей.
- И не говори никому «спасибо», если не понимаешь о чём идёт речь. Может, я тебя продаю, – добавил он.
Юля смешливо, с недоверием, что такое возможно, фыркнула.

Вызвали Ларису. Пошли гулять. Девушки радовались встрече, смеялись, шутили, подтрунивали друг над другом. Казалось, безобидно, но Роману почему-то это не нравилось. Он шёл мрачновато молча рядом, не вмешиваясь в их разговор. Вдруг Юля почувствовала странный колющий жар на спине и вскрикнула. Не сразу она догадалась, что это Роман сбросил пепел от сигареты ей за шиворот. Ей неловко было признаваться в этом подруге, и она сказала:
- Укусил кто-то.
 И замолчала. Настроение смеяться пропало, и она шла молча, переваривая этот неожиданный неприятный поступок Романа. Тем более, что спина продолжала гореть, а платье было ацетатное, могло вообще загореться. Но она молчала.
- Ладно, ладно, – примирительно сказал Роман и погладил её по спине. Боль прошла. Искры, видать, потухли.

Роман предложил зайти в Политехнический институт – думал туда поступать. Подошли они к этому ВУЗу. Роман важно потолкался среди озабоченных абитуриентов. Но Юля удивилась – разве так поступают в институт? Видно было, что сейчас он был не готов к этому. Не отдохнул ещё после Армии, не насладился свободной жизнью. Да и нужен ли ему этот Политех? А что тогда нужно? Неизвестно. Ему, наверное, виднее.

Юля зазвала подружку к себе, в Кобулети.
Приехали. Переоделись, пошли гулять. К Лариске пристроился старший брат Романа. Во дворе санатория жгли сухие листья. Роман подхватил Юлю и стал кружить её над костром. На ней было другое ацетатное платье (ох, уж этот ацетат, модный тогда!), подол пышной юбки свисал вниз над костром, почти касаясь его. Юля как-то по-первобытному чувствовала себя в зависимости от этого юноши, но ей совсем не было страшно. Лариска потом сказала Юле:
- Забавно на тебя смотреть, влюблённую.

Брат с Ларисой ушли гулять по освещённой главной улице. А Роман повёл Юлю на берег моря – там они вечером ещё никогда не были.
Они валялись на тёплой, ещё не остывшей после жаркого дня, гальке и целовались.  По пляжу шарил луч прожектора, выхватывая из темноты обнимающуюся пару, – недалеко была пограничная зона. Юле было неудобно целоваться под бдительным оком пограничников, но она подумала, что ребята и не такое видели.

Спать Ларису Юля уложила с собой на одну кровать.
Рано утром их разбудил гомон хозяйки и её многодетной семьи. Они громко стучали в дверь, что-то гневливо лопотали на своём языке. Юля ничего не поняла. Она накрыла Лариску одеялом с головой, сказала ей:
- Спи, – и пошла открывать дверь.
В комнату ввалилась целая толпа чад с домочадцами, они продолжали что-то кричать, указывая на кровать. Юля смотрела на них и ничего не понимала. Подумала, может, ей надо было заплатить за пребывание подруги на её кровати? Лара вылезла из-под одеяла и тоже пыталась понять, что они хотят. Но все вдруг успокоились, растеряно посмотрели на них и удалились. Ничего не понятно. Позже Роман объяснил, что хозяева подумали, что Юля привела в дом какого-то мужчину. Ему было очень смешно.
 
Пришла мама и, округлив глаза и охнув, указала на шею Юли:
- Что это?
Юля глянула в зеркало –  засос – отметина от Романа, от его страстных поцелуев на пляже.
- Ладно, мама, как я ещё девочкой осталась, вообще, непонятно, – «успокоила» её Юля.
Синяк замаскировали. Да он и сам быстро прошёл, не слишком явный был.
Может, Роман хотел показать подружке, как он горячо любит Юлю, подумала девушка, ведь до этого никаких засосов он ей не ставил.

Пошли провожать Ларису.
На привокзальной площади, пока Роман ходил покупать билет Ларе, девушки  опять развеселились – такие уж они веселушки были. Болтая, пересекали пустую площадь, как вдруг мимо идущий молодой кавказец, проходя слишком близко и свирепо глядя на счастливо смеющихся, сильно толкнул их плечом. Юля обиженно оглянулась, а тот зло на неё посмотрел. Что это? Типа, русским девушками нельзя так вольно себя вести у них на родине?
- Наверное, этот так, – подумала Юля.

Интересно, что Роман был только наполовину грузин. Мать у него была украинка. Юля слышала где-то, что это адская смесь – грузин и украинка, но сомневалась в этом.
Роман рассказал историю своей семьи. Его отец был женат дважды. От первой жены у него не было детей. Но мужчина периодически ездил в командировку на Украину и там завёл себе вторую жену, которая родила ему сына. Мужчина выгнал свою первую нерожавшую жену, а привёз из Украины вторую, уже с ребёнком, и женился на ней. Потом новая жена родила ему ещё двух сыновей, Романа и ещё одного. Женщину со временем все стали уважать и даже выбрали в депутаты.

 Юля исподволь узнавала о жизни отдыхающих. Старший брат Романа, студент-старшекурсник, приехавший домой на летние каникулы,  вступил во взрослые отношения с маминой соседкой по комнате.
Эта полноватая светленькая девушка была уже замужем. Недавно сыграли свадьбу, и она от работы получила профсоюзную путёвку. То ли одну только путёвку дали, то ли новоявленный супруг по какой-то причине не смог поехать, но молодая оказалась на курорте одна. Сначала она очень скучала по мужу. Каждый день бегала на почту, посылала ему письма и телеграммы. И от него постоянно получала корреспонденцию, чем очень гордилась и хвасталась, размахивая письмами перед курортниками.
Но сходила на танцы, прошлась пару кругов со старшим братом Романа и… пропала. В санатории, в комнате перед соседками, она плакала – что же делать?, она полюбила этого парня. Он такой горячий, ласковый. Как же быть с мужем?  Женщины слушали, помалкивая. Что тут скажешь? Решай сама.

Роман осуждал её, говорил, как она могла? Только что вышла замуж и сразу же кинулась на шею другому. 
А Юля ничего не говорила. Ей было жаль её. Юля только не понимала, зачем эта девушка, вообще, поехала на курорт без мужа? На Кавказ к этим любвеобильным грузинам, одна... Что за необходимость? Глупенькая, наверное, досталась редкая путёвка, вот и решила использовать её. Да и с замужеством она, похоже, поторопилась. Наверное, плоть поспела, а тут подвернулся подходящий случай. Да Бог с ней. Вернётся к своему мужу. Наверное. Да и какое Юле дело?

Сидели Юля с Романом как-то на улице на высоком бордюре. Разговаривали, обнимались и целовались. Тут прошёл мимо старший брат Романа, взглянул на них, и, то ли с одобрением, то ли с некоторым осуждением, а, может, с лёгкой завистью, сказал:
- Глубоко плаваете, ребята.
Юля не поняла смысла этой фразы и попросила Романа ей объяснить.
И он объяснил:
- Ты хорошая. Я в тебя влублён (он именно так и сказал – «влублён»). Но это не лубовь. Мы не можем быть вместе.
- Почему?
- Потому что я никогда не поеду в Россию, а ты не сможешь жить здесь.
- Почему не смогу?
- Мне каждый может сказать, что твоя жена б., а что мне – с каждым драться?
- А как же твоя мама? – спросила Юля.
- Мама  – это другое.
- Тогда поедем в Россию, – уговаривала Юля.
- Нет, я не смогу жить в России, – стоял на своём Роман.
У Юли потекли слёзы. Он тоже взгрустнул.
- У тебя будет хороший парень, – успокаивал её Роман.
Юле это было слабым утешением. Она так давно ждала любви! Казалось бы, вот она пришла, но…
Роману тоже не просто было расставаться с милой девушкой, и он размечтался:
- А знаешь, хорошо бы построить дом далеко от людей на краю леса. С садом…
- …в котором росли бы гранатовые деревья, – стала вместе с ним фантазировать Юля.
- Почему?
- Они красиво цветут.

Сказка. Юля прекрасно поняла, что это просто сказка, в которую верить нельзя. Юля реально ощутила, что её надежда на настоящую любовь рухнула. Ей открыли глаза – это просто приятное времяпрепровождение. И превращать это в долгие добрые отношения с ней Роман не может, не хочет, не собирается. И она со своими притязаниями и мечтаниями – отойди, уйди, исчезни.
И ей тогда это всё тоже не нужно.

Она сказала маме, что надо уезжать. Добрая мама всё поняла, и они пошли менять билеты, чтобы раньше уехать. Хотели сразу же уехать, но билетов не было, пришлось ждать ещё 4 дня.
Роман  очень удивился, что Юля с мамой решили уехать раньше. Не понимал, как можно отказаться от полноценного отдыха по путёвке.

За 17 дней отдыха в Кобулети от любовных переживаний Юля (ничего не могла есть) сильно похудела – от 55 кг до 47.
- Бараний вес, – оценил Роман.
 

Но вот они уезжают. Поезд должен отойти, но Романа нет, хотя он обещал их проводить. Юля очень на это надеялась.
Отправку поезда задержали на полчаса.

По перрону скучно ходил старый торговец с цветочным букетом, туго набитым подвявшими розами, обложенными веточками самшита и схваченными снизу крепкой верёвкой. Юля и раньше видела здесь этого старика с похожим букетом.
За несколько минут до отхода поезда на перроне появился Роман. У Юли промелькнула мысль:
- Не выжидал ли он этого момента за углом, чтобы расставание не слишком затянулось? Ведь он не мог знать, что отправление будет задерживаться. Или оправление поезда здесь всегда задерживается?
Роман пришёл в парадной белой  рубашке.
- Рисуется, – опять недоверчиво мелькнуло в голове у Юли.
Роман принёс букет цветов, который Юля видела только что в руках старика.
- Это самый красивый букет цветов, – сказала Юля, и ей теперь показалось, что это, действительно, так. Роман несогласно мотнул головой.
- Почему ты опоздал, ведь обещал проводить? Поезд должен был уже уйти.
- Меня не отпускали дома. К нам пришли гости, наши друзья. Они сказали: «Девушки у тебя ещё будут. Приедут и уедут. А друзья останутся с тобой».
К ним подошла мама. Зачем-то похвасталась Юлиной фотографией, которую всегда возила с собой в сумочке, – там, где она строгая девушка, почти девочка, с косой. Роман взял эту фотографию в руки, воодушевился и стал просить ему её отдать. Мама испугалась, стала говорить, что это фотография последняя, и не может её отдать. И Юля сказала:
- Верни фотографию маме.
Роман разочаровано, с укоризной, посмотрел на неё, а Юля утешительно, с некоторым сарказмом, добавила:
– Я теперь другая.
Роман с недоверием и ещё большей укоризной посмотрел на неё и отдал фотографию.
Своя фотография оказалась и в кармане у Романа. Он показал её Юле. На фото был запечатлён похожий на девушку с длинными до плеч вьющимися волосами романтический юноша – Роман, сфотографировавшийся ещё до Армии. Видимо, Роман хотел, чтобы Юля попросила его фотографию. Но она не попросила.
Она не в такого Романа влюбилась. Да и не мог Роман знать, что уезжая, Юля в дневнике увозила свой рисунок с портретом более реального Романа и стихами, посвящёнными ему. Не знал. Зачем ему знать? Ведь расставались, похоже, навсегда.
Но, всё же, договорились переписываться.
Его адрес Юля знала. Свой – пока нет. Ей предстоял переезд в новое общежитие.
- Я как обоснуюсь на месте, сообщу адрес, – сказала она.
- Только не пиши, что ты скучаешь, – попросил Роман.
 Они стояли на краю платформы. Юля опустила глаза, сжимая в руке букет. Мимо проходил какой-то грузин среднего возраста. Взглянул на грустную Юлю и орла-паренька в белой рубашке и понимающе грубо усмехнулся, что означало, видимо, одно – всё правильно, так и надо с ними, приезжими русскими девушками поступать. Молодец парень! Не терялся.

Юля сидела в поезде, вцепившись в этот букет, и ничего не могла делать. Услышала, как судачили уезжающие вместе с ними соседи по санаторию:
- Интересно, будет ли продолжение у этой пары?
В их купе ехал штурман большого парохода, тоже грузин, среднего возраста.  Он что-то понял про Юлю с букетом и с сочувствием или жалостью к ней взялся стелить бельё на её верхнюю полку. Сердце Юли немного оттаяло.

Ехали-ехали. На какой-то станции помогли сойти молодой маминой соседке по комнате, той, что была подругой старшего брата Романа. Вещей у неё было много – накупилась на рынке. Ковёр с оленем, глиняные кувшины, что-то ещё. Но девушку почему-то никто не встретил. Так она и стояла среди горы вещей с рулоном плюшевого ковра,  уныло и прощально глядя вслед уходящему поезду.


Глава 3. Москва слезам не верит

В Москве выяснилось, что Юле негде жить. Когда они с мамой пришли к хозяйке, у которой в последнее время Юля снимала угол, та сказала, что собирается делать ремонт. Собственно, она его уже и начала, А вещи Юлины сложила в чулан, поэтому и забирайте их.
- Мы ведь договаривались до осени, – сказала хозяйка.
Действительно, до осени договаривались, потому что Юле давали место в новом общежитии, который строители обещали построить к началу учебного года. И его построили, и даже похвастались об этом в «Вечерней Москве», показав фотографию новенького высотного здания. Но по факту оно было со сплошными недоделками. Электричества не было, воды не было, поэтому студентов не заселяли.
Юлю временно подселили в комнату в старом общежитии на месте девушки, которая была на практике. Она должна была вернуться через месяц.
Мама Юли уехала на родину. Сиротское чувство Юли усиливала грусть из-за несостоявшейся любви с Романом.
Она стала писать ему письма. Адрес она помнила. Одно письмо – он не ответил. Второе – молчит. Третье…

В комнате, куда временно подселили Юлю, девчонки, Наташа и Ира, были заядлые курильщицы. Юля до сих пор не курила, но в новой компании и со своим упадническим настроением быстро почувствовала к этому вкус.
Вообще, девчонки были неплохие, понимающие. По вечерам они включали радио, слушали станцию Маяк. Там каждый час шли короткие новости, а потом звучала красивая музыка. Иногда девчонки покупали бутылку сухого лёгкого вина и что-то вкусное к нему готовили. Юля достала из сумки соус Ткемали, который привезла из Кобулети. Девушки уютно сидели, разговаривали. Юля рассказывала новым подругам про свою несчастную любовь. Те понимающе кивали. У них самих тоже были какие-то сложные ситуации с парнями.
У Иры, хрупкой блондинки-северянки, был ухажёр, типа жених, красивый молдаванин с неожиданно тонкими чертами восточного лица. Звал её замуж и чтобы после института, который они уже заканчивали, уехать к нему на родину. А она встречалась с московским пацаном, без руля и ветрил, но симпатичным и забавным. Понимала, что это бесперспективно, но…. Курила и от безысходности собиралась уехать к себе на родину в Медвежьегорск. А там её ждали и даже оплатили ей учёбу – готовили для себя. Поэтому она чувствовала себя ещё и обязанной туда вернуться. Там родина, родители и будущая (и бывшая) работа, там её ждут. А Кишинев – зачем ей это было нужно?
Вторая девушка, Наташа, и вовсе теперь не думала о парнях, а готовилась поступать в аспирантуру.
К девчонкам заходили знакомые неплохие парни, уже заканчивающие ВУЗ. Один из них, москвич, сидя за столом с Наташей и о чём-то с ней разговаривая, вдруг повернулся к Юле и  пригласил её в кино. Юля сидела на кровати с учебником.
- У меня Статистика, – сказала она.
- Статистика подождёт, – сказала Наташа и выпроводила её с этим парнем в кино.
Юля сходила, но без всякого удовольствия. Она была совершенно равнодушна к этому в общем-то симпатичному парню и свою руку, на которую тот положил свою, потихоньку вытащила.

Юля написала очередное письмо Роману.  Ей казалось, что она пишет в какой-то космос, что письма до него не доходят. Может, он уехал учиться в другой город? Или родные не передают ему её письма?
И она вложила всю силу вдруг открывшегося литературного дара, которым была тогда преисполнена, в это письмо, основная тема которого была – «Я пишу тебе в никуда, в небытие».
 Юля прочитала это письмо Ире, и та сказала:
- Сильно написано! Должно подействовать.
Подействовало. Он ответил. Юля держала в руках конверт с обратным адресом от него. Она хотела где-нибудь в комфорте с сигаретой почитать письмо. Но сигареты не было (она ещё не научилась постоянно курить, да, кстати сказать, так и не научится), и Юля прибежала  перехватить сигаретку в комнату.

А в это время в их комнату вернулась та девушка, место которой занимала Юля. Приезжей помог принести вещи её старший брат, который с интересом взглянул на Юлю. Кроме них в помещении Юля никого не увидела. Ей очень хотелось затянуться, и она попросила у этой девушки закурить. У неё не было. Тогда она попросила у парня.
- У меня тоже нет, – ответил тот с лёгким чувством разочарования в девушке, держащей в руке письмо и страстно желающей закурить.
 Ну, ладно. С огорчением, Юля удалилась. Нашла тайный уголок на этаже и вскрыла письмо Романа.
Юля увидела перед собой крупные буквы-каракули. Письмо неграмотное. А Роман ещё в Кобулети гордо ей сказал, что у него была четвёрка по русскому языку. И у неё – тоже. Но какие же тогда разные эти четвёрки!
А смысл письма был такой. Он возмущался, что она пишет к нему как к небытию. А он живой.
Юля поняла, что Роман хочет, чтобы она помнила о нём и никогда не забывала. И всё. И опять – то же самое. Что он в неё «влублён» (теперь и написано было так – «влублён»). Но это не «лубовь». Написал, что они не могут быть вместе. Что она встретит хорошего парня.

Юле было достаточно этого письма, этих каракуль и неграмотных слов, чтобы самой окончательно понять, что они, действительно, не пара.
Но с чем же она осталась? В свои 21 с половиной лет. Опять без любви? Впереди – пустыня.
И у неё затаилась злоба на Романа. Почему он не поверил в их чувства? Ведь они могли вместе стараться всё преодолеть! Она могла к нему ездить, а он мог приехать сюда учиться. Или, хотя бы, навестить её. Нет, не хочет. Не может, не верит. Ну и не надо. Отвечать этому Роману-Элгудже она не стала.
- Пропади ты пропадом, – подумала она.

Приехавшая девушка, как бы, выселила Юлю из своей комнаты. И комендант общежития предложила Юле перекантоваться в профилактории – там можно ещё месяц протянуть до открытия нового общежития.
Этот месяц – октябрь – пролетел тоже. Над Москвой запорхал снежок. Соседка по комнате в профилактории сказала, что ей разрешили ещё несколько дней здесь пожить, с условием – помочь убраться. Девушка предложила и Юле остаться. Юля обрадовалась. Осталась, стали прибирать всё. Но дальше-то что? Надо было освобождать помещение. Новая подружка  с унынием решила вернуться к своей родне, откуда она приехала, думая, что уже не вернётся туда. Но куда же было деться Юле?

Однажды она пришла в профилакторий после занятий. Входная дверь была открыта, в профилактории царил полумрак, но в конце коридора она увидела освещённую подсобку, где были сложены её вещи – чемодан, одежда, обувь, учебники, тетрадки. Это зрелище сильно расстроило Юлю. На улице зима, середина ноября. Что делать? Куда идти?

Глава 4. Роман № 2

Юля пошла в новое общежитие, к коменданту и стала жаловаться, что ей совсем негде жить. Рассказала свою историю. О том, что она поверила этой газете «Вечёрке» о новом общежитием. О том, как она мыкалась по углам, подселением в чужую комнату и профилакторий, а её комната в этом общежитии пустует. Она не плакала, но войдя в раж, готова была разрыдаться.
Комендант вздохнул и сказал, что он может пустить Юлю жить в её комнату, но только на их 14-ом этаже нет света и воды. Но до 8-ого этажа – уже всё есть. Там можно брать воду. И комендант дал ключи от Юлиной комнаты.
Ура! Главное – есть место в тёплом помещении, а она как-нибудь устроится.
Радости Юлиной не было предела.

Вообще, любопытно было видеть, что на тот момент представляло из себя это общежитие. Помещения приятно пахнут ремонтом. Завозится новая мебель – кровати, тумбочки, столы. Матрасы, постельное бельё – всё новое-новое, душистое, свежее. Красота! В общежитии оживлённо деловито работает обслуживающий персонал. Им помогают студенты. Кое-кто уже заселился.

Когда Юля плакалась коменданту о своей неустроенности, рядом находились пожилая кастелянша и студент, тоже грузин – отметила Юля. Они занимались какими-то хозяйственными вопросами, и студент кастеляншу называл по-домашнему «Бабуля». Она, улыбаясь, ласково отвечала ему:
- Что, Роман?
 У Юли на это имя что-то дёрнулось внутри, и она внимательно посмотрела на парня. Он это заметил.
Юля о чём-то спросила кастеляншу, назвав её следом за парнем «Бабулей», но та строго и даже неприязненно посмотрела на неё и отвернулась. Понятно. Больше  Юля не будет так называть эту старушку. Это можно только Роману.
 
А Роман стал весело разруливать Юлины дела. Были перенесены в её комнату вещи из профилактория. Появились тумбочка и с панцирной сеткой деревянная кровать, которую Роман помог Юле собрать. Пошли выбирать матрац, поновее – среди других новых. А то некоторые валялись на полу, а это неприятно. Роман взял у Бабули бельё, какое получше. Юле ни о чём не надо было просить Романа  – он сам  обо всём догадывался.

Узнав, что Юля уже заселилась в комнату, за ней потянулись другие девочки. Сначала – Вера. Общежитие было квартирного типа. Две жилые комнаты (большая – на три человека и маленькая – на два) плюс ванная комната. Кухня – на этаже. Юле с Верой были предусмотрены места в маленькой комнате, куда они и поселились и зажили счастливо. Бегать с чайниками по этажам молодым девушкам было не так уж обременительно. И душевая была на 8-м этаже. Ничего, воды и электричества в квартире подождать можно. Обещали к Новому году всё дать.

Роман крутился возле Юли постоянно, она ему понравилась. А Юля не отталкивала его. Симпатичный парень, весёлый, добродушный, пробивной.
Оказалось, что он учится в другом ВУЗе – на стоматолога-протезиста. А здесь живёт у брата, который был каким-то активистом в Юлином институте, поэтому ему выделили отдельную однокомнатную квартиру. Брат Романа был рыжим. Заметный такой. Юля вспомнила, что летом из окна автобуса видела его, идущим по центральной улице в Кобулети. Роман подтвердил, что, действительно, этим летом брат отдыхал там.

И Юля решила – вот  выйдет замуж за этого Романа и приедет с ним в Кобулети. Пусть тот Роман посмотрит – можно ли грузину жениться на русской? Пусть позавидует их счастью и лопнет от зависти и собственной глупости.

Новый Роман предложил отпраздновать их с Верой новоселье.
Конечно, надо отметить эту радость вместе с Романом, ведь он помог им переселиться сюда. Роман привёл с собой друга, тоже с их мест, – симпатичного брюнета с грустными глазами. Юля его уже видела – в профилактории, где он тоже дожидался переезда в общежитие.
Роман рассказал Юле историю друга – он любит девушку со своей родины. А она его не любит. Вот он и страдает. Юле даже показали маленькую (для паспорта) фотографию этой девушки.

Празднуя новоселье, хорошо так посидели вчетвером. Немного выпили вина, поели вкусненького. Сидели на кроватях, болтали в полумраке – за окном рано темнело, а электрического света ещё не было.
Роман показал Юле на кровать напротив. Там их друзья вовсю целовались. Роман весело усмехнулся:
- А мы отстаём.
И Юля не стала строить из себя недотрогу. Они тоже стали целоваться.

С этого дня Юля с Романом начали плотно общаться. Гуляли вместе, рассказывали друг другу про свои семьи, учёбу. Роман гордился Юлей, что она хорошо учится. Сам же он, как выяснилось, учился неважно, с хвостами. Но Юля была уверена, что с таким обаянием и предприимчивостью Роман всё-таки закончит ВУЗ и приобретёт престижную, хорошо оплачиваемую профессию.
- Только я у тебя не буду лечиться, – сказала она, –  вижу, какой ты халтурщик.
Роман говорил о ней как о своей невесте, как обо всём решённом. Посмеивался, узнав, что она его старше на год. Но какие пустяки? Просто забавно. Спрашивал, где бы она хотела жить? В каком городе?
Юле было приятно это услышать –  выбирай какой хочешь город. Она не стремилась жить в Москве, но из вредничанья сказала:
- В Москве.
- В Москве вряд ли получится, – смутился Роман и задумался.
Стал говорить о каком-то крутом дяде, но есть сложности.
Роман подарил Юле золотой крестик. Сказал – бабушкин. Юля подержала у себя один день этот трогательный подарок, но потом вернула, сказав:
- Это от бабушки крестик. Он должен быть у тебя.
У Романа оторвалась пуговица на пиджаке, и Юля взялась её пришить. Когда пуговица была на месте, Роман посмеялся, показывая, что она пришита неровно.
- Давай, переделаю, – предложила Юля.
- Не надо, – добродушно снисходительно сказал Роман.
В другой раз он пришёл её звать на обед. Они со своим другом сварили борщ. Юля не пошла. Ей неудобно было обедать без девчонок – они жили коммуной. Обе комнаты были уже заселены. Роман принёс фрукты – это от мамы, которая приехала навестить сыновей. Выложил на стол – мандарины, хурму, гранаты... Всё из собственного сада.

Как-то Роман привёл Юлю в квартиру, такую как у него с братом. Здесь жил их товарищ, который сейчас куда-то уехал. Вот дал ключ на время. Роман стал её целовать. Но тут кто-то стал стучать в дверь. Роман решил не отвечать. Однако целоваться уже было неудобно.
Выяснилось, что это подружки-соседки разыскивали Юлю, которая ушла с Романом. Она зачем-то им понадобилась, ходили искать её к брату Романа. А тот сказал, что этого «клиента», имея в виду Романа, сам почти не видит, и назвал номер этой комнаты. Слово «клиент» девчонки, не разобрав, отнесли на счёт Юли – в нехорошем смысле. Возможно, грузинский акцент брата так сказался. Роман, кстати, тоже говорил с акцентом.
Юля пришла домой, и тут девушки вылили на Юлю целый ушат своих соображений по поводу того, что не надо связываться с грузином, рассказывали всяческие неприличия из их интимной жизни. Да ещё – «клиент». Ужас!
Юля, заведённая девчонками, обрушилась на Романа с истерикой, что она не такая, и как они с братом могли так думать о ней, и вообще!
Роман тоже распереживался, объяснялся, чуть не плакал.
Юля успокоилась. Поняла – все эти недобрые подозрения – не про него.
 
Однажды вечером они оказались в комнате, где были сложены новые матрасы. Там был своеобразный уют – уединение, чистые матрасы разложены как тахты, полумрак. Роман стал её целовать. Халатик на ней был с пуговицами, которые легко расстёгивались. Роман ласкал её, приводя в беспорядок то, что было под распахнутым халатом. Он и сам вскоре оказался почти без одежды. Молодая кровь играла. Юля отдалась этой страсти и не думала ни о чём.
Он долго её ласкал. Она стонала. И он ей сказал:
- Помоги мне.
Она не поняла, о чём он просит (да много ли она об этом понимала?), продолжая только принимать от него ласки.
- Ну, почему у меня не получается,  с тем, кто мне нравится? – застонал Роман.
А она извивалась, почти в беспамятности, и, наконец, её пронзил какой-то сладкий спазм, который всю её скрутил. Она, вскрикнув, свернулась, как улитка. Роман с удивлением посмотрел на неё и спросил (вероятно, он тоже мало что понимал в этих делах):
- Что с тобой?
Юле почему-то неудобно было объяснять это своё состояние и она сказала:
- У меня так бывает.
Так, действительно, в последнее время у неё бывало во сне, но послабее.
Юля заспешила к себе.

Дома все спали. Она долго-долго мылась под душем. Успокаивалась, пыталась объяснить себе, что же произошло и что теперь с этим делать? И не совсем понимала.
 
Она подумала, что они играют в какую-то игру, в которой не знают правил. Ему нужна другая девушка, любящая, понятливая, рвущаяся к нему. А ей, стало быть, – другой нужен. А этот любовный эрзац – он неприятен. Даже позорно получалось для них, особенно для него. Как ему быть теперь, когда он не смог овладеть девушкой? Ведь она может потом всем рассказать о его половом бессилии. Наверняка, он так думал.

Но она никому не рассказала. Чувствовала, что сама виновата. Зачем завлекала парня, с которым у неё мало чего общего?
Она не знала, что думать о том случае. Может, тогда он устал, ублажая её, и в нужный момент не смог сам получить удовольствие? Может, у него тоже непроизвольно что-то получилась? Но какая теперь разница. Пазлы не сошлись. Ей это урок. Надо расставаться, но не сразу. А то слишком примитивно будет. Она обидит его. Как жаль, что она не может рассказать Роману, зачем она вообще вступила с ним в эту любовную игру. Иначе, она его совсем обидит. Но он не достоин такого  отношения. Наоборот.

Утром Роман мужественно, в новом парадном костюме пришёл к Юле, но не вошёл. Вызвал её в коридор. Сидел молча на батарее. Юля подошла, увидела его понурым с гроздьями пота на лбу и внешней стороной ладони смахнула капли с его лба. Он слегка приободрился. Они не обсуждали тот случай.

Юля окунулась в учёбу – началась сессия, которую Юля успешно сдала и уехала отдыхать к родным. Взяла с собой Веру. А Роман не сдал какой-то важный экзамен, и, уезжая, Юля велела ему хорошенько подготовиться к пересдаче и потом послать ей телеграмму до востребования (не хотела пока раскрывать своим родителям эти отношения) – сообщить, сдал он этот экзамен или нет. Она волнуется за него. Роман обещал.
Погостив, подружка уехала в Москву раньше Юли, хотела ещё успеть навестить своих. Юля строго-настрого велела ей не сообщать Роману, когда Юля возвращается в Москву. Пусть учится.

В определённый день Юля пошла на почту за телеграммой от Романа. Почту тогда перенесли на край их маленького городка, поскольку ремонтировали основное здание. Сильно вьюжило, тяжело было идти, и Юля добралась до почты с большим трудом.
Телеграмма для Юли была, и в ней говорилось, что Роман экзамен не сдал.
Юля была раздосадована. Она с таким трудом добрела сквозь пургу на эту почту, а он не сдал экзамен, да ещё малодушно ей об этом докладывает! Лучше бы уже и не посылал эту телеграмму!

И Юля стала излечиваться от этой нелепой любви-нелюбви. Северная пурга её вылечила. Она уже не могла представить себе, что будет вместе с Романом.
Ведь для чего она с ним стала встречаться? Исключительно для того, чтобы доказать что-то Роману-Элгудже!

И она подумала. А как же первая её любовь? Антон, тот 18 летний парень, который назло ей, дурачок, женился? Разве он ей что-то доказал? Нет! Значит, и она ничего не докажет. Спасибо Антону за урок. Научил. А она чуть не повторила его ошибку.

В Москве ранним утром на перроне её ждал небритый Роман – проболталась-таки подружка, но Юля теперь не могла видеть его. Её неприязненно, будто током от него било. Юля ругала его за то, что пришёл на вокзал, за то, что не сдал экзамен. Роман оправдывался. Говорил, что он, типа, такой подвиг совершил – ранним утром встретил её, помогает нести вещи.
- Да какие вещи? – Возражала она ему, – небольшая сумка только.
Всё, она его не могла видеть. Её от него воротило.

Потом, когда Роман приходил к ним в квартиру, Юля уходила в другую комнату, а девчонки ругали её за это. Но она упрямо не хотела видеть Романа.
Он кричал из другой комнаты, жалуясь подружкам на Юлю, и чтобы она могла это слышать:
 - Что она не идёт?!
Девочки говорили ей, что Роман её любит, что она с ним будет упакована. Он пробивной. Всего достигнет. Характер замечательный.
- Вот сами и выходите за него замуж, – отвечала Юля.

Однажды Роман драматичным голосом позвал её поговорить:
- Значит, ты хочешь расстаться.
Он был в том же парадном костюме и собирался торжественно обставить момент их расставания.
 Но Юля опять только фыркала. Ничего не объясняла. И что она могла объяснить, чтобы совсем не ухудшить ситуацию и не обидеть его окончательно?

А что, впрочем, особенного произошло? Ну, повстречались они три месяца. Не подошли друг к другу, так бывает. Надо разбегаться и искать себе другую пару. Если получится.
Сама Юля уже не верила в это. Но и приспосабливаться к кому-то не хотела.
Так, со временем, заведёт себе ребёночка, и будет жить для него. Такую концепцию она себе выстроила  и успокоилась.

Вот такой карамболь в её жизни приключился.


Эпилог

Приближался День её рождения. Юля всплакнула. Ей уже 22 года! Крайний срок, когда надо выходить замуж! Но куда там? Подходящего жениха как не было, так и нет...

Однако ж, не всегда мы можем знать то, что нас ждёт.
 
Поздравить Юлю с Днём рождения пришла Лариса с друзьями. Их общий знакомый, земляк, в этот день защитил диплом. Вот выпускники весёлой молодой гурьбой и «завалились» к Юльке. И среди них оказался один симпатичный парень, взглянув на которого, Юля сразу почувствовала необъяснимое родство. Любопытно, что он тоже подобное почувствовал. На устроенной импровизированной вечеринке их заинтересовано потянуло друг к другу. И с этого момента молодые никогда уже не расставались.

И теперь, который уж год!, они отмечают этот День не только как День рождения Юли, но и как День их счастливой встречи.
Но это, конечно, совсем другая история.


P.S. Картина художницы Christine Comyn.