18. 1. 3. Пушкин История женитьбы в лирике 3

 История сватовства и женитьбы Пушкина в его лирике

Часть III
1830, апрель. В Москве в то время было две красавице: Алябьева красоты классической и Гончарова красоты романтической. Обе претендентки на звание «Мисс Москва 1830» упомянуты поэтом в его «К ВЕЛЬМОЖЕ». Вяземский считал, что у первого поэта России должна и жена быть первой красавицей и непременно романтической… Фрак для второго  сватовства Пушкину дал по его просьбе друг Нащокин. Фрак оказался «счастливым». Для врагов и заговорщиков…

Роковое событие = на Пасху 6 апреля Пушкин снова сделал НГГ предложение и оно было принято!  Прошло лишь чуть более полугода, а НН уже согласна и, более того, сама просит поэта взять ее без приданного!  Какой крутой разворот оглоблей холодной безразличной  юной девушки к сватующейся знаменитости!  Всё, фра, проще простого: Карс и АСП наконец сторговались и та, которая была с ним столь откровенно холодна и безразлична, была ему продана. Продана! Причина проста: состояние г-жи Карс-Н.И. было сильно расстроено и находилось  отчасти в зависимости от состояния ее свекра, а за зиму 1829-1830 на ярмарке невест бесприданнице НН найти жениха, которому не нужно было приданное невесты, так и не удалось. Содержать же НН до следующих торгов с возможным очередным «пролетом» было для Карс себе дороже… Но последовал новый странный зигзаг новоиспеченного жениха = узнав о приезде в СПб Собаньской, поэт-человек немедленно ускакал и осыпал Каролину потоком слов мольбы и тирадами страстных признаний. Увы, ответ был тот же.  И Пушкин подвел окончательный итог: Решено – я женюсь… Но душу его терзает образ самой м-ль Н. = она по-прежнему холодна и безразлична … Рисуется? Или это неподдельно искренне?

1830, май.  Николай Афанасьевич и Наталья Ивановна Гончаровы имеют честь объявить о помолвке дочери своей Наталии Николаевны с Александром Сергеевичем Пушкиным, сего мая 6 дня 1830 года.  ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ НА ПОМОЛВКУ ПУШКИНА. Девятнадцатый век, кн. I.
Поэт вручил свою судьбу юной девице. Умно.

1830, июль. Чтобы снять все толки, кривотолки и недоумения от его зигзагов, Поэт пишет свою «МАДОННУ»:
СОНЕТ
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Напечатано в альманахе «Сиротка» на 1831 год. Написано 8 июля 1830 г. Это не страстное послание сгорающего от любви – это экспертная оценка приобретенного после падения Карс товара… Образцового как с точки зрения приобретений и инвестиций, так и с точки зрения образца связанных с такой прелестью рисков при полном равнодушии и холодности невесты. Это очевидный экфрасис у Пушкина = это не любовное послание или признание – это описание картины и иконы домашней мадонны  домостроя.

1830, осень. Болдинское протрезвление. Получив в подарок на предстоящую свадьбу крепостных Кистеневки во временное пользование доходов от их рабского труда, Поэт несется в Болдино и первое (7 сент), что пишет с дороги, – Бесов (!):
БЕСЫ
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Еду, еду в чистом поле;
Колокольчик дин-дин-дин...
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин!
«Эй, пошел, ямщик!..»—«Нет мочи:
Коням, барин, тяжело;
Вьюга мне слипает очи;
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
Посмотри: вон, вон играет,
Дует, плюет на меня;
Вон — теперь в овраг толкает
Одичалого коня;
Там верстою небывалой
Он торчал передо мной;
Там сверкнул он искрой малой
И пропал во тьме пустой».
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Сил нам нет кружиться доле;
Колокольчик вдруг умолк;
Кони стали... «Что там в поле?»—
«Кто их знает? пень иль волк?»
Вьюга злится, вьюга плачет;
Кони чуткие храпят;
Вот уж он далече скачет;
Лишь глаза во мгле горят;
Кони снова понеслися;
Колокольчик дин-дин-дин...
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин.
Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре...
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне.
Эта бесиада, навеянная в дороге трезвеющим после гона, остывающим и хладеющим вулканом сознания, суть яркое свидетельство о понимании женихом ситуации  – бес его попутал с этим сватовством к нелюбящей, а чорт догадал мечтать о счастье с ней. Хтонические силы  делают попытку помешать помолвке и расстроить нелепые планы женитьбы = они насылают холеру… (хотя те же хтонические силы выгнали поэта из Закавказья, наслав чуму на край кровавой кавказской войны). Поэт остывает и думает о возможном  попятном пути.

В этих Бесах есть замечательные строки о символах, показанных Поэту его ангелами – бесами:
1) Закружились бесы разны … Что так жалобно поют?  – сцена символичной финальной ритуальной пляски бесов, вынырнувших из изначально непонятной мути метели; символичны здесь пляска с жалобным воем  – ритуал в честь рождения скорого покойника – поэта-жениха, сделавшего неудачный выбор и настоявшего на нем, несмотря на все неоднократные предупреждения хтонических сил; эта пляска с визгом жалобным и воем, надрывающем сердце, были последним посланием поэту от парок, мойр и весталок;

2)  Домового ли хоронят, Ведьму ль замуж выдают?  Символика строк:  домового хоронят – это предупреждение о том, что в семье пары АСП-НН с их несовместимыми родовыми программами, с невестой юной и нелюбящей, ставшей женой по акту купли-продажи, счастья не будет = хранитель очага и быта – домовой - помрет и будут в доме похороны; следующие видение = ведьмина свадьба – замуж то ведьму выдают … Что тут еще, фра,  скажешь… Там в Царстве Праматерей всё уже видели, оценили и всё уже предвидели. Понял эту свою бесиаду и поэт: это ведь версия картины с сонмом душ, увлекаемых адским вихрем в 5-ой песни «Ада» Данте Алигьери (Дм. Быков).
    
Справедливости ради заметим: черновик варианта бесов как темы явился рядом с радостным «Зимним утром» после ночного восторга любовной пары в спальне усадьбы Павловское Вульфов…в ноябре 1829.
Но нам важно, что новый приступ бесиады случился у поэта именно после согласия Гончаровых и майской помолвки по дороге в Болдино, куда жених мчится за деньгами для выкупа невесты  и свадьбы. Свадьбы, на которой ведьму выдают… От содеянного и увиденного у поэта-провидца душа визжит и жалобно воет. Но Пушкин – невольный раб чести – он не может идти на попятную и  сердце его разрывается…
Из письма другу: Участь моя решена, я женюсь…
Чуть позже появится сонет «Поэту» с формулой «Ты царь: живи один». Но было поздно. Поезд ушел, перрон рухнул, а рельсы  с прикрепленными испачканными мазутом шпалами украл пьяный русский мужик.

Гершензон Мих Осипович увидел в шабаше пушкинских бесов клан Гончаровых, художники Вакуров И.П.  и Жидков Г.В. – троицу «Никс1-НН-ЖШД», а Городецкий М.П. во сне на заседании парткома – всю николаевскую Россию, трезвые  же
исследователи типа Мейлах Б.С. и простодушный опомнившийся потом Некто  – просто в сумерках метель и шорохи в сенях … и никаких маяков грудей и шалостей мыслей!  Но мы – ушкиноиды – сами с усами: Пушкин увидел, что замуж выдают ведьму и что плясать на этой свадьбе будут одни бесы! Такова ПЖ.

А ведь  еще в мае московский свет заметил: из сообщения Пигарева  = Н.П. Озерова – С.Л. Энгельгардт (4 мая 1830): «В числе интересных знакомых были Гончарова с Пушкиным. Судя по его физиономии, можно подумать, что он досадует на то, что ему не отказали. Утверждают, что Гончарова-мать сильно противилась браку своей дочери, но что молодая девушка ее склонила. Уверяют, что они уже помолвлены, но никто не знает, от кого это известно… Она кажется очень увлеченной своим женихом, а он с виду также холоден, как и прежде, хотя разыгрывает из себя сентементального».  Пушкин в письме к Плетневу от 31 августа 1830: «Свадьба моя отлагается день ото дня дал;е, между т;мъ я хлад;ю». Стоило крепости Карс пасть, а м-ли Н сказать «да, твоя» и поэту уже ничего ЭТОГО и ТАКОГО не надо, он стал остывать и даже хладеть. Это не к добру.

1830, сентябрь. Вторым следом за Бесами творением Пушкина по приезду в Болдино стала
ЭЛЕГИЯ
Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино,— печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть — на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.

Философия этой элегия не проста… как не проста пара вопросов начала философии 6 Что есть Сущее и Что есть Смерть… В границах нашей темы  выделим безрадостное после пляски бесов заключение поэта
1) Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
2) И может быть — на мой закат печальный   Блеснет любовь улыбкою прощальной.
При общем пессимизме и горестном пророчестве отметим, что источник их в этот момент в одном – поэта никто не любит, а если б любовь и явится, то будет уже прощальной.  Да и победа ли это = согласие Гончаровых = соперников то и не было … Ничтожные Давыдов и Мещерсикй – не в счет, он не конкуренты.
Победа пиррова. Блеснет любовь улыбкою прощальной. Блеснула. Не любовь – пуля.  Не улыбкой – гримасой и такой тонкой полосовой операцией в нижней части живота, что пулю эту смертоносную не нашел и автоаутопсист  бывший офтальмолог В.Даль. Свою Элегию Пушкин не печатал до 1834 года – года высылки им женки-кокетки  из СПб… в родовое поместье Гончаровых  - в Полотняный завод.

1830,октябрь. Урожайная поэтическая осень … Сразу следом АСП пишет вольный перевод стихов  средневекового голландца Иоанна Секунды:
Глухой глухого звал к суду судьи глухого,
Глухой кричал: «Моя им сведена корова».—
«Помилуй,— возопил глухой тому в ответ,—
Сей пустошью владел еще покойный дед».
Судья решил: «Почто ж идти вам брат на брата,
Не тот и не другой, а девка виновата».
Вольный перевод с франц. эпиграммы «Трое глухих» («Les trois sourds», «Epigramme», «Un sourd fit un sourd ajourner...») Поля Пелиссона (1624—1693), который перевёл её с лат. «Surdum judicium» («Cum surdo lis est surdo sub judice surdo...») Иоанна Секунда[2].
Les trois sourds.
Un sourd fit un sourd ajourner ,
Devant un sourd en un village,
Et puis s'en vint haut entonner
Qu'il avoit vol; son fromage;
L'autre r;pond du labourage.
Le Juge ;tant sur ce suspens ,
D;clara bon le mariage,
Et les renvoya fans d;pens.          Paul Pellisson

а полях автографа записан другой вариант двух последних стихов:
Судья решил: «Чтоб не было разврата,
Жените молодца, хоть девка виновата».

Пушкин уподобился глухому (он не «слышит» парки лепетанье и смысл слов в вое и визге бесов, пляшущих в ритуале ведьминой свадьбы), или слепым, доверчиво бредущим к пропасти за бесноватым поводырем или к обрыву в полное горя грядущего волнуемое море.
1830, октябрь. Поэт пишет еще одно откровение – апокалипсическое Прощанье со словами  В последний раз твой образ милый  Дерзаю мысленно ласкать, **** Как друг, обнявший молча друга  Пред заточением его.

Сильнейшее признание жениха -  он воспринимает женитьбу и брак как заточение!  Охладеешь тут…
Его терзают нерадостные мысли и невеселые прогнозы, его мучает бессонница = написаны в стол СТИХИ, СОЧИНЕННЫЕ НОЧЬЮ ВО ВРЕМЯ БЕССОННИЦЫ:
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня...
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна, или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу...

Публикуя это стихотворение в 1841 г., Жуковский напечатал последний стих: Темный твой язык учу...
Что нашептывала поэту своим лепетаньем Мойра-Парка, что она ему пророчила… Хтонические силы пытались образумить поэта. Он мог «не найти» денег для выкупа невесты – брачный контракт в этой ситуации освобождал брачующихся от взятых последующих обязательств.  Но, возможно, парка сообщила простое послание и передала успокоительное: нить его жизни коротка и мойра уже взяла ножницы… можно не дергаться и попытаться пожить семьей с такой красавицей.