Странный выдался июнь

Начало июня в этом году удивило слишком уж частыми переменами погоды. По утрам на небе собирались облака. C моря, навевая легкую прохладу, дул сильный ветер. Три дня подряд даже шел дождь, хотя в Израиле дожди в это время года крайне редки.

Сегодня с утра снова было солнечно и жарко. К вечеру солнце скрылось. Cпокойная Хайфа отдыхала от тяжелой дневной жары. Постепенно смеркалось, словно чья-то невидимая рука медленно подкручивала фитилек старинной газовой горелки. Воздух уплотнился и посвежел. По небу, которое медленно окрасилось в цвет старого коньяка, над крышами домов поплыли коричневатые, с золотой кромкой облака.

Зоя прислушалась. Обычно из квартиры напротив, где жили пожилые супруги Михаль и Йонатан Раппопорт, доносился громкий звук включенного телевизора. Сегодня же было непривычно тихо.

Супруги были одиноки, детей у них не было, родственников тоже. Йонатану было восемьдесят два года. Его жена Михаль была годом моложе. Йони был боевым офицером,  во время Второй мировой войны воевал в  составе специально сформированных из палестинских евреев из Эрец Исраэль боевых частей. Его танк был подбит. Из всего экипажа танка спаслись только двое: Йони и его друг Давид. Оба были тяжело ранены: Давид в плечо, у Йони обгорело лицо, особенно пострадали глаза. Он почти потерял зрение.

Единственный их сын Йоель погиб девятого июня тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года  - в самом конце Шестидневной войны. Ему было всего двадцать шесть лет, он даже не успел жениться. Для своих родителей Йоэль был единственной надеждой и радостью.

Hесмотря на возраст Михаль сама вела хозяйство и нежно опекала своего любимого Йони. Время от времени вечерами она заходила к Зое на чашку чая, позволяя себе коротенькую пазу после повседневных хлопот.

Зое показалось, что ее кто-то зовет. Oна вышла на лестничную площадку и позвонила в дверь соседней квартиры. Никто не отозвался. Зоя снова нажала кнопку звонка, подождала немного, а потом изо всех сил принялась стучать кулаком в дверь.

Наконец, она услышала шаркающие шаги. В проеме отворившейся двери Зоя увидела испуганное лицо Йони. В руках он держал телефонную трубку и пытался негнущимися пальцами набрать в телефоне номер неотложной помощи.

- Йони, что у вас случилось? -  спросила Зоя.
- Михаль стало плохо, - растерянно ответил Йонатан. -  Сердце…

Зоя быстро набрала нужный номер, ответила на вопросы держурной и продиктовала адрес. Спустя десять минут машина Маген Давид Адом  подъехала к их дому.
Перед тем, как ее погрузили в карету скорой помощи, Михаль взяла Зою за руку. Та склонилась над каталкой, чтобы расслышать слабый шепот соседки:

- Зоя, могу я тебя попросить, пока меня не будет, присмотреть за моим Йонатаном? Он  не будет тебе в тягость,  у него хороший характер, лишний раз он тебя не побеспокоит. Мне, правда, больше некого попросить.

- Ну, конечно же, Михаль, -  ответила Зоя. -  Конечно же, присмотрю. Ни о чем не беспокойся!

- Спасибо, Зоя, -  вздохнула Михаль облегченно. -  Я знаю, что ты -  хорошая женщина. У нас нет помощницы по уходу. Мы никогда никому не хотели доставлять хлопот, решили обходиться своими силами. Я пока сама справлялась, без посторонней помощи, а отдавать его, даже на короткое время, куда-то в дом престарелых, не хочу. Йонатан привязан к нашей квартире, здесь он знает каждый уголок и чувствует себя уверенно.  Без меня,  среди чужих людей,  в чужом месте ему будет очень плохо. Боюсь, что он может такого не пережить. У меня сердце начало болеть, я терпела, сколько могла. Hо сегодня вдруг эта ужасная боль…


- Вы ее повезете в РАМБАМ? -  обратилась Зоя к одному из парамедиков.

- В РАМБАМ, конечно, в кардиологию, -  ответил ей  высокий, смуглый юноша с красивой белозубой улыбкой и осторожно ввез каталку, на которой лежала Михаль, внутрь автомобиля скорой помощи.

Включив сирену, карета МaДА помчалась по улицам вечерней Хайфы.

Зоя зашла в подъезд и поднялась по ступенькам на первый этаж. Дверь в квартиру Йони и Михаль по-прежнему была открыта.

Йони сидел, откинувшись на подушки на светло-сером велюровом диване. Он был бледен. Его полуслепые глаза были полны слез.

- Йонатан! Как тебе идея один раз в жизни провести целую неделю в обществе другой женщины, пока твоя жена будет приводить в порядок свой организм?
Йонатан внимательно вслушался в то, что говорила Зоя. На последний словах он заставил себя улыбнуться и пошутить в ответ:

- Это -  очень хорошая мысль! Почему-то раньше она не приходила мне в голову.  Я женился на Михаль и прожил с ней всю жизнь. Мне всегда с ней было хорошо, но, видимо, я ей немного надоел.

- Ах, Йонатан, не говори глупостей. Надоел! -  улыбнулась Зоя. -  Она бы ни за что ни на минуту не рассталась с тобой.

Йонатан вдруг стал серьезным:

- Я понимаю, Зоя, все понимаю. Моя Михаль все свои силы на меня положила. Когда меня каждый раз отвозят на лечение в больницу, я переживаю не за себя, а только за нее. А теперь, когда ей понадобилась операция, я боюсь за нее еще больше, потому что не могу ничем помочь, - сказал он печально.

- Не раскисать, молодежь! -  бодро скомандовала Зоя. -  Все будет хорошо!

Йони кивнул. Оба помолчали немного, а затем Зоя продолжила:
 
- Йони! А ты знаешь ведь я  - твоя землячка, тоже родом из Украины.

- Правда?- удивился Йонатан.-  Я был тогда маленьким, почти ничего не помню про ту свою родину. Я родился в царской России, в Одессе, в 1916 году. Мой отец Абрам Раппопорт был коммерсантом. У родителей было четверо сыновей. Я был самым младшим. В 1922 году наша семья перебралась в Палестину. Мы поселились сначала в киббуце неподалеку от Тель-Авива.  Там мы с   познакомились с Михаль еще совсем детьми. Ее семья родом из Египта, из Александрии, но она сама родилась уже в Палестине. Мы вместе учились в школе в нашем  кибуце и трудились на апельсиновых плантациях. Поскольку мы все время были вместе, никто не удивился, когда мы поженились. В 1939-м году мы решили покинуть наш кибуц и переехали в Тель-Авив, построили свой дом. Я вступил в «Хагану». Ты знаешь, я был очень смекалистый, остроумный. У нас только родился Йоэль, как началась Вторая мировая война. А после гибели Йоэля у меня стал постепенно портиться слух. Врачи сказали: на почве нервного срыва. Мы продали свой дом в Тель-Авиве, ведь там все напоминало нам о  Йоэле, и поселились здесь, в  Хайфе, у моря.

Йони снова замолчал, задумавшись о чем-то своем, а затем попросил Зою:

- Расскажи, как ты жила в Украине?

- Мы жили в небольшом городке под Черновицами. Я работала экономистом. Наша самая старшая сестра с мужем и детьми самая первая уехала в Израиль. Она стала здесь врачом, работала в военном госпитале. Потом еще одна моя сестра, тоже со своей семьей, переехала в Израиль. Мы с ней  - двойняшки, нам было вдвойне больнее разлучаться. Я осталась одна с дочкой и больным мужем на руках. Он так мечтал совершить алию в Эрец Исраэль, неожиданно тяжело заболел, и все наши мечты в одночасье рухнули. У него был рассеянный склероз, и я шесть лет за ним ухаживала, - ответила Зоя.- Только когда он скончался, мы с дочерью, зятем и внуком подали документы на выезд, долго ждали разрешения, и, наконец, приехали сюда. Я так боялась, что больше никогда не увижу своих сестричек и племянников! Когда мы переехали в Израиль, я устроилась трудиться в службу по уходу за пожилыми людьми. Мне скоро исполнится шестьдесят шесть лет. Два месяца назад на пенсию вышла. Можешь быть совершенно спокоен: и с тобой, и с Михаль все будет в порядке.


- Нам повезло, что у нас такая соседка, - сказал Йонатан.

- Нам с вами повезло в другом, - улыбнулась Зоя. -  Моя дочь работает заведующей кардиологическим отделением в этой больнице. Я позвоню ей и попрошу проследить, чтобы с Михаль все было в порядке.

Три недели пролетели быстро. Михаль успешно сделали операцию на сердце, подлечили и выписали из больницы. От реабилитации она решительно отказалась, закомандовала ехать домой -  к своему Йони. Внук Зои Ронен был отправлен забирать Михаль из больницы.

Автомобиль остановился возле самого дома. Ронен открыл дверь, помогая Михаль выйти из машины. Испытывая волнение, Михаль подняла голову. Окно в кухне было открыто. Она достала ключ, открыла дверь, зашла в подъезд и медленно, опираясь на руку Ронена, поднялась по ступенькам на первый этаж. Дверь квартиры была открыта, оттуда доносился громкий звук работающего телевизора. Пьянящие запахи незнакомых блюд кружили голову. 

- Добро пожаловать домой! -  обрадовалась Зоя, выходя из своей квартиры с большим подносом в руках. -  Мы тебя ждем! Я хотела сама за тобой поехать в больницу, чтобы забрать оттуда, но не успела -  завозилась на кухне. Пришлось попросить внука, чтобы он тебя встретил и привез домой.

Михаль с улыбкой пропустила Зою вперед и вслед за ней зашла в квартиру. Там все блестело и сверкало чистотой. В центре гостиной, во главе большого стола, накрытого белоснежной скатертью, торжественно восседал Йонатан. По случаю возвращения жены из больницы он был выбрит и наряжен в белую рубашку с коротким рукавом и льняные брюки.

Михаль подошла к Йонатану. Супруги застыли, обнявшись. Разлука длиной в три недели показалась им вечностью. Йонатан целовал руки Михаль, а она нежно гладила его.
- Я так по тебе соскучился, -  шептал Йонатан.

- Я по тебе тоже, мой дорогой. Какой ты же красивый, Йони! -  Михаль с удивлением рассматривала мужа. -  Ты как будто пополнел?!

- О, это все  - Зоины бульоны. Они были восхитительны. А еще она кормила меня такими блюдами, которые я ел только у моей мамы. Зоя, как эти белые штуки из теста с картошкой называются, я забыл?

- Вареники, -  улыбнулась Зоя.

- Я все равно не смогу выговорить, -  махнул Йонатан рукой. -  Но это очень вкусно, особенно со сметаной! А жаркое! О, за такое жаркое, которое готовит Зоя, нужно давать орден!

Михаль медленно обошла, стол уставленный множеством блюд и ахнула:

- Здесь просто какой-то королевский прием! Это вы меня встречаете или английскую королеву? Зоя, милая, куда ты столько наготовила? Кто это все может съесть? -  удивленно спросила она.

- Мы! -  вдруг раздался за ее спиной хор голосов.

Михаль обернулась и увидела, как  их с Йонатаном гостиная заполнилась людьми. В них она узнала родственников Зои. Мало знакомые ей люди обнимали и приветствовали ее и поздравляли с выздоровлением. Совершенно растерянная Михаль прижимала к груди подаренный кем-то огромный букет цветов, кивала и благодарила в ответ. В гостиной было людно и шумно, звучали шутки и смех. Как давно в их доме такого не было!

Михаль украдкой смахнула слезы и взглянула на мужа. Йони, ее Йони, как он преобразился!  Она совершенно не узнaвала его. Он как будто помолодел, был весел, оживлен, улыбался, отвечал на шутки и звал всех к столу.

Наконец, все расселись.Йонатан постучал вилкой по бокалу, в который было налито немного красного вина, призывая гостей к тишине. Веселый гул в комнате стих.

- Михаль! -  обратился Йонатан к жене. - Дорогие гости. Я хочу произнести тост. Я очень-очень давно не произносил речей на публике и, наверное, разучился это делать. Но сегодня я обязательно хочу сказать несколько слов. Это -  важно! Михаль, я очень рад, что ты благополучно перенесла операцию и вернулась домой, ко мне. И я рад, что я радуюсь этому не один, не даже вдвоем с тобой, а в такой большой компании людей, которые сегодня пришли к нам, чтобы встретить тебя после больницы. Я поздравляю тебя, моя дорогая жена, с выздоровлением, а нас обоих с тем, что нашу радость делят сегодня с нами cтолько людей. И это случилось благодаря Зое. Вы знаете, обычно болезнь  - это повод для печали и грусти. И так бы оно и было, если бы мы остались с ней один на один. Но в нашем случае болезнь дала нам повод для радости. Если бы моя дорогая жена Михаль не любила меня так сильно и не боялась оставить на три недели -  всего на каких-то жалких три недели! -  одного, то ей не пришло бы в голову, пойти к нашей соседке Зое и попросить ее присмотреть за мной. И если бы вы не имели таких золотых сердец, что сжалились над двумя одинокими стариками и не пришли бы к нам поздравить Михаль с выздоровлением, то мы не имели бы повода для радости. Давайте же поднимем наши бокалы и выпьем за радость, которая оказалась сильнее печали!

- Йони, Йони, я даже не предполагала, что ты у меня такой болтун! -  улыбнувшись, всплеснула руками Михаль. -  Тебе же нельзя пить вино: ты принимаешь сильные лекарства!

- Только один глоток, чисто символически. Сегодня можно. Твое здоровье! - Йонатан высоко поднял руку с бокалом. -  Лехаим!

- Лехаим! -  раздался в ответ разноголосый хор голосов.

- Михаль, скажи что-нибудь и ты, -  предложил Йонатан.

- Я всем очень благодарна, -  тихо сказала Михаль, медленно поднявшись со стула. -  Это все совершенно неожиданно и очень-очень приятно. Поверьте, это очень ценно для нас с Йони, что вы все сегодня собрались здесь. Я знаю, многие пришли с работы, устали, но все равно нашли время прийти к нам. Это не такое уж важное событие  - выписаться через три недели из больницы. Но вы устроили нам целый праздник! Я очень благодарна вам всем. Особенно я благодарна нашей Зое. Она сразу же отозвалась на мою просьбу и ухаживала за Йонатаном целых три недели! Я даже не узнаю своего мужа! Он стал как будто лет на тридцать моложе! Дочь Зои Шахар все дни, пока я была в больнице, не взирая на усталость, навещала меня дважды в день, проверяла, как идут мои дела.  Ронен -  внук Зои и сын Шахар -  привез меня сегодня из больницы домой. Он -  самый настоящий джентельмен, очень галантно вел меня под руку, помогал подниматься по ступенькам и нес мою сумку с вещами. Зоя накрыла сегодня такой роскошный стол, наготовила столько всего вкусного! То, что вы все пришли сюда сегодня -  это тоже заслуга Зои. У нее очень доброе сердце. И поэтому я прошу вас наполнить ваши бокалы и выпить за нее и всю вашу прекрасную семью. Рядом с вами и мы с Йони почувствовали себя так, словно мы члены этой большой семьи.

Зоя обняла Михаль:

- Мы все одна семья. Cлышишь, Михаль? Мы все здесь - одна семья.
Михаль благодарно обняла ее в ответ.

Зоя заканчивала складывать посуду в кухонный шкаф, когда к ней подошла Михаль и протянула длинный белый конверт.

- Что это, Михаль? - не поняла Зоя.

- Зоя! Ты три недели так ухаживала за моим Йонатаном: поила, кормила, мыла, брила, стирала и гладила одежду, в квартире убирала, покупки делала. Мы хотим возместить тебе расходы, -  сказала Михаль. -  Здесь -  пять тысяч шекелей. Это  - все, что у нас есть. Если этого недостаточно, то в следующем месяце с пенсии я отдам… Или мы будем возвращать тебе частями…


- Михаль, да что это ты делаешь? Забери немедленно свои деньги! -  возмутилась Зоя. – Разве я ради этого тебе помогала? Хорошо же ты обо мне думаешь!

- Зоя, ты не сердись, - тихо попросила Михаль, пытаясь вложить конверт с деньгами в руку Зои. - Ты же не обязана тратить на нас свои средства. 


- Не считай мои деньги! -  рассердилась Зоя и спрятала руки за спину. -  Не обижай меня, Михаль! Убери свой конверт немедленно куда подальше, а то поссоримся.

Михаль устало присела на стул:

- Извини, Зоя. Я просто не привыкла к чужой помощи. Ты – удивительная, добрая, внимательная, заботливая. У тебя ведь тоже была нелегкая жизнь. Без твоей помощи мы бы не справились.  Мне очень хочется тебя отблагодарить, но я не знаю чем.

- Научишь меня готовить свой хумус? Йони говорит, что такой хумус не умеет делать никто в мире.

- Ох, уж этот Йони – такой стал болтун! – улыбнувшись, махнула рукой Михаль.

Зоя вернулась к себе в квартиру. В комнате шумел кондиционер. За окном стрекотали цикады. Дом напротив, светившийся яркими огнями, казался таинственным кораблем, заблудившимся в  неудержимо густевшей небесной синеве.

Зоя включила телевизор. Передавали прогноз погоды. Завтра снова будет дождь.

Cтранный выдался июнь в этом году. 


________________
 Маге;н Дави;д Адо;м (МаДА) («Красный щит Давида») — израильская национальная медицинская служба, которая оказывает неотложную помощь и занимается медициной катастроф.