Авторитеты девяностых

    У Виталия, это была не фамилия и не криминальное погоняло. Это детское прозвище. Ещё лет в восемь в школьной сваре перьевой ручкой ему повредили глаз. Он видел только одним  глазом и врачи запрещали ему заниматься спортом, исключали из списочного состава группы и из заявок на соревнования. Тренер не мог его выставить из зала.
Он заявлял:" Я казак и я сам решаю, что мне можно, что не льзя".
    Так это детское прозвище и прилипло к нему на всю жизнь. Я познакомился с ним в Ростове на региональном юношеском турнире. Его не было в заявке, он упросил Жмурина взять его в качестве зрителя. На первом взвешивании его не допустили. На повторном уже не проверяли заявку, а записывали прямо в протокол.  Он отборолся  пять кругов, в тройку не попал, но главный судья соревнований, олимпийский чемпион Валентин Николаев сказал Жмурину: "У вашего Казака характер".
    Возвращаясь домой Казак поставил на уши весь вагон. На каждой остановке он выбегал из вагона и бежал в сторону от перона, как он объяснял, знакомиться со страной. Жмурин невозмутимо читал газету.
 Пассажиры, особенно женщины, возмущались:" Куда вы смотрите, он же отстанет от поезда, с ним что-нибудь случится, вы плохой тренер, вы же отвечаете за ребёнка".
Но вскоре своей гиперактивностью, он достал всех пассажиров и на следующих остановках, когда он убегал с территории вокзала, бывшие сердобольные заявляли тренеру:"Хоть бы он отстал от поезда, хоть бы его задержала милиция".
 Ночью, когда все уснули, Казак, накрывшись простынёй, ходил по коридору,изображая привидение, рассчитывая кого нибудь испугать, но он так умотал всех, что никто, к своему счастью, до рассвета не проснулся.
    С возрастом гиперактивность прошла, но не в схватках. На ковре это был таран, сверхжёсткий и немного сумбурный, особенно, если поединок складывался не в его пользу. В этих случаях, его часто снимали за грубую борьбу и за неспортивное поведение. В случавшихся на соревнованиях сварах, Казак всегда был среди участников. Вне спорта был спокоен, собран, хладнокровен, расчётлив. До завершения спортивной карьеры, в свободное от тренировок и соревнований время, пропадал на Волге. Крышевал ли он бракуш или был посредником между ними и скурмачами, обсуждению не подлежало. При необходимости, по его распоряжению, чёрную икру мы приобретали с доставкой на дом. Перестав участвовать в соревнованиях, Казак стал тренером в ДЮСШОР. С ужесточением требований, понадобился диплом о педагогическом образовании, а он не окончил и шести классов, но, вдруг, оказалось, что имеет аттестат об окончании вечерней школы, хотя и не знал где она находится. В Волгоградском институте физкультуры Казак отучился по полной программе. Говорил, что процесс обучения ему понравился, что обязательно
 продолжит своё образование.  Действительно, Кучкин протолкнул его и в аспирантуру.
     Перницкий пошутил:"Виталик возьми тему научной работы по педагогике - как одним приемом переломать сопернику все конечности".
     На что Кучкин ему ответил:"Вы здесь люди тёмные, малообразованные, а Виталий Васильевич интеллигент, интеллектуал и ещё обогатит российскую педагогическую науку в плане духовно нравственного развития подрастающего поколения".
     Как в воду глядел. Казак стал успешным тренером. Его группы были переполнены. Зал был забит.  Его ученики показывали результаты, двое - Родионов, Баркасов стали чемпионами России. В спортшколе и спорткомитете он был на хорошем счету. К нужному времени у него сформировалась не только сильная спортивная команда, но и организованная, дисциплинированная, послушная бригада спортивного сообщества, которая взяла под контроль центральный район города. Они выдавили из города пиковых и законников. Сам Казак возглавил крупную российскую финансово-инвестиционную компанию. Под крышей его бригады эта компания развернула бурную деятельность начав с торговых ларьков и палаток, вскоре открыла десятки филиалов во многих российских городах.
    Со времён спортивной молодости у него были дружеские отношения с Отари Квантришвили - "российским министром по связям криминала с общественностью". Их деловые связи со временем укрепились. В результате Казак имел мощную поддержку из Москвы.
    Какую-то диссертацию по "воспитанию и развитию духовно нравственных качеств в молодёжной среде", с помощью Кучкина, он написал, сдал все предметы кандидатского минимума. Кучкин подготовил  диссертационный совет, была назначена дата защиты. Под банкет был арендован ресторан гостиницы "Интурист". Защита не состоялась, Казака застрелили в подъезде своего дома. Он стал первой жертвой, начинавшейся в городе, криминальной войны. В отличии от пришедших ему на смену новых криминальных авторитетов Казак не был беспредельщиком.
    В своё время он организовал, учредил и спонсировал Всесоюзный турнир по классической борьбе в Камышине, посвятив его памяти уроженца этого города легендарного лётчика  Алексея Маресьева. В спорткомитете СССР порешал вопрос его классификации и перенёс  турнир в Волгоград. После смерти Казака новые авторитеты переименовали этот турнир, посвятив его памяти своего бывшего лидера.
    В молодости, мы в одной команде участвовали с ним в турнирах: во Львове - памяти Николая Кузнецова, в Сочах - памяти Николая Островского, во Фрунзе(Бишкек) - памяти генерала Панфилова. В честь кого проводят сегодня турниры в этих городах, если проводят? Современная молодёжь даже не знает кто такие Маресьев, Кузнецов, Островский, Панфилов. У них другие авторитеты, другие герои.
   
    При входе на центральное Даргорское кладбище могила Казака в окружении могил его учеников. В каждом городе России лучшие участки кладбищ принадлежат безвременно ушедшему поколению ребят лихих девяностых. К сожалению, есть среди них и мои ученики. Те, кому повезло уцелеть, отправились на нары. Все, кого затянул криминальный смерч девяностых и есть антигерои того времени. Мало кто из них вырвался из круговорота тех лет. Печально.