Что же произошло?

   Я пребывала в полном счастье, зимуя у друзей - семьи Анзоровых - Алика, Хади и их сына 9-классника Заура. Мои апартаменты - комната на втором этаже и кухня с газовой печкой, ванной и стиральной машинкой. С Аликом и его старшим братом Юсупом я знакома с 1990-го года. Наконец, мы достигли консенсуса и гармонии в отношениях.
   10 января Алик уехал в командировку за машиной. Я, получив пенсию, спустилась на первый этаж к Хади заплатить за прожитый месяц 5 тысяч. Вернула и тысячу, которую принёс мне в долг Алик, узнав о моём бедственном положении.
   11-го вечером позвонила Хади с требованием прекратить скрипеть досками пола, у неё уже нет сил терпеть этот скрип:
- Сын не может заснуть, а ему завтра в школу! Прекрати ходить, ложись спать!
   Я ошалела от смены тона, от агрессии. Ведь я передвинула кровать к стенке у окна по её же рекомендации. Я замерла в койке как истукан и на двигалась около часа. Не заснула. Но во мне созрел протест:
- Я ей не робот и снимаю жильё у них не ради ограничений и запретов. Два дня назад я скрипела меньше? Видно, хочет от меня избавиться, пока нет мужа.
   Хотелось немедленно уйти от них, но куда пойдёшь в час ночи? Полвторого ночи я начала медленно выдвигать кровать из угла. Потом догадалась надеть на ножки кровати носки и бесшумно выкатила её к двери. В нейтральной комнате взяла связанные друг с другом доски от Зауровой разобранной койки и выстелила их под проваливающуюся рваную сетку моей кровати. Пол скрипел по-прежнему, но от двери до кровати было всего три шага.
   Наутро, 12-го, в среду пришла Хади высказать свои претензии:
- Опять спишь днём?! Спать надо ночью! Я не дам тебе спать сейчас, чтобы вечером ты легла вовремя!
- Я, что ли, виновата, что ваш пол скрипит?
- Скажи это Алику! Он стелил этот пол!
   Позвонила дочь Дана, и я при Хади сообщила ей, что хозяйка хочет устроить мне концлагерь, следить за моим распорядком дня, заставить меня летать или же выселить. Дочь поняла, что я говорю ей те слова, которые не решилась сказать Хади напрямую, и терпеливо слушала.
   Хади - это женщина-лев. Никакой критики в свой адрес она не терпит, только похвалу и восторги. Мне это её свойство не мешало: я не люблю говорить людям гадости. Да и наши отношения к этому времени были теплее некуда. Хади очень скрытна. Предпочитает о себе ничего не рассказывать, но от меня ждёт отчётов о жизни без утайки. Потом мою информацию раскладывает по полочкам: мой мозг страшно любит совместную деятельность! 
   Особых секретов у меня нет, да и я стараюсь жить так, чтобы скрывать было нечего. Искренние беседы всегда интересны.
   И вот первый раз Хади повысила на меня голос, а я не собиралась ей это позволять. Хади сменила тон:
- Скажу сыну, пусть принесёт шлакоблоки, расставим их по кухне, может, скрип будет меньше.
- А почему вы не переезжает в новый дом - он же готов?!
- Давно бы переехали, но туда не куплена мебель. А Алик вместо мебели деньги тратит на новый фундамент.
   Вернулся из школы Заур и стал заносить блоки. Хади сдвинута их к окну, и пол стал меньше скрипеть. Я ждала, что она скажет:
- Оставайся.
Но она смолчала, а на мои слова, что я уеду к сыну в Л., чтобы не мешать ей с сыном спать, предупредила:
- Если уедешь насовсем, вывези свои вещи. Они мне здесь не нужны.
А ведь Алик говорил:
- Оставляй вещи, никто их не тронет. Когда надо, заберёшь!
   Хади даже не вспомнила, что сыну весной сдавать экзамены, и нам пора уже начать готовиться. Мысль, что она опомнится, а меня уже нет, заставляла поторапливаться с отъездом. То есть, пусть меня никто нигде не ждёт, но назло вам уеду.
- Ты же, Хади, думаешь, что я буду умолять оставить меня у вас!
Как хотелось гордо уйти навсегда, но куда девать кучу вещей?

29.01.2022