Жители старого шкафа

Шкаф имел полноватую комплекцию, а в последнее время, вообще говоря, был переполнен вещами и мыслями своей хозяйки. И хотя его слегка распирало от одежды и эмоций, он вынужден был молча, как четвероногий бык, стоять, как наказанный, в углу. Он, в сущности, был добр и гостеприимен, любил открывать свои дверцы и принимать  новых жильцов.
 Но в последнее время шкаф стал стар, дверцы его рассохлись, и сын хозяйки даже решил их «подпилить» «Ну уж, этой операции мне не перенести!» - подумал шкаф и решил, что стоит принимать натощак машинное масло на косяки, если не хочешь оказаться  инвалидом на помойке. «Ох, уж это новое поколение!» - рассуждал он , - непрочные, ненадёжные! Да…Старый друг  лучше новых двух!» Он подбоченился, насупив замочную скважину с торчащим в ней ключом .
    
     В последнее время кроме скрипов в суставах и ломоты в ящиках, он жаловался на недовольное ворчание своих внутренностей, состоящих из платьев, юбок, брюк, ремней, шапок и шарфиков. Каждый из них, несмотря на принадлежность одной и той же хозяйке, норовил рассказать свою собственную историю. Старейший голубенький платочек – о путешествии по святым местам и купании в источниках. Рассказывал скромно и просто. Платьице с оборками – о вечере в ресторане, с которого оно сбежало почти всё в слезах, каждый вечер оно регулярно  шептало свою сентиментальную историю. Белые брюки – мастера детектива были роковыми свидетелями двух краж. Они лежали в углу и красоваться для хозяйки более не желали.
     Неплохое место во внутреннем мире шкафа занимала сине-белая спортивная футболка, которой очень нравилось танцевать вместе с хозяйкой на занятиях спортивного танца, она бодро держалась на отдельных плечиках, не желая «складываться пополам» ввиду общества пиджаков и жилетов. Пиджаки – кто повеселее, кто построже, держались, однако, дружным сообществом, придавая внутреннему миру шкафа деловой вид. Одна из кофточек  была счастлива -  влюблена в пиджак, которого в шкафу не было – её обнимал возлюбленный хозяйки, но и она тосковала ввиду отсутствия объекта воздыхания. Некоторые из платьев предавались воспоминаниям о важных присутственных местах, известных людях, однако их особенно никто не слушал.
     Вместе с тем  наступила полная тишина, когда непривычные к ограничениям пончо и кардиганы вынуждены были потесниться, шкаф наполнился благоуханием, шуршанием и блеском кружев, и, после торжественного открытия и закрытия дверей шкафа, ставших внезапно царственными и парадными, в  него  внесли  белое прекрасное праздничное платье…
     Платье было молчаливо и никому своей истории не рассказало, может и рассказывать было нечего, только что «с иголочки», но весть о том, что хозяйке шкафа предстоит что-то ужасно важное, мигом облетела весь шкаф, с ящичка на вешалку, с полочки на полочку. Все, вплоть до купальника, знали о новой гостье. Иногда платье на несколько часов исчезало из шкафа и возвращалось вновь подшитым и ещё более украшенным. Видно было, что оно готовилось к своему «звёздному часу»
     И вот однажды хозяйка, открыв дверцы шкафа и вынося белое платье на середину комнаты, сказала: «Ну вот, и всё! Кажется, и готово! Ты будешь просто королевой!» Прощально махнув рукавом, платье скрылось в саквояже юной  женщины, вошедшей в комнату вместе с хозяйкой.
… Все в шкафу разочарованно недоумевали. Им было жалко, что это не хозяйкино платье, ведь они приняли его со всем  уважением и почестями.
  … А немолодая хозяйка, воткнув  швейную иголку в подушечку, задумчиво смотрела на портрет молодого человека в чёрной рамочке…