Зап здравие Иван261

Пальма давала мало тени, а австралийское солнце было жарким и поэтому было решено продолжить любовное соревнование в более спокойной обстановке. Австраомалороску звали Здарка фон дер Ляйден. Ивана несколько смутила столь аристократичная фамилия,  но чтение наизусть Конституции Океании и любовные вопли Здарки при каждой удачной фрикции примерили его с этой особенностью его новой возлюбленной.
Закончив с тортом состоявшим из около 23 поз Камасутры, причем Здарка демонстрировала поразительную гибкость чуть ли не наматываясь на  половой орган Ивана и шепча такие непристойности на суржике, что пальма осыпала их градом кокосов не выдержав южнорусской экспрессии, они решили перейти к вишенке. Подхватив слега сомлевшую Здарку с припухшими половыми губами под мышку, Иван бодро зашагал в поместье своего друга и покровителя Кляйне.
Преодолев 100 метровую дорожку до скромного 1200 метрового домика друга, Иван бросил источавшую любовный сок Здарку в бассейн и пошел на звуки "Сурка" Людвига ван Бетховена, доносившиеся из комнаты с роялем.
Его покровитель сидел за инструментом в костюме из Ванкуиш в ботинках от Шеера и покуривая сигару ласкал одной рукой клавиши рояля, а другой промежность резиновой дамы стоимостью 50 000 долларов, которая напевала не лишенным механического обаяния, текст "Сурка" на чистейшем ханьском.
"Дорогой друг" сказал Иван.
"В бассейне плещется юная особа которая наизусть знает оперу Муссорского и может исполнить ее на вашем инструменте".
"Замечательно дорогой гость" произнес Кляйне.
"Где же эта поэтическая особа?"
В это время в комнату вошла обнаженная, покрытая австралийским загаром, кроме интимных мест Здарка. Ее глаза были полузакрыты грудь 4-го размера высоко вздымалась, стройные ноги мелко подрагивали в предвкушении любовной игры с двумя богатыми мужчинами.
Перемешивая австралийский и суржик Здарка упала на колени и приникла к тому месту которое стало наливаться неизбывной силой на костюме Кляйне.
"Ну что же дорогой гость", обратился Кляйне к Ивану,
"Видимо придется перейти к двойной тяге".
И он выпростал из складок Alexandr Amosu Vanquish II  свое величественное орудие, которое тут же было проглочено жадным ртом Здарки. Ивану ничего не оставалось как воспользоваться черным ходом в хоромы, что он и проделывал меняя направления своих атак.
Кляйне при этом перешел к следующему произведению в своем репертуаре, а именно "Полет шмеля" Николая Андреевича Римского-Корсакова, сочетая такты произведения с глотками Здарки и проникновеньями Ивана.
Все это слилось в величественную мелодию, которая трогательно гармонировала со старым "Беккером", мычаниями и воплями Здарки, поскрипыванием паркета покрытого исфаханскими коврами под коленями Здарки и мелодией механической женщины пытающейся воспроизвести текст "Полета Шмеля" со вставками ругани с использованием великорусского мата.(Продолжение следует)