Поэт и мученица Елена Тагскол

Через муки  и советский лагерь-
сохранить поэзию души-
сколько неизвестных судеб Тагер-
чьих могил не сыщешь в той глуши...


Из интернета
..................


Елена Михайловна Тагер (3 ноября 1895, Санкт-Петербург — 14 июля 1964, Ленинград) — русский поэт, прозаик и переводчик, мемуарист.

Родилась в семье крещёного еврея, ставшего учителем гимназии. Закончила частную гимназию М. Н. Стоюниной (1913), поступила на историко-филологический факультет Высших женских Бестужевских курсов (не окончила).

Начала публиковать стихи в 1915 году, вошла в Кружок поэтов при Пушкинском обществе в Петербургском университете, участвовала в Пушкинском семинаре С. А. Венгерова. Познакомилась с Ю. Тыняновым, Ю. Оксманом, А. Блоком, О. Мандельштамом, Л. Добычиным.

Вышла замуж за поэта и филолога-пушкиниста Георгия Маслова (1895–1920), летом 1917 года уехала с ним к его родным в Симбирск для организации выборов в Учредительное собрание, где муж вступил в Белую армию. Работала у белых в Поволжье, затем — на советской службе в Самаре, сотрудничала с американской организацией помощи Герберта Гувера (ARA).

Вскоре после отъезда мужа в Сибирь у оставшейся в Симбирске Тагер родилась дочь Аврора (1918–1937, умерла от перитонита незадолго до ареста матери)[1]. Маслов умер от тифа в марте 1920 г. в Красноярске, куда отступил с войсками Колчака, так и не увидев дочь. Тагер вернулась в Петроград в декабре 1920 года.

Аресты
В 1922 году обвинена в шпионаже, выслана на два года в Архангельск. Возвратилась в Ленинград в конце 1927 года.

В ссылке повторно вышла замуж, родилась вторая дочь Мария.

Публиковала прозу и переводы, сотрудничала с Издательством писателей в Ленинграде. В 1929 году выпустила книгу рассказов «Зимний берег» (переиздан в 1931), ещё несколько книг прозы. Входила в группу Перевал (1929–1932), принята в Союз писателей (1934).

В 1930 году в составе писательской бригады (Георгий Куклин, Сергей Спасский, Николай Чуковский) совершила поездку на север страны. Итогом поездки стала книга очерков «Сквозь ветер»[2].

Время сталинского террора
В марте 1938 года вновь арестована по делу, сфабрикованному на Николая Тихонова, по которому был арестован и Заболоцкий[3]. Помимо Тихонова, по делу «разрабатывалось» большое число других ленинградских писателей, вместе с Тагер были осуждены Заболоцкий и Бенедикт Лившиц (расстрелян). Под пытками Тагер подписала показания против Заболоцкого (в 1951 году, при новом аресте, отказалась от них). Приговорена к 10 годам исправительно-трудовых работ. Срок отбывала на Колыме и под Магаданом. Освобождена в 1948 году. Жила в Магадане и Бийске в 1948–1951 годах (в Заречье, по адресу: улица Гражданская, дом № 15).

В 1951 году в третий раз арестована и выслана на спецпоселение в Казахстан. В сентябре 1954 году освобождена, в 1956 году вернулась в Ленинград.

Реабилитирована, восстановлена в Союзе писателей. Однако ряд рукописей, изъятых при арестах, до настоящего времени не обнаружен.

Последний период
В 1957 году была вновь переиздана книга «Зимний берег». Написанная для детского возраста «Повесть об Афанасии Никитине» напечатана лишь посмертно (1966). Е. М. Тагер опубликовала в Тарту воспоминания о Блоке.

В Ленинграде жила в доме № 34/36 по улице Ленина — в том же доме, что и Анна Ахматова. Бывала у А. А. Ахматовой в Комарове.

Стихи Елены Тагер, в том числе посвящённые Ахматовой и Мандельштаму, распространялись в самиздате, как и воспоминания о Мандельштаме (в 1964 году они были без имени автора опубликованы в первом томе собрания сочинений Мандельштама в Вашингтоне, несколько раз перепечатывались в США). Печатались за рубежом и стихи Елены Тагер (альманах «Воздушные пути», 1965, «Венский альманах славистов», 1982, 1984). В 1984 они появились и в ленинградском «Дне поэзии».

Писательница работала над романом «Светлана» (не завершён).

Умерла 11 июля 1964 года. Похоронена 14 июля (ошибочно указывается как дата смерти) на кладбище Памяти жертв 9-го января[4

ааааааааааааааааааа

 Елена Тагер

Велегласно блаженствуют утки в канаве...

 

Велегласно блаженствуют утки в канаве,

Меднолобые тыквы воздвиглись на кров...

А, пожалуй, их мог бы вкусить и Державин,

Отдохнув от Фелицыных громких пиров.

 

Восемнадцатый век. Он везде и повсюду:

В домовитости грузной алтайской избы,

В голубой колокольне и в этих причудах

Изобильной крутой деревянной резьбы;

 

В этой ровной черте оборонного вала.

(Ярославна! Твой голос и здесь прорыдал...)

Восемнадцатый век — чтобы степь пустовала,

На лесном рубеже городил города.

 

Девятнадцатый век торговал и молился,

Капиталец копил, но эпоха не ждет

И не шутит — и в сонную одурь вломился

Говорливый, партейный семнадцатый год.

 

Век двадцатый! Ты мчишься в венке пятилеток.

Не Фортуны — Коммуны крути колесо...

Вот о чем толковал Дидерот с Аруэтом!

Вот чего домогался мечтатель Руссо!

 

Бийск, Алтайский край, 1948 г.

 

Все равно, умру в Ленинграде...

 

Все равно, умру в Ленинграде

И в предсмертном моем бреду

К Воронихинской колоннаде

И к Исакию прибреду.

 

Будь музеем или собором,

Мавзолеем или мечтой —

Все равно, коснеющим взором

Различу твой шлем золотой.

 

Ветер Балтики, ветер детства

К ложу смертному прилетит

И растраченное наследство

Блудной дочери возвратит.

 

И, последнему вняв желанью,

В неземное летя бытие,

Всадник Медный, коснувшись дланью,

Остановит сердце мое.

 

Северный Казахстан. Весна 1952 г.

 

 

Вставай, пойдем! Преодолей усталость...

 

Вставай, пойдем! Преодолей усталость.

Я за тобой, бездомная душа.

— Так это Ты? А я Тебя боялась!

Я и не знала, как Ты хороша.

 

Железные житейские вериги

Легко, как пепел, сбрасываю я...

Прощайте, ненаписанные книги!

Прощайте, незнакомые друзья!

 

Северный Казахстан, лето 1952 г.

 

Горя клубок и несчастия свиток...

 

Горя клубок и несчастия свиток,

Где же конец? Развяжи, облегчи!

Сколько мы знаем мучительных пыток -

Все они собраны в этой ночи.

 

Стоны и храп, и слова бредовые;

Страшно их вымолвить, стыдно внимать;

Медленно душат старух домовые;

Клича детей, просыпается мать.

 

Совесть ли мучит? Обида ли гложет?

Раны ли старые снова горят?

Надо молиться. Быть может, поможет.

Может быть, там, за решеткой, - заря...

 

Барнаул, январь 1952 г.

 
Поэтическая викторина

Если б только хватило силы...

 

Если б только хватило силы,

Если б в сердце огонь бурлил,

Я бы Бога еще просила,

Чтобы Он мне веку продлил.

 

Да не бабьего сладкого веку

И не старости без тревог —

А рабочему человеку

Чтоб он выжить во мне помог,

 

Потому — не в моей природе,

Не закончив, дело бросать;

Это книга о русском народе —

Я должна ее дописать.

 

Колыма, весна 1946 г.