Семья Потаповых. Мама и приёмная дочь

Максим Потапов (Потап), снайпер, капитан пограничник. Вынужден был выйти в отставку за то, что дал по морде своему начальнику. Вернулся на родину, тайгу, где его ожидала не спокойная жизнь. А суровые испытания. В это же время он знакомится со своей будущей женой, Светой. Выдержать и победить в непростых испытаниях бывшему пограничнику помогает его друг из ФСБ, полковник Сергей Шереметьев.

Волею судьбы Максим и Надя попадают в Афганистан. И там у них начались новые приключения, точнее злоключения. Но Максим Потапов, опять при помощи своего друга с честью выходит из непростой ситуации. Правда в этот раз не все так гладко. Погибает его афганский друг. У него осталась внучка, которую похитили террористы. Девочке всего семь лет и её уже собрались выдать замуж. Потап на смертном орде обещает другу позаботиться об его внучке.

Максим с супругой возвращаются домой, но уже не в тайгу, а в Москву. Там им дали хорошую просторную квартиру. Оставив супругу дома, Максим со своим другом отправляется в Афганистан. Он вдвоем вызволяют девочку и при помощи ФСБ оформляют на неё все необходимые документы. После чего девочку привозят в Москву.

В первые дни девочка была как дикая кошка, что можно было понять. Новое место. Чужие, совсем непонятные люди и обычаи. Другая культура, но, а самое главное, другой язык, который она не понимала. Но постепенно Зухра, так звали девочку, поняла, что здесь к ней все относятся очень хорошо и желают только добра. Потихоньку она стала оттаивать.

Наступило время, когда девочка сама, её никто не просил и не заставлял, стала помогать своей новой маме, Зухра так стала называть Свету. После ужина Максим уехал по делам, а женщины дома стали мыть посуду. У девочки из рук выпала тарелка и разбилась. Зухра, которая стояла на стуле, чтобы дотянуться до крана, спрыгнула с него и быстро убежала. Света ничего и сообразить не успела. Она хотела было побежать за девочкой и уже добежала до двери, но остановилась, решив что девочка просто испугалась. Что сейчас успокоится и вернётся назад.

Но каково же было удивление Светы, когда Зухра вернулась назад с длинным и достаточно толстым, с мизинец взрослого человека, прутом. Она протянула это прут своей новой маме и что-то сказала на своем языке. После этого девочка взяла стул и поставила его на середину комнаты. Света, сначала с недоумением смотрела на всё это, но ничего не говорила и пыталась остановить свою приёмную дочь. Но, зная афганские повадки, молодая женщина быстро сообразила, что хочет от неё девочка.

Зухра, поставив стул, села на него лицом к спинке. И сцепи руки за спинкой стула в замок и просунув в дырку между спинкой и сиденьем, ноги, что-то сказала на своём языке. Света, прожившая волею судьбы какое-то время в Афганистане, поняла, о чём сказала девочка. Ей стало жалко свою приёмную дочь. Света знала, в каких условиях там воспитывают девочек. Да и слёзы на глазах Зухры, были лишним тому подтверждением.

- Ты... хочешь..., чтобы... я... тебя... наказала... за разбитую... тарелку?! Именно… так? - медленно, выделяя каждое слово, спросила Света. И дополнила свой вопрос движением руки, в которой находилась розга. Она опустила розгу на спину девочки. Молодая женщина хорошо знала, что девочек, впрочем, как и женщин, наказывают палками именно по спине.

- Дааа! - прокричала Зухра. Отдельные слова на языке своих новых хозяев…, хотя нет, это раньше девочка считала их хозяевами, а сейчас, особенно Свету, она стала считать своими родителями. Так вот, отдельные слова она уже выучила. Правда, когда волновалась, как сейчас, то забывала и то немногое, что успела выучить. А закричала Зухра, потому что ей было страшно. Она ещё очень хорошо помнила, что такое порка палкой по спине.

- Хорошо… Но… у нас… наказывают… по-другому… И я… накажу… тебя… по нашим… законам! - всё так же медленно, выделяя каждое слово, сказала приёмная мама девочки. Отбросив прут в строну, она подошла к девочке и взяла её за руку. Зухра испугалась, она ведь не знала что хочет эта странная женщина.

- Нееет!!! - сопротивляясь, закричала девочка. В её голове было что искупить свою вину она могла лишь поркой. Если новая мама сейчас не станет её пороть, значит её, Зухру, просто вышвырнут из дома. А этого девочка боялась больше всего и никак не могла допустить.

- Не бойся! Всё… будет… хорошо! Ты останешься… у нас! - поняв причину страха девочки, сказала Света. Она давала себе отчёт в том, что Зухра не понимает, что ей говорят. Поэтому молодая женщина каждый раз старалась говорить медленно, не повышая голоса. Собственно наказывать свою приёмную дочь за такую мелочь она не хотела. Но, зная обычаи в воспитании в той стране, из которой приехала Зухра, Света понимала, что другого выхода нет. Наконец-то приёмной маме удалось справиться со своей приёмной дочерью и отцепить её от стула. Хотя сделать это было не просто, Зухра как обезьянка, вцепилась в спинку стула.

- У нас… наказывают… так…, - сказала Света, сев на этот же стул и положив Зухру к себе на колени. Одной ногой она крепко прижала ноги сильно напуганной девочки. Левой рукой Света надавила на спину дочери, так, чтобы и руки последней не мешались в воспитательном процессе.

- Нерадивые… непослушные… вредные… ленивые… девочки… у нас… получают… по попе…, а не по спине…, - каждое свое слово приёмная мама сопровождала сильным шлепком то по одной, то по другой ягодице. Сначала Зухра дрыгалась и пыталась вырваться. Но очень быстро она поняла, что её новая мама таким образом наказывает её и успокоилась. Она перестала дрыгаться и вырываться. Но было реально больно, а ещё стыдно. Так Зухру ещё никогда не наказывали. Девочка плакала в голос, а слёзы текли по её щекам ручьём.

- Но… это… ещё… не… всё… Девочек… наказывают… по голой… попе…, - сказав это, Света как-то умудрилась и достаточно быстро смогла задрать подол платья девочки. Зухра не успела сообразить, как оказалась лежать на коленях у своей новой мамы с голой попой. Ей стало ещё больше стыдно. Она покраснела как рак, стала пытаться вернуть подол платья на место и прикрыть попу. Но все попытки были тщетными. Для Светы оказалось полной неожиданностью, что на девочке не было трусиков, хотя она и купила их для своей приёмной дочери. Позже она вспомнила, про обычаи.

Зухра быстро почувствовала разницу. Кроме огромного стыда, что ей оголили попу, наказание стало ещё больнее. Лежать спокойно, как в начале, было уже сложно, даже невозможно. Девочка стала дрыгать ногами, вертеть попой, пытаться прикрыть её руками. Но все её попытки не увенчались успехом. Слёзы, которые продолжали литься ручьём, а так же то, что она уже не просто плакала, а ревела, тоже не помогло ей.

- Всё…, думаю…, что… тебе… хватит…, - всё так же медленно сказала Света, когда попа её приёмной дочери приняла цвет спелого помидора и была горячей, как плитка, на которой готовят кушать, - ты… можешь… встать!

Едва Зухра поднялась на ноги, её руки тут же оказались на попе. В этот момент девочка совсем не думала о том, что эта странная женщина, которую она называет мамой, видит её самые сокровенные места. Её попа горела огнём, было очень больно. Света притянула свою приёмную дочь к себе и обняла её. Она гладила девочку по голове и что-то говорила. Зухра не поняла ни слова, но ей было так приятно, так хорошо в объятиях этой странной женщины, её мамы.

- Я… всегда… буду… тебя… так… наказывать…, - сказала Света, вытерев слёзы. Она вообще не хотела наказывать свою дочь. Но менталитет, воспитание которому девочка подвергалась до этого. Без порки просто, хотя бы в первое время, было просто нереально. Света очень надеялась, что со временем ей удасться обойтись без порки. Хотя, с другой стороны, если нет, то в этом тоже ничего плохого. Только наказывать не такими варварскими методами, какими до сих пор наказывали Зухру.

- Всё…, хватит… слёзы… лить…, - вытерев собственные слёзы и слёзы у дочери, сказала мама. Она принесла веник и савок. Показав девочке, как собрать осколки, она протянула ей инструменты. У Зухры получилось достаточно шустро убрать всё за собой. А потом они, мама и дочь, как ни в чём ни бывало, продолжили мыть посуду. К приходу отца на кухне всё блестело.