Запретная музыка - глава 9

Глава 9

В столицу


На постоялом дворе было людно – город уже проснулся, и в «Кулак дуболома» потянулся народ с ближайших улиц. Жители знали, что здесь вкусно и не слишком дорого. Лилетта хлопотала на кухне и не могла выйти навстречу своим постояльцам, чему Марко в глубине души был рад. А вот Руф, казалось, надулся.
– И как мы попадем к королеве? – вслух задумался Марко. – Не можем же мы сказать, что приехали с вестями от его высочества? Как я понял, принц Карлос и на свадьбу-то к родной сестре не зван.
Он был до сих пор взбудоражен услышанным и, не находя себе места, кружил по крошечной комнате. Руф рылся в дорожном мешке, выискивая взятые на всякий случай полотняные ленты и корпию, которые, разумеется, были на самом дне.
– Мне доводилось бывать в Литеберге. Правда, довольно давно. Но вряд ли с тех пор что-то изменилось, – сказал Вальтер, который, чтобы не пачкать покрывало на кровати, устроился прямо на немытом полу. – У вас есть чернила и бумага?
– Сейчас перевяжу тебя нормально и попрошу у хозяев, – отозвался Руф.
– Иди, чтоб не терять времени. Уж до ноги я и сам дотянусь.
– Зачем тебе бумага? – спросил Марко, когда Руф побежал вниз.
– Набросаю вам план королевского дворца в Литеберге. Потом дойду до Эрики. Она уже с ума сходит, наверное.
– Тебе сейчас только ходить. Она умеет читать?
– Да.
– Знает твой почерк?
– Нет. Но я знаю, что ей написать, чтобы она не сомневалась, что это именно от меня, – Вальтер неожиданно улыбнулся. – Ты отнесешь письмо?
– Да. В моих же интересах, чтобы ты поскорее смог поехать навстречу Камилле. Так что не тревожь пока свою ногу, оставайся тут. Мы уедем, а за комнату все равно заплачено же.
Вальтер вытащил из кармана кошелек.
– Сможешь купить на рынке платье для Эрики?
– Нам так и так надо на рынок – подобрать другие куртки. Да еще и сережки купить одной красотке, – хмыкнул Марко.
– Хорошо. Я напишу Эрике, а вы отнесете письмо, – он вытащил из кошелька несколько монет и продолжил. – Купите платье. Заплатите старухе за комнату и еду на неделю вперед, пусть Эрика спокойно там живет и никуда лишний раз не выходит. Своей конюшни у хозяйки нет, лошади постояльцев – в той конюшне, что при гостинице напротив. Там две буланые лошади. Отправь племянника хозяйки, пусть приведет мне одну сюда. Ту, что с широким черным ремнем вдоль всего хребта.
Дверь хлопнула, и в комнату вошел Руф со склянкой чернил, пером и свернутыми в трубочку листами бумаги.
– Держи.
– Спасибо.
Расправив один из волокнистых листов прямо на полу, Вальтер принялся быстро рисовать, тут же рассказывая:
– Вот это – парадный вход в королевский дворец, но там вам не пройти, его охраняют лучшие стражники. С трех сторон – парк. Раньше, когда мне случалось бывать в Литеберге, стража в темное время обходила дворец каждую четверть часа. По двое. И обучены все были прекрасно, так что лучше с ними не сталкиваться. Хотя, конечно, все могло поменяться.
Вальтер развернул рисунок к Марко и Руфу.
– Комнаты самой королевы раньше были на втором этаже, вот тут. Сейчас – не знаю. Вот здесь, – он провел черту пером, – большой балкон. Ограда парка примерно такой же высоты, как этот балкон, и при некоторой сноровке вполне можно перебраться, тем более что там вокруг густые липы. Если, конечно, их не спилили, и если королева не выбрала себе другие комнаты. Раньше, насколько я слышал, ее величество не любила окружать себя лишней челядью и прислугой, поэтому в ее покоях обычно никого не было. Если она хотела позвать прислугу – звонила в колокольчик, но с собой рядом постоянно никого не держала.
Марко посмотрел на четкий подробный рисунок, потом перевел взгляд на Вальтера:
– Доводилось бывать в Литеберге, говоришь?
– Случалось, – невозмутимо кивнул тот. – Теперь расскажи мне про самый удобный путь из твоего Фоссеберга. Как поедут люди принца?
– У них наверняка тяжелая карета, так что путь остается только один – вдоль реки. Дорога от самого Сваннестада на юг, прямо вдоль берега. Очень красивая дорога, – вздохнул Марко.
– Твоя невеста – смелая девушка?
Марко снова вздохнул:
– Пуглива, как заяц.
– Умеет ездить верхом?
– Только шагом. Рысью уже боится.
– Напишешь ей что-нибудь? Чтобы она не боялась и знала, что я от тебя?
Вместо ответа Марко снял с себя куртку, надетую наизнанку, вывернул ее на бархатную сторону и бережно отколол жемчужную булавку.
– Держи. Покажешь ей. Это мой талисман, ее подарок, – он протянул булавку Вальтеру и повернулся к двери. – Нам пора торопиться. Пока дойдем до рынка, пока донесем письмо и договоримся, чтобы тебе привели коня…
– Удачи, – неожиданно серьезно отозвался Вальтер. – Я уверен, что вы справитесь.
Он отвернул один из рукавов своей рубашки, приколол булавку и снова посмотрел на Марко и Руфа.
– Руф, будет лучше, если платье и письмо передашь Эрике ты. Она знает Марко и знает, что он – стражник принца. И может перепугаться, хотя и не робкого десятка. Пусть ничего не боится и спокойно ждет меня. Если все пойдет хорошо, то вы вернетесь в Рейнберг раньше меня. Тогда на всякий случай загляни к ней снова, проведай. Хорошо?
– Не беспокойся за нее, – кивнул Руф.

Окна крошечной комнаты, которую сняли Вальтер и Эрика, выходили на глухую окраинную улицу. По этой улице даже в разгар дня редко кто проходил или проезжал, и сейчас Эрика бросалась к окну на каждый звук – Вальтер отправился на рынок уже давно, город с тех пор успел проснуться, и она начала тревожиться. Чтобы точно не пропустить его, она распахнула маленькое слюдяное окошко, и теперь каждый уличный звук тут же влетал и в комнату. Эрика еще раз посмотрела в обе стороны на пустую улицу, отвернулась от окна и увидела свою свирель, лежавшую на столе. Она взяла дудочку в руки, погладила пальцами превосходно выделанное абрикосовое дерево. Она сама собиралась купить себе эту свирель, но, раз Вальтер не позволил ей расплатиться, значит, дудочка – его подарок? При этой мысли Эрика невольно заулыбалась, хотя тревога и не давала ей покоя. Она поднесла свирель к губам и тихонько, чтобы никого в доме не побеспокоить, начала играть. Эрика и сама не знала, что именно играет, – мелодия рождалась у нее прямо на ходу, словно она сейчас своей свирелью говорила Вальтеру все то, что почему-то не могла, не решалась ему сказать в глаза. Но с дудочкой поделиться было можно – и Эрика рассказывала своей свирели, как она благодарна судьбе за эту встречу и за это счастье.
Кто-то осторожно постучал в дверь, и Эрика испуганно прекратила играть. Неужели она кому-то помешала? Она ведь нарочно играла тихо-тихо.
– Кто там? – испуганно спросила она, отложив свирель и быстро хватаясь за свой нож, который так и не научилась бросать. Сердце замерло: Вальтер не стал бы стучать, он унес с собой ключ от комнаты.
– Мне нужна Эрика, – отозвался незнакомый мужской голос.
– Это я, – ответила Эрика через дверь. Таиться она не стала – никакой угрозы в голосе не прозвучало.
– Откроете? У меня для вас письмо и сверток.
На миг она дрогнула. Попросить оставить письмо и сверток внизу, у хозяйки? Но что помешает незнакомцу подкараулить ее внизу, если уж у него на уме что-то недоброе? Дождаться Вальтера? Но его явно что-то задержало. И похоже, надолго. Не открывать дверь? Но вдруг в письме что-то срочное? Да и дверь эту легко выбить, если уж кто-то всерьез решит нападать.
– Сейчас.
Эрика изнутри отперла замок и осторожно приоткрыла дверь. На лестнице стоял долговязый молодой человек, которому на вид было лет двадцать или чуть больше. Не переступая порога, он протянул тугой сверток ткани.
– Письмо внутри, – сказал он и тут же, не дожидаясь ответа, развернулся и шагнул в сторону от двери.
– Подождите! Кто вы, что это? От кого письмо?
– От Вальтера.
Эрика, вскрикнув, быстро сунула руку в ткань, вытянула свернутую трубочкой грубую волокнистую бумагу, быстро пробежала письмо глазами.
– Постойте же… вы… вы увидите его?
– Сейчас – уже нет. Только через несколько дней. Но тогда и вы уже его увидите – он вернется.
– Но сейчас… давно вы его видели?
– С полчаса назад.
– С ним все в порядке?
– Конечно. Просто он вынужден уехать на несколько дней и просит вас спокойно его дождаться, отдыхать и ни о чем не тревожиться. Он же это и написал?
– Да, да, – кивнула Эрика. – Спасибо.
Она хотела спросить еще что-то, но увидела только спину гонца, мелькнувшую внизу на лестнице. Эрика еще раз прочитала письмо, потом прижала его к груди и только тут вспомнила про сверток. В нем оказалась сорочка и совсем простенькое платье, – но даже самое простенькое платье было намного лучше и неприметней, чем ее просторные штаны и блуза. Давно ли она в последний раз надевала платье?
Заперев изнутри дверь, Эрика скинула свою старую одежду, быстро обтерлась платком, смоченным в холодной воде из большой лохани, и нырнула сначала в тоненькую нижнюю сорочку, а потом и в само платье. Затянула шнурки, прошла по комнате, с радостью чувствуя, как вьется вокруг щиколоток длинная легкая юбка.
Она снова взяла свирель и поднесла ее к губам. Несколько дней. Ей было бы легче ждать, если бы Вальтер написал точно, сколько, – тогда она могла бы считать.
Комнату наполнило тихое пение свирели.

– Впереди какая-то деревня, – крикнул через плечо Руф и снова пришпорил коня, у которого уже подкашивались ноги. – Похоже, предместье Литеберга. Тут должен быть постоялый двор или хотя бы трактир без комнат.
Марко, мчавшийся следом, кивнул:
– Остановимся. На полчаса. У моей лошади ноги дрожат.
Своих собственных лошадей они, доведя до изнеможения, оставили на одном из постоялых дворов по пути, и сейчас ехали на других. Хорошо, что принц Карлос не пожалел денег на поимку Вальтера.
– У моей тоже. Но найдем ли мы тут других?
– Должны. Город близко, если что – дойдем пешком. Свадьба послезавтра. Королевская охота – завтра. Так что сегодня до закрытия ворот мы должны быть в столице. Я не знаю, как, Руф. Но должн…
Марко не договорил. Он едва успел бросить стремена, извернулся, словно змея, и чудом выскользнул из-под падающей на всем ходу лошади.
– Гони в деревню, – крикнул он Руфу и махнул рукой, показывая, что с ним все хорошо. – Спроси про лошадей и жди меня, я сейчас дойду.
Руф направил коня к домам, которые уже были видны вдоль дороги. О том, чтобы Марко сел сзади него на круп, не было и речи – лошадь и так была готова рухнуть в любой миг. Но до деревенского трактира она все-таки дотянула. Пока Руф расспрашивал трактирщика, можно ли здесь найти хоть каких верховых лошадей, к распахнутым дверям подошел и Марко.
– Ну что? – спросил он.
Руф криво ухмыльнулся:
– Идем пешком. И со всех ног: до Литеберга не меньше часа быстрым шагом, а ворота закроют, как только сгустится темнота.
– Так уже темнеет.
– Я и говорю – вперед, и быстро. Хорошо, что лето, темнеть будет еще долго. Мы успеем.
Он шагнул в трактир и крикнул хозяину:
– Мы все заберем на обратном пути. И седла, и все остальное. Через пару дней. Ну, может, чуть позже.
Не дожидаясь ответа, Руф быстрым шагом направился по дороге к городу. Марко бросился следом, еле поспевая за долговязым приятелем, длинноногим, словно цапля. Едва они отошли от трактира на пару сотен шагов, как полусумерки стали еще гуще, где-то недалеко прогремели один за другим раскаты грома, чуть в стороне заблестели молнии, и наконец хлынул проливной дождь. Когда через час Марко и Руф подошли к городским воротам, с них ручьем текла вода, вся одежда отяжелела, сапоги хлюпали. Ноги у обоих были стерты в кровь. Но они успели войти в Литеберг до закрытия ворот.
Город уже затихал, когда они направились к большой рыночной площади, осматриваясь на незнакомых улицах. От площади к королевскому дворцу вела прямая и широкая дорога, вымощенная ровными крупными булыжниками. Когда Марко и Руф подошли к парку возле дворца, уже совсем стемнело. Литеберг заснул, улицы замолкли. Дождь утих, но небо все равно было затянуто тяжелыми низкими облаками, сквозь которые невозможно было увидеть ни луну, ни звезды.
– Вот же невезуха, – шипел в темноте Руф. – Хоть глаз выколи.
– Тихо. Нам это только на руку. Сможем подобраться поближе, а нас никто и не увидит.
Вместе они обошли дворец, мысленно сравнивая его с нарисованным планом. Все совпадало. Стража по-прежнему проходила по тоненькой дорожке вокруг дворца четыре раза в час. Освещенные окна внутри гасли одно за другим.
– Вон тот балкон, – шепнул Марко.
За балконной дверью было темно. Марко и Руф подобрались ближе, выждали, когда пройдут стражники, и тихо забрались на ограду парка. Она и в самом деле была на одной высоте с окнами второго этажа. Но все крупные ветки деревьев вокруг балкона оказались спилены.
– Похоже, это и правда балкон королевы, – еле слышно пробурчал Руф. – Кого бы еще так охраняли?
– Угу. Только как нам теперь туда забраться?
– Прыгать.
– Издеваешься? Отсюда не допрыгнуть, будь ты хоть саранча.
– Не отсюда, – шепнул Руф, не сводя глаз со слюдяных окон и балконной двери. – Сверху.
Марко поднял голову, понял мысль приятеля и почувствовал, как по спине у него побежали мурашки. Сучья были спилены только вокруг балкона, чуть выше и чуть ниже него. А на те, что были намного выше, никто не обратил внимания. Совсем рядом росла крепкая старая липа, и одна из ее веток тянулась к стене дворца, проходя почти над самым балконом, но намного выше него.
– Нет, – невольно выдохнул Марко.
– Мы справимся. Оба.
– А если нет?
Руф хмуро посмотрел вниз.
– Трава мягкая, ветка не такая уж высокая… может, даже ничего и не сломаем.
– Смотри! – толкнул его локтем Марко.
В окне за балконом заблестел слабый огонек – кто-то вошел в комнату со свечой в руке. Дрожащий язычок пламени поплыл в темноте, чуть опустился и замер, словно свечу поставили на стол. Еще через несколько мгновений Марко и Руф увидели, как дверь на балкон приоткрылась. Если это были комнаты королевы – значит, она решила впустить в свои покои летний послегрозовой воздух.
Руф медленно перебрался с ограды на липу. После дождя все было мокрым, вымокшие сапоги скользили по сырой коре, и он двигался очень осторожно, боясь лишний раз шевельнуться. Марко еще раз посмотрел вниз, вздохнул и полез на липу следом за приятелем. Ветка, нависшая над балконом, казалась толстой и крепкой, вполне способной выдержать двух взрослых мужчин. Марко старался не отставать от Руфа – он понимал, что стоит лишь чуть промедлить, как страх внутри начнет разрастаться, и он вряд ли решится на прыжок. Наконец Руф, добравшись до края ветки, выдохнул и соскочил вниз. Марко замер и в тот же миг услышал глухой удар: Руф оказался на балконе. Из-за приоткрытой двери раздался растерянный женский возглас, Марко понял, что медлить уже нельзя и, зажмурившись, прыгнул вниз.
Он был уверен, что промахнется мимо балкона, грохнется на землю и свернет себе шею, но с удивлением понял, что стоит на балконе. Марко ждал, что вот-вот из комнаты раздастся женский вопль, примчится стража, – но ничего, кроме первого растерянного крика, не было слышно. Он проскользнул в открытую балконную дверь и услышал голос Руфа:
– ...пожалуйста, выслушайте нас, а потом зовите стражу, придворных и кого угодно, только сначала выслушайте!
Трепещущий огонек свечи озарял женскую фигуру, и Марко, едва увидев эту женщину, понял, что они ворвались именно к королеве. Недаром говорили, что Карлотта и Карлос очень похожи. Королева стояла перед ними в тонкой дорогой сорочке и наскоро наброшенном сверху покрывале, в которое она, наверное, завернулась, увидев Руфа. Грудь ее была прикрыта пеной белых кружев, пышные темные кудри рассыпались по плечам, черные глаза горели. В красивом лице, в гневном сверкающем взгляде Марко не увидел ни тени страха. Он вспомнил слова Вальтера, что все мужество и сила духа достались только сестре, а брату ничего не осталось. Камилла бы завизжала на весь дворец, Эрика наверняка пискнула бы, но Карлотта смотрела на Руфа и Марко без всякого испуга.
– Говорите, – холодно ответила королева, чуть запрокинув голову.
Марко и Руф быстро переглянулись. Никто из них не решался начать. «Она наверняка решит, что мы очерняем принца Карлоса и клевещем на него, – запоздало подумал Марко. – И уже завтра мы оба будем болтаться в петле или гнить в северном форте, откуда не возвращаются».
Он быстро опустился перед королевой на одно колено и склонил голову.
– Ваше величество, – начал Марко, чувствуя, что у него внезапно пересохло в горле. – Два дня назад в Рейнберге мы случайно услышали разговор, совершенно не предназначенный для посторонних.
Карлотта нахмурила брови, прищурилась и коротко бросила:
– Без предисловий. К делу.

Продолжение: http://proza.ru/2022/01/29/1411