Израильско-российские приключения

 С Николаем Серега познакомился совершенно случайно. Жил Серега с семьей в одном из самых высотных на то время домов в Нижнекамске, причем на последнем этаже. Оттуда открывался вид на химкомбинат. Вот этот-то вид и понадобился Николаю, который был известным фотохудожником и фотокорреспондентом, для готовившегося проспекта об очередной годовщине города и комбината. А потом еще и оказалось, что Коля является родным братом одного из самых близких друзей семьи Сереги. Так началась их многолетняя дружба. Жизнь сложилась так, что Николай уехал жить в Израиль, где уже жила в Тель-Авиве его жена с дочкой. Хотя и был прекрасным профессионалом в фотографии, в Израиле смог устроиться только на работу сварщиком. Но, как говорится, талантливые люди на всех поприщах талантливы. И сварщиком он оказался от бога, чем очень гордился и порой любил прихвастнуть по этому поводу. Появилась у него и коммерческая струнка, а, может быть, и всегда была. Дружба с диаспорой выходцев из Советского Союза, а потом и из России вывела его на израильских бизнесменов, которые искали связи с российскими предприятиями или предпринимателями. И Николай стал частенько появляться в Нижнекамске в качестве челнока по налаживанию таких связей. В одну из таких командировок предложил Сереге приехать с супругой в Израиль, чтобы посмотреть достопримечательности страны, посетить святые места да и просто отдохнуть.
 Летом 1996 года Серега с супругой откликнулись на приглашение и приехали на святую землю. Остановились в гостинице в центре Тель-Авива. В этой же гостинице с удивлением за завтраком встретились с Шуфутинским, который по чисто российской привычке выходил на завтрак в трениках, певицей Понаровской и певцом Меладзе, и еще многими не столь известными российскими артистами, которые в это время, видимо, прочесывали израильский рынок развлечений.
 Израиль – удивительная страна. Серега не любил просто валяться на песочке пляжа, подставив телеса безжалостному южному солнцу. Его всегда тянуло к познанию менталитета людей и страны. Хотелось всегда посмотреть по максимуму. А в Израиле посмотреть было на что. Да и Николай, чувствуя эту потребность Сереги и его жены тоже, большую часть времени, пока они были в Израиле, выступал в роли водителя, развозя их на своем автомобиле по просторам и весям страны, а часто выступая и в роли гида там, где гидов не могло быть просто по определению. Были в Назарете, Вифлееме, Капернауме, где Иисусом была произнесена известная Нагорная проповедь. Посетили место крещения Христа на реке Иордан, Галлилейское море, больше известное, как библейское озеро Кинерет, где Иисус ходил по воде, как посуху. И где накормил пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч человек. Были на Мертвом море. И конечно же, посетили Иерусалим, прислонились и к стене плача. Жена Сереги даже рассказывала, что, прислонившись к стене лбом, от стены не смогла оторваться, пока не вспомнила всех своих родных и близких, а в ее памяти не всплыли все заметные события ее жизни. Серега написал даже записку с тремя желаниями и вложил ее в стену. Жена тоже. Что самое удивительное, все три желания Сереги с течением времени исполнились. Конечно, можно сказать, что исполнение желаний зависит и от стремления и действий того, кто эти желания высказывает, чтобы они исполнились. Но ведь до обращения к высшей силе через стену эти желания никак не исполнялись, а вот после стены вдруг исполнились. Мистика!? А может быть и нет. «Ведь блажен тот, кто верует!» - так гласит Нагорная проповедь. Проехали по пустыне Негев до самого Эйлата, где отдохнули пару дней на Красном море. За две недели жена Сереги так устала, что в последние два дня пребывания объявила Сереге бойкот, называя его ненасытным любителем истории и культуры, укоряя в том, что нормальные люди так отдых не устраивают.               
 Особенно запомнились Сереге два приключения, случившиеся в этой поездке. И связаны они были не с осмотром достопримечательностей и посещением святых мест, а с общением с простыми людьми.
 Как-то в один из вечеров друзья пригласили Серегу с женой на танцевальный вечер под названием «Тем, кому за сорок» в один из парков Тель-Авива. Там Серега убедился в том, что израильтяне очень жизнелюбивые люди, умеют отдыхать, веселиться и плясать до потери пульса. Серега был тоже всегда готов с удовольствием что-нибудь сбацать этакое выкрутасное с элементами русско–цыганского танцевального фольклора. И жена его всегда в этом тоже поддерживала. Танцевали, как говорится, почти без перерыва и от души. Заметили, правда, что израильтяне как-то подозрительно и косо на них, а, в основном, на Серегу поглядывают. В конечном итоге выяснилось, что Серегины усы их напрягали. Оказывается, еврейские мужчины не носят усов, а усы распространены среди арабского населения страны. Вот Серегу и принимали поначалу за араба, который непонятно как здесь оказался. Узнав же, что Серега с женой приехали к своим друзьям из России, присутствующие старались с ними познакомиться поближе и даже заводили беседы, касающиеся больше того, как им тут нравится и что можно в стране еще посетить и посмотреть. Очень приветливым и жизнерадостным народ израильский оказался. Николай много рассказывал о своих друзьях из кибуца и о том, что многие принципы ведения народного хозяйства, конечно, с элементами уже еврейского экономического творчества, взяты у канувшего в лету Советского Союза. А кибуцы – это в принципе колхозы, которые были когда-то в СССР. Вот один из таких кибуцев и посетили. Были приняты с распростертыми объятиями. Во-первых, как друзья их хорошего друга Николая, а во-вторых, как русских людей, которых конкретно в этом кибуце очень любят. У них и работает много людей – эмигрантов из Союза. Посмотрели, как живет народ в израильском колхозе, походили по плантациям грейпфрутов, апельсинов, мандаринов и финиковых пальм. Для опрыскивания этих огромных плантаций использовались два собственной конструкции летательных аппарата. Самолетами их назвать было трудновато. Первый представлял из себя фанерную конструкцию с пропеллером, а второй вообще был похож на метлу бабы Яги тоже с пропеллером. На металлическом шесте были установлены два кресла, бак для ядохимикатов, пропеллер сзади и прикручены крылья. Вот на этой технике гостям и предложено было полетать над кибуцем и его окрестностями. Сереге, как десантнику, а ведь бывших десантников не бывает, было «западло» отказываться от этого предложения. Ну а жена, как жена десантника, тоже, неожиданно даже для Сереги, согласилась на эту авантюру. Полетав где-то около часа, полюбовались с высоты, в том числе и на развалины построенной еще римлянами в незапамятные времена крепости, приземлились, с облегчением вздохнув, но не показав вида, что основательно струхнули, летая на этих «бесподобных» аппаратах. Через пару месяцев Николай, позвонив Сереге, попутно рассказал, что фанерная этажерка, на которой летала жена Сереги, потерпела крушение. Следует сказать, что в отличие от советского колхоза, работники кибуца занимались и в зимнее время, хоть и короткое в Израиле, производством и получением прибыли. В кибуце было организовано производство поливочных шлангов высокого давления с применением полиэтиленовой и полипропиленовой крошки. Это предприятие гостям тоже было показано. Обсуждали и возможное сотрудничество в области закупки сырья у Нижнекамского химкомбината. Договорились, что в ближайшее время израильский десант прибудет на берега Камы для начала переговоров о сотрудничестве. Буквально через полгода такие переговоры состоялись. А Серега посчитал своим долгом пригласить израильских друзей к себе в гости. Приехали директор и главный инженер кибуца. Ну и Коля, конечно, тоже. Он выполнял и роль переводчика, так как главный инженер кроме как на иврите не разговаривал, а директор немного мог общаться по-английски, но предпочитал все-таки тоже иврит. Собрались вечером чисто по-русски, выставив на стол все, что можно и даже нельзя было тогда купить или достать по блату. От яств и напитков стол, что называется, ломился. Сереге не хотелось ударить в грязь лицом перед иноземными гостями. Даже сауну стопил на всякий случай, прочитав лекцию гостям о ее пользе и о том, как русские парятся веником, причем не менее трех раз, чтобы называться истинными любителями русской бани. Объяснив гостям, что в баню русские ходят на сухую, т.е. до принятия горячительных напитков, спросил у гостей, есть ли у них желание испытать эту русскую забаву. Директор, видимо, что-то уже зная про баню, отказался, а вот главный инженер, имя которого было Шлемо, а Коля называл его просто Шлемофоном, вдруг загорелся желанием стать, как он сам сказал, русским медведем. Откуда только и выскреб это название? Пошли в сауну втроем: Шлемо, Коля и Серега. Температура была в сауне за 110 градусов. Посидели, разогрелись, смыли пот и помылись. А потом чистенькими, разогретыми и веселыми взгромоздились на полог и приступили поочередно к обработке тел веничком. Положив Шлемо горизонтально на полог, Серега осторожно, сначала просто при помощи веника, гнал горячий воздух на тело новоявленного любителя русской бани, а потом стал с осторожностью похлестывать его по спине. Сказав, что на первый раз, наверное, достаточно, предложил ему идти принять душ. Тот, начав вставать, вдруг повалился навзничь и сполз на пол, потеряв, видимо, сознание. Был тут же Серегой и Николаем подхвачен под белы рученьки и отнесен в джакузи, где и приведен в сознание холодной струей воды. Предложили Шлемофону больше сегодня не париться, на что был получен категорический его отказ. И он еще два раза заходил в парилку и его там пребывание всегда заканчивалось доставкой свалившегося в нирвану тела в джакузи и оживления его холодной "живой" водой. Но как несказанно был рад человек, что выдержал эту экзекуцию русской баней, когда зайдя в столовую, где был накрыт шикарный стол и, громко стукнув себя в грудь, сказал, что вот теперь-то он - настоящий русский медведь. Такими вот бывают приключения русских в Израиле и израильтян в России!