уходящая натура новая редакция

***

Среди картин, где ты ко мне спиной,
Как будто уходящая натура,
Себя я ощущаю сиротой,
Но с опытом маляра-штукатура

По трещинам размазываю грим,
Как глину затираю в стены спальни.
Заштукатуривая, въевшийся интим,
Твой первый поцелуй, и мой, прощальный,

И все, что были между: от и до.
Прилипли, как акриловые краски.
Поэтому, с упорством Пикассо,
На стенах и лице рисую маски.

Подкожное, не смыть и не стереть,
Но можно спрятать под личину Арлекина.
И, как противоядие, успеть,
Сварить из яда – твоего – вакцину.

Вколоть поглубже, пусть антитела
Встают стеною на мою защиту.
Чтоб я смогла, расправив два крыла,
Уйти с твоей на новую орбиту…
 
***

Всю жизнь искать ответы на вопрос.
Цыганке золотить червонцем руку.
От страха смерти – вечный передоз.
Когда все птицы потянулись к югу,

Вдруг поняла, не все дороги в Рим.
Не все прямые, от порога до порога.
Путь скорби, через Иерусалим...
Мой Бог, какая страшная дорога.

От Львиных врат до лобного холма.
От света и тепла – во тьму и холод.
И если я, пока, не умерла,
Тому у Главного, наверное, есть повод.

Ведь никому не выдают билет
До станции другого назначенья.
Мне б выдохнуть и темноту, и свет,
И всю себя в одно стихотворенье.

Потом бежать, ведь сто км не крюк
Для одинокой, бешеной собаки.
Приходит время – листопадов и разлук.
И воешь громче, чем бездомные дворняги.

А лучше слово, на прощание, чем вой.
И, пусть не солнце, так хоть свет под абажуром.
Вот только жаль, с рождения слепой,
Не видит уходящую натуру.

Не видит, кто стоит к нему спиной.
Не видит смерть, которую рисуют
Костлявой, в капюшоне и с косой…
Но чувствует, как та, его целует.

В конце концов, не важно – быть-не быть,
Куда важней – прозреть или не стоит,
Чтоб уходящую натуру или миг
Запечатлеть на старый полароид.

***

За горизонт, к чертям, сгореть звездой...
Какая разница? Конец для всех единый.
И слёзы, что легли в траву росой,
Когда-то, точно, превратятся в иней.