Непрушко, Кореша или ПДП. гл2

Глава 2.
«В России сесть – очень просто! Но… Просто сесть – непросто!»

На тайную официальную встречу с папенькой главного редактора мы прибыли при первой же возможности.
Начальник СИЗО оказался мужчиной импозантным, солидным и с загадочным психиатрическим диагнозом. Главред сиганул, как говорится, с места в карьер – провозгласив, войдя в папашин кабинет:
-- Папа! Человеку нужно сесть!
Солидное лицо в полковничьем чине обрадованно отвечало:
-- Это очень просто! Нет проблем!
И, видимо, хотел добавить что-то по-отечески тёплое и заботливое, типа «А на хера?», но гламурный отпрыск опередил его, внеся интригу в зарождающийся переговорный процесс:
-- Пап! Сесть человеку нужно, но… не по-настоящему! Просто сесть… На время… А потом… Выйти… Если получится… Без последствий и лишнего шума. Как бы… Неофициально, но… Официально без занесения в архив!
Начальник СИЗО сначала насторожился, затем нахмурился, а после едва не расплакался:
-- Говорила мне бабушка! Вова! Береги сына! – слёзно простонал полковник, наливая себе полный стакан коньяка – Где же я так нагрешил? Ну, да… Трахнул по пьяни зам-ген-прокурора… Но… Мне же без этого из капитанов было не выбраться! Не то, что начальником стать!
-- Хм! Папа! – строго осёк его главный редактор и бодро продолжил – Не переживай ты так! Сяду не я!
-- Ну, слава богу! – облегчённо выдохнул полковник.
-- Сядет вполне себе приличный человек… -- не обращал внимания на томные ремарки главред.
-- Вот Ленка! Сучка! Сдала-таки, …ядь! – прохрипел полковник и опрокинул ещё стакан.
-- Папа! – повысил тон главред – Ты тоже не сядешь! По крайней мере пока – уж точно!
-- Ху-у-у-у-у!!! – блаженно простонал полковник – Что это я в самом деле? Где я, а где приличный человек?
-- Сядет Вениамин Эрнестович! – торжественно констатировал главред.
Полковник уставился на меня мутнеющим взглядом и я-таки понял – пора!
-- Позвольте представиться! – как можно деликатнее начал я ангажировать собственную персону – Вениамин Эрнестович Непрушко! Доктор астрономии! Внук профессора МГУ!
Полковник подозрительно покосился на сына и взволнованно прошептал:
-- Эмик! Мы же кодировали тебя от нарко-зависимости! Ты снова за старое?
Эмик, то есть и как выяснилось – Вольдемарович – отчего то рассмеялся и пояснил:
-- Ах, папенька! Ты погружаешься в маразм! – но продолжил по-деловому бодро – Вениамин Эрнестович проведёт журналистское расследование с целью усовершенствования работы ФСИН!
Начальник СИЗО обречённо налил-выпил, но всё-таки предпринял отчаянную попытку сопротивления:
-- Но почему у меня? В Москве что, тюрьмы закончились? Садитесь вон в Бутырку или в Медведково! В крайнем случае – в Печатники! Там, знаете ли, тоже материала хватит на «Войну и Мир»! Чё вы ко мне-то прицепились? Вам тут что, мёдом всё вымазано? Только эту звездень театральную на этап сплавили-перекрестились! Тут ты! То есть – вы! Дайте мне, в конце концов, до пенсии без инсульта доработать!
Эммануил-Эмик изобразил улыбку просвещённого любящего чада и выдал сердобольную тираду:
-- Пап! Ну, чё ты в самом деле? Я же не дебил! – и пропустив мимо ушей папенькино «Надеюсь!», продолжил – Репортаж отредактирую лично! Как и просили в вашем Управлении! Мне – рейтинги и бонусы! Тебе – дополнительное финансирование для капитального ремонта СИЗО! Я уж обо всём договорился!
-- А-а-а-а-а! – обрадованно воскликнул полковник, выпил, на этот раз с превеликим удовольствием, и блаженно итожил – Ну! Так это же совсем другое дело! Так бы сразу и сказал!
С этими словами он достал ещё два стакана, ловко наполнил их и увлечённо изрёк:
-- Ну! За успех нашего безнадёжного дела! – и только мы припали губами к алко-хрусталю, как бы между прочим ляпнул в мою сторону – Раньше сидеть приходилось?
Поток вдохновения толкал мой захмелевший конферанс наружу, а по сему ответил я бегло и с выразительным артистизмом:
-- А как же!
-- Срок? Статья? Размер ботинок? – автоматически проговорил полковник.
-- Пятнадцать! – торжественно вырвалось из моей груди.
-- Ни х…я себе! – сплюнул полковник, едва не подавившись коньяком.
-- Пятнадцать суток! – деликатно уточняю я на всякий случай, во избежание конфуза и возможных последствий. Тюрьма, всё-таки!
К моему удивлению полковник надолго задумался о чём-то своём, однако, не сводя с меня покрасневшего взгляда-сканера. Я уже начал беспокоиться о соответствии его выводов с последующим отражением оных на моём ближайшем будущем, но полковник неожиданно ожил и забубнил, одному ему понятные мантры:
-- Да-а-а… К «ауешникам» такого нельзя… Ни в коем случае! Они же его разъе…
-- Что, простите? – на всякий случай уточняю я.
-- Разъерошат кудри на зубах! – пояснил полковник, хотя стало ещё непонятнее и даже жутковато.
На всякий случай ляпаю нейтральное:
-- Понятно… Разумеется…
Полковник подхватывает одному ему обозримые потоки анализа и продолжает:
-- Та-а-а-к… На «спецы» -- паливно… На «кичу» -- явно лишнее… На больничку – жалко… Сопьётся там и всё дело завалит! – и неожиданно воскликнул – О! Есть!
Выжидательно протягиваем ему свою тару, понимая, что без этого в сих стенах ничего не решается. Выпиваем с молчаливой настороженностью…. Ждём…
Полковник же добавляет интриги:
-- Есть у меня тут камера со «спец-контингентом»… Из числа непримиримых 159-тчиков… Я к ним частенько блатных на перевоспитание бросаю. Некоторые даже неделю выдерживают! А один уникум цельный месяц выживал среди этих монстров! Потом, правда, всё равно умишком тронулся… Да и хрен бы с ним!
-- Папа! – осторожно взмолился Эмик – К прессовщикам-то зачем?
-- Не-е-е-е! Это не прессовщики! – зловеще прошипел полковник, по-ветерански закуривая сигарету и продолжая треснувшим голосом – Это звери похуже! Конкретные циники и садисты!
-- Бьют? – громко ёкнуло у меня внутри.
-- Хуже! – нагонял жути полковник – Уничтожают разум! – но тут же по-Императорски гаркнул – Решено!
-- Но… -- попытался возразить я.
Однако, полковник испепелил меня таким презрительным взглядом, что стало холодно душе!
-- Вот! – начальник СИЗО грохнул о крышку рабочего стола кипой бумаг – Методическое пособие! Без этого вам ни в одной современной тюряге не выжить!
-- Что это? – удивился Эмик.
-- Это основа! – гордо пояснил полковник – Тут и Уклад Жизни, и «малявы», и «курсовые», и «точковки»…
-- Но… Откуда? – ещё больше изумился его сынуля – Это же хранится в тайне под страхом смерти!
-- Эмик! Я тебя умоляю! – усмехнулся полковник, но тут же гордо добавил – Между прочим, многие из этих манускриптов я редактировал лично!
-- Уау! – только и вырвалось у меня из груди.
-- Уау! – подхватил Эмик.
-- А хуля вы думали! – горделиво взвизгнул полковник и итожил – Короче! Учи, НепрушкА, старательно! Без этого тебе…
-- НепрушкО! О! «О» на конце! – деликатно возмущаюсь я ему в тон.
Полковник внимательно посмотрел прямо в самую душу и философски изрёк:
-- Без этой ереси, Веня, твоё «О» точно окажется на конце! И оттуда больше никуда не денется!