Черная Тундра

О, Благодать,
Спасен Тобой я из пучины бед;
Был мертв и чудом стал живой,
Был слеп и вижу свет.
Джон Ньютон
«Amazing Grace»



1. С чистого листа
В тесной комнатке, служившей административным помещением пригородного супермаркета, сидели двое. Женщина исследовала данные на экране старенького лэптопа. Парень откинулся на спинку стула и изучал висящую на стене грамоту, стараясь удерживать на лице вежливую улыбку. Некоторое время спустя дама оторвалась от монитора и посмотрела на парня, теребя авторучку.
— Раньше работали в этой сфере? — спросила женщина лет сорока в толстых очках.
— Хм, ну было дело. Как-то на втором курсе подрабатывал немного, — ответил молодой паренек, сидящий напротив.
— Что ж, это хорошо. Сергей характеризовал вас как человека надежного и ответственного. Собственно, только этого мы от соискателей и требуем. Когда готовы приступать?
— Да хоть сегодня. Ситуация у меня, знаете ли, сейчас — врагу не пожелаешь. Рад, что с вами судьба свела.
— Ну, сегодня уже, пожалуй, поздно. Саныч сам справится, а в понедельник будем ждать.
— Саныч? — недоуменно переспросил парень.
— Да, ваш старший. Человек он требовательный, но справедливый. Сработаетесь. Единственное, что я вам, Дмитрий, должна сказать, не распространяйтесь, пожалуйста, о том, что работаете у нас. Это в общих интересах, как вы понимаете. У нас не будет лишних проблем с налоговой, а вы сможете спокойно и без шума зарабатывать на жизнь, не привлекая внимания. Мы друг друга поняли, надеюсь? — Женщина наигранно улыбнулась и внимательно посмотрела на парня.
— Эм-м… Само собой, Елизавета Петровна. Собственно, я не из болтливых. По этому поводу можете не переживать. Я ценю предоставленную возможность, так что будьте спокойны. — Парень так же улыбнулся, вложив в это все свое обаяние.
Шарм молодого человека, казалось, не произвел на Елизавету никакого эффекта. Она еще раз окинула его оценивающим взглядом, а затем продолжила:
— Ну и славно. Как я уже сказала, выплаты у нас еженедельно. В вашем случае, естественно, наличными. Смены один через один. Подробнее вам Саныч все расскажет. Вопросы есть?
— Все понял. Вопросов нет. Хотя, если уж спросили. А скидка сотруднику будет? — пошутил парень, стараясь разбавить серьезный тон беседы.
— Это, Дмитрий, зависит от вас. Будете ответственны и исполнительны, поговорим и о скидках, и о прибавке. Хороших сотрудников мы ценим.
— Постараюсь не ударить в грязь лицом. Спасибо еще раз. Значит, до понедельника? — сказал парень, поднимаясь со стула.
— До понедельника. Будут вопросы, звоните. А, и обувь прихватите удобную. В этой мозоли натрете, — произнесла женщина напоследок и вернулась к экрану компьютера.
— Будет сделано, мэм! — весело ответил парень и покинул кабинет директора, облегченно выдохнув.

     ***

Дима прошел по коридору и попал в торговый зал супермаркета. Парень немного побродил между прилавками, выбирая. Остановившись у холодильника с молочной продукцией, он задумчиво уставился на бутылочки с йогуртами, затем, определившись, взял одну и проследовал к кассе. Заспанная девушка в фирменной кепке пробила ему товар, дежурно поинтересовавшись, нужен ли пакет. Дима вежливо отказался, пожелал кассиру хорошего дня и покинул магазин.
На улице было промозгло. Осень в этом году началась, казалось, еще в августе, так что сейчас над серым провинциальным пейзажем нависали тяжелые свинцовые тучи, а в закоулки между мрачными бетонными постройками то и дело закрадывались порывы пронизывающего ветра. Молодой человек застегнул ворот потертой куртки, втянул шею, сунул бутылочку с йогуртом в карман и зашагал в сторону остановки. Добровольно соваться в этот неблагополучный район парень не стал бы. И уж тем более, никогда не думал, что найдет здесь работу, впрочем, жизнь полна сюрпризов. И сейчас, идя по растрескавшемуся тротуару, Дима нисколько не печалился. Даже наоборот, был несказанно рад своей пусть и не большой, но все-таки удаче.
Парень прошел мимо покосившихся бараков, миновал пивнуху, возле которой терлись какие-то подозрительные личности, проследовал вдоль бетонного забора, скрывающего от глаз какую-то заброшенную промзону, обогнул небольшую автомастерскую и через пару минут добрался до проржавевшей автобусной остановки. Дима присел на импровизированную лавочку из стальных труб, подложив под себя широкоформатную тетрадь с конспектами, откупорил кисломолочный напиток, немного отпил и вперился в горизонт, высматривая автобус, который увезет его, наконец, из этого захолустья.

  ***

Дребезжащий пазик показался спустя полчаса. Парень уже давно опустошил содержимое пластиковой бутылочки. Этикетка сулила райское наслаждение и богатырское здоровье. Ничего подобного, судя по ощущениям, йогурт в его жизнь не привнес, но скрасить томительное ожидание немного помог. Дима поднялся с лавочки, сунул тетрадь обратно в сумку и залез в теплый автобус. Машина, пыхтя выхлопными газами, натужно набрала скорость и повезла хмурых пассажиров в сторону центра.
Дима задумчиво сидел у окна, прислонившись головой к стеклу. С обратной стороны струились редкие холодные капли. Серое небо, наконец, не выдержало и обрушило на бренную землю свои слезы. Промзона плавно растворялась в современности. Вот между догнивающими бараками начали мелькать строения поновее. Где-то вдали уже можно было различить многоэтажные “свечки”. Дорога из тотально разгромленной стала просто плохой, затем вполне сносной и чуть позже даже пригодной для комфортной езды. Автобус уже не так сильно болтало на кочках. На пешеходных дорожках стали заметны веселые парочки и хорошо одетые прохожие. Цивилизация и прогресс медленно, но верно продвигались из центра к окраинам, неотвратимо перемалывая и изменяя пережитки прошлого. Однажды эти процессы достигнут и того злачного промышленного района. Впрочем, парень полагал, что ждать этого придется еще очень долго.
Автобус остановился у университетского общежития. Дима по инерции хотел было выйти. Он даже уже начал подниматься с потрескавшегося сидения, но вдруг опомнился и сел на место. Увы, но эти времена прошли. Теперь местом его постоянного обитания стала крошечная квартирка в старой хрущевке у набережной. Однако жаловаться не приходилось. Все могло повернуться куда хуже.
Пазик в конце концов довез Диму до остановки “Прибрежная”. Измотанный дорогой пассажир вылез из неказистой железной коробки и, зевнув, побрел в сторону дома.
Парень неспешно достиг пункта своего назначения. Старый, но уютный дворик был куда приятнее захолустных бараков. Дорожки тут были чистые и ухоженные. На дворовых качелях веселилась местная детвора, а в подъезде, несмотря на возраст здания, было аккуратно прибрано.
Дима подошел к двери своей съемной квартиры, отпер замок. Разувшись, молодой человек прошел в ванную, вымыл руки и проследовал на кухню. Порывшись в холодильнике, он достал с полки пачку печенья, заварил себе зеленого чаю, отнес снедь в комнату, переоделся. Дима поставил на журнальный столик у дивана свой старенький ноутбук, закутался в шерстяной плед, отпил немного из кружки и стал шерстить поисковик в поисках какого-нибудь приятного фильма, способного скрасить этот дождливый осенний вечер. Впереди еще была пара беззаботных дней блаженства перед началом тяжелой и утомительной работы. Так что молодой человек твердо решил провести это время в тепле, уюте и относительном позитиве.


2. Полуночные беседы
Выходные парень провел приятно. Большую часть времени он не вылезал из-под пледа и смотрел один за другим глуповатые ужастики. Время от времени Диме все же приходилось покидать свой кокон для справления всевозможных естественных нужд и похода в магазин за очередной порцией закусок к фильму. О предстоящей работе он особенно не думал, да и, справедливости ради, о чем там было думать? Заурядная вакансия грузчика-разнорабочего в ночную смену. Принеси-подай, иди на фиг, не мешай. Парень был уверен, что ничего интересного и запоминающегося от такой подработки ждать не стоит, но, как показала практика, он очень сильно заблуждался.
В понедельник Дима проснулся в три часа дня. Молодой человек лениво зевнул, потянулся и неторопливо сел. Разлепив заспанные глаза, он опустил ноги на холодный пол и начал искать ступней загнанный под диван тапок. Обувшись, парень вяло добрался до раковины и принялся чистить зубы, уставившись на свое помятое лицо в отражении над краном.
Дешевый растворимый кофе немного привел Диму в чувства, и парень принялся думать, что же ему понадобится в первую рабочую смену, помимо запасной обуви.
Дима сварил себе три сосиски с макаронами. Половину он съел за просмотром какого-то видео, а остатки сгрузил в пластиковый контейнер для завтраков и отправил в свою сумку. Туда же парень кинул старенькую металлическую кружку, одноразовую вилку, пачку влажных салфеток и хозяйственные перчатки. Порывшись в ящике кухонного стола, он нашел целлофановый пакет, завернул в него свои паленые адидасы и отправил кроссовки на дно сумки. Почесав затылок и зевнув, Дима добавил к своему снаряжению газету с кроссвордами и погрызенный карандаш. Он отнес сумку в прихожую, оделся и посмотрел на часы. До выхода оставалось еще около двух часов. Парень еще раз зевнул, уселся на диван, взял кружку с недопитым кофе и решил убить оставшееся время за просмотром очередного голливудского шедевра с дешевой компьютерной графикой и безвкусным сюжетом.

      ***

Холодный дождь и ветер, терроризирующие горожан всю прошлую неделю, к концу выходных немного сбавили обороты, и понедельник можно было даже назвать относительно погожим. Сквозь свинцовые тучи порой пробивались лучи солнца. Они уже не грели как летом, но функцию плацебо успешно выполняли, и на душе становилось чуточку приятнее. Когда Дима покинул свой подъезд, светило уже начало тонуть в горизонте, окропляя небеса багровым заревом. Немного постояв во дворе и полюбовавшись необычайно красивым закатом, парень поправил ремень наплечной сумки и отправился в сторону остановки.
Путь до супермаркета был похож на спуск в пучины океана. С каждым километром пейзаж становился все мутнее и депрессивнее. Видавший виды автобус высадил парня в пункте назначения и укатил по сумеречной дороге, мерцая габаритными огнями.
Было тихо. На удивление, в понедельник вечером даже в таком богатом на экзотическую фауну районе, было немноголюдно. У пивных ларьков не толпились алкаши-полуночники, а на лавочках не сидела местная шпана. Дима вдруг, сам не зная почему, подумал, что, возможно, аборигены затаились в страхе перед грядущей тьмой. Закрылись дома и задернули шторы. Приглушили свет и старались не выглядывать из окон. Парень вдруг хмыкнул, издав хрюкающий звук, и пожурил себя за впечатлительность. Выходные, проведенные за просмотром фильмов ужасов, очевидно, дали о себе знать.
В реальности все куда прозаичнее. Даже пьяницам и наркоманам нужно на что-то жить. Так что они не спрятались от неведомого страха, а просто завалились спать в преддверии тяжелых трудовых будней маргиналов. Дима, еще раз усмехнувшись своей пугливости, отбросил дурацкие мысли и зашагал к магазину.

       ***

— Есть кто дома? — крикнул парень, постучав в дверь. — Ау!
Молодой человек постоял минуту, прислушиваясь, затем постучал еще настойчивее.
— Хорош барабанить, мля, — пробубнил мужчина за пятьдесят, приоткрыв на пару сантиметров входную дверь. — Тебе че надо? Время видел? Магазин закрыт! Для особо одаренных табличка висит, епт. Или не по глазам?
— Эм-м… Да я это… Я же… — промямлил Дима, удивленный таким приветствием.
— Слышь, друг, ты заманал тут мычать. Че у тя во рту? Ты выплюнь сначала, а потом говори. А вообще, лучше просто разворачивайся и давай вали от сюда.
— М-меня Дима зовут… — пролепетал парень.
— А меня Витя. Ох*ренно рад. Все, познакомились? Давай, катись теперь.
Мужчина, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь и щелкнул замком. Парень вдруг опомнился и проговорил:
— Да нет, вы не поняли. Я Дима. Сегодня на смену должен выйти ночную. Вам Елизавета не сказала, что ли?
Мужчина за дверью вдруг громко расхохотался, вновь отпер замок и посмотрел на молодого человека.
— Блин, пацан, ты извини. Я по привычке. Тут постоянно бухарики шляются. Одного пустишь, дак потом всю ночь будут косяком идти. Давай заходи. Меня вообще Витя зовут, но все Санычем кличут, — сказал мужчина, протягивая жесткую ладонь.
Дима ответил на рукопожатие и прошел внутрь, все еще пребывая под впечатлением от экстравагантного начала его местной карьеры.
— Так, значит, тут у нас торговый зал. И, собственно, тут нам с тобой делать особо и нечего. Нам с тобой вон туда. Там разгрузочная зона. Через полчаса машина придет, покажу, что да как. Шмотки можешь в шкафчике оставить, — сходу начал погружать коллегу в искусство грузчика Саныч. — Обутки-то взял с собой сменные?
— Эм, да.
— Ну и молоток. Давай за мной. Говнодавы свои потом можешь тоже в шкафчик сунуть. Только в пакет замотай, чтобы не засрать тут все. Нам потом с тобой менеджер за это вставит будь здоров.
— Окей, понял-принял. Виктор Александрович, еще вопрос…
— Димон, какой я тебе, мля, Виктор Александрович? Сказал же, Саныч. Можешь Витьком звать, если так больше нравится. Ты ж меня не в театр выгуливать повел, — менторским тоном сказал старший.
— Лады, Вик… То есть Саныч. У вас тут холодильник с микроволновкой есть?
— А тебе зачем? Пирожки что ли печь будешь на досуге?
— Да нет. Я с собой поесть взял. Оставить бы где.
— А. Ну микроволновки нет. Тут извини. Директриса наша в кафешке трапезничает, а на персонал ей насрать. Ну, скажу по секрету, я в долгу не остаюсь. Сколько я тут хрючева схомячил казенного, лет на пять общего режима хватит. Шутка. Ну а чтоб не испортилось, можешь вон к газировке пока сунуть в холодос. Только забрать не забудь. А то нам менеджер…
— Вставит будь здоров. Я запомнил, — весело ответил Дима, находящийся под впечатлением от грубоватой харизмы Саныча.
— Так точно, мля. Молоток, боец! Налету схватываешь. Получи за это первый трофей! — наигранно воскликнул Саныч, взял из стойки с шоколадками батончик и с торжественным видом протянул новичку.
— Эм-м. А как же камеры? — растерянно спросил парень.
— Эт вон те, что ль? — с улыбкой поинтересовался старший. — Они тут так, шпану пугать. Не работают. Ну, вернее, пишут, конечно, только никто записи не смотрит. Так что не ссы.
— Ну, тогда можно, — заговорщически ответил Дима и ухватил шоколадку.

        ***

После небольшого ритуала посвящения, Саныч повел новичка осматривать супермаркет, попутно наставляя молодого коллегу.
— Так, ну у директрисы в кабинете ты был. Там нам делать нечего. Он, тем более, закрыт, — сказал старший, когда они вышли из торгового зала и попали в небольшой коридор, разветвляющийся в трех направлениях. Левый отросток заканчивался директорской дверью. — Дальше все просто. Направо склад и зона разгрузки, прямо сортир и кладовка с хозинвентарем.
Как бы подтверждая слова Саныча, из кладовки протиснулась, гремя швабрами, тучная женщина в поношенном топе и облезлых лосинах. Уборщица окинула рабочих равнодушным взглядом.
— Эта наша Дуняша. Чудо, а не женщина, — ехидно проговорил Саныч и прибавил, игриво косясь на Диму: — Куй железо, пока горячо. Между прочим, холостая и безотказная.
— Саныч, а шел бы ты со своими подстебами на х… — начала было та, смахивая со лба волосы пухлой рукой в резиновой перчатке.
— Уже иду, солнце, — не дослушав комплимент, перебил Дуню Саныч. — Она у нас недотрога, — шепотом добавил старший.
Мужчины свернули вправо и прошли по узкому проходу, заставленному ящиками и разнообразной бытовой утварью. Он закончился небольшим пятачком с двумя дверьми и секционными воротами. За одной из дверей скрывалась промышленная холодильная камера, а за другой оказалась пустая каморка с парой ведер и тряпок. Дима удивился, что помещением два на два метра так странно распорядились, но особенно необычного в этом ничего не увидел. Парень давно уже привык к тому, что в стране, которую он считал родной, все делается абы как. Если заброшенными стоят — не то что здания, а целые поселки и бескрайние поля, то что такого экзотического в пустой комнате, которую вполне можно было применить более рационально.
Саныч опустился на колено, доставая из кармана ключи, отпер замок на воротах и, кряхтя, сдвинул металлический роллет. Тот с шумом поддался и свернулся под потолком.
— Ну, а это, Димон, наша с тобой вотчина, — сказал Саныч, заходя в шлюз. — Значит так. Вот тут, в углу, стеллажи с товаром, здесь у нас штабелер, стремянка и гидравлическая тележка, вон там мусорка и тумбочка для барахла.
— Понял. Вроде все ясно, — ответил Дима, засунув руки в карманы.
— Ты, орел, давай не расслабляйся. Нам с тобой сейчас товар привезут. Будем КМБ проводить. Разгрузим, отчетность заполним, тогда и отдохнем.
— Как скажешь, Саныч.
Старший подошел к еще одному роллету у противоположной стены, отпер замок и поднял створки. Дима вальяжно прошлепал к перегрузочному мосту, и тут скользкая подошва сапог предательски скрипнула на металлической поверхности. Парень вмиг потерял равновесие и уже почти полетел в распахнутый портал дока, но Саныч ловко схватил его за предплечье.
— Мля, Димон. Ты давай аккуратнее. У нас тут не опасное производство, конечно, но можно запросто колени порасшибать. Вроде полметра всего, а как с коробкой из шлюза вывалишься, мало не покажется.
— Блин. Сапоги скользкие, зараза. Извини, Саныч.
— Давай, короче, переодевайся и приходи сюда. Будем работу работать. Шею себе по дороге не сверни только.

       ***

Груженая товаром машина прибыла с небольшим опозданием. Угрюмый водитель сдал задом и подогнал грузовик к шлюзу. Саныч командовал ему жестами с улицы. Затем главный грузчик взял у водителя накладную и отправился обратно в супермаркет. Шофер заглушил двигатель, отпил из стоящей в подстаканнике термокружки уже порядком остывший кофе, включил лампу под потолком и принялся листать журнал, водрузив ладони на руль.
Старший подозвал Диму и вместе они открыли кузов.
— Так, сперва давай проведем осмотр.
— А водила разве не боится, что мы его нагреем? Накладную тебе отдал, а сам в кабине остался, — удивленно спросил Дима.
— Диман, тут все свои. Стану я Геру кидать, ага. Одно дело — сникерс с прилавка тиснуть. Так, мелочь. А тут… Гера доверяет мне, я ему. Все чинно и благородно.
— Понял. Я просто думал, что тут у вас какой-то контроль поставок или типа того.
— Ну, дак он у нас и есть. Все на честном слове. Эх, широка страна моя родная… Ладно, хорош трепаться, давай за дело.
Саныч внимательно пробежался глазами по документу, удовлетворенно кивнул и обратился к Диме.
— Так, начнем с коробок с консервами. Бери по одной и складывай вон на тот стеллаж. Я буду сверяться с накладной.
— Саныч, мне че, одному таскать это все? — возмутился парень.
— Ну, третьего тут никого нет. Можешь у Геры спросить, не желает ли он помочь, но ответ я уже знаю. Или Дуняшу позови. Она тебе весь свой словарный запас продемонстрирует за раз. Давай-давай, боец! Растущему организму физкультура на пользу. В следующий раз поменяемся.
Разгрузка заняла около пятнадцати минут. Дима с недовольной физиономией таскал коробки, а Саныч, вооружившись карандашом, помечал принятый товар. Когда кузов, наконец, опустел, парень устало уселся прямо на ящик с помидорами и облокотился на бетонную стену помещения.
— Все, Саныч, закончили, — выдохнул парень, вытирая о штаны влажные от пота ладони.
— Замечательно, — протянул старший. — Все сходится, на складе ничего не забыли. Отлично!
Саныч поднял глаза от планшета, на котором был закреплен список и весело посмотрел на парня.
— Эх ты. Каши мало ел. Ничего, освоишься.
С этими словами он закрыл кузов и постучал по нему кулаком. Саныч вставил список в специальное крепление на стене, крикнул водиле: “Заводи!” — и отошел от мостика. Немного погодя грузовик отъехал, Саныч ловко выпрыгнул из шлюза на асфальт и подошел к водительской двери. Гера открыл окно и протянул грузчику ручку и бланк. Старший расписался в документе о принятии и передал планшет в салон.
— Давай, Гера. Ни гвоздя, ни жезла.
— Бывай, Саныч, — ответил водитель, прикурив, вырулил на дорогу и скрылся из виду.
Старший забрался обратно в шлюз, закрыл ворота и похлопал новичка по плечу:
— Так, давай заморозку и охлажденку в рефрижератор утащим и на этом сегодня все. Потом чайку бахнем и перекусим.
— Ох, ну давай, — выдохнул парень, вставая на ноги.

         ***

После того, как все ящики, коробки и пакеты лежали на своих местах, Саныч достал из тумбочки чайник и включил в розетку. Дима принес из холодильника с напитками свой контейнер с едой и поставил его на небольшой столик в углу разгрузочной зоны, с грустью посмотрев на жалкое остывшее блюдо. Саныч вытащил из пакета пару бутербродов с колбасой, упаковку сушек и маленькую фляжку.
— Коньяк будешь? За знакомство, как говорится, — спросил старший.
— Блин. Ну, вообще я его не очень как-то, но за знакомство можно и выпить, — подумав, ответил Дима.
— Эт точно.
Они чокнулись пластиковыми стаканчиками и залпом опрокинули импровизированные рюмки. Жгучий напиток попал Диме не в то горло, отчего парень закашлялся.
— Блин, ну и гадость.
— Чем богаты, Димон, — сказал собеседник, похлопывая парня по спине.
Молодой человек спешно закусил коньяк сосиской, а Саныч принялся за бутерброд. После трапезы они заварили чай и открыли сушки. Начальник взял одну, послюнявил во рту, затем перекусил пополам. Задумчиво пожевал. Отпив из кружки, он спросил:
— Слушай, Диман, это не мое дело, наверное, но интересно все же. На кой тебе это надо все?
— В смысле? — не понял тот.
— Ну, я про работу. Ты ж молодой парень. Мог бы найти что-то поприличнее. В кафешку какую-нибудь устроиться или продавцом, на худой конец. Зачем тебе сдалась эта жопа мира?
— А, ты про это. Да мне официальное трудоустройство противопоказано, — шутливо ответил Дима.
— Тебя менты, что ли, ищут? Или налоговая? — серьезно сказал Саныч.
— Хуже — военком.
Лицо старшего вмиг потеряло серьезное выражение, и он громко расхохотался.
— От армии, что ли, косишь?
— Ну, типа того.
— А грузчиком-то зачем устроился? Все равно не понимаю.
— А вы, таки, с какой целью интересуетесь? — иронично съязвил Дима.
— Ну, любопытно, с кем работать предстоит. Да и делать все равно нечего. Хоть поболтаем. Если ты не против, конечно, — отправляя в рот очередную сушку, ответил Саныч.
— Да нет, раз интересно, расскажу. Меня месяц назад из универа выперли. Жил в общаге, не парился ни о чем, — начал парень. — Я не особо учился. Так, вола е… Ну ты понял, в общем. Раньше вроде получалось хвосты закрывать в последний момент. Как-то контролировал себя. А в прошлом семестре прям все по звезде пошло. То пьянки общажные, то играть засяду во что-нибудь на месяц. Не успел опомниться, и на тебе. — Дима отпил чай. — Летом окучивал преподов. Просил дать шанс. Пересдать или отработать, но они, сука, ни в какую. Вернее, с кем-то даже договорился. Что-то успел исправить, но получилось, как получилось. В итоге в начале осени вызвали меня в деканат. Мол, так и так, давали тебе шанс, терпели, но ты не слушал и бла-бла-бла. Шанс они давали, ага. Денег хотели просто. У нас один богатенький так все три года в клубешниках провел. Перед сессией занесет, кому надо, и опять гулять. Вышел я в тот день из универа с документами и понял — все, приплыли. Мало того, что вышку просрал, так теперь еще траву красить и снег полоть загребут.
— Дак а супермаркет-то тебе зачем? Все равно не понимаю, — нетерпеливо прервал Диму Саныч.
— Блин, ты слушай историю, а не перебивай, — огрызнулся парень.
— Ты, щенок, как с начальством разговариваешь? — вспылил было старший и начал подниматься со стула.
— Да я это… Я не серьезно. Просто вырвалось. Извини, Саныч, — робко пролепетал Дима.
— Ха-ха. Да я прикалываюсь, Димон. Видел бы ты сейчас глаза свои. Че дальше-то было, рассказывай, — задорно проговорил мужчина.
— Ну ты шутник, мля, конечно, — закатил глаза Дима, и продолжил: — Ну, короче, понял я, что гулять недолго осталось на солнышке. А эти из военкомата, будто акула, которая кровь учуяла. Через два дня, прикинь, повестка пришла! Благо не в общагу, а к родителям домой. Видно, на решения они быстрые, но мозгов-то маловато. Прислали по прописке, а я там бываю раз в год. Мать благо не сдала. Не знаю, говорит, где и что. Не общаемся особо, но передам, как встречу. Ну, и мне сразу звонить. Рассказала, что да как. Я решил не ждать, пока мне письмо счастья лично в руки вручат. У родственников еще и знакомые какие-то оказались. В общем, парень, который знает парня. Батин коллега, что ли, бывший. Я так и не понял. Не знаю, откуда он Елизавету знает, но помог сюда устроиться в темную. У меня на пару месяцев съема хаты деньги были, а дальше без вариантов. Так что можно сказать, залег на дно временно. А там посмотрим. Может, что и придумаю.
— Ну ты, Димон, чисто Бен Ладен, не иначе. Мастер маскировки. Че только не придумают, а, — усмехнулся Саныч.
— А что оставалось? На год заезжать в добровольное заключение? Нет уж, спасибо. Я лучше буду коробки перекладывать и овощи фасовать. Мне такое счастье не свистело. Ты, наверное, считаешь, что я испугался. Смалодушничал. Отказался долг родине отдавать. Только я вот что скажу, Саныч. Я у нее не занимал ничего. А если кто осуждает, то флаг ему в руки. И барабанные палочки туда, где солнца не видно.
— Эко ты какой ярый. Димон, не думай, что я осуждаю. Мне хоть и полтос, тебя я понимаю в целом. Свободная страна, свободный выбор. Если решил, значит решил. Насчет палочек — согласен. Нехер в чужие дела лезть с советами. Я-то сам служил, но тогда все иначе было, сам небось знаешь. Не жалею, но и не агитирую никого. Дело хозяйское, — подытожил Саныч. — А на квартиру тебе повестку не принесут разве?
— Не. Я ее у бабули по объявлению снял. Без бумажек. Даже телефон ей не оставил. Договорились, что буду заносить раз в месяц квартплату и все.
— А почему не откупился? Есть же и конторы всякие и чинуши продажные, поди?
— На какие шиши? Я ж говорю, еле на жизнь хватало. У родителей тоже шаром покати. Да я бы и не стал у них клянчить. Я, может, и выгляжу додиком неразумным, но принципы какие-то имею.
— Это правильно. Вот за это уважаю! Иди своим путем, сынок, даже если окружающие против.
— Спасибо, Саныч.
Старший налил еще коньяку. Собеседники отставили кружки с чаем и, чокнувшись, выпили. В этот раз Дима вынес испытание с достоинством.
— Ну а ты тут что делаешь? — спросил Дима. — Из меня исповедь вытянул, давай про себя рассказывай.
— У меня история попроще. Ничего особенного. Мотался всю жизнь. То водилой, то на заводе. С женой уже как пять лет разбежались кто куда. Детьми не обзавелся. Думал на север уехать, да не могу. Прирос к городу. К району этому. Он, конечно, задрипанный, но тут мой дом. Прожил тут большую часть жизни, так что… — погрузился мужчина в воспоминания.
Они немного посидели молча, думая о своем. Саныч отхлебнул прямо из фляжки и протянул ее Диме. Тот не отказался.
— А работа не такая уж паскудная, скажу я тебе. Тут, конечно, тоже не бог весть какое веселье, но платят неплохо.
— Ты серьезно? Тебе, как старшему, может, и платят неплохо, но мне Елизавета ничего фантастического не обещала, — мрачно ответил Дима.
— Ну, то же официальная часть, — заговорщически ответил Саныч.
— Не понял, в каком смысле официальная? А будет еще какая-то? Директриса говорила мне про премии что-то, но не сразу же, — оживился парень.
— Эм-м… Ну, она и не сказала бы. Еще спецгрузы бывают. Вот за них башляют нормально.
— Ты это о чем, Саныч? У вас тут что, подпольная мет-лаборатория в подвале? Или террористическая ячейка в кладовке? — пошутил Дима.
— Остряк. Да нет. Просто иногда привозят на хранение груз. Ты не спеши. Сам все узнаешь.
— Что-то звучит подозрительно. Я сразу говорю, что хоть и работаю нелегально, ни с чем противозаконным связываться не хочу! — сказал парень.
— Диман, успокойся. Ничего противозаконного. Расслабься.
Дима немного остыл. Ситуация была необычная, но выпитый алкоголь и спокойный тон собеседника выветрили из головы дурные мысли, начавшие было там плодиться.
— Ладно, Дима. Давай последнюю, не чокаясь. За Сему, — серьезным тоном проговорил старший.
Парень послушно взял стаканчик и тихо отпил вслед за начальником.
— Саныч, а что за Сема? — выждав пару минут, спросил парень.
— Бывший коллега. Работал до тебя. Земля ему пухом.
— А что случилось? Убили? — вполголоса настороженно спросил Дима.
— Да нет. В ванной умер.
— Как это?
— Ну вот так. После душа вылазил. То ли сердце прихватило, то ли на мыле поскользнулся. Я уж подробностей не знаю. Упал на зеркало и голову раскроил себе. Глупо и нелепо, но бывает и такое. Врачи говорят, несчастный случай. Хороший был мужик. Добрый.
Дима перегнулся через столик и похлопал Саныча по плечу. Коньяк подошел к концу. Мужчины еще некоторое время сидели, молча попивая чай и хрустя сушками. Разговоров на сегодня обоим было достаточно.


3. Ящик и шляпа
Как и обещал старший, Дима быстро освоился. На следующей смене Саныч показал парню тонкости учета и проверки прибывшего товара и доверил произвести ревизию. Новичок схватывал налету. Работа действительно оказалась не бей лежачего. Грузовик с товарами приходил порой полупустой и все, что требовалось от рабочих, это вытащить несколько картонных коробок и иногда наполнить пустующие полки в торговом зале. Большую часть времени напарники проводили за беседами о своей нелегкой жизни, читали и дремали, развалившись на штабелях с фруктами и овощами. Порой помогали Дуне сдвинуть тяжелый поддон или принести ведро с водой, но в остальном время текло лениво и праздно. Алкоголь на удивление не был постоянным гостем в разгрузочной зоне. Молодой человек справедливо полагал, что прикладываться к фляге с коньяком старший будет регулярно, но ошибся. После их вступительной беседы по душам емкость с обжигающей жидкостью больше не покидала потертую сумку Саныча. Очевидно, это было средство для особых случаев. Принимать участие в Санычевских шалостях по мелкому хищению с прилавков Дима наотрез отказался, но на повадки главного грузчика, впрочем, смотрел сквозь пальцы и ничего дурного в них не видел. В нем пока не было того цинизма, который приходит порой с возрастом к людям, разочаровавшимся в окружающих. Однако Дима понимал, что рано или поздно сам может стать таким же. Грубым, саркастичным и немного плаксивым. Он надеялся, что если этот день когда-нибудь и настанет, то не скоро.
Домой после смены парень возвращался довольный. Работа на разгрузке в провинциальном супермаркете его не тяготила. Напротив, она была размеренной и непринужденной во всех смыслах, а резкий иногда старший оказался веселым и общительным мужиком, с которым было приятно коротать вяло текущие часы под жужжание складских ламп. О своей учебе в ВУЗе Дима почти не вспоминал. Этот отрезок его жизни подернулся туманом, несмотря на то, что закончился совсем недавно. Друзей и приятелей парень там не завел, а немногочисленные весельчаки, с которыми они порой выпивали и резались в онлайн шутеры, исчезли из его жизни сразу после отбытия парня из общежития. Свободное время Дима проводил за просмотром сериалов, гулял по набережной и радовался жизни. Он полагал, что все сложилось неплохо. Ему повезло, и жизнь, вполне возможно, наладится.
Единственное, что крутилось у парня в голове и иногда не давало покоя, это фраза, брошенная тогда старшим. Спецгруз, за который башляют. И как это понимать? Что за спецгруз может быть в продуктовом грузовике? И почему за него должны башлять? Не то, чтобы Диму это пугало или тревожило, но определенные вопросы все же вызывало. Лежа на диване ленивыми вечерами и уставившись в потолок, парень думал над этой загадкой. Но не с целью разгадать, а просто, чтобы убить время.

        ***

Неделю спустя Дима, как и было условлено, явился после смены за получкой. Директор открыла ключом ящик стола и извлекла из него конверт с надписью “Дмитрий”.
— Пересчитайте, пожалуйста, — сказала женщина.
— Не стоит, Елизавета Петровна. Я вам верю, — ответил парень, состроив дружелюбную улыбку.
— Это замечательно, Дмитрий, но вы все же пересчитайте, — настаивала та.
Парень покорно вскрыл конверт, заглянул внутрь, полистал скудное содержимое.
— Да, все точно как в аптеке. Спасибо.
— Отлично. Присядьте, — сказала Елизавета, указав на стул.
Дима плюхнулся на дермантиновую сидушку и уставился на женщину, ожидая и все так же вежливо улыбаясь. В голове он уже готовился к выговору за украденную шоколадку или к чему похуже.
— Вас все устаивает? — спросила директор.
— Эм, да, все супер, — ответил Дима, почувствовав, как с души падает огромный камень.
— Превосходно. С Санычем сработались? С задачами справляетесь?
— Да, конечно. Саныч хороший мужик. В работу я втянулся. Вопросов нет… Хотя знаете… — решившись, начал Дима.
Елизавета Петровна чуть заметно напряглась и внимательно посмотрела на работника, ожидая продолжения.
— Саныч что-то говорил про спецдоставку, что ли. Это не мое дело, наверное, но я типа… Ну, в общем, он как-то странно объяснил, и я ничего не понял. Вы скажите, если я должен что-то знать или типа того. Блин, наверное, я зря начал. Сам не знаю, зачем заговорил про это. В общем, Елизавета Петровна, я не то чтобы волнуюсь. И не поймите меня неправильно. Это же не что-то… Ну… Плохое? — уже жалея о сказанном, промямлил Дима.
— Дмитрий, с этими вопросами к Санычу, по-хорошему, но если у вас какие-то конкретные опасения, я их с удовольствием развею, — улыбнулась Елизавета.
— Ну, вы знаете, я, наверное, просто насмотрелся и наслушался всякого. Скажите честно, это же не какие-то контрабандные продукты или просрочка? Если даже так, не переживайте, я могила. Никому и ничего. Просто хотелось бы знать, с чем имею дело.
— Не переживайте, Дмитрий. Никакой контрабанды. Вы и вправду впечатлительны. Просто один наш партнер использует порой склад супермаркета как промежуточный. Ну а вся завеса тайны из-за того, чтобы не возиться с бумажками. Как в вашем случае. Все на благо общества, — тепло улыбнувшись, успокоила парня женщина.
— А, я понял, — удовлетворенно ответил Дима. — Что ж, не буду вас отвлекать. Спасибо за ЗП.
— Вам спасибо, Дмитрий. Всего хорошего, — завершила беседу Елизавета Петровна.

         ***

— Димон, драть тебя… Ты на кой хрен эту мымру расспрашивал? — раздраженно начал Саныч, когда парень зашел в разгрузочную зону.
— И тебе привет, — угрюмо ответил тот.
— Она мне все мозги вынесла после этого. Я ж говорил, все нормально. Ничего страшного. Приняли, отдали, получили денег и все. Чинно и благородно. Нет, надо было директрисе допрос устроить, — немного смягчился старший.
— Саныч, ты меня извини, конечно, но ты так завуалированно изъяснялся. Я начал переживать, вот и завел с ней диалог. Больше не буду, не парься. Мы все прояснили, — умиротворительно проговорил Дима.
— И что вы прояснили? Она сказала, что там? — удивленно посмотрел на новичка старший.
— В смысле? Где там? — непонимающе сказал парень.
— Ну... В ящике. Который привезут.
— Нет, ничего она конкретного не говорила. Как я понял, спецдоставка для какого-то партнера. Стоп, а ты сам, что ли, не знаешь, что привозят? Это как понимать?
— Не знаю и знать не хочу. Я, Дима, на этом свете давно живу и понял одну вещь. Иногда, чем меньше вопросов задаешь, тем крепче спишь по ночам, и тем больше платят. Может, там икра какая-нибудь от браконьеров или бухло подпольное. Мне, собственно, все равно. Вот ты говорил, у тебя принципы есть? У меня тоже: моя хата с краю. Ну, а начну я нос совать, куда не надо, уволят и найдут кого посговорчивее.
— Ладно, Саныч, не заводись. Я ж извинился. Сказал же, не будет больше по этому поводу проблем. Она говорит, все пучком, значит пучком. Завязывай срач разводить.
— Нах*р мне твои извинения, пацан. Ты давай переставай Шерлока Холмса корчить. Мы тут с тобой оба на птичьих правах. Лизка она сука еще та. Ты иллюзий насчет нее не строй. Наедине она со всеми заботливая и обходительная, а как слабину дашь, вцепится в жопу. Не отдерешь. Ладно, и правда, я разошелся. Но чтобы больше, Дима, с ней не откровенничал. Это я тебе не как начальник, а как друг говорю.
— А мы что, уже друзьями заделались? — весело спросил парень, легонько ткнув напарника кулаком в грудь.
— Ну а как же? Добро пожаловать в братство провинциальных грузчиков. Воины картона и бетона, повелители стеллажей и скрипучих тележек, — подыграл коллеге Саныч.

        ***

Грузовик въехал на территорию двора, развернулся и включил задний ход. Послышался характерный сигнал, и машина медленно пристыковалась к открытому проему шлюза. Саныч, заметно нервничая, открыл створки кузова и вошел внутрь. Через минуту из темноты, заполнявшей грузовое отделение фургона, показались очертания простого на вид деревянного ящика. Дима подкатил под него гидравлическую тележку, а старший, толкая посылку с другой стороны, помог новичку с разгрузкой. Дима взглянул на спецгруз.
Это был невзрачный прямоугольный контейнер примерно полтора метра в длину. Габаритами он походил на коробку из-под холодильника или чего-то подобного. На поверхностях не было никаких опознавательных знаков или штампов кроме небольшого изображения змеи, закручивающейся в спираль, и надписи «ООО “ДЕУС”» в центре крышки. Парень приблизился к дощатой поверхности. Его изыскания прервал раздраженный голос старшего. Тот сказал вполголоса:
— Димон, а ну хорош х*рней страдать. Покатили, мля.
Молодой человек хмыкнул и взялся за рукоятку тележки. Та легко поддалась, и напарники откатили странный груз в пустующую комнату рядом с воротами склада. Затем Саныч закрыл дверь, и оба принялись за сортировку более привычного и понятного содержимого кузова в виде коробок с вином, разнообразных снеков и соусов.
— Саныч, а че за логотип? Впервые вижу. Какое-то название уж шибко пафосное.
— А я почем знаю? Видно, у них дизайнер креативом фонтанирует.
— Деус. Это же вроде бог с латинского, нет?
— Мне что бог, что не бог, все по х*ру. Какая тебе разница. Увидели красивое слово, нашли где-то картинку многозначительную и сляпали из этого бренд. Велика новость.
— Да, но ведь смысл есть какой-то?
— Ну прям. Тогда и у Найка с Адидасом тайный шифр заложен в эмблемах? Ты, Дима, поменьше смотри свои ужастики. Может, не будут масоны везде мерещиться, — раздраженно ответил Саныч.
— Блин, вот тебе, Саныч, всего-то чуть за пятьдесят, а уже никакого энтузиазма и жажды приключений. Не скучно тебе так жить? — разочарованно посмотрел на старшего парень.
— У тебя, Димон, на нас обоих энтузиазма хватит. А приключений мне, знаешь ли, в жизни хватило, и больше я их на жопу не ищу. Она у меня и так седая. Как там в кино говорят? Староват я для этого дерьма.
Дима ничего не ответил. Только хмыкнул и продолжил раскладывать товар по полкам.

        ***

Еще в начале ночи Саныч провел для новичка инструктаж. После доставки груз необходимо было откатить в подсобку, где и оставить до прибытия второй машины. Не задавать вопросов, не пытаться заглянуть внутрь и, главное, не грузить старшего своими доводами и фантазиями насчет содержимого ящика. О том, что скрывается под деревянной крышкой контейнера, не имел ни малейшего понятия ни сам начальник смены, ни его предшественник, который в свое время так же поучал Саныча. Приехать за посылкой должны были ближе к утру. От напарников требовалось не крутиться под ногами и помогать с погрузкой, если потребуется. Собственно, и все. С первой частью задания новичок справился, хоть и со скрипом.

      ***

— Восемь по горизонтали. Мифологическое чудовище, — задумчиво сказал Дима, сидя за столом с кроссвордом в руках и грызя карандаш.
— Кикимора? — выдвинул предположение старший, отпивая из кружки.
— Не, не подходит.
— Хм, может Грендель?
— Тоже не то.
— Ну не знаю, Линдвурм?
— Че еще за Линдвурм? Впрочем, один фиг не годится.
— Лепрекон, Василиск, Гомункул, — начал перебирать собеседник.
— Саныч, какой в жопу Гомункул? Это, по-твоему, мифологическое существо?
— Ну а разве нет? — недоуменно посмотрел тот на парня.
— А как тот хрен библейский назывался? Ну, который здоровый такой, — задумался Дима.
— Левиафан, что ли? — вспомнил начальник.
— Точно! Левиафан. Во, теперь подходит, — обрадовался Дима, вписывая буквы в пустые клетки.
Уютную тишину складского помещения вдруг нарушил резкий стук в ворота со стороны улицы. Дима невольно вздрогнул и поднял глаза. Саныч, усмехнувшись, посмотрел на напарника.
— Не ссы, боец. За ящиком приехали.
Дима сглотнул и отложил газету в сторону. Старший поднялся на ноги и проковылял к роллету. Секунду поковырявшись в замке, он сдвинул преграду и поднял секции к потолку. Из ночной темноты показались две широкоплечие фигуры в черных куртках и кепках, надвинутых на глаза. Амбалы молча забрались в шлюз, то и дело озираясь, и подали знак куда-то во двор. Дима ожидал увидеть очередной неказистый грузовичок и сильно удивился, когда из густого сумрака, слепя задними фонарями, показалась задняя часть огромного черного пикапа.
Отполированная до блеска “Тундра” подъехала вплотную к разгрузочному мостику, остановилась, и один из амбалов откинул дверцу кузова. Саныч посмотрел на напарника испепеляющим взглядом и показал глазами в сторону каморки. Дима вдруг опомнился и, вскочив из-за стола, поспешил в подсобку. Он спешно выкатил тележку с грузом и подвез ее к раскрытому багажнику. Один из посетителей жестом остановил парня, когда тот приготовился к отгрузке.
— А… Окей, — робко вымолвил Дима.
Саныч изобразил на лице гримасу и легонько покачал головой влево-вправо. Дима осекся и отошел. Детина на мгновение уставился на него с совершенно не выражающим эмоций лицом, затем присоединился к своему спутнику, и вдвоем они одним движением перенесли ящик в кузов японца.
Грузчики молча наблюдали за происходящим. Здоровяк накрыл посылку брезентом и закрепил концы полотна веревкой. Он захлопнул заднюю створку пикапа, повернулся к своему спутнику и кивнул. Второй мужчина подошел к Санычу, засовывая руку куда-то за пазуху. Дима вдруг живо представил, как оттуда амбал достает здоровенный пистолет и одним выстрелом в упор превращает голову старшего в вишневое желе из костей и мозгов. Парень начал понемногу пятиться к выходу со склада, стараясь удержать спокойное выражение лица, но мысленно уже готовясь к отчаянной попытке бегства, и тут огромная ручища, затянутая в обтягивающую кожаную перчатку, резко вынырнула из куртки, сжимая не оружие, а толстый кошелек.
Амбал молча достал из портмоне котлету наличных и сунул ее в нагрудный карман Санычевской робы. Дима не удивился бы, если бы мужчина добавил к этому жесту фамильярное похлопывание по небритой щеке с легкой сединой, но этого не произошло. Странные гости развернулись и спрыгнули в раззявленную пасть разгрузочного шлюза. Они удостоверились, что груз закреплен надежно, и сели в пикап.
Мощный четырехлитровый двигатель грозно зарычал, автомобиль сверкнул стоп-сигналами и тронулся. Перед тем, как машина покинула пустынный двор супермаркета и растворилась в ночном тумане, Дима успел заметить фигуру в шляпе, сидящую на пассажирском сиденье “Тундры”. Человек поймал его взгляд, и губы незнакомца тронула легкая ухмылка. Неоновый свет горящей вывески на мгновение осветил часть его лица. Глаза странно блеснули, а затем скрылись во тьме салона. Дима недоуменно смотрел вслед отъезжающей иномарке, пока та не завернула за угол, затерявшись в бетонном захолустье.

         ***

— Бл*, Саныч, а ты ничего мне рассказать не хочешь? — все еще стараясь унять тремор, выпалил парень.
— Не о чем тут говорить. На вот. Это поможет унять тревогу, — наигранно улыбнувшись, произнес старший и вытащил из нагрудного кармана пачку банкнот. Напарник разделил премию на две части и протянул одну Диме.
Парень, поколебавшись мгновение, принял деньги и пересчитал.
— Мать моя женщина! Если это половина, то там суммарно получается…
— Да, именно столько. Я же говорил, башляют нормально. Главное не рыпаться, и все будет чики-пуки.
— Елы-палы, Саныч! Тут же месячный оклад. И часто такие визиты будут?
— Ну, периодически.
— А тебя все-таки это не напрягает? Такие деньжищи за то, чтобы ящик с места на место перекантовать?
— Дима, опять ты свою песню завел? Я же сказал, не задавай вопросов и не получишь неприятных ответов.
— Ладно, хрен с тобой. Уж за такой гешефт я свое любопытство смогу унять, пожалуй, — все еще не веря своим глазам, сказал парень.
— Давно бы так, — весело ответил старший. — Че там дальше-то? — добавил он, возвращаясь за стол и беря в руку стакан с недопитым чаем.
— Хм, несущий свет. Семь по горизонтали, — ответил Дима, взяв в руки кроссворд.


4. Груз черной “Тундры”
Дима, на удивление быстро даже для самого себя, пошел на сделку с совестью и перестал разнюхивать. Денег от пассажиров “Тундры” и небольшой прибавки в виде конвертов от Елизаветы с лихвой хватало на то, чтобы жить в комфорте. Он приоделся, обновил свой допотопный смартфон и вообще ни в чем себе не отказывал. Негативные мысли и тревожное настроение сняло как рукой после того, как карманы начали наполняться солидной наличностью.
Впрочем, несмотря на щедрые чаевые, которые убедили его помалкивать и не высовываться, парень по своей натуре оставался тем еще непоседой. С раннего детства он доставал взрослых разными вопросами. К тому же по-настоящему необычный внешний вид и повадки “братков”, как он называл их про себя, не позволяли окончательно выбросить эту тему из головы. Парень не был инфантильным дураком и трезво оценивал ситуацию. Он прекрасно понимал, что ребята это серьезные, и шутить с ними не стоит. Конечно, есть вероятность, что они рассекают на дорогой черной иномарке и одеваются как громилы из дешевого триллера только ради показухи. Бизнес этих товарищей, вполне вероятно, мог быть легальным. Именно так, как заверила Диму Елизавета, но проверять подлинность этой версии парню не хотелось.
Тем не менее, из сугубо исследовательского интереса, Дима навел некоторые справки, не привлекая внимания. Благо в интернете можно раскопать всякое.
Помпезный и вычурно пафосный логотип, который красовался на крышке каждого следующего спецящика, на деле оказался не знаком тайной организации или какого-нибудь секретного общества. Все было куда проще и прозаичнее. Под многозначительным и загадочным названием «ООО “ДЕУС”» скрывалась ничем не примечательная региональная логистическая компания. Проще говоря, энное количество фур, грузовиков и прочей периферии для транспортировок разного рода предметов из пункта А в пункт Б.
Парень совершенно ничего не понимал в подобном роде деятельности, но с виду все выглядело скучно и законно. Конечно, тот факт, что со спецгрузом все не просто, был очевиден, но Дима все меньше верил в откровенный криминал или что-то подобное. Естественно, параноик всегда оставит в загашнике версию о секретной иностранной ЧВК, скрывающейся под благовидной ширмой коммерческой структуры. Готовящейся совершить государственный переворот в отдельно взятом чумазом пригороде и тайком переправляющей грузы современного оружия, пользуясь отдаленным супермаркетом как перевалочной точкой. Или, например, о наркосиндикате, перевозящем по ночам свое зелье на продуктовых фурах. Благо современные сериалы могли подкинуть и не такие версии.
Но, размышляя рационально, парень пришел к выводу, что в ящиках или, как он и предполагал изначально, какой-нибудь дорогущий алкоголь, тайком привезенный из-за кордона и во избежание лишних трат не прошедший сертификацию, или, что тоже возможно, какая-нибудь серая наличность, которую нежелательно проводить через бухгалтерию и светить перед налоговой.
Так или иначе, в одном он с Санычем согласился. Дело это было совершенно не их ума, и рисковать внезапно подвернувшимся доходом ради детского стремления докопаться до какой-то там правды явно не стоит.
Тот факт, что за грузом приезжают здоровенные детины, на первый взгляд, конечно, пугал и настораживал, но, поставив себя на место руководства, Дима рассудил, что в этом нет ничего сверхъестественного. А кого послать за важной посылкой среди ночи в маргинальный промышленный мухосранск? Девочку-секретаршу и пару пьянчуг-рабочих? Чтобы мужики тайком порастаскивали содержимое, а девчушка не дай бог угодила в лапы местных отморозков? Нет, то, что ночные посетители напоминают рестлеров и почти наверняка скрывают под куртками как минимум по травмату, было вполне естественно и более чем оправдано. Наверняка бывшие военные или еще кто. Такие и на друг друга смотрят пренебрежительно, а уж презрительное отношение к щуплому вчерашнему студенту и вовсе не удивительно.
Так что Дима, насытившись своими детективными изысканиями и грезами о мировом заговоре, вскоре отбросил весь этот вздор и расслабился.
На протяжении следующего месяца они с Санычем мирно и без происшествий имитировали активную деятельность и бурную работу. Парень втянулся в местный производственный ритм и даже начал получать удовольствие. Разгрузка его ничуть не тяготила, а общество старшего было по-прежнему приятным и интересным. Дима иногда хозяйничал и перенимал на себя обязанности завсклада, благо справится с ними никакого труда не составляло. Ночные смены шли своим чередом, и все было тихо и спокойно, пока однажды очень круто не поменялось.

  ***

Сентябрь уже закончился. За ним прошла половина октября, и где-то на горизонте уже начал маячить последний месяц холодной провинциальной осени, выдавшейся в этом году особенно хмурой. Несмотря на то, что до официального начала зимы времени оставалось еще прилично, со свинцового неба уже порой опускались крупные белые хлопья, а лужи ранним утром покрывались тонкой коркой льда. Впрочем, в непогоде были свои плюсы. Дима радовался тому, что он смог избежать необходимости морозить задницу на каком-нибудь плацу под гневные выкрики офицеров. Вместо этого парень мог тихо и мирно коротать рабочие часы рядом с напарником, который уже успел стать ему если не другом, то очень не плохим приятелем.
Мужики привычно сидели за столом и ждали прибытия машины. Шел второй час их смены и грузчики задумчиво попивали чай. Дима сонно клевал носом над очередным журналом с головоломками. С улицы послышался гул двигателя грузовика.
— Не прошло и года, мля, — проворчал Саныч.
Старший начал подниматься со стула, но очнувшийся от дремы Дима его остановил.
— Давай я. А то совсем сейчас усну.
Начальник хмыкнул, сделав неопределенный жест рукой, и парень, зевая, проследовал к воротам. Молодой человек поднял роллет и начал сигнализировать водителю ладонью. Когда кузов наконец поравнялся со шлюзом, Дима хлопнул по нему рукой. Машина остановилась. Новичок ловко отворил створки, зафиксировал их в открытом положении и подкатил тележку.
— Тебе помочь, Диман? — поинтересовался старший, глядя на старания молодого коллеги. Правду говорят, на то, как кто-то работает, можно смотреть вечно.
— Да не, Саныч, забей. Управлюсь сам. Пей свое чайло, а то остынет. Ты ж у нас почти пенсионер как-никак. Тебе надо спинку свою беречь, — издевательским тоном произнес Дима.
— Ты, щенок, мне тут поговори еще. Пушок на яйцах пока не вырос так с начальством общаться, — отхлебнув из кружки, не остался в долгу старший.
— Ща я покажу тебе, вырос или нет, — огрызнулся парень и в шутку схватился за ремень джинс.
— Ой, хорош, Диман. Избавь меня от этого представления. Глядишь, и в правду инфаркт хватит.
— Разве что от восхищения, — продолжил юморить Дима.
— Ладно, серьезно, помощь нужна, нет?
— Не, тут делов на пять минут. Расслабься.
— Ну, как скажешь.
Парень перетащил ящик на тележку, убедился, что тот стоит надежно, и выкатил его из кузова. Дима оставил его в центре складского помещения и полез обратно в фургон, чтобы вытащить оставшиеся внутри коробки и упаковки. Провозившись с товаром минут десять, молодой человек сверился с ведомостью, расписался в документах и отпустил машину. Затем Дима привычно рассортировал привезенное по стеллажам и полкам, взялся за ручки тележки и покатил ценный груз в подсобку.
Санычу быстро наскучило наблюдение за чужими стараниями, и он, допив чай, придвинул к себе газету и принялся листать страницы. Добравшись до криминальной хроники, он с интересом начал читать статью о внезапной кончине местного капитана полиции, которого убил какой-то сумасшедший прямо у собственного подъезда. В статье говорилось, что полицейский собирался отправиться с сыном на отдых, но в это время на них напал полоумный старик и расстрелял в упор. Капитан отважно пытался разоружить преступника и, уже раненый, не прекращал попыток защитить сына, но, к сожалению, ему это не удалось. Следствие пока не выявило связи между потерпевшими и нападавшим, но предположительно, причиной такой зверской расправы послужило душевное помешательство и криминальное прошлое преступника.
— Молоток дед, — ухмыльнувшись, проговорил Саныч. — Знаю я наших мусоров. Видно, за дело.
Старший плюнул на палец и перелистнул страницу. Когда он взялся за очередную статью, посвященную загадочным событиям в пригородном дачном поселке, вдруг из каморки послышался возглас Димы.
— Еп твою…
За многозначительной фразой последовал шум гремящих по полу ведер. Саныч тяжело вздохнул и пошел в подсобку, ожидая увидеть там напарника, расшибившего себе локти в темноте.
— Диман, мля. Я ж тебе говорил, давай поаккуратнее, елы-палы. Убьешся нах, а мне потом отвечать. Свет не додумался, что ли… — Саныч вдруг запнулся, уставившись на стоящего в полумраке каморки испуганного парня.

***

Дима поставил последнюю коробку с пивом на полку и сверился с ведомостью. Все сошлось как в аптеке, и, удовлетворенно кивнув, парень отложил список и отправился к водителю. Шофер молча протянул ему в открытое окно документы, Дима расписался под галочкой и вернул бумаги. Мужчина молча поднял стекло, завел двигатель и уехал, а парень влез обратно в разгрузочный шлюз и принялся за тележку. Дима, кряхтя, подкатил ее к двери подсобки, открыл каморку и, прицелившись, завел груз внутрь. Припарковав свою ношу, парень собрался уходить, но тут телефон, все это время продвигавшийся из-за наклонов и движений тела вверх по узкому карману Диминых штанов, достиг точки невозврата, предательски выскользнул из джинсов и завалился под тележку.
— Дерьмо, — выпалил парень.
Он опустился на колени и начал шарить рукой по полу, освещаемому только узким лучиком света из распахнутой двери подсобки. Провозившись пару минут в коленно-локтевой позе, парень, наконец, нащупал злополучный смартфон и схватил его. В этот момент прижатое из-за неудобного положения к стенке ящика ухо молодого человека вдруг уловило в царящей вокруг тишине какой-то звук. Дима поднялся на ноги, все еще держа телефон, и удивленно уставился на спецгруз. Странный шорох повторился. На этот раз немного громче. Парень включил на трубке фонарик и осветил им поверхность ящика. Доски были подогнаны плотно, и разглядеть что-либо не представлялось возможным. Дима опасливо приблизился и приложил ухо к крышке. С той стороны послышался тихий скрежет, будто кто-то царапал изнутри древесину. Мысли парня начали путаться, в голове поплыло, и в это мгновение из ящика донесся едва слышный голос, который произнес всего одно слово.
— Помогите!
— Еп твою…! — Дима в ужасе отшатнулся от ящика и, запнувшись, опрокинул стоящие на полу каморки ведра, которые покатились по бетону с характерным грохотом.

***

Когда Саныч заглянул в темную подсобку и увидел в тусклом свете коридорной лампы очертания стоящего с открытым ртом и выпученными глазами парня, слова буквально застряли у старшего в горле. Придя в себя, старший все-таки опомнился и спросил:
— Диман, ты чего? Дух коммунизма, что ли, привиделся? — попытался мужчина разбавить гнетущую атмосферу. Парень, ничего не отвечая, таращился на стоящий посреди помещения ящик. — Ау! База вызывает Хьюстон! Как слышите?
— А? Че? — вышел из оцепенения Дима.
— Х*р в очо! Хрен ли ты тут стоишь как Дракула перед гробом? Я, мля, чуть не обосрался, когда тебя увидел. Думал, у тебя приступ какой-то или типа того. Диман, тебя в детстве на голову не роняли случайно, а? — Старший немного успокоился и включил в подсобке свет. Помещение мгновенно утратило жутковатый образ и из таинственной и зловещей комнаты, озаряемой лишь мигающим отблеском коридорной лампы дневного освещения, превратилось в обычную захламленную каморку. Чем, собственно, всегда и являлась.
— С… Саныч. Там… В ящике... — нервно пробормотал Дима. Старший вопросительно уставился на парня. — Там… Я хз, че там, но… Мля, Саныч, там, походу, кто-то есть.
— Малой, х*рню не неси. Никого там нет. Давай пошли отсюда от греха подальше. — Старший взял парня за предплечье и уверенно потащил за собой.
— Да ты послушай, блин, сам! Там, сука, точно кто-то есть! — вдруг взорвался парень и вырвался.
— Так, слушай. Я уже говорил, мне пох*ру. Даже если там Ленин прямо из мавзолея вывезенный. Говорю, нам это все…
Закончить фразу старший не успел. Его слова оборвал глухой удар по внутренней стороне крышки ящика, отчего тот немного тряхнуло.
— Яб*тся коты! — в сердцах выпалил начальник и тоже уставился на ящик. За стуком последовал едва слышный жалобный вопль.
— Я же говорил, что там есть кто-то.
— Мля, походу.
— И че делать будем?
— Надо подумать. — Саныч взял себя в руки.
— О чем думать, Саныч? Там, сука, человек в ящике! Так, ты как знаешь, а я за монтировкой.
— Димон, стой! Не пори горячку, — бросил мужчина вслед удаляющемуся парню.
Саныч подошел к спецгрузу и, простояв секунду в нерешительности, произнес:
— Эй, есть там кто?
В ответ он услышал только неразборчивые обрывки фраз и удары. Саныч отошел от ящика, схватившись за голову, и начал судорожно думать. Через мгновение в комнату влетел Дима, держа в одной руке ржавую монтировку, а в другой пассатижи.
— Ты че удумал, боец? — спросил старший.
— А ты попробуй угадай, мля.
— Димон, это очень плохая идея!
— А у тебя получше есть? — дрожа всем телом, спросил парень.
— Так, ты давай успокойся. Во-первых, мы ни фига не знаем, кто там и по какой причине. А во-вторых, пораскинь-ка своими мозгами секунду и подумай, что будет, когда за ящиком приедут эти мордовороты. Думаю, лишение премии — это самое малое, что нас будет ждать.
— И че ты предлагаешь, а? Просто забить на все? Саныч, там человек внутри, еп твою душу. Ты у нас нигилист седовласый, но я так не могу! — насел на старшего парень, активно размахивая пассатижами.
— Дима, ты меня можешь кем угодно считать, но открыть ящик я тебе не позволю! Нас, мля, завалить за это обоих могут, ты понимаешь? Это не бухло паленое. Тут, походу, реально какая-то жесть нездоровая творится, и я в эту прорубь с говном нырять не собираюсь. И тебе не позволю.
— Ты, Саныч, поздновато целку включить решил. Я говорил, что плохо все эти ваши мутки пахнут. Помогай или отвали с дороги, а то я за себя не ручаюсь! — Дима демонстративно замахнулся монтировкой.
Несмотря на показной цинизм и бахвальство, в глубине души Саныч был все-таки человеком не злым. Он никогда не проходил мимо, когда кому-то действительно нужна была помощь. Естественно, с возрастом юношеский идеализм, который, похоже, все еще не выветрился из горячей головы Димы, осел на дно, уступив место трезвой оценке возникающих вокруг ситуаций. Мужчина понимал, что окружающие часто готовы просто использовать его чувство справедливости и ответственности в своих корыстных целях, поэтому старался не давать им повода. Но, тем не менее, в данной ситуации, как старший не пытался унять эмоции и прислушаться к голосу разума, который вопил, что лучше просто уйти, стоять в стороне мужчина не смог. Поэтому он выругался, смачно плюнул прямо на бетон и отпихнул парня, начавшего было ковырять доски пассатижами, в сторону, переняв эстафету.
Что-то подсказывало, что эта внезапная операция по спасению непонятно кого имеет все шансы стать самой большой ошибкой в его жизни.

***

Аккуратно, чтобы минимизировать следы вмешательства, пройдя вдоль крышки монтировкой, Саныч наконец высвободил последний гвоздь. Он отступил на шаг, держа наготове тяжелый инструмент.
— Эй, внутри. Давай только без фокусов. И не орать, ясно? — с этими словами Саныч посмотрел на Диму и, закрыв глаза, кивнул.
Парень осторожно приблизился к ящику и сдвинул крышку трясущимися от волнения руками. Та покачнулась и свалилась на пол.
— Димон, ну у тебя че, совсем руки из жопы, что ли? Хорошо, мля, Дуни сегодня нет.
— Прости, Саныч, — бросил в ответ парень.
Напарники приблизились к спецгрузу и недоуменно уставились на содержимое ящика. Пространство внутри деревянного контейнера было покрыто красной бархатной материей, на которой, щуря от яркого света испуганные глаза, лежала молодая девушка в красивом вечернем платье.
— Ты кто, блин? — спросил старший.
— А… Алена, — только и смогла вымолвить девушка.
— Да пох*р, как тебя зовут. Че ты тут делаешь, и что вообще происходит?
— Н-не знаю. Вы только не убивайте! Я никому не скажу ничего.
— М-мать… — выпалил старший и, отбросив монтировку в сторону, отошел к стене, упершись в бетон головой.
— Не бойся. Тебя никто не тронет, — постарался успокоить девушку Дима. — Что случилось? Тебя похитили?
— Я… я не помню ничего. Вроде я в больнице лежала, а больше ничего.
— Не переживай. Воды хочешь?
— Да, очень!
— Сейчас.
Парень сходил в разгрузочную зону и вернулся со стаканом, наполненным водой из чайника. Девушка села и принялась жадно пить. Дима вышел из каморки и подошел к стоящему у дверей старшему.
— Че делать будем, Саныч? Надо ментам звонить.
— Ты совсем охренел, Диман? Каким, в жопу, ментам? Даже если эти на “Тундре” им не отстегивают, как ты объяснишь весь этот балаган? Или вместо армейки решил на зону заехать?
— Ну, а что делать?
— Я тебе, Дима, скажу, что делать. Только тебе это не понравится.
— Излагай.
— Варианта у нас два. Можем все втроем сейчас одеться, обуться и свалить куда подальше. Если повезет, даже протянем месяц-другой. Ну а потом нас найдут, бабу закатают обратно в коробку, а нам с тобой сделают по свинцовой прививке. Прямо вот сюда. — Саныч бесцеремонно ткнул Диме пальцем прямо в лоб. — Вариант второй. Ты перестаешь тут корчить мать Терезу, и мы пакуем даму туда, откуда взяли. И все. Не слышали, не видели ничего. Есть даже вероятность, что нам поверят.
— Ну ты, Саныч, и мудло, конечно, — злобно посмотрел на старшего Дима.
— Я, Димочка, просто в отличие от тебя, понимаю, что геройство тут не прокатит. Если ты думаешь, что мне ее не жалко, то ты ошибаешься. Очень даже жалко. Вот только сделать мы с тобой ни хр*на не сможем. Грубо? Да. Жестоко? Да. Но это суровая правда. И тебе ее придется или принять, или расхлебывать последствия. И заметь, что не тебе одному.
Дима серьезно и гневно посмотрел на Саныча и после короткого колебания достал из кармана сотовый.
— Знаешь, Саныч. Я все-таки рискну, — с этими словами он разблокировал мобильник и набрал телефон службы спасения.

***

Находящаяся за стеной девушка немного оправилась от шока и прислушалась к разговору мужчин. Она понимала, что происходит не больше чем они. Алена осторожно вылезла из ящика, зацепив краем платья торчащий из древесины гвоздь. Материя натянулась, и от нежного шелка оторвался небольшой лоскут, оставшийся висеть на ржавом острие. Девушка тихо опустила босые ноги на пол и на цыпочках прокралась к двери каморки. Речь стала слышна отчетливее.
Парень, судя по всему, уговаривал пожилого мужчину в спецовке вызвать полицию, но тот почему-то юлил и не соглашался. Алене, и без того до смерти напуганной, стало еще страшнее. Кто эти двое? Ее похитители? Или, быть может, случайные встречные? И что она вообще тут делает? В голове всплывали обрывки воспоминаний. Машина, кафе, затем конфликт и резкий удар. После него еще один и темнота. Дальше какие-то совсем уж размытые образы. Доктора, палата реанимации, улыбающееся лицо и темнота деревянного ящика.
Выглянув из каморки и оглядевшись, девушка поняла, что находится на каком-то продовольственном складе. Присмотревшись, она мысленно поправила себя. Нет, не склад. Супермаркет. Кто и зачем ее сюда приволок? Впрочем, сейчас это не важно. Нужно спасаться. То, куда клонил в своих речах старик, ей нравилось все меньше.
— Дерьмо. Нет связи. Че тут за геопатогенная зона, блин? — раздраженно выпалил парень.
— Да тут у всех через раз. Ближайшая вышка в десяти километрах. И то, поди, уже всю на цветмет разобрали, — отстраненно ответил старик.
— На улицу выйду. И ты, Саныч, меня не остановишь!
— Хр*н с тобой, звони. Мы уже и так в заднице.
Парень поднял тяжелые ворота разгрузочного шлюза и выскочил в темноту. Девушка выглянула из-за угла и увидела ярко освещенное складское помещение, в противоположной стене которого зиял распахнутый проход, ведущий к свободе. Она опасливо покосилась на стоящего к ней спиной старика и приготовилась к рывку. Уже почти сделав первый шаг, она вдруг спохватилась и вернулась в коморку за валяющейся на полу монтировкой. Вооружившись тяжелой железкой, Алена глубоко вдохнула, закрыв глаза, а затем молнией ворвалась на склад.

***

Саныч решил, будь что будет, и безразлично стоял, опершись на полку с консервированной сайрой. Дима мелькал в темноте двора, пытаясь нащупать сигнал мобильника. Вдруг за спиной старшего раздался какой-то шорох. Саныч обернулся и тут же получил тяжелый удар в живот, сбивший ему дыхание.
Алена отпустила монтировку, и та осталась в прижатых к спецовке руках осевшего на пол мужчины. Девушка вскрикнула то ли от страха, то ли оттого, что сама до конца не верила, что решилась на такой поступок, и, не сбавляя темп, рванула к спасительному шлюзу. Она на полном ходу пробежала через склад и, уже несясь голыми ногами по холодному металлу разгрузочного мостика, вдруг заметила на самом его краю тонкую корку свежей наледи.
Возможно, продолжай она уверенное движение, это не сыграло бы никакой роли. Девушка мягко спрыгнула бы на асфальт, прошмыгнула мимо не успевшего опомниться парня и скрылась бы, затерявшись в ночной промзоне. Затем ее подобрал бы какой-нибудь запоздалый бомбила, отвез в больницу или полицейский участок, и она бы изложила свою странную и невероятную историю удивленно записывающему в блокнот участковому. Но судьба или предопределение, или банальное невезение и неуклюжесть юной бедняжки распорядились несколько иначе.
Девушка, запаниковав, инстинктивно попыталась замедлиться, но, увы, инерция и сила притяжения оказались куда сильнее воли к свободе и жизни, поэтому Алена, потеряв равновесие, начала заваливаться на спину, и у самого края ее ступня наконец попала на октябрьский ледок, отчего размахивающее руками тело окончательно потеряло управление. Девушка сделала в свежем ночном воздухе свое первое и последнее сальто и грузно шмякнулась прямо у ног ошарашенного Димы.
В ее тускнеющих глазах на мгновение еще раз промелькнула решимость и уверенность в собственных силах, после чего переломанный шейный отдел позвоночника отрубил мозгу связь с телом. В голове Алены вспыхнуло несколько последних синапсов, которые, впрочем, очень быстро развеялись.

***

— Какого х*ра! Саныч, неси аптечку! Саныч, быстрее! — завопил Дима, немного отойдя от увиденного. Старший стоял в проходе, облокотившись рукой и потирая ушибленный живот.
— Не думаю, что поможет.
— Саныч, тащи скорее!
— И че ты сделаешь? Зеленкой ей шею смажешь? Можешь с таким же успехом подорожник к заднице приложить. Толку больше будет.  — Даже в такой ситуации старший нашел в себе силы для хохмы.
— Но она же! Она же!
— Да кранты ей, Дима. Ты сам не видишь?
Парень в отчаянии вперился глазами в распластанное на холодном асфальте остывающее тело. Девушка была однозначно мертва, и тут уже никто и ничего не мог поделать.
— Я так понимаю, полиция отменяется? — хмуро спросил старший. Дима злобно посмотрел на него, давясь гневом.
— Да пошел ты!
— Да-да. Все, пацан, мы с тобой влипли, — прокряхтел старший, спрыгивая на землю. — Ты за руки, я за ноги.
— Это тебе что, мяса кусок, что ли? Или очередная коробка с бананами? Тебе, Саныч, деньги дороже человеческой жизни?
— Я ее, Дима, не убивал. И, заметь, даже согласился на ментов, но теперь ситуация изменилась. И я совру, если скажу, что расстроен. У нас, может, шанс теперь есть выпутаться.
— М*дила старый.
— От м*дилы слышу. Давай потащили уже.
Дима, с трудом преодолев чувство стыда и страх, все-таки помог старшему затащить бездыханное тело обратно. Они с трудом заволокли Алену в кладовку и уложили в ящик. Затем Саныч с каменным лицом установил крышку на место и забил гвозди. Он не стал говорить ничего и так уже находящемуся на грани срыва парню, но в душе со стыдом обрадовался тому, что девушка погибла бескровно, и ему не пришлось отдраивать пол склада, скрывая следы произошедшего.
После того, как с физическим трудом было покончено, Саныч приступил к моральной обработке Димы. Он ожидал бурное сопротивление, но, к счастью, когда адреналин перестал переполнять юную кровь, парень быстро понял, что теперь они в одной лодке, и раскачивать ее не стоит. Старший достал из сумки флягу, приготовленную для особых случаев, справедливо рассудив, что тут именно он, и заставил Диму выпить. Затем отхлебнул сам.
Напарники молча сидели, стараясь унять нервы, но получалось у них плохо. Когда приехала “Тундра”, коллеги, будто по команде, взбодрились и состроили на лицах безразличие. Дима демонстративно вперился в кроссворд, а старший взял на себя работу по передаче груза. Братки привычно перетащили ящик в кузов пикапа и на мгновение пристально уставились на сидящего за столом парня. Тот, не выдержав тяжелого взгляда, поднял голову и доброжелательно улыбнулся. Один из бугаев презрительно хмыкнул, расплатился со старшим, и мордовороты удалились.
Никто из присутствующих не заметил совсем маленький кусочек шелка, оставшийся на ржавом гвозде, заколоченном в ящик, который стал последним пристанищем так и не успевшей толком пожить девушки.

***

Саныч мрачно стоял в раскрытом проеме шлюза и смотрел вслед уезжающей машине. К нему подошел измотанный и разбитый Дима. Старший вытащил из кармана пачку сигарет, прикурил сразу две и протянул одну напарнику. Парень затянулся и спросил:
— Саныч, что это все значит? Они че, работорговцы, что ли?
— Я, Диман, похож на криминальный справочник? Почем я знаю?
— Мда, жалко ее.
— Жалко. Только вот для нее все закончилось уже.
— А мы что? — безразлично спросил парень.
— А мы, друг мой сердечный, с тобой теперь в полной жопе.


5. Неизбежные последствия
Добравшись в то утро до своей небольшой квартиры, Дима рухнул на диван прямо в одежде и забылся тяжелым тревожным сном. Ему не приснилась ни манящая за собой мертвая девушка, ни жуткие братки, пришедшие по его душу. Собственно, он вообще не видел никаких сновидений. Уставший и измотанный стрессом разум был не в состоянии продолжать анализ и требовал немедленной передышки.
Проспав весь день, Дима с трудом разлепил веки и обнаружил, что за окном уже начинает темнеть. Первой мыслью парня было все-таки позвонить в полицию, но по здравом размышлении он отбросил эту опасную и рискованную затею. Связываться со стражами правопорядка было поздно. Если и стоило, то еще в супермаркете. А теперь у него нет никаких доказательств, чтобы подкрепить свои слова. Сообщать родственникам или друзьям о произошедшем парень тоже не решился. Они уж точно не смогут никак помочь в сложившихся обстоятельствах, и единственное, чего Дима добьется — втянет в свои беды ни в чем не повинных людей. Что же тогда остается? Или выкинуть вчерашнюю ночь из головы и жить дальше, или прямо сейчас собрать свои вещи и уехать, куда глаза глядят. Радикальный вариант парень решил пока оставить про запас. В этом случае у пассажиров “Тундры” явно возникнет масса вопросов, и, чем черт не шутит, они вполне могут догадаться о причинах столь спешного отбытия сотрудника. Впрочем, догадаться они могут и без этого. Как грузчики не старались замести следы, вряд ли таинственные гости поверят, что девушка свернула себе шею, когда ящик неудачно подпрыгнул на кочке.
Все еще терзаемый беспокойными мыслями, парень умылся холодной водой и решил пройтись. Свежий воздух сейчас был необходим как никогда.

***

Дима брел вдоль пустынной набережной в полной тишине. Под ногами похрустывали опавшие листья, а над водой бесновался холодный ветер. Парень подошел к резному ограждению, оперся на шершавый камень перил и хмуро уставился на возвышающиеся за рекой многоэтажки. А что, интересно, решил Саныч? В сложившихся обстоятельствах он едва ли продолжит корчить из себя пофигиста. Нет, нужно что-то решать. Возможно, им стоило скрыться еще ночью, но теперь уже поздно. Парень решил дождаться следующей смены и обсудить это со старшим, а там уже как повезет. Усмехнувшись, Дима вдруг подумал, что, возможно, стоило согласиться на годичную повинность.
Проветрившись, молодой человек двинулся обратно. По пути он опасливо приглядывался к случайным встречным, ожидая, что кто-нибудь из них, поравнявшись, внезапно выхватит из-за пазухи пистолет и оборвет тревожные мысли. Этого, конечно, не произошло, но подойдя к своему подъезду, Дима буквально почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Робко обернувшись, парень пригляделся. Никого. Хотя нет. На парковке стоял незнакомый автомобиль. Стекла машины были наглухо затонированы, но Дима вдруг живо представил, как из салона неприметной иномарки за ним внимательно наблюдают, ожидая дальнейших действий.
Парень пулей заскочил в квартиру и спешно закрыл дверь. Отдышавшись, он попытался успокоиться. Так, не факт, что это подосланная слежка. Может, просто какой-нибудь водила остановился в тихом дворике, чтобы отдохнуть. А даже если это “тундровцы”, вовсе не факт, что слежка установлена из-за вчерашнего. Вероятно, машину к нему приставили еще в самом начале, чтобы убедиться в том, что Дима не натворит глупостей. Конечно, версия обнадеживающая, но в данных обстоятельствах парень не готов был на нее положиться, поэтому, отдышавшись, он выключил в квартире верхнее освещение и принялся упаковывать в рюкзак предметы первой необходимости.
Вдобавок ко всему, молодого человека тревожило, не доберутся ли бугаи до его родных. Впрочем, подумав, Дима решил, что это опять бушует его неуемная фантазия. Все-таки это не сицилийская мафия, и устраивать кровную вендетту сбежавшему чернорабочему у братков никакой причины нет.
Окончательно распрощавшись с дурными мыслями, но все еще пребывающий в состоянии глубокого стресса, парень занавесил шторы, заварил крепкий кофе и постарался расслабиться.

***

На очередную смену Дима шел как на эшафот. Он взвалил за спину набитый вещами рюкзак и твердо решил при первых же признаках опасности свалить прямо в ночь. Парень зашел в супермаркет, проследовал через торговый зал, миновал натирающую пол уборщицу и вошел на склад. Сидящий за столом с усталым видом Саныч при звуке приближающихся шагов потянулся рукой куда-то в сторону бедра, но, узнав Диму, немного успокоился.
— Здаров, боец, — облегченно выдохнул старший.
— И тебе не хворать. Че у тебя там? — спросил парень, кивнув в сторону старшего.
Саныч огляделся и, убедившись в том, что они в помещении одни, достал из-за пояса ПМ. Дима вопросительно посмотрел на коллегу.
— Вы полны сюрпризов, Мистер Бэггинс! Настоящий, что ли?
— Откуда? Нет конечно. Газовый. Лет десять назад купил по дешевке у знакомого.
— И толку от этой пукалки? — произнес Дима, с сомнением покосившись на оружие.
— А че, лучше с голой жопой гостей встречать?
— Да нет, ты прав. Надеюсь, что не понадобится, — сухо сказал парень.
— Сомневаюсь, Диман. Ох, как сомневаюсь. Походу, подозревают они что-то. За мной следили вчера весь день.
— За мной тоже, Саныч. За мной тоже. А ты уверен, что они наблюдение установили только сейчас? Может, пасут нас на регулярной основе? Типа, чтобы убедиться, что не болтаем лишнего, и всякое такое.
— Не знаю, Диман, но мне все это не нравится. Мы с тобой влезли в какое-то очень дурно пахнущее дельце. Между прочим, не по моей вине. — Старший с укором посмотрел на парня.
— Да ты вроде и не особенно сопротивлялся, Саныч. Забыл, кто ящик вскрывал? — парировал Дима.
— Что есть, то есть.
— Надо решать что-то.
— И какие у тебя идеи?
— Валить, Саныч. Вот прямо здесь и сейчас. Я весь вчерашний день об этом думал. Других вариантов нет. Если они даже еще не подозревают ничего, то очень скоро начнут. И тогда у нас уже шансов не будет никаких. Из дома удрать не получится. Меня пасут на всем пути до магазина, да и тебя, скорее всего, тоже, а вот вокруг супермаркета чисто, вроде. Грузовик с товаром должен приехать только через полтора часа, так что если сейчас улизнем, у нас есть хоть какая-то фора. Дворами доберемся до трассы, там поймаем попутку и двинем за город. Ну, а дальше выберем направление, и автостопом. Сможем затеряться. Отсидимся и продумаем, как быть.
— Рискованно, Дима. Ох, как рискованно.
— А по-другому, Саныч, никак. Но, я вижу, ты тоже вещички собрал. — Дима кивнул на стоящую у тумбочки туго набитую спортивную сумку
— А как же. Знаешь, Дима, ты, может, удивишься, но я согласен. Сам голову грел, но ничего лучше придумать не смог. Говорил же тебе, дураку, не лезь. Эх, да теперь уже что об этом… — Старший поднялся из-за стола, убирая макаров за пояс. — Гори оно все синим пламенем, погнали!
Саныч подошел к стоящей на полке коробке, вскрыл ее и достал несколько банок с завтраком туриста. Он порылся еще в нескольких ящиках и набрал еды, которой должно было хватить на несколько дней. Дима, поколебавшись, последовал примеру старшего и заполнил провизией свободное место в своем рюкзаке. Напарники еще раз оглядели складское помещение, взвалили на плечи тяжелые сумки и подошли к воротам разгрузочного шлюза. Старший отпер замок, и коллеги вместе подняли громыхающий роллет. Дима с решительным выражением на лице перевел взгляд на окутанный ночной темнотой двор, и сердце его на мгновение замерло, а затем рухнуло куда-то вниз — прямо перед мужчинами в тихом осеннем мраке стояла огромная черная “Тундра”, безразлично озаряя асфальт габаритными огнями.

***

Двери автомобиля открылись, и из салона вышли хорошо знакомые рослые качки. Бугаи направились к воротам склада, и тут Саныч, первый пришедший в себя, бросил сумку с вещами на пол и кинулся к проходу в коридор торгового зала, закрытый металлическими секциями. Когда он наклонился и схватился за находящуюся у самого пола ручку, с той стороны послышалось бряцанье ключей и звук запираемого замка. Старший изо всех сил потянул преграду вверх, но та не поддавалась.
— Дуня! Ах ты шаболда предательская! Открой, сука! — в отчаянии выкрикнул мужчина.
— Да пошел ты! — раздалось с той стороны.
Саныч со злобой ударил ворота кулаком, отчего те задребезжали, но с места не сдвинулись. Когда он обернулся, мордовороты уже забрались в шлюз и молча наблюдали за его жалкими потугами. Дима вдруг резко подался вперед, пытаясь проскользнуть между бугаев, но в тот же момент получил короткий и мощный удар затянутой в перчатку рукой в живот, отчего тут же согнулся пополам и повалился на бетон. Старший вдруг преисполнился праведной ярости и подскочил к одному из громил, выхватывая на ходу свое оружие. Саныч передернул затвор и направил дуло газового ПМа прямо бугаю в лицо.
— А ну сейчас же оба… — начал было Саныч.
В это мгновение он почувствовал, как в висок ему уперся холодный металл. Вот только не бутафорского, а совершенно точно настоящего пистолета. Могучий большой палец взвел курок. От характерного щелчка боевой пружины по телу старшего разлилась тягучая беспомощность, и Саныч осекся. Воля к сопротивлению и боевой раж были сломлены в одну секунду. Стоящий перед ним здоровяк мягко, но уверенно вырвал газовую пукалку из дрожащей руки Саныча, не сводя с того безмолвных спокойных глаз.

***

Молчаливые братки вывели грузчиков на улицу и встали на небольшом отдалении, держа в руках по хромированному CZ. Они не стали направлять оружие на трясущихся от страха напарников, но уверенные позы и холодные оценивающие взгляды говорили о том, что при малейшем намеке на неподчинение громилы готовы выпустить весь магазин точно в цель, ни секунды не колеблясь.
Дима и Саныч стояли, потупив глаза и ожидая скорой расправы. Парень прижал руку к животу — внутренности все еще саднило. Со стороны “Тундры” показалось какое-то движение, но вместо оглашающих ночной пригород выстрелов послышался звук открываемой двери, и на землю опустилась пара дорогих лакированных мужских туфель. Незнакомец вышел из автомобиля, задумчиво поправил широкополую шляпу и осмотрелся. Он подтянул элегантный галстук и неспешной вальяжной походкой направился к виновникам торжества. Остановившись в паре шагов от не помнящих себя от страха работников, он повернулся к своим телохранителям и легким жестом приказал им убрать оружие. Те мгновенно подчинились и зачехлили пистолеты.
— Господа. А вы, надо сказать, те еще непоседы, — словно кот проурчал Шляпник. Мужчины подняли взгляд на странного собеседника и удивленно уставились на него. Из-под широкополого головного убора выглядывала пара маленьких хитрых глаз. Рот незнакомца трогала едва заметная ухмылка.
— Ты, мля, кто такой? — не выдержав, спросил Саныч.
— Виктор, однако, грубиян. Что ж, не страшно. Кто я? Да, собственно, никто. Маленькая безропотная пташка, которая выполняет приказы.
— Вы… вы же вроде главный? — проговорил Дима.
— Ха-ха-ха. Главный? Дмитрий, право, с чего вы это взяли? Я такой же простой служащий, как и вы. Вы делаете свою работу, я свою. Вот эти молодые люди тоже, — проворковал собеседник, показав на амбалов, молча стоящих в паре шагов. — Но, впрочем, есть между нами одна разница. Знаете, в чем основа иерархии? Подчинение. Субординация, вот что держит систему на плаву. Топливо поступает в двигатель, заставляет двигаться поршни, энергия передается на шестерни, колеса и так далее. И механизм работает отлаженно и безупречно. Но если один элемент откажется подчиняться, решит, что он выше правил и установленных порядков… Что нас ждет? Хаос! Разброд и шатание.
— Засунул бы ты себе свои нравоучения в… — взорвался Саныч.
Шляпник мгновенно отвесил ему гулкую пощечину. Дима хотел было вмешаться, но один из мордоворотов резко переместил руку за пазуху, тем самым прервав неожиданный порыв парня.
— Я вам, Виктор, крайне советую выбирать выражения. Ситуация складывается не в вашу пользу, — уже без былой доброжелательности проговорил незнакомец.
— Послушайте… Простите, не знаю, как вас зовут. Мы ничего не делали. Не знаю, что вам от нас нужно, но мы выполняли все, что было велено. Чего вы от нас хотите?  — включил дурачка Дима.
— Дмитрий, неужели вы держите нас за полных идиотов? Это, знаете ли, обидно. Вы с коллегой лишили моего босса того, что принадлежало ему по праву. Если уж начистоту, вы ведь прекрасно знали, что бы ни было в том контейнере, вас это не касалось. Вы выполняли свою работу и брали за нее наши деньги. Это всех устраивало. Но затем вы с коллегой стали тем самым элементом системы, который из-за своего невежества нарушил шаткий баланс. Вас неоднократно предупреждали, и вы, думаю, осознавали неизбежность последствий, которые повлечет ваше неуемное любопытство.
— И… и вы что, нас за это теперь убьете? — со слезами на глазах пролепетал парень.
— Убью? Нет. Конечно нет. Я не имею ни желания, ни права на подобные действия. Я не собираюсь вас убивать, а если вас напугал грозный вид моих спутников, то спешу вас уверить — они тут исключительно для обеспечения порядка и безопасности. Я уполномочен лишь организовать встречу.
— С кем?
— С тем, кого вы назвали “главным”, конечно. Лично я не лишен милосердия и с превеликим удовольствием дал бы вам шанс исправиться, но, увы, как уже сказал, я всего лишь маленький винтик. Впрочем, не стоит отчаиваться. Думаю, если вы постараетесь, то вполне сможете исправить свою ошибку и загладить вину.
— Так значит, вы нас отпустите? — с надеждой проговорил Дима.
— Обязательно, но чуть позже. Сначала вам предстоит отправиться на ковер к боссу.
С этими словами Шляпник достал из кармана пару крохотных шприцов и приблизился к собеседникам. Громилы как по команде подступили к сопротивляющимся и заломали руки. Незнакомец, не обращая внимания на трепыхания испуганных мужчин, ввел каждому содержимое шприцев и двинулся обратно к “Тундре”. Его телохранители подхватили обмякших грузчиков, затолкали их в багажник и закрыли крышку кузова.
Последнее, что запомнил Дима перед тем, как отключился, это легкий джаз, раздающийся из динамиков в салоне, и убаюкивающий голос посланника, который проговорил:
— Что ж, отправляемся в путь, друзья.



6. Лучезарный
Объездная трасса была пустынна. Разбитый асфальт, весь в трещинах и колдобинах, был слегка припорошен снегом. В ветках уже лишившихся почти всей листвы деревьев дремали редкие птицы, почему-то все еще не улетевшие в теплые края. На затянутом тучами небе вдруг на миг показалась полная луна, озарив ночную природу холодным сиянием, но через мгновение ее вновь скрыли от глаз тяжелые облака. “Тундра” мерно двигалась по дороге, мягко подпрыгивая на кочках. Широкоплечий водитель молча смотрел на дорогу, сжимая могучими ладонями руль. Рядом с ним, на пассажирском сидении, расположился худощавый мужчина неопределенного возраста. Он аккуратно поглаживал лежащую на коленях шляпу и с упоением наблюдал за утопающей во мраке обочиной, погруженный в раздумья. Пикап плавно снизил скорость, включил левый поворотник и свернул на добротную однополоску, ведущую к элитному коттеджному поселку. Через несколько минут машина подъехала к величественному трехэтажному особняку и остановилась. Ворота гаража плавно распахнулись, тойота въехала внутрь и затихла.

***

Дима начал приходить в себя еще на подъезде к финальной точке их путешествия, но слабость, вызванная действием введенного ему препарата, не позволяла не то, что оказывать сопротивление, но даже членораздельно разговаривать. Поэтому парень мог лишь безропотно наблюдать, как открывается багажник, расплывающиеся фигуры хватают их с Санычем и куда-то волочат. Дима ожидал, что их просто увезут подальше в лес и там банально казнят, но все еще туманный взгляд, к удивлению парня, выцепил из затягивающей глаза мглы очертания мягкого ковра под ногами и богато уставленного зала с камином. Диму усадили на пухлый диван. Рядом с ним водрузили Саныча, все еще мирно спящего и пускающего слюни. Незнакомец в шляпе покинул комнату, оставив своих телохранителей следить за “гостями”. Парень еще некоторое время пытался вырваться из лап Морфея, но тяжелые веки вновь предательски сомкнулись, и Дима погрузился в забытье.

***

— Дмитрий, Виктор. Извольте проснуться, — мягко прошелестел голос.
— Мам, еще пять минут, — выговорил Дима, выплывая из сладкой дремы.
Его вдруг схватили за плечи и энергично встряхнули. Пелена мгновенно спала с глаз, и парень окончательно пришел в себя. Дима растерянно огляделся. Помещение действительно представляло собой роскошный зал, судя по всему, загородного дома. В камине уютно потрескивали поленья, на стенах висели замысловатые картины, а под потолком блестела ажурная люстра. Парень потер глаза ладонями и опустил руки на колени. Кожа вдруг коснулась незнакомой материи. Дима взглянул вниз и обнаружил, что его переодели. На ногах молодого человека красовались элегантные брюки, а на тело кто-то натянул белоснежную сорочку и дорогой смокинг. Сидящий рядом Саныч был наряжен аналогично. Старший тоже очнулся и непонимающе огляделся.
— Че за дела, мля? — обратился он к парню.
— Без понятия, Саныч, — ответил Дима вполголоса.
— Рад приветствовать, господа, в моей скромной обители. С моей стороны крайне невежливо, прошу меня простить, — я совсем забыл представиться. Меня зовут Малахий, но в последнее время за мной прочно закрепилось прозвище Предвестник. Не скрою, звучит вполне сносно, так что, если вам угодно, можете меня называть так.
— Слышь, мне вообще-то до лампочки, что имя, что погремуха твоя блатная. Или сразу убей, или говори, на кой хрен вы нас привезли, — скептически начал старший. Стоящий сзади бугай отвесил ему смачный подзатыльник, после чего Саныч успокоился и поник.
— Виктор, прискорбно, что вы так агрессивно настроены. Впрочем, я, безусловно, готов раскрыть вам причины происходящего, но всему свое время. А его у нас, строго говоря, не так много, — сказал Малахий, взглянув на наручные часы. — Джентльмены, вынужден вас ненадолго покинуть. Мои подчиненные предложат вам напитки и проводят в приемную.
Предвестник удовлетворенно кивнул, поправил рукава пиджака и вышел из комнаты. Один из амбалов подошел к мини-бару, скрытому за дверцей над камином, вытащил оттуда бутылку белого вина и наполнил два высоких бокала. Затем он подошел к Санычу с Димой и протянул им выпивку. Те, с сомнением косясь на емкости, все-таки приняли угощение.
— Хотели бы убить, уже убили, — сказал старший, посмотрев на парня, и залпом выпил.
Дима поколебался мгновение, но увидев, что напарник не корчится в предсмертной агонии с пеной изо рта, последовал его примеру.
— Мужики, может, договоримся, а? — с надеждой сказал Саныч, поворачиваясь к стоящему за его спиной громиле. Тот опустил на него ничего не выражающие глаза. Старший грустно выдохнул и уставился на свои ноги.
Спустя несколько минут один из мордоворотов жестом приказал мужчинам встать и следовать за ним. Те, не видя иного выхода, подчинились. Второй громила шел следом, замыкая цепь. Напарников провели через коридор, украшенный резными подсвечниками. У одной из дверей группа остановилась. За ней оказалась лестница, ведущая не то в подвал, не то на цокольный этаж. Люди спустились по ступенькам и попали в тускло освещенное помещение без окон. В центре комнаты стоял их старый знакомый, одетый в длинную мантию.
Малахий поприветствовал вновь прибывших и заговорил.
— Господа, как и говорил ранее, вы забрали у нашего главного то, что принадлежало ему по праву. Сейчас я сопровожу вас на аудиенцию. Вам предстоит загладить свою вину. В противном случае последствия могут быть по-настоящему чудовищны.
— Это че за сектанское мракобесие? — не веря происходящему, спросил Саныч.
— Виктор, я понимаю ваш скепсис, но уверяю, никакой сектой тут и не пахнет. Все крайне серьезно. Если вы принимаете меня за лидера каких-то сатанистов, режущих по ночам кошек, то вы заблуждаетесь. Я не полоумный проповедник религиозного культа. Я скромный работник, знающий свое место. Увы, вы с коллегой, судя по всему, лишены этого ценного качества, вследствие чего и оказались в этой щекотливой ситуации.
— Говорите, не культисты? А знаете, очень похоже на то, — решил поддержать напарника Дима.
— Вас смущает мое одеяние, Дмитрий? Что ж, это всего лишь форма, соответствующая обстоятельствам. Все мы иногда должны носить форму, не правда ли?
— Я, блин, все понял. Вампиры, Диман. Это гребаные вампиры. Раскусил я вас, сука, а? Бабы в ящиках, ночные приезды, странные имена. Гниды бесовские! Ну давайте, отсосите кровушки. Только не из шеи, мля! — гневно подытожил старший и характерным жестом схватился за штаны чуть пониже пояса.
Предвестник недоуменно посмотрел на Саныча.
— Вампиры? Нет. Конечно нет. Уж не знаю, каких вы, Виктор, насмотрелись фильмов. Я такой же человек как вы. У меня нет огромных копыт или когтей, и я не превращаюсь в летучую мышь, хотя, признаться, был бы не против. А что до имени, так уж меня назвали родители. Тогда это было модно. Знаете, я не ожидаю, что вы поймете то, чем мы занимаемся и почему, но уверяю, это, возможно, самое важное дело из всех. Что ж, мне кажется, что наш разговор принимает уж слишком абстрактный вектор.
С этими словами Малахий нажал на висящий на шее медальон в форме закручивающейся в спираль змеи. Пол под ногами пришел в движение, и все еще не верящие в реальность происходящего напарники повалились на спины. Поняв, что ничего фатального не произошло, они поднялись на ноги.
— Всего лишь лифт, господа. Всего лишь лифт, — задумчиво  сказал Предвестник.
— Послушайте, я уже ничего не понимаю. Мы просто открыли этот сраный ящик. Да, мы виноваты, да, нам не следовало, но что тут, черт подери, происходит?
— Мы едем на лифте, а вы бьетесь в истерике, друг мой. Разве не очевидно.
— Если вы не собираетесь нас убивать, так объясните хоть что-то!
Лифт замедлил ход и остановился. Дверь, ведущая несколько минут назад на первый этаж особняка, распахнулась, и за ней напарники увидели обширное помещение, заставленное разномастными приборами и мигающее тысячами лампочек и индикаторов. Громилы подтолкнули ошарашенных мужчин внутрь. Сидящие за столами и корпеющие над документами люди вмиг затихли и обратили взоры на пришедших. В лаборатории повисла абсолютная тишина. Вперед вышел седовласый мужчина в халате. У него на груди красовалась нашивка с все тем же символом змеи.
— Да здравствует компромисс! Отважные парламентеры пришли продлить договор! Ура, товарищи! — торжественно воскликнул он. Сотрудники дружно прокричали троекратное “ура” и зааплодировали. Дима недоуменно посмотрел на Саныча. Тот смог лишь выдавить из себя тихое ругательство, потонувшее во всеобщем ликовании.
— Господа, нам сюда, — сказал Предвестник и подвел спутников к огромным стальным воротам, расположенным в конце помещения.
Один из телохранителей приложил руку к вмонтированному прямо в стену табло. Экран терминала позеленел, и створки медленно поползли в стороны. За ними оказался титанических размеров тоннель, пробитый прямо в скальной породе. Проход вел куда-то вглубь, под землю. Сюрреализм происходящего окончательно вырвал бывших грузчиков из реальности, и они лишь стояли с открытыми ртами, выпучив глаза и взирая на творящееся вокруг безумие.
— Срань господня, что вы подмешали в вино? — смог выдавить из себя Саныч.
— Вода, ягоды. Немного сахара. Знаете, я был бы рад сказать, что вы уснули после тяжелой смены. Задремали прямо за столом на складе, и воображение нарисовало эту странную картину, но, к несчастью, все, что вы видите, вполне реально.
— Почему же к несчастью? — спросил Дима, покорно ступая за Предвестником в тоннель.
— Хм, Дмитрий. Неужели вы думаете, что мы привели вас сюда из мести или какого-то маниакального стремления причинить вред? Я уже сказал, мы занимаемся важным делом. Многие, узнав, поддержали бы наши старания. Другие осудили бы и попытались вмешаться. Там наверху люди крепко спят в своих постелях. Скоро настанет рассвет нового дня, и они продолжат спокойно жить, любить, стареть и умирать. Их мирские заботы и проблемы кажутся чем-то важным и имеющим значение, но они не видели того, что видел я. Они ничего не знают про компромисс, которого с таким трудом добился мой босс.
— Давайте уже поскорее поговорим с вашим боссом и закончим этот цирк с конями, — сказал Саныч.
— Знаете, Виктор, я много слышал о вашем безграничном хамстве и до нашей встречи, но ваша способность даже в таких обстоятельствах сохранять чувство юмора поистине заслуживает восхищения. Мой босс сейчас где-то далеко. И с ним поговорить, увы, не удастся.
— Вы же говорили, что ведете нас к главному? — непонимающе спросил Дима.
— Именно. К нему мы и направляемся. Мой начальник не главный. Он такой же винтик, как и я. Разве что немного более важный и крупный.
В конце тоннеля путников встретила старая покрытая резьбой и паутиной дверь. Предвестник снял с шеи медальон и вставил его в небольшое углубление в деревянной поверхности. Замок тихо щелкнул, и дверь начала отворяться. Скрип ржавых петель эхом разнесся в тишине каменного коридора.
— У главного нет имени. Может и есть, но мы его не знаем. Босс называет его “Лучезарный”. Говорит, что так записано в договоре.
— Да что за договор? Какой, к хренам собачьим, Лучезарный? Вы тут что, клея все обнюхались или грибов подземных объелись? О чем, мать вашу, ты вообще говоришь, обдолбанный ты кретин? — не в силах больше сдерживаться, сорвался Саныч.
Малахий пропустил грубость мимо ушей и улыбнулся.
— O sancta simplicitas.
— Ну, мля, отлично. Теперь на латыни заговорил. Картина маслом.
— Я отвечу, Виктор. Если вы дадите мне сказать, — отозвался Предвестник с ноткой раздражения в голосе. — Вы сочтете это очередной байкой, или сказкой, или, как это модно нынче называть, городской легендой. Впрочем, ваше отношение не так уж важно. Давно, очень давно, эта земля была совсем не такой, какой мы привыкли ее видеть. На ней не было городов, поселений и цивилизаций. Лишь островки разумной жизни теплились в лоне нашей матери. Люди начали плодиться и множиться. Они осваивали и обрабатывали. То, что они не могли взять мирно, они завоевывали силой. Социум развивался и рос. Сначала обезьяна взяла в руки простую палку, через много веков человечество уже терзало землю грандиозными механизмами. Мы запустили в космос спутник, взорвали первую атомную бомбу, построили дамбы и небоскребы, спустились на дно океана и взмыли к звездам. Но тогда, еще задолго до своего становления, человечество находилось под немыслимой угрозой…
— Да, я понял. Из земли вылез мега-упырь, но объявился супергерой, который сумел с ним добазариться по-хорошему. Теперь он кукует у вас тут под боком весь в цепях, шобы не вырвался и не покрошил в кровавый винегрет наших законопослушных сограждан. А чтоб сильно не рыпался и держал хвост пистолетом, вы подкармливаете хтоническую нечисть молоденькими коматозницами, так как окончательно замочить его не возможно. И нас он тоже сейчас торжественно сожрет, пернет себе и будет смирно сидеть в этой клоаке дальше. Где-то я эту басню уже слышал. Причем не один раз.
— Нет, Виктор. Все куда сложнее и запутаннее. Упырь, как вы изволили выразиться, не вылез. В детстве вы любили динозавров?
— Дак у вас там ти-рекс что ли? — округлив глаза, спросил Дима.
Предвестник не обратил на его слова внимания.
— Тот метеорит, упавший много миллионов лет назад, не просто убил любимцев всех детей мира. Он нарушил целостность самой Земли. Повреждения, вызванные этим событием, оказались не просто катастрофическими. Они были фатальны. Наша планета была в шаге от полного уничтожения. Ее осколки, словно скорлупки треснувшего яйца, скрепляло вместе лишь остаточное напряжение, теплившееся в растерзанной коре. Герой и впрямь появился. Но только это был не рыцарь в сияющих доспехах и не играющий мускулами древний воин, покрытый шкурами зверей. Это был одинокий организм, живущий в глубине. Не знаю, откуда он пришел. Думаю, он просто был тут всегда. Он стал тем, если позволите, релаксантом, который сгладил ситуацию. Этот организм. Лучезарный. Стянул своими членами куски распадающейся на части планеты. Проник в земную твердь и стал тем базисом, на котором зиждется вся сегодняшняя жизнь. Но он страдал. Его прежнее существование обратилось в пытку. И, что свойственно любому разумному естеству, Лучезарный решил оборвать свои мучения. Он не мог больше выдержать натиска миллиардов тонн, разрывающих тело, и принял решение, что час пришел.
— Для чего? — завороженно слушая, спросил Дима.
— Думаю, это можно назвать самоубийством.
— Но, если он погиб, почему тогда мы все еще… — тихо сказал Саныч.
— О, нет. Он не погиб. Ему не позволили. Человек заключил с Лучезарным договор. Вместе они смогли найти компромисс. Существо не ест в нашем с вами понимании этого слова. Можно сказать, что оно питается, но несколько иначе. Не знаю, сможете ли вы это понять, но это действительно что-то совсем другое. Лучезарный вбирает в себя, и дробное становится целым, свободным. Человек умолял существо помочь ему. Пожертвовать собой ради общего блага. Это была действительно чудовищная жертва, но Лучезарный согласился. За это человек обещал поддерживать в существе жизнь. Оно наградило человека. Дало ему… время. С тех пор человек приводит существу все новых и новых помощников, а оно покорно несет свою ношу. Знаете, удивительно, но слово Лучезарного оказалось куда крепче, чем обещания многих великих людей.
Предвестник распахнул дверь. За ней в тишине подземного грота переплеталось бесчисленное количество тел и конечностей. Люди слились в единую особь, подобную щупальцу невозможного бога. Поверхность организма перекатывалась и бугрилась. На выступающих лицах застыли блаженные улыбки.
Мужчины завороженно смотрели на заполняющую все пространство пещеры плоть. Зовущую и манящую. Дима взглянул на Малахия с улыбкой. Был ли внезапный прилив уверенности наваждением непостижимой сущности или, быть может, некий древний инстинкт подсказал парню верное решение, но он крепко обнял Предвестника. Это же проделал и Саныч, после чего напарники, взявшись за руки, устремились к извивающемуся в безмолвии титану. У самого порога Малахий остановил их на мгновение:
— Я говорил, что вам нужно загладить вину. Теперь вы понимаете. Вы стремились к свободе, и она перед вами. Слияние — есть истинная благодать. Вы считали нас бандитами, убийцами, преступниками, а наше дело культом, мракобесием, но теперь, братья, вы, наконец, прозрели. Наше дело — не что иное, как благодарность и уважение к спасителю. Я рад и горд за вас! Идите же к свету жизни, друзья! Идите, чтобы стать единым! Идите и держите наш мир, сколько сможете. Я говорю вам спасибо.
Напарники с горящими благоговением глазами вошли в грот, и в тот момент, когда их руки коснулись вневременной плоти Лучезарного, Предвестник тихо затворил дверь.
Малахий легонько улыбнулся и вытер скупую мужскую слезу.