Ч. 308 Путятин торопится в западню

Предыдущая страница  http://proza.ru/2022/01/28/1768

Мне удалось всё же отыскать фамилии моряков с фрегата «Диана», которые навсегда остались в японской земле: Алексей Соболев, Василий Бакеев и Алексей Поточкин.

Наконец адмирал объявил, кто пойдёт с ним на шхуне «Хеда»: его ближайший помощник капитан 2 ранга Посьет, корпуса морской артиллерии подполковник Лосев, лейтенант Колокольцев и мичман Пещуров, корпуса флотских штурманов прапорщик Семёнов, сыновья адмиралов Миша Лазарев и Алёша Корнилов - им Путятин присвоил звание юнкеров - и 52 матроса.

Командовать шхуной адмирал назначил лейтенанта Колокольцева. 14 апреля спустили шхуну на воду. Спуск прошёл торжественно, был организован праздничный обед для всех строителей, русских и японцев. Совместный труд всегда сближает людей.

Поблагодарив японских чиновников, Путятин выразил уверенность, что отношение к остающимся русским морякам не изменится.

Двадцать лет спустя бывший врач «Дианы», Франц Кролевецкий, напишет: «Много лет тому назад, на погибающем от землетрясения фрегате, я был выброшен на японский берег,

на котором и прожил около года, причём имел случай узнать и полюбить этот симпатичный, умный, весёлый и самый вежливый народ».

21 апреля собрались выйти в море. Утром отслужили молебен, затем дали на шхуне прощальный обед многочисленным японским друзьям. Приехали все важные японские чиновники.

С грустью смотрели остававшиеся моряки на своих уходивших товарищей. Распрощавшись с русскими, японцы перешли на шлюпки, а «Хеда» направилась в путь.

Но не тут-то было. Пришлось вернуться, чтобы перешить паруса, затем, чтобы изготовить помпы, потому что вычерпывать воду вёдрами оказалось весьма непросто. Часть матросов оказалась излишней, тем более, что на судне было тесно..

Этих матросов оставили на берегу с третьей партией. В тот же день «Хеда» покинула бухту. 26 апреля отправились в плавание с командой из сорока человек.

Из пяти имевшихся хронометров Путятин приказал взять три, часть навигационных инструментов, карт и книг, спасённых при крушении фрегата.

Свежий ветер и большое волнение шхуна испытала в первую же ночь. Несмотря на то, что шхуну строили дилетанты, она оказалась весьма хорошим судном.

Во время её строительства адмирал приказал предусмотреть не только парусное вооружение, но и возможность грести вёслами. Сразу по ассоциации вспомнился один наш современный гребец на галере.

Ещё не зная, что командование союзной эскадры направило для поимки шхуны бриг и пароход, Путятин, чтобы уменьшить вероятность встречи с вражескими судами, приказал проложить курс, огибая Японию с юга.

9 мая русские моряки увидели мыс Лопатку. Но вскоре всё скрыл туман. Потом сквозь туман рассмотрели высокие берега Авачинской губы. Они были покрыты снегом.  Ночью входить в губу не рискнули и дрейфовали в нескольких милях от входа.

Утром, когда туман рассеялся, показался Авачинский маяк. Потом открылась величественная Авачинская губа. Дымился вулкан Козельский. Сам Петропавловск находился в семи милях от маяка.

Погода стояла солнечная, но морозная. Вздымались фонтаны множества китов. В спокойном холодном воздухе особенно отчётливо виднелись очертания сопок. Моряки зачарованно наблюдали удивительные краски восхода солнца. Но на горизонте заметили силуэты четырёх судов.

Путятин определил, что это вражеские корабли. Надо было скорее укрыться в бухте. Но как назло, наступил полный штиль, и шхуна почти не двигалась. Вот тогда-то и пригодились вёсла, о которых побеспокоился Ефим Васильевич во время строительства «Хеды».

Ими принялись усердно грести, чтобы скорее добраться до спасительной бухты, не подозревая, что на самом деле идут в ловушку.

Гребля заняла несколько часов, пока, наконец, не подул ветер, и появилась возможность поднять парус. В 6 часов вечера шхуна встала на якорь при входе во внутреннюю Петропавловскую гавань.

К своему изумлению, моряки  увидели пустой город, чёрные глазницы окон в домах, небольшую группу людей на пристани и судно Российско-американской компании «Аян».

Всё разъяснилось, когда на палубу «Хеды» поднялся есаул Мартынов. Он посвятил адмирала во все происходящие события. Путятин узнал, что Лесовский со своими людьми и с грузом пороха уже две недели как покинул Авачинскую губу, направляясь на Амур.

Теперь Ефим Васильевич думал только о том, как поскорее уйти из опасной гавани. После длительного плавания требовался ремонт, необходимо было набрать запас свежей питьевой воды и дать людям немного отдохнуть

Адмирал выделил на это Колокольцеву только двое суток. Поэтому отдых у офицеров и матросов был трудовым. 11 мая «Хеда» ушла из Петропавловска.  Адмирал посчитал, что безопасней и меньше вероятности встретить вражеские суда, если войти в Татарский пролив через пролив Лаперуза.

В ночь с 26 на 27 мая шхуна шла между островом Монероном и западным берегом Сахалина. Вахту нёс мичман Алексей Пещуров. Из темноты ночи вдруг появилась тёмная масса, а затем можно было разглядеть большое трёхмачтовое судно.

Чтобы избежать столкновения и, как положено, разойтись левыми бортами, красными огнями, Пещуров скомандовал изменить курс на румб вправо. Один румб равен 11 градусам 15 минутам. На встречном судне шхуну прозевали и запоздало выставили яркий фонарь.

Суда разминулись на расстоянии примерно одного кабельтова, или, если обходиться без морских терминов, примерно в двухстах метрах. Команде приказали оставаться внизу, а наверх поднялись адмирал и офицеры.

Неизвестное судно повернуло и направилось в погоню за шхуной. Усилившийся ветер разогнал дымку, и русские моряки увидели ещё два судна, большое трёхмачтовое и поменьше, двухмачтовое.

Положение экипажа «Хеды» было драматическим. Укрыться негде. Оставалось надеяться только на ходовые качества шхуны. Погоня шла второй час, когда внезапно стих ветер.

Расстояние между преследователем и шхуной медленно, но неумолимо сокращалось.

Продолжение http://proza.ru/2022/02/03/997