Бородинское сражение. сборник

БОРОДИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ. Сборник.


Шевардинский бой.

Уже почти два с половиной месяца шла война. Вторгшаяся 12 июня 1812 года в пределы России шестисоттысячная наполеоновская «Великая армия» к этому времени в жестоких боях с русской, уступающей ей в численности более чем в два раза, сумела захватить Белоруссию, Литву, Смоленщину и вступила на подмосковную землю. К 22 августа 1812 года войска князя М.И.Кутузова отошли к селу Бородино, что в 112 верстах от Москвы, и стали постепенно занимать позиции от деревни Маслово на Москва-реке и далее по диагонали на юго-запад до деревни Доронино. Село Бородино, расположенное на Новой Смоленской дороге и берегу довольно глубокой в этом месте реки Колоча, оказалось в центре обороны. На крайнем левом фланге армии вдоль Колочи стояли части 26-й пехотной дивизии генерала Паскевича, а напротив Доронино и южнее деревни Шевардино был спешно возведен пятиугольный редут на три 12-фунтовые батарейные орудия. Его фланги защищали ещё примерно 30 орудий. На редуте, получившего название «Шевардинский», сзади и левее него в батальонных колоннах встали 4 пехотных полка 27-й дивизии Неверовского (первая бригада генерала А.Я.Княжнина -Симбирский и Виленский полки, вторая бригада генерала М.Ф.Ставицкого — Одесский и Тарнопольский полки). В тылу, за речкой Каменка, в резерве выстроились четыре батальона из 2-й сводно-гренадерской дивизии генерала М.С.Воронцова. За пехотой Неверовского во второй линии уступом заняли позиции полки 2-й кирасирской дивизии. От Колочи по линии Алексинки-Шевардино-Доронино, а также на дороге из села Ельня в деревню Утица, протянулись стрелковые цепи нескольких егерских полков. Справа и слева редута расположились по два драгунских пол- ка 4-го кавкорпуса генерала К.К.Сиверса. В Шевардино и окружающих его кустарниках позиции занимал 5-й егерский полк полковника Ф.Г.Гогеля 2-го. Южнее редута уже в ходе сражения под прикрытием двух эскадронов Ахтырского гусарского полка были установлены 8 орудий 8-й конно-артиллерийской роты. Еще 4 орудия полевой артиллерии во время боя были размещены за редутом примерно в одной версте к востоку. Эти войска, 8.000 пехоты и 4.000 кавалерии, составившие крайний левый фланг 2-й Западной армии Багратиона, возглавил генерал -лейтенант А.И.Горчаков 2-й (племянник Суворова, участник Итальянского и Швейцарского походов). Наготове дополнительно перед деревней Семеновское стояла 2-я гренадерская дивизия (5.300 человек).
 
   Одновременно с шевардинским редутом многочисленные укрепления для артиллерии и пехоты возводились у Маслово, Бородино, Горок, на Красном, так издавна его называли местные жители, холме ( Курганная батарея или Батарея Раевского). Примерно в версте западнее Семеновского строились несколько люнетов, чаще называемых Багратионовыми флешами. В самой деревне и за ней также оборудовались серьезные укрепления. В обширном и болотистом утицком лесу рубились труднопроходимые засеки. Кутузовым, великолепно разбирающимся в правилах фортификации, создавалась продуманная и мощная оборонительная линия. Работа шла медленно , в первую очередь, из-за нехватки шанцевого инструмента и усталости войск. Тяжелая , с камнями , почва еле-еле поддавалась киркам и лопатам, но дело, все-таки, подвигалось.
После боев в районе Колоцкого монастыря главные силы наполеоновской армии , двигаясь по Новой Смоленской дороге, каждый день ожесточенно атаковали арьергард русской армии под командованием Коновницына. На севере его фланги теснили войска Богарнэ, а на юге, в районе Старой Смоленской дороги, - поляки Понятовского. Армия Кутузова с 22 августа встала на бородинских позициях и через два дня войска Коновницына, уже не в силах сдерживать массы неприятельской кавалерии и пехоты, присоединились к ней. Центральная группировка французской армии вслед за русским арьергардом вышла к Колоче и двигалась по ее левому берегу по направлению к Бородино. Русская артиллерия и егеря с правого берега реки начали обстрел французских колонн. Непредвиденные потери разозлили Наполеона и , осмотрев местность , оценив угрозу своему правому флангу , он приказал отбросить русских . Кавалерия Мюрата, 3 пехотные дивизии из корпуса Даву ( 30.000 пехоты и 10.000 кавалерии ) к полудню 24 августа форсировали Колочу , последовательно вышли на ее правый берег. С юга , свернув со Старой Смоленской дороги , со стороны деревни Ельня наступал Понятовский . В два часа дня поляки сходу пошли в атаку, но были отбиты орудийным огнем, несколько их колонн были смяты киевскими драгунами и ахтырскими гусарами. Казаки генерала А.А.Карпова на Старой Смоленской дороге несколько раз прогоняли польскую кавалерию . Новороссийский драгунский полк по приказу командира 4-го кавалерийского корпуса генерала Сиверса неоднократно атаковал вражескую пехоту, не давая ей приблизиться к редуту с левого фланга.
Французская пехотная дивизия Компана ( 10.400 человек) из корпуса Даву , вытеснив после ожесточенного боя русских егерей из Доронино , заняла возвышенность напротив редута и с 250 метров начала интенсивный обстрел его защитников. Выдвинутая на высоту батарея из 8 орудий наносила серьезные потери русским, сносила брустверы редута, выводила из строя пушки и прислугу. Всего же огонь по защитникам редута вели 136 орудий и удерживать позиции под непрерывно посылаемыми ими тучами ядер , гранат и картечи было невероятно трудно. Четыре пехотные полка Компана атаковали дивизию Неверовского. Еще две французские пехотные дивизии ударили с северо-запада в стык между редутом и Шевардино и после ожесточенного штыкового боя сумели захватить деревню . Навстречу французам , граду пуль и снарядов с музыкой и песнями пошел Тарнопольский пехотный полк. Зрелище было невиданное ! С переменных успехом закипел жестокий рукопашный бой. Но силы были неравны и Компан занял редут. Дважды русские пытались выбить врага , но безуспешно. Около 7 часов вечера подоспевшие полки 2-й гренадерской дивизии вместе с егерями и пехотой Неверовского бросились снова отбивать укрепление. А кирасиры, драгуны и Ахтырский гусарский полк атаковали французов у деревни. Особенно отличились кирасиры Глуховского и Малороссийского полков из Второй кирасирской дивизии генерала Дуки , которые не только выбили неприятеля из Шевардино, но и захватили несколько его пушек. Гренадеры мощной штыковой атакой очистили редут и деревню, полностью истребив один из французских пехотных батальонов. Несмотря на серьезное численное превосходство противника, русские войска вернули свои прежние позиции.
Бой шел и севернее Шевардино на правом берегу реки Колоча. Пехотная дивизия генерала Паскевича несколько раз ружейным и артиллерийским огнем отбивала атаки французов, которые со стороны деревни Алексинки пытались отрезать защитников шевардинского редута от главных сил русской армии. Получив серьезный отпор, неприятель свои попытки был вынужден прекратить.
________
Вторая гренадерская дивизия стояла у деревни Семеновское .Грохот боя у шевардинского редута звучал все сильнее. Было понятно, что в сражение вступают все новые и новые войска. Жарко горела деревня Шевардино, клубы порохового дыма застилали все пространство вокруг редута. Периодически ветер доносил гул людских голосов, русское "ура" смешивалось с французским "Vive l'empereur". Что происходило у редута было почти не видно, но все отчетливо понимали - там очень жарко и бой кипит не на жизнь, а на смерть .
В сторону командира дивизии галопом проскакал гусар-ординарец. Уже через несколько минут мимо московцев ускоренным шагом в сторону редута пошел Фанагорийский гренадерский полк. Офицеры торопили солдат, которые на ходу поправляли амуницию, оружие и уже почти бежали.
- Пошли, соколики, крестить француза, -проговорил гренадер Жуков.- Поди и до нас дело скоро дойдет".
- А мне уж не терпится,- отозвался его давний друг Казанцев. - Кулаки чешутся. Надоело бегать. Доборшин, ты портупею ослабь немного, легче будет идти. А то задохнешься , когда вперед двинем.
Доборшин, молодой рекрут первого года службы, послушался бывалого солдата, ослабил ремни.
Подошел унтер-офицер Синицын. Солдаты поднялись с травы. Унтер придирчиво осмотрел солдат, особенно молодых. Проверил, хорошо ли укреплены штыки на ружьях. Сделал общее наставление:
- Если пойдем на француза, не отставать. Помните, стрелять только по команде. Наше главное дело - штык. Помните как турок гоняли в последнюю компанию ? Бить как учили - на коротком выпаде сверху в живот или в грудь под ремни . Потом , если сможешь , еще и приклад дерни вниз . Самый верный удар. Чувствуй локоть товарища. Иначе окружат и либо убьют, либо возьмут в полон, что не лучше.
Прошел командир роты и встал перед своими гренадерами. Крикнул:
- За первой ротой! В колонну! Стройся !
А через минуту:
- Вперед ! Шагом ! С Богом, ребята !
Справа, слева, сзади двинулись остальные колонны Московского гренадерского полка. Впереди с небольшой свитой шагом ехал сам князь Багратион и рядом с ним - командир всей бригады и одновременно Московского гренадерского полка полковник И.Я.Шатилов.
К Шевардину под грохот барабанов ринулись также Сибирский, Малороссийский, Киевский и Астраханский гренадерские полки. В какой-то момент они сравнялись с московцами и вышли вперед.
Перешли вброд мелкую речушку Каменку. Навстречу гренадерам группами отступали пехотинцы 27-й дивизии и егеря. Офицеры быстро навели порядок и поставили их в строй. Прошли расположенную на небольшом пригорке батарею , которая вела огонь по захваченному редуту и сразу после этого попали под вражеский артиллерийский огонь. Завизжала французская картечь. Неприятельская пехота вокруг редута строилась в боевой порядок. Зачастили ружейные залпы. Все чаще падали гренадеры.
Вперед выехал командир шевардинского отряда генерал -лейтенант А.И.Горчаков, указывая шпагой направление атаки - Шевардино и редут . Метров за сто до противника московцы остановились и дали ответный залп. Тотчас забили барабаны, взметнулись развернутые батальонные знамена с черным крестом, красными углами и знаками отличия , в том числе за компанию с Суворовым в Италии в 1799 году и взятие французских знамен. Гренадеры бегом устремились на врага. Французы попытались вступить в рукопашную, да куда там ! Остановить гренадер уже было невозможно. Работали штыками как учили. Отборная тяжелая русская пехота смела французов с редута, выгнала из догоравшей деревни. Был полностью уничтожен один из батальонов французского 61-го пехотного полка .С фланга гренадер поддержали кирасиры и драгуны, успешно атаковавшие несколько каре 111-го линейного полка из дивизии Компана. Лишь подоспевший испанский пехотный полк " Жозеф Бонапарт" ружейный огнем смог спасти французов от полного разгрома. Русские прекратили преследование неприятеля только тогда, когда справа на фланге вновь показались густые колонны сразу двух неприятельских пехотных дивизий Морана и Фриана из корпуса Даву и кавалерия Мюрата, а путь перегородил глубокий овраг у западной окраины Шевардино.
Расположившиеся по-соседству фанагорийцы подходили, рассказывали :
- Вовремя вы, братцы. Здорово нас француз зажал. Невмоготу было. Беда. А тут - вы ! Да еще кирасиры с драгунами примчались. Побили нехристей -страсть. Вон их сколько лежит . Хорошо им поддали ! Нашего брата тоже много переколотили.
Во Второй гренадерской дивизии в шевардинском бою наибольшие потери понесли Сибирский и Киевский полки , а Фанагорийский гренадерский полк в этот день потерял убитытыми и ранеными вообще треть людей, были переранены почти все офицеры, некоторые - по несколько раз. Но свою задачу полк выполнил. Также как выполнили ее пехотинцы Неверовского , драгуны и гусары генерала Сиверса , кирасиры Дуки и казаки Карпова, полки всей Второй гренадерской дивизии генерал-майора принца Карла Мекленбургского . Двадцать тысяч русских сдержали атаки 40 тысяч наполеоновских солдат . Потери у обеих сторон были примерно равны . Храбро сражались наполеоновские солдаты, несколько раз вступали в редут. Но они так и не смогли захватить его до тех пор, пока русские по приказу сами не покинули его, не удалось им прорвать фронт русской армии, которая ,благодаря героическим действиям войск Багратиона, успела утвердиться на основных бородинских позициях.
Шевардинский редут был разрушен. Брустверы из-за попаданий сотен снарядов оплыли , корзины с землей разбиты, ров, все пространство внутри и снаружи укрепления завалено телами людей и лошадей, сломанным оружием, обломками зарядных ящиков и лафетов орудий. Защищать, по-существу , уже было нечего.
Уже поздним вечером французская пехота и "красные" польские уланы вновь попытались атаковать отходившие русские войска. Догоравшие стога сена на полях и тлеющие развалины шевардинских изб лишь слабо освещали окрестности. В полумраке неожиданно где-то рядом ударили барабаны, зазвучало "Ура", послышался топот марширующих войск. Французы застыли на месте, не понимая, что происходит и откуда ожидать удар. На самом деле , это один из батальонов Одесского пехотного полка по приказу Горчакова, устроил спектакль, маршируя на месте, стуча в барабаны и издавая громкий боевой рев, ввел бравых французов и улан в ступор. Одураченные наполеоновские солдаты, не видя противника , стали беспорядочно отстреливаться в разные стороны, убивая и раня друг друга. В этот момент в них врезались русские кирасиры Глуховского и Малороссийского полков и в штыки ударил Симбирский пехотный полк. Оставляя пушки, французы отхлынули к Шевардину, уланы поспешили укрыться за редутом.
Вероятнее всего, после скоротечного отступления арьергарда Коновницына, быстрого выхода войск Мюрата и Даву на правый берег Колочи и начала боя у Доронино, Кутузов стал расценивать шевардинскую позицию как промежуточную. Основные укрепления возводились в паре верст восточнее. Ввязываться в генеральное сражение сейчас было преждевременно и в бою за шевардинский редут было использовано относительно немного войск. Главной задачей становилась теперь защита фронта по линии Маслово - Горки - Бородино - Семеновское - Утица. Шевардинский редут свое предназначение выполнил - стремительное наступление Наполеона последних дней было остановлено, время для укрепления главной позиции выиграно. Главнокомандующий отдал приказ шевардинскую позицию оставить.
________
- Насилу нашел Вас, барин ! Столько солдат кругом, да пушек, да лошадей, господ - голова кругом идет. Хорошо служивые подсказали , где егеря стоят. - перед капитаном 1-го Егерского полка Даниловым со снятой шапкой, в армяке, из-под которого горела ярко-красная рубаха, стоял его дворовый Алешка, с которым в ребячьих играх он провел все детство, набил много шишек и постигал науку жизни , которой после очередной проказы не скупясь розгами обучал батюшка, положив обоих на одну скамью . Отец , будучи унтер-офицером гвардии, за проявленную храбрость в войне с пруссаками еще при матушке-императрице Елизавете заслужил офицерский чин. Потом в битве при Кагуле под знаменами фельдмаршала Румянцева-Задунайского был ранен янычарской пулей во время турецкой войны , в сорок лет вышел в отставку и женился на милой и доброй дворяночке, проживавшей вместе с родителями в Москве у Никитских ворот . Зимой те всегда на лето уезжали в ближнее подмосковье, где владели деревней Жуково с полусотней дворов. Место было живописное. Под окруженным полями холмом, на котором раскинулась деревня, протекала тихая и чистая, поросшая по берегам ивами, река Абитца ( сейчас - Битца). С другой стороны деревни, в полуверсте, начинался большой смешанный лес. Несмотря на размеры, в нем не было буреломов, протекали ручьи, били родники, вкуснее воды из которых было трудно себе представить. Грибной дух, ароматы цветов, листьев, земляники на опушках, сладко кружили голову. Путешествия по лесным тропинкам наполняли душу радостью. Обширное поле и овраг с ручьем отделяли Жуково от села Ермолино с церковью Николая Чудотворца, купола которой с золоченными крестами были хорошо видны из господского дома Даниловых.
Жуково чудом устояло во времена Смуты после погромов, учиненных по всей округе поляками и ватагами запорожских казаков. По причуде барина , насмотревшегося разных диковин в Германии, было решено разбить фруктовый сад. Из-под Курска был привезен целый воз саженцев яблонь, груш и вишен и теперь каждую весну Жуково утопало в бело-розовом облаке цветения. Там и родился , под перезвон призывавших к заутрене церковных колоколов, Сашенька Данилов, ныне капитан и командир роты егерского полка русской армии. А тремя годами позже Бог дал счастливым родителям еще одного сына , нареченного ими гордым именем - Владимир .
- Как же ты сюда попал-то , Алешка ?
- Вчера пришел с ополчением. В Москве знают, что армия рядом, вот ваша матушка и направила проведать Вас. Вон и телега моя с припасами стоит - и кивнул на стоявшую под начинавшей кое-где желтеть липой запряженную рыжей лошадкой повозку с уложенными сверху разными корзинками и кульками. Из- под холста выглядывала перина и подушка.
Данилов рассмеялся:
- Ну, теперь заживем. А где матушка, в Москве ?
- Когда уезжал , собиралась в Жуково . Из Москвы народ потянулся от греха подальше. Если позволите, барин, я пока на день, на два у вас останусь , а потом в деревню махну.
- Ну что же, оставайся. Только если вдруг бой будет - сразу уезжай. А телегу - в обоз, вон видишь стоит? Скажешь, что я прислал - они распорядятся.
Подумал , что до выздоровления своего денщика Ефрема , из-за большой убыли в полку нового вряд ли дадут . В предстоящем бою всякое может статься , ранят , так рану перевяжет или , не дай Бог , что похуже случится , горькую весть матушке принесет . Пусть пока остается за денщика .
Смотря вслед уходившему Алешке, Данилов вдруг вспомнил, как в детстве он, держа за руку маленького Володю , загребавшего ногами толстый слой приятной теплой пыли , вместе с Алешей шел по тропинке среди нежно зеленеющих озимых на реку, а высоко в синем небе пели жаворонки. На душе от этого пения было очень легко, свободно и чуть-чуть грустно.
__________
На следующий день есаул казачьего полка Кузнецов , после контузии, полученной в бою у Колоцкого монастыря, по настоянию полковника , отлеживался в телеге. Полк встал в тылу армии недалеко от деревни Татариново у Новой Смоленской дороги . Казачьи войска Платова получили отдых и приводили себя в порядок после непрерывных боев . Сотня Кузнецова утром была отправлена в дозор на правый фланг русской армии. По фронту иногда вспыхивала ружейная перестрелка, слева и впереди периодически раздавались и пушечные выстрелы. Здесь же было тихо. Когда стало смеркаться, пришел урядник Брусков , неся в руках миску с едой.
- Вот , господин есаул, отведайте ухи. Были сегодня у реки - Москвы, она совсем рядом здесь. Наблюдали, как французы пригоняли поить своих лошадей. Вся их кавалерия была. В бой не вступали. Французы веселые, все показывали , как будут нас в реке топить. Ну, мы двух драгун с собой утянули пока они веселились.
- А откуда рыба взялась ?
- В деревне забытый бредешек нашли. Вот с ним, пока было тихо, вдоль берега и походили. Не рыба, а слезы - мелочь, но на ушицу набрали.
- Ну, если бы француз налетел ? Так бы без портков казаков и ополонил.
- Не ополонил бы. Они уже ушли. У них никого у реки нет. Полковник сразу направил вестового об этом дать знать к командующему. А нас там егеря с уланами сменили.
Кузнецов покачал головой и принялся за уху, черпая ее деревянной ложкой и чувствуя как постепенно прибывают силы. Брусков улыбнулся:
- Мы с батей, Ваше высокоблагородие, в Дону как-то раз белугу в полторы сажени  подняли...
- Так уж и в полторы? - подзадорил есаул.
- С места не сойти, в полторы, а, может, и более. Когда уже в лодку ее затянули, она батю так хвостом саданула, что он в воду так и слетел. Еле вылез, в том месте водовороты река крутит. Вот из той белуги уха была, так уха ! Отец с соседом ее под калганную пустили. Бутыль выдули, а не в одном глазу . Ночью в сенях застыла, так ее хоть ножом режь. Пол зимы солонину ели. А здесь так, ершики, да окуньки. На Дон вернемся, первым делом рыбалить пойду.
- Спасибо тебе , Брусков , вроде и болеть стало меньше. Пойдем к сотне. Готовиться надо - завтра француз в бой пойдет. И до нас обязательно дело дойдет.

БИТВА ГИГАНТОВ.
1. Подготовка.
К Бородинскому полю Наполеон привел 135 тысяч солдат ( в штабе Кутузова считали, что их минимум 185 тысяч ). Это были самые выносливые, храбрые , опытные и боеспособные воины. Только такие смогли выдержать изнурительный, сопряженный с постоянными боями поход от границы. Ни суровый и непривычный климат, ни недостаток продовольствия, ни ожесточенное сопротивление русских не остановили их. Были неудачные бои, серьезные потери, но они неудержимо продвигались вперед. К генеральному сражению подошел цвет наполеоновской армии. Французы верили, что им необходимо сделать последнее усилие и Россия будет повержена.
После взятия Шевардинского редута, Наполеон 25 августа дважды в этот пасмурный день со своим штабом объезжал позиции, очень внимательно рассматривал расположение русских войск, их укрепления , рельеф местности, часто останавливался, беседовал с начальником штаба маршалом Бертье, другими маршалами и генералами, давал распоряжения о размещении своих корпусов, дивизий и полков, указывал позиции для артиллерии. К вечеру план сражения был готов - атаковать первому , обрушить на слабый левый фланг русских всю мощь корпусов Нея, Даву ( три пехотные дивизии из пяти ), Жюно, Понятовского и трех резервных кавалерийских корпусов Мюрата, всего, примерно, до 70.000 человек, создав подавляющее численное превосходство, разгромить армию Багратиона, окружить и , прижав к Москве-реке остальные войска Кутузова, уничтожить их. Большие батареи снесут русские укрепления. Многочисленная и умелая кавалерия будет содействовать пехоте и стремительно сама атаковать большими массами, лишит противника маневра и довершит его разгром. План маршала Даву о скрытном обходе левого фланга русских был отвергнут из-за большого риска ослабить фронт и опасности движения по лесистой местности, малопригодной для такого обхода. Наполеон остался верен своим традициям. Местность и расположение русских войск не давали возможности для поиска других вариантов действий и был избран наиболее приемлемый. Штабные офицеры нанесли на карты отсутствующие на них деревни, овраги, ручьи, леса и кустарники и императору была представлена очень подробная карта места предстоящего сражения. Вечером войскам было зачитано воззвание Наполеона, которое было встречено с восторгом. Все было готово к битве.
Поле сражения представляло из себя равнинную сильно пересеченную речками, ручьями и оврагами местность с несколькими пологими возвышенностями. Вся русская позиция прикрывалась естественными преградами для наполеоновских войск: на севере - реками Москвой и Колочей, на юге - густым труднопроходимым Утицким лесом. Одновременно лесами от них были скрыты русские резервы и их перемещения в ходе сражения.
Правый фланг русской армии в районе деревни Маслово , занятой егерями и отрядом казаков Власова , упирался в берег Москва-реки. Здесь были возведены 3 флеши с 26 орудиями. К югу от Маслово и до деревни Горки расположились русские Второй генерала Багговута и Четвертый генерала Остермана пехотные и Второй кавалерийский генерала Корфа корпуса. За ними встали Первый кавалерийский корпус генерала Уварова и казаки Платова. Подходы к Горкам защищали редут и  несколько мощных батарей , под огнем которых находилось Бородино , Новая Смоленская дорога и промежуток между рекой Колоча и Курганной батареей .
Дальше на юго-запад позиция шла по небольшим перелескам и крутому высокому ( до 15 метров ) берегу реки Колоча до села Бородино. Через село с запада на восток проходила Новая Смоленская дорога. Бородино, лежащее на левом берегу Колочи напротив впадения в нее ручья Стонец , занял Лейб-гвардии Егерский полк. В Горках , на высотах ,защищенных несколькими укреплениями и батареями, Кутузов расположил свой командный пункт. Шестой пехотный корпус Дохтурова и Третий кавалерийский корпус Крейца встали на фронте от Горок до северных скатов Курганной высоты.
Далее позиция от слияния ручья Стонец с Колочей шла строго на юг. За этим местом на холме , получившим название Центральная батарея, Курганная высота или позднее - батарея Раевского, был построен редут с двухметровыми брустверами, широким семиметровым рвом и высоким контрэскарпом. С фронтальной части редута и на его флангах были вырыты в несколько рядов "волчьи ямы" и местами врыт деревянный частокол из затесанных бревен - полисад . Редут защищали 46 орудий, 12 из которых, принадлежащих 26-й батарейной роте подполковника Шульмана 2-го , были размещены внутри укрепления у амбразур. На кургане были выставлены 26-я пехотная дивизия генерала Паскевича из Седьмого пехотного корпуса генерала Раевского.
Восточнее, у деревни Князьково, расположились гвардейская и Первая сводно-гренадерская дивизии Пятого пехотного корпуса генерала Лаврова , а также Первая кирасирская дивизия.
Курганную высоту от противника отделял кустарник и заливном луг , который с юга на север пересекали обмелевшая за лето речка Каменка и Семеновский ручей , протянувшийся от Колочи до Утицкого леса . Ручей протекал по дну одноименного глубокого, местами заболоченного оврага и являлся весьма серьезной естественной преградой для французов, особенно для их кавалерии . Дополнительное неудобство для противника представлял приток Семеновского ручья - Свитенский ручей, мешавший развертыванию войск для атаки Курганной батареи. Этот участок фронта был прикрыт егерями бригады Гогеля , частью войск Раевского ( 12-я пехотная дивизия генерала Васильчикова , расположенная у южного подножия Курганной высоты ) и резервной артиллерией. За ним встал 4-й кавкорпус.
Еще южнее на левобережье Семеновского оврага были построены три люнета ( чаще встречающиеся определение этих укреплений - флеши, то есть, земляные укрепления в форме тупого угла с почти незащищенным тылом ), расположенные таким образом, что могли поддерживать ружейным и артиллерийским огнем друг друга. Были вырыты широкие , до 4 метров, рвы, насыпаны валы, амбразуры для орудий укреплены плетенными турами с землей. Этот участок фронта защищали войска 8-го пехотного корпуса генерала Бороздина ( три пехотные дивизии ) и 52 орудия. Северная и Южная флеши, а также названная Багратионом "Ближняя" ( к Семеновскому) флешь были построены еще 23-24 августа. Причем "Ближняя"с 4 орудиями , от взора неприятеля была закрыта Северной и дополнительно хорошо замаскирована . Она держала под обстрелом пространство между Южной и Северной .Наличие этой флеши для французов стало неприятным сюрпризом. О ее существовании они узнали только утром уже после начала наступления. Перед боем со стороны французов просматривались только Северная и Южная . Флеши заняли Вторая сводно-гренадерская и 27-я пехотная дивизии . Чуть сзади и немного южнее них расположились Ахтырский гусарский и Новороссийский драгунский полки.
В 500 метрах сзади и северо-восточнее флешей на правой стороне Семеновского оврага, перпендикулярно ему, на небольшой возвышенности раскинулась деревня Семеновское. В середине деревни было построено серьезное укрепление с амбразурами, рвом, валом. В нем разместились 24 орудия. Слева и справа деревни были расставлены дополнительно 12 и 6 орудий . По кромке оврага были оборудованы дополнительные позиции. Такое размещение артиллерии позволяло держать под сильным обстрелом подступы не только к флешам, но и южные скаты Курганной батареи.
Заранее разрушенное Семеновское заняла Вторая гренадерская дивизия . Левее нее встала Вторая кирасирская дивизия генерала Дуки. Позднее сюда же подошла бригада из 1-й кирасирской дивизии. За кирасирами, между Семеновским и Утицким лесом, встали драгуны и уланы из корпуса Сиверса.
За восточной околицей деревни на двух невысоких пригорках были устроены еще две батареи и дальше начинался довольно густой березовый лес .
К югу от флешей лес, становившийся все гуще и болотистее , подходил к деревне Утица, за которой на холме было возведено укрепление . Утицкий лес был занят егерскими полками Шаховского , которые являлись связующим звеном между войсками на флешах и крайней оконечностью левого фланга русской армии , где располагались Третий пехотный корпус Тучкова 1-го со своей артиллерией, казаки Карпова и Московское ополчение.
Протяженность русской позиции от Москва-реки до деревни Утица с севера на юг составляла примерно 8 километров. От ставки Кутузова до Семеновского было 3 километра, до Утицы - 5 , основные позиции и расположение русских войск вплоть до Утицкого леса из Горок просматривалось достаточно хорошо.
Французская армия с севера на юг расположилась в следующем порядке.
От деревень Беззубово до Валуево по берегам рек Колоча и Война напротив села Бородино встал корпус итальянского вице-короля Евгения Богарнэ. Он был усилен двумя дивизиями из корпуса Даву , которые вместе с резервным кавалерийским корпусом Груши заняли позиции напротив Курганной батареи русских.
  У Шевардино расположились гвардейские дивизии, перед ними - армейские корпуса Жюно и Нея, за разрушенным шевардинским редутом - артиллерийский резерв . Южнее , перед лесом , прикрывающим русские флеши, выстроились пехотные дивизии Дессе и Компана из корпуса Даву. Дивизия Фриана , наиболее многочисленная и боеспособная в этом корпусе, и гвардейская дивизия Клапереда - "Легион Вислы", оставалась в резерве Даву и Нея напротив левого фланга русской армии . Южнее Шевардинского редута были размещены резервные кавалерийские корпуса Латур-Мобура, Нансути и Монбрена . Разноцветные бесчисленные ряды конницы , освещаемые августовским солнцем , представляли грозное зрелище . невозможно было себе представить , как вообще возможно будет остановить эту громаду. Мощные батареи объединенной корпусной и приданной артиллерии Фуше ( 3-й корпус маршала Нея ) , Пернети ( 1-й корпус маршала Даву ) и Сорбье с гвардейскими гаубицами заняли позиции на правом фланге напротив флешей.
Еще южнее, на Старой Смоленской дороге напротив деревни Утица встал корпус Понятовского, который должен был действовать вдоль дороги, а также через лес во фланг русским войскам на флешах.
В сражении должны были быть задействованы все 587 артиллерийских орудий. Наполеон , демонстрируя свой талант великого полководца, сумел расположить войска таким образом, что до начала активных боевых действий было достаточно сложно определить, где будет нанесен основной удар - в центре или на флангах противника. Войска были расставлены почти равномерно по всему фронту и чуть более компактно чем русская армия.
Постройка французами 24 - 25 августа на своем левом фланге укреплений для размещения в них значительного числа артиллерийских орудий, что могло свидетельствовать об избрании здесь оборонительной тактики , переход на правый берег Колочи и постепенное смещение основных сил наполеоновских войск в ночь с 25 на 26 августа южнее, уступом, по сравнению с русской, все-таки давали Кутузову основание считать, что их главный удар будет нанесен по войскам Багратиона. Как показал ход сражения, умудренный многолетним боевым опытом, военный инженер по образованию, хорошо изучивший тактику Наполеона и знавший о значительном численном преимуществе французской армии, русский полководец достаточно точно оценил позицию и рассчитал возможные действия сторон. Еще 22 августа, когда русская армия только пришла на бородинское поле, Кутузов от Колоцкого монастыря осмотрел окрестности. До сражения он еще несколько раз на коляске и верхом объезжал позиции. Был немногословен со своим декоративным начальником штаба Беннигсеном, которого не мог терпеть и игнорировал все его советы , выслушивал предложения других генералов, соглашался с ними, но все сделал по-своему. Квартирмейстер армии полковник Толь развел войска в точном соответствии с его планом. Была допущена лишь одна ошибка. Не предупрежденный Кутузовым о скрытном расположении в засаде у деревни Утица корпусе Тучкова , Беннигсен, объезжавший вечером перед битвой позиции русской армии, посчитав, что ее левый фланг в районе флешей недостаточно прикрыт от возможного обхода, самовольно вывел этот корпус из молодого леса вперед ближе к Утице на открытую местность, сорвав план внезапного удара во фланг французов. О своем распоряжении начальник штаба армии главнокомандующему , по неустановленным причинам, не сообщил. В итоге передислокации корпус был сразу скован войсками Понятовского и , стоя на виду противника, понес от его огня значительные потери уже в начале сражения.
Русская армия была выстроена в три линии - пехота, кавалерия, резервы, в том числе артиллерийские. От Маслово до Курганной высоты , а также в Утице , встали войска Барклая, в центре и южнее до Утицы - Багратиона. 103-тысячная русская регулярная армия ( 72 тысячи пехоты, 17 тысяч кавалерии , 14,3 тысячи артиллерии, саперов, пионеров и прочих; всего : 624 орудия, 180 батальонов, 164 эскадрона) противостояла 135 - тысячной регулярной французской (90,2 тысяч пехоты, 28,2 тысяч кавалерии и 16 тысяч артиллеристов, саперов и прочих; всего: 587 орудий, 249 батальонов, 259 эскадронов ). Русские иррегулярные войска состояли из 7.000 казаков ( они были расположены на флагах и , кроме участия в в демонстрационном рейде русской кавалерии против войск Богарнэ , активных действий в сражении не предпринимали ), а также 10-20 тысяч ополченцев ( по явно завышенным данным историка С.Шведова , даже фантастические 33.000) ополченцев - 7.000 москвичей и 3.000 смолян , которые стояли на тыловых позициях и использовались на строительстве укреплений, подносе боеприпасов , эвакуировали раненых. У французов подобные функции выполняли 15.000 некомбатантов, т.е. нестроевые.
Глубина боевых порядков противников была сравнительно одинаковой. Кавалерия обеих сторон была хорошо обучена , обладала большим боевым опытом и великолепными командирами . У неприятеля особенно выделялись французские и немецкие полки . Конский состав русской армии превосходил французский, сильно пострадавший от бескормицы и изнурения.
Русские обладали преимуществом в числе артиллерийских стволов ( 640 против 587 ) и имели больше , чем противник крупнокалиберных батарейных орудий. Русские орудия были маневренны , быстро и точно наводились и , в целом , не уступали по своим качествам весьма хорошим французским , системы Грибоваля . Более удобные зарядные ящики были у русских. Их высокую подвижность отметил сам Наполеон. Огнестрельное и холодное оружие по своим свойствам было примерно равнозначным . Русская пехота была вооружена ружьями отечественного производства , а также английскими и австрийскими ; французская - имела ружья образцов 1777 и 1801 годов произведенных на французских заводах . Ружья обеих сторон имели прицельную дальность 150-200 метров, оснащались трехгранными штыками. Равным русским и французам в штыковом бою не было . Боевое мастерство солдат и офицеров, за исключением 15.000 неопытных русских новобранцев, приведенных генералом Милорадовичем и влившихся в армию в Гжатске , оценивалось как одинаковое. Французские маршалы, большинство генералов и офицеров являлись участниками многочисленных победных сражений своего императора. Командный состав русской армии также обладал большим опытом боевых действий, в том числе под руководством великого Суворова, на счету которого были блестящие победы и над французами. Полезны для него были также две неудачные компании против Наполеона, хотя в итоге и проигранные, но позволившие реально оценить возможности противника.
25 августа по распоряжению Кутузова в войсках носили спасенную из смоленского пожара икону Смоленской Божьей Матери. Русские солдаты, в подавляющем большинстве бывшие крестьяне, в полной мере познавшие до службы тяготы крепостничества , а затем армейскую муштру, шпицрутены и унтер-офицерские зуботычины, казалось бы , должны с тупым безразличием относиться к судьбе своей Родины , на что надеялся и Наполеон, начиная войну против "русских варваров". Но, несмотря на все несчастья, унижения и несправедливость, выпадавшие на их долю, эти на самом деле глубоко религиозные люди в бою не щадили своей жизни , отдавая ее " За Бога, Царя и Отечество" , что совсем несвойственно для рабов и варваров. Русская душа никогда не могла смириться с тем, что враг топчет родную землю. Внутри сидело чувство - " вначале надо выкинуть супостата за порог, а там видно будет, если уж совсем прижмет, то и со своего барина спросим". Еще был памятен пугачевский бунт.
Русский солдат был храбр, дисциплинирован, незлопамятен, сметлив, то есть, обладал качествами, свидетельствующими о его внутренней свободе и природном уме. Ну, а свои несчастья оправдывал - " Бог воздает за грехи мои". Битые наполеоновские захватчики впоследствии рассказывали, как при их приближении влачащие нищенское существование " дикие " русские крестьяне и горожане жгли свои убогие жилища и убегали, что для европейцев было нехарактерно и непонятно. Что-то подобное происходило в Испании, но совершенно в других масштабах. Противопоставляли своих предприимчивых , свободолюбивых , храбрых и высоко просвещенных солдат покорным , забитым и безинициативным русским рабам ( генерал Пеле ) . Дело, конечно, не в дикости русских. По своим моральным качествам , уму и свободолюбию они , конечно же , не уступали ни французам , ни другим народам . Просто наученные большим и горьким историческим опытом люди знали, что ничего хорошего незванный пришелец им не принесет, а оденет на мужицкую шею новое ярмо, как это было при диких татарах и при , якобы, "просвещенных" поляках и шведах. Поэтому надо бить незваных гостей так , чтобы помнили веками .
Сейчас же перед иконой солдаты и ополченцы, офицеры, генералы истово молились. Среди войск, тяжело опустившись на колени перед ликом Богоматери, старый главнокомандующий, русский православный верующий человек, осенил себя крестом, поцеловал икону и руку священника, растроганно прослезился. Он знал, какая предстоит страшная битва , сколько погибнет людей. Он также был уверен, что его солдаты, офицеры и генералы не подведут, сражаться будут достойно и молил Святую об их защите.
2.Бой на берегу Колочи.
Егерский полк Данилова, после вялых дневных перестрелок с французскими фланкерами, в ночь с 25 на 26 августа был отведен назад и расположился в овраге у ручья недалеко от деревни Горки. На высотах у Горок были возведены несколько укреплений , в которых размещены орудия нескольких артиллерийских рот. Ретраншементы ( окопы для пехоты с бруствером и рвом ) опоясывали горкинскую позицию, проходили вдоль правого берега Колочи и километрового глубокого Щербинского мельничного пруда.За рекой Колочей в Бородино позицию занимали лейб-егеря, которые два дня при поддержке кавалерии успешно отбивали попытки французов завладеть этим селом . Они защищали село и мосты через реку, хотя было понятно, что при более сильном натиске свою позицию вряд ли удержат. Было удивительно, что сегодня лейб-егеря перед лицом неприятеля расслабились и ведут себя беспечно - все были на виду, окопы и баррикады почти покинули , село укреплять перестали, стрелковая цепь была редкой . Солдаты ходили по улице, обрывали ветки берез, вязали веники и повзводно с гоготом исчезали в банях, стоящих на берегу. Из печных туб вылетали снопы искр, солдаты выбегали наружу, бросались в реку, неторопливо одевались. Не брезговали баней и господа офицеры. Данилов с завистью посматривал на лейб-егерей, досадовал, что их полк не решился и себе устроить праздник, но на душе было тревожно - успеют ли гвардейцы напариться до боя.
Алеша, который упросил Данилова оставить его при себе до конца сражения, уже успел устроить шалаш, сварить кусок говядины и заварить чай. Капитан пригласил на ужин офицеров роты. Все были спокойны, посмеялись над лейб-егерями и после ужина улеглись спать кто в шалаше , кто снаружи под шинелями на охапках соломы. Данилов подошел к костру, где сидели и лежали солдаты его поредевшей роты. Закурил трубку, отсыпав добрую половину своего ароматного малороссийского тютюна егерям. Попросил их : во время боя не робеть , друг друга выручать, слушать команды офицеров. Заметил , что солдаты были трезвы и серьезны. Почувствовал, что завтра врагу они не уступят.
Перед рассветом, еще затемно, Данилова, как и многих других, разбудил пушечный выстрел. В ночной тишине он прозвучал особенно громко. Выстрелил русский пушкарь, которому показалось, что в опустившемся на поля тумане неприятель пошел в наступление. Ответных залпов не последовало и опять стало тихо. Но уже через час лагерь начал просыпаться, двигаться и тут же у Бородино затрещали частые ружейные выстрелы. Полк поднялся " В ружье ! ", вышел из оврага и стал строиться за гребнем небольшой высоты напротив бородинского моста. Из села доносился шум боя, победные крики французов, восхвалявших своего императора и русская солдатская брань. Поднявшись на этот гребень, Данилов и другие офицеры сквозь клочья утреннего тумана видели частые вспышки выстрелов, рукопашные схватки. Из бань выбегали в чем мать родила гвардейцы, хватали ружья, тесаки и патронные сумки, исчезали среди изб, бегали по селу, стреляли, вступали в штыковую и еще долго вместе со своими уже успевшими попариться до боя товарищами сдерживали изумленных французов.
Туман стал быстро рассеиваться. Окрестности осветило яркое солнце. По всему фронту с обеих сторон сразу загремела артиллерия. В Бородине еще шел бой, но с севера и запада к нему устремились новые французские части. Наконец, лейб-егеря не выдержали и стали по двум мостам быстро отходить из села. Не отпуская их, через мосты повалили густые толпы французов. Открыли огонь горкинские батареи, но синие мундиры все больше и больше заполняли наш берег.
Последовала команда полковника, егеря с уже заряженными ружьями поднялись на гребень и почти в упор дали залп, а затем вместе с другими егерскими полками и матросами Гвардейского морского экипажа ударили в штыки. Славный 106-й пехотный полк ( до 2.200 человек до начала боя ) из дивизии генерала Дельзона , потерял половину своего состава , из 80 офицеров осталось 30, бригадный командир - генерал Плозонн, был убит. Егеря отбросили французов в Бородино, а затем вместе с матросами разобрали и подожгли мосты. Активные боевые действия на этом участке закончились. Русские гвардейские егеря потеряли половину своего состава. Потери армейских егерей и матросов были несущественными.
После великолепной атаки егерей и наступившего затишья на правом фланге русской армии, полк Данилова был переведен южнее и занял позицию у северного ската Курганной батареи и в ретраншементах ( окопах с брустверами ) вдоль южного берега Щербинского пруда.
3. Герои левого фланга.
Вторая гренадерская дивизия 25 августа занимала позицию за деревней Семеновское. От деревенских 25 изб осталось всего два дома, в которых разместился командующий армией Багратион со своим штабом. Остальные избы , сараи , овины и заборы по бревнышкам были разобраны на устройство батарей , мостков через ручей , на шалаши и костры. После боя за Шевардинский редут московские гренадеры , за исключением нескольких команд , направленных на строительство правой флеши , отдыхали. Многие переодевались в чистое белье, приводили в порядок мундиры и кивера, осматривали и готовили к бою оружие. Среди солдат пересказывали обращение Кутузова к армии . Простые слова главнокомандующего с призывом постоять за свою Родину были понятны каждому. Бодрило души обещание в бою менять полки свежими каждые два часа.
По позициям в очередной раз проехал с небольшой свитой князь Багратион. Появление любимого в армии генерала, ученика великого Суворова, вселяло в солдат и офицеров его армии дополнительную уверенность в своих силах. Ночевать командующий уехал в еще не разоренное Псарево.
К вечеру поднялся ветер и наползли тучи. Жуков, Казанцев и Доборшин вместе с другими солдатами, набросив шинели, сидели вокруг жаркого костра.
Пес Кузя, приблудный питомец унтера Синицына, устроился тут же. Солдаты вяло переговаривались между собой, коротко посмеивались при удачной шутке, курили трубки. Штатный рассказчик таинственным голосом рассказывал выдуманную на ходу какую-то сказку. Его вроде бы и слушали, но каждый думал о своем. Все понимали , что завтра будет сражение еще невиданное, жесточайшее, но были уже давно готовы к нему и ждали с нетерпением.
На рассвете сначала у Бородино, а потом по всей линии аванпостов затрещали ружейные выстрелы. Почти сразу же в дело вступила артиллерия. Из Семеновского было хорошо видно, как из кустарника к флешам и Утицкому лесу откатываются русские егеря. Вслед за ними появились густые цепи французских стрелков.
На опушке леса стали выстраиваться батальоны в синих мундирах, на фланги выкатывались полковые пушки , музыканты заиграли бравурные марши и под своими трехцветными знаменами пехота с кличем " en avant ! " бесстрашно ринулась в атаку.
Русские позиции опоясались огнем. Картечь стала укладывать французов ряд за рядом, метко по ним стреляли егеря бригады Шаховского из Утицкого леса , но они продолжали бежать к флешам. Тот километр поля , отделявший позиции французской пехоты от флешей , стал быстро покрываться телами убитых и раненых вольтижеров , гренадеров и фузилеров обеих дивизий Даву. Багратионовские батареи успевали сделать по 5 - 7 залпов . Открыла огонь русская пехота из 2-й Сводно-гренадерской дивизии Воронцова и 27-й дивизии Неверовского. Наступающие дивизии Компана и Дессе замедлили свое движение, задор спал. На поддержку своей пехоты под убийственным огнем стали выдвигаться две легкие кавалерийские бригады Бермана и Мурье. Здесь были голландские гусары , вюртембергские шеволежеры, французские конно-егеря из дивизии легкой конницы корпуса Нея . Перед южным укреплением неприятеля стремительно атаковали гусары Ахтырского полка и новороссийские драгуны. Французы не выдержали контратаки русской кавалерии и шквального огня от флешей. Еще не достигнув русских укреплений и понеся большие потери, они в беспорядке отошли к лесу.
С обеих сторон резко усилился артиллерийский огонь . Перед первой атакой снаряды не долетали до русских позиций - в ночном мраке французские орудия были установлены слишком далеко от них. Пришлось уже под огнем менять позицию и заново расставлять батареи. Проведено это было образцово быстро и вот уже неприятельский огонь обрушился на плотные ряды русской пехоты у флешей.
В семь утра обе французские дивизии снова пошли в атаку. Замолчали, чтобы не задеть своих , все 102 орудия поддержки. На флеши передовые батальоны полков под прикрытием цепей стрелков наступали в плотных колоннах ( каждый взвод в них выстроен в три сплоченные шеренги ), а остальные шли вслед за ними. Эту огромную массу людей, казалось, ничто уже не остановит. Не доходя сотни шагов до Северной и Южной флешей французы приостановились, дали залп и , перепрыгивая через рвы и окопы, ринулись в рукопашную. Русская артиллерия не только от флешей, но , когда атакующие подошли к укреплениям почти вплотную , и из Семеновского обрушила на них буквально шквал огня. Будто огромная коса выкашивала ряды французов. Повалился с лошади пораженный картечью в руку генерал Компан, тут же был ранен командир другой дивизии - Дессе. Почти одновременно выбыли из строя генералы Рапп, Дюппелен и Тест. Сам командир корпуса маршал Даву на глазах своих солдат был серьезно контужен в пах и бедро картечью. Пролежав несколько минут без движения под убитой лошадью без сознания, он не подавал признаков жизни , что стало поводом для командира батареи Сорбье сообщить Наполеону о смерти маршала. Даву наконец с трудом поднялся, но продолжительное время не мог командовать наступлением.
Сильный огонь из укреплений по французам вели русские гренадеры и егеря из Утицкого леса. Уже тысячи французов лежали перед флешами , но вместо них вперед бежали другие смельчаки. Они , пользуясь своим двухкратным численным преимуществом, смогли выбить русских из Южной флеши и окружить Северную. Им навстречу несколько своих батальонов лично повел командир 2-й сводно-гренадерской дивизии генерал Воронцов. В ожесточенной схватке гренадеры отбросили французов, но и сами понесли огромные потери. Среди раненых был их храбрый командир, сражавшийся в первых рядах своих солдат.
Снова отличились ахтырские гусары и новороссийские драгуны, несколько раз решительно атаковавшие вражеские пехоту и легкую кавалерию.
Обескровленную сводно-гренадерская дивизию на флешах сменила 27-я пехотная дивизия генерала Неверовского. По требованию Багратиона, видевшего, что наличными силами нельзя сдержать многочисленного противника, к нему направлялись от Утицы 3-я пехотная дивизия генерала Коновницына из корпуса Тучкова 1-го, а от Курганной высоты - егерские полки из корпуса Раевского. По приказу Кутузова ускоренным маршем подходили два полка лейб-гвардии - Измайловский и Литовский и их передовые взводы уже после семи утра начинали выстраивать несколько батальонных каре слева от деревни на восточном берегу Семеновского оврага. От Горок к флешам и Утице двинулись 4-я и 17-я дивизии из корпуса генерала Багговута. Из Псарево были переброшены дополнительно 100 орудий. Стоявший сзади и немного севернее Семеновского гвардейский Финляндский полк выдвинулся ближе к деревне . Линия обороны на левом фланге русской армии была восстановлена.
Не прошло и получаса, как французы предприняли третью атаку. Маршал Ней, видя безрезультатность действий Даву, направил к нему на помощь сразу свои три пехотные и одну кавалерийскую дивизии . В бой по приказу Наполеона были введены два кавалерийских корпуса Мюрата и дополнительная артиллерия. Число орудий было доведено до 160.
Пока шла перегруппировка сил, артиллерия с обеих сторон крушила противника. Пехота и кавалерия стремились как можно быстрее пойти в атаку, чтобы вплотную сойтись с врагом и избавиться от опустошающего действия орудий.
К этому времени в районе Утицы поляки , наконец , вытеснили русских егерей из леса и обезопасили от них с фланга наступление Даву и Нея на Багратионовы флеши. Ослабленные, после ухода к флешам дивизии Коновницына, войска Тучкова также были вынуждены отойти назад и оставить деревню , а за ней, временно , и Утицкий курган . Однако, держа активную оборону, они не позволяли корпусу Понятовского ударить Багратиону во фланг и тыл. Первая гренадерская дивизия при поддержке подошедшей позже бригады из 17-й дивизии 2-го пехотного корпуса Багговута несколько раз ходила в атаку и , несмотря на полуторакратное численное превосходство десятитысячного корпуса поляков, отразила все их дальнейшие устремления. Павловский полк, в сохраненных за ним за доблесть в былых сражениях головных уборах павловских времен -" гренадерках" , колотил неприятеля. Польские солдаты и офицеры уже видели перед собой Москву, представляли свое торжественное вступление в Кремль и расплату с русскими за взятие Суворовым Варшавы почти два десятка лет назад и с особой яростью бросались на русских. Но здесь нашла коса на камень и каждый раз поляки с большими потерями откатывались назад. Лишь вечером по приказу Багговута Утицкий курган был оставлен для выравнивания линии фронта . Рапорт Понятовского по итогам сражения о своих успешных действиях и, якобы, преследовании разгромленных русских на протяжении 12 километров, был благосклонно воспринят Наполеоном и он был единственным, который французский император не заставил переписывать в отличие от рапортов других своих генералов и маршалов по итогам Бородинского сражения. Наполеон снисходительно закрыл глаза на то , что в рапорте польский генерал позволил себе пофантазировать.
Под уже начинавшую забываться музыку времен французской революции на флеши торжественно двинулись 59 батальонов Даву и Нея, легкая кавалерия дивизий Жирардена и Мурье, кирасиры , гусары и уланы Нансути. Пехота атаковала обе флеши, построенные в колонны или шеренги батальоны, образовав сплошную массу людей, быстро приближались к русским укреплениям. Нансути поддерживал пехоту с правого фланга . 30.000 французам противостояли 15.000 русских . Ядра и картечь кромсали ряды наступающих , но офицеры быстро наводили порядок и солдаты мужественно продолжали идти вперед . Людское море затопило русские укрепления . Снова удалось захватить Южную флешь, окружить Северную и подойти к Ближней , которая , наконец , предстала перед глазами французов .Торжество продолжалось всего лишь минуты - русская артиллерия буквально вымела их из незащищенных с тыла укреплений, а довершила поражение контратака кирасир генерала Дуки , нескольких батальонов 12-й дивизии Васильчикова ,пехоты Неверовского и оставшихся в живых гренадер Воронцова.
Русские батареи , ахтырские гусары , новороссийские драгуны и уланы Литовского полка не позволили кирасирам и легкой кавалерии Нансути преодолеть топкий Семеновский овраг и зайти в тыл русскому отряду на флешах. Донская 1 -я конно-артиллерийская рота войскового старшины Петра Тацына , отличившаяся еще под Смоленском , метким огнем своих 12 орудий опустошала толпы вражеской пехоты , а затем активно мешала перестроению французской тяжелой кавалерии.
4. Гренадеры в бою.
Московский гренадерский полк вместе со всей своей дивизией по-прежнему занимал позиции в Семеновском. До гренадер долетали французские ядра и они несли потери. Но отойти назад было нельзя, поскольку в случае необходимости трудно было бы вовремя поддержать своих на флешах. Продвинуться вперед, где было самое пекло, означало понести неоправданно большие потери еще до схватки. Нужно было стоять на месте и ждать своего часа. Перед строем , ободряя своих солдат, проехал командир полка полковник Шатилов.
Хотя временами налетал довольно свежий ветер, августовское солнце припекало. Стоять который час на жаре в полном парадном обмундировании, хотя и по команде "вольно" , было, особенно для неопытных солдат, нелегко. По шеренгам ходили ополченцы и в кадушках разносили воду, уносили или уводили раненых.
Гренадерам было хорошо видно , что происходило на флешах. Понимали, что уже скоро придет и их черед. Посматривали в сторону Багратиона и своего командира дивизии, которые верхом в окружении штабных и ординарцев наблюдали за боем от семеновских батарей.
Справа вдруг зачистили орудийные выстрелы. Курганную высоту затянул плотный пороховой дым, сквозь который мерцали оранжевые всполохи ружейных и пушечных залпов. Все новые и новые колонны французов появлялись из кустарника , переходили Семеновский овраг , разворачивались в шеренги и быстрым шагом шли на высоту . На некоторое время пальба затихла и доносился приглушенный сплошной гул человеческих голосов. На восточном склоне заметались , а потом стали скатываться вниз группы русских . Но там их встретила и остановила спешившая на подмогу большая колонна пехоты . Через мгновение вся эта масса людей с криком "ура !" ринулась отбивать редут .
- В рукопашную схватились,- проговорил Жуков, стараясь рассмотреть, что происходит на высоте.
- Здесь не получилось, теперь там пробуют,- отозвался Казанцев.
- Отбили , кажется. Вон, французы вниз посыпались ! И там им поддали, смотрите ! - возбужденно закричал Доборшин. - Сейчас бы добить их !
- Кому добивать ? Войск за курганом кот наплакал. Если только мужиков с топорами из ополчения напустить.
- Кирасиры у нас за спиной все-равно без дела стоят.
- Так , они - наш резерв. Сзади-то, видишь, больше никого нет. Кавалерия скоро и у нас понадобится.
У Шевардина вновь к атаке стали выстраиваться неприятельские полки. Справа от него , сливаясь с лесом, синели французские колонны , слева строилась вюртембергская пехота в касках, похожих на драгунские, яркими разноцветными пятнами колыхались эскадроны кавалерии. И вот вся эта масса вначале замерла на месте, а потом двинулась вперед. Началась третья атака Багратионовых флешей.
Затрещали барабаны, взвизгнули флейты , запели волторны и Вторая гренадерская дивизия полк за полком быстрым шагом направилась к флешам . В ее рядах возвышался на коне князь Багратион. Рядом находился командир дивизии Карл Мекленбургский. В первых рядах мелькала черная ряса полкового священника московцев - отца Мирона. Правее гренадер двинулись батальоны Новоингерманландского и Алексопольского полков из 12-й пехотной дивизии генерала Васильчикова 1-го . Перейдя на противоположный берег Семеновского ручья, русские выровняли ряды и , все ускоряя шаг, продолжили движение. Когда они подбежали к флешам, вокруг них уже шел бой. Сильно разрушенные укрепления снова захватили французы. Они разворачивали орудия, чтобы открыть огонь по русским. Легкая кавалерия корпуса Нея пыталась раздавить кучки русских пехотинцев. Те отбивались штыками, времени для перезаряжания ружей не оставалось. Французские саперы, быстро орудуя лопатами и кирками, принялись срывать русские реданы.
Вместе с пехотой по французам ударили Вторая кирасирская дивизия генерал И.М.Дуки и 1-я бригада Первой кирасирской дивизии. Тяжелая русская кавалерия смяла вюртембергских конно-егерей, прогнала их до кирасир Нансути, отбросила и латников , рассеяла полторы тысячи французских конно-егерей и польских улан из дивизии легкой кавалерии Жирардена корпуса Даву , а затем, развернувшись назад, налетела на вюртембергскую и французскую пехоту. С другой стороны накатился вал гренадеров. Вражеские солдаты не знали куда им бежать. Во флешах , не находя выходов , метались вюртембергцы . В их толпу, отстреливаясь из пистолетов, успел юркнуть неаполитанский король Иоахим Мюрат, возглавивший атаку своей кавалерии и чудом избежавший плена. Под ним была убита лошадь и он едва успел соскочить с нее. Увидев отступающих французов, он стал отчитывать их полковника. В этот момент и налетели русские кирасиры, готовые зарубить короля. Немцы продержались еще десяток минут, дали вырваться Мюрату, и опрометью покинули флешь.
Троице гренадеров почти не пришлось драться с уже отступающими французами. Их рота ворвалась на флеши, когда те уже побежали. Казанцев успел кого-то в синем мундире прикладом спровадить в ров , а Жуков с Доборшиным схватили старика в петушином наряде с разукрашенной палкой в руке и в треуголке с огромным красным султаном. Думали - генерал. Но тот закричал :
- Мюзик, мюзик ! Рюсс, пардон !
Взяли его под руки и подвели к своему взводному. Подпоручик объяснил что это - музыкант, тамбурмажор французских гренадер , и распорядился отвести его в Семеновское. Туда же понесли раненых, в том числе тяжело контуженого ядром в ногу отца Мирона. Побледневший от боли батюшка держался и, даже, пытался ослабевшей рукой осенять крестом разгоряченных боем солдат.
Московскому и Астраханскому гренадерским полкам было приказано возвратиться назад и встать на прежних позициях в деревне. Остальные полки дивизии остались на Северной, Ближней и Южной флешах. Справа от гренадер стояли поредевшие батальоны новоингермандландцев и алексопольцев из 12-й пехотной дивизии генерала И.В.Васильчикова корпуса Раевского , готовые , несмотря на потери , снова поддержать войска на флешах , сзади них - уже несшие потери от огня гвардейцы Финляндского полка . Подошли дивизия Коновницына и сводно-гренадерская бригада полковника Г.М.Кантакузена и, готовясь вступить в бой, сосредоточились в Семеновском овраге.
На свой правый фланг Наполеон направил дополнительные войска - вестфальский корпус под командованием своего старого боевого соратника генерала Жюно. Вестфальцы должны были помочь Понятовскому захватить участок Старой Смоленской дороги и одновременно атаковать во фланг войска Багратиона. Углубившись в Утицкий лес и сразу понеся чувствительные потери от огня егерей , они с трудом выбрались на открытое пространство и натолкнулись на русскую линейную пехоту и 1 легкую батарею гвардейской конной артиллерии капитана Ростислава Захарова из бригады полковника П.А.Козена . Захаров , увидев выходящих из леса хорошо заметных в своих белых мундирах вестфальцев , уже готовых неожиданно ударить в стык между левым флангом войск Багратиона и отрядом Тучкова , вылетел со своими орудиями на картечный выстрел и , не имея пехотного прикрытия , открыл беглый огонь . Сразу были разгромлены передовые батальоны немцев , остатки которых побежали обратно в кусты. Остальные были атакованы тремя кирасирскими полками , обратились вспять и до конца сражения вели себя пассивно. Все попытки развернуться для атаки пресекались полками Первой гренадерской дивизии и егерями бригады генерала Шаховского , а позднее ими же совместно с прибывшими Рязанским и Брестским пехотными полками 17-й дивизии.
Два часа до подхода подкреплений крушила неприятеля батарея капитана Захарова , не допуская прорыва вражеской пехоты. Затем она переместилась правее, ближе к Семеновскому, и вступила в бой с 30 французскими орудиями . Выбыли из строя две трети артиллеристов , был смертельно ранен и их командир , один из ярчайших героев этого великого дня. Место Захарова занял поручик Гербель , собравший из разных рот батарею в 11 орудий и до конца дня поражавший неприятеля.
Впервые в сражении , по свидетельствам некоторых очевидцев , приняли участие ратники Московского ополчения - 500 человек , имевших ружья, вместе с пехотой Рязанского и Вильманстрандского полков пошли в штыковую атаку и рассеяли одну из вражеских колонн. В Бородинском сражении вестфальский корпус Жюно понес огромные потери. были убиты и ранены 3.000 солдат и офицеров .
На крайний левый фланг русской армии взамен дивизии Коновницина , брошенной по приказу Багратиона на защиту флешей , командир 2-го пехотного корпуса Багговут привел 17-ю дивизию генерала З.Д.Олсуфьева из своего корпуса , одна бригада из которой билась с вестфальцами , а другая вместе с Первой гренадерской дивизией П.А.Строганова отбросила поляков от Утицкого кургана, вновь установила на нем батарею и весь остаток дня защищала курган .
К этому времени Наполеон с удивление вдруг стал осознавать, что уже введенные в бой 2/3 его армии ничего не могут поделать с русским левым флангом. Значительно уступающие французам в численности войска Багратиона твердо занимают свои позиции на реданах ( так называли французы флеши ). А за ними выстроена еще более грозная линия обороны вдоль оврага у деревни Семеновское. Кутузов компактно держит на своем правом фланге еще много пехоты и гвардейский кавалерийский корпус, тысячи казаков и сотни орудий. "Старый лис" эти войска может бросить в бой на любом участке фронта, всей массой прорвать французскую линию. Необходимо усилить натиск на Багратиона, для этого войск вполне хватает, атаковать непрерывно, ввести в дело новые батареи, заставить Кутузова двинуть свежие дивизии на свой левый фланг. Иначе исход сегодняшней бойни предсказать невозможно. Но, вспомнив о своей еще нетронутой гвардии, мощной группировке войск Богарнэ, Наполеон немного успокоился. Раздражение от действий Нея , самовольно оголившего центр построения армии и бросившего свои войска на реданы , а не в промежуток между Семеновским и "Большим редутом" , как предполагалось диспозицией, стало проходить. В конце концов, Даву без поддержки всего корпуса Нея вряд ли один смог бы взять эти самые реданы . Если бы Ней атаковал между ними и " Большим редутом " , то он попадал под мощный артиллерийский обстрел сразу с трех сторон. Перед ним стояла русская пехотная дивизия (12 -я - генерала Васильчикова ) , за ней - 3 полка русской гвардии и гренадеры в Семеновском , в любой момент могли быть переброшены казаки и целый кавалерийский гвардейский корпус , несколько егерских полков и артиллерийских рот . Совсем не факт , что наступление Нея было бы успешным .Чем все это могло закончиться - угадать сложно. Вначале надо брать реданы, атаковать без остановки и во что бы то ни стало прорвать русский левый фланг. Был послан приказ генералу Фриану подготовить свою дивизию к вводу в сражение.
Пока же густые колонны пехоты и кавалерии Даву,Нея и Мюрата при поддержке сотен орудий , осыпавших снарядами русские укрепления , вновь пошли в атаку и смяли защитников флешей. 5-6 тысяч оставшихся у Воронцова и Неверовского героев буквально поглотило море вражеских солдат . Но им навстречу двинулись 3-я пехотная дивизия Коновницына и бригада гренадеров Кантакузена и штыками выбили французов из Южного и Центрального укреплений.
Борьба продолжалась с переменным успехом. Преимущество французов в числе солдат остановилось все ощутимее. Тела убитых и раненых заполнили рвы и все пространство вокруг укреплений. Причем наибольшее их количество лежало до флешей со стороны позиций наполеоновских войск , о чем свидетельствовали после сражения сами французы. Они также писали об огромных потерях своей артиллерии. Перебитая прислуга орудий многих батарей уже менялась по несколько раз. И , все-таки , французы упорно шли вперед. Сегодня для них в этой кошмарной компании решалось почти все. Так думал Наполеон, так считала вся его доселе непобедимая армия.
Уже дополнительно введены в бой корпус Жюно и кавалерийский корпус Латур- Мобура, десятки новых орудий, но русские стоят и даже контратакуют.
Их офицеры сдерживают своих солдат, преследующих отступающих французов , кричат : "Стой !", " Назад !", "Вернуться ! " . Такого упорства и мужества не припоминают за два десятка лет своих непрерывных войн даже опытные наполеоновские ветераны. Перед французами не мощные высокие каменные бастионы, а всего лишь жалкие земляные полуразрушенные укрепления. Русские стоят фактически уже в открытом поле. Видно , как тают их ряды. В контратаке смертельно ранен командир сводно-гренадерской бригады князь генерал Кантакузен . Был ранен командир 27-й пехотной дивизии генерал Неверовский . Подходящие резервы не столь многочисленны и сразу вступают в дело, но не могут восполнить потери и лишь латают бреши в обороне.
В наступление брошены 5 пехотных дивизий, две из корпуса Даву и три из корпуса Нея. 400 орудий поддерживают эту атаку. Им отвечают с флешей и от Семеновского 336 русских . Стройные ,как на параде , колонны двинулись от Шевардина. Все пространство перед флешами наполнилось французскими пехотинцами и кавалеристами. Чтобы их остановить одного огня было уже недостаточно. И князь Багратион свои войска повел навстречу. Артиллерийский огонь прекратился и началось избиение друг друга холодным оружием.
Московский гренадерский полк во главе с майором И.С.Повало-Швейковским снова вместе с астраханцами и подошедшей пехотной бригадой из 4-й дивизии Евгения Вюртембергского скорым шагом ринулся к флешам. Впереди среди дерущихся маячила фигура Багратиона на коне. Две силы столкнулись перед русскими укреплениями.
Старший унтер-офицер Синицын увидел , как несколько фузилеров набросилось на подпрапорщика, закололи его и , вырвав из холодеющих рук батальонное знамя, потащили его к себе в тыл. Синицын, успел только кивком головы указать направление отделению, или ,как иногда по- старому он называл его , " плутонгу" , бросился вслед вместе с Казанцевым, Жуковым, Доборшиным и другими гренадерами, не обращая внимания на боль в раненой руке, машинально отбивая ружьем сыпавшиеся градом удары , догнал француза, ткнул его штыком куда-то ниже ранца и схватил полотнище, вырвал знамя и отбросил его подбежавшим солдатам. Полковник И.Я.Шатилов, командовавший бригадой , в которую входили помимо своих московцев еще и Киевский гренадерский полк , наблюдавший происходящее, крикнул :
- Молодец, унтер-офицер ! С очередным чином, Вас, господин прапорщик !
Повернулся к адъютанту и приказал :
- Запишите, не забудьте.
Через минуту тяжело раненого пулей полкового командира московцев полковника Шатилова выносили с поля боя.
Синицын то ли не понял, то ли не расслышал поздравление и вопросительно посмотрел на Казанцева.
- С офицерским чином, Вас, Кузьма Иваныч ! Вот Ваше ружье. Ступайте в тыл по добру, по здорову. Сегодня Вы отвоевались. - Казанцев показал на разбухшую от крови тряпку, которой была перевязана рука.
К Синицыну подбежал барабанщик и они стали выбираться из свалки к Семеновскому. Не пройдя и тридцати шагов, барабанщик охнул и рухнул на землю с пулей в сердце. Синицын пришел к ручью, смыл кровь и перевязал руку. Кружилась голова. Он сел , повернувшись к бою спиной. Перед ним на крутом берегу Семеновского оврага работала гвардейская артиллерия. Пушкари слаженно и быстро занимались своим делом. Батарея стреляла без остановки и , судя по оживлению среди солдат и офицеров, весьма удачно. Мимо унтер-офицера туда и обратно в одиночку и группами пробегали солдаты разных полков. Синицын видел как пронесли раненого Багратиона, у деревни погрузили в коляску и повезли в тыл. Мимо , в сторону Семеновского, через ручей потянулись большие толпы солдат и начали строиться на противоположном берегу. Увидел и свой полк, вернее, то , что от него осталось. Гренадеры , переговариваясь, шли занимать новые позиции. Ни страха, ни уныния в их глазах не было. Подбежал Доборшин, разглядевший Синицына, помог ему встать и они присоединились к своей роте.
Во время последней французской атаки флешей были убиты командир Ревельского пехотного полка генерал-майор А.А.Тучков 4-й ( еще раньше в Утице был смертельно ранен его родной брат - командир 3-го пехотного корпуса генерал-лейтенант Тучков 1-й) , командир Астраханского гренадерского полка полковник И.Ф.Буксгевден, ранены князь Багратион, начальник штаба его армии Э.Ф.Сен-При , командир 8-го пехотного корпуса М.М.Бороздин , начальник 2-й гренадерской дивизии принц Карл Мекленбургский , почти все командиры полков и батальонов. В мощной контратаке русские отбросили французов до их исходных позиций , преследовали более одного километра . Южнее деревни Семеновское легкая кавалерия К.К.Сиверса и кирасирская бригада Н.М.Бороздина 2-го в жестоком бою схватились с " железными людьми " Нансути , французской и вестфальской пехотой , опрокинули их и отогнали к северной опушке Утицкого леса . Но стало понятно , что уже нет никакого смысла дальше отстаивать полностью разрушенные укрепления, заполненные телами тысяч убитых людей и лошадей , разбитыми орудиями и зарядными ящиками . Генерал Коновницын, принявший командование над войсками, обороняющими флеши, приказал оставить их и русские в полном порядке перешли на правую сторону Семеновского оврага , твердо заняв вторую линию обороны. Были вынесены все раненые , а орудия вывезены и тут же размещены вдоль оврага и в самой деревне.
Когда французы вошли на флеши , русская артиллерия открыла жесточайший огонь и наносила им огромные потери . Они были вынуждены укрываться за внешней стороной их фасов, в оврагах и даже во рвах по соседству с мертвыми.
Русские гвардейские пехотные полки ружейными залпами и штыками отбили очередную атаку тяжелой кавалерии -корпуса Нансути. Измайловцы и литовцы в батальонных каре, хотя и несли большие потери, в основном, от огня артиллерии, с позиций не сходили, строй ни разу не сломали и стояли как крепость. Сначала была отражена атака 1-й кирасирской дивизии и легкой кавалерии. При приближении кавалерии , солдаты взяли ружья "на руку" и стали поводить ими в стороны , распугивая лошадей бликами от штыков . Те останавливались , шарахались , вставали на дыбы, сбрасывали наездников . Во время перестроения французов , один батальон литовцев внезапно ринулся в атаку и ударил в штыки по кирасирам . Растерявшиеся от такой дерзости пехоты , латники смешались , показали тыл и , сопровождаемые теперь уже ружейным огнем , беспорядочно отхлынули за Семеновский овраг. Две роты русской гвардейской артиллерии, занимавшие позиции на правом берегу справа от каре и до Семеновского, несли большие потери, но непрерывно вели жестокий огонь по неприятельской артиллерии и кавалерии. Французы пытались атаковать и артиллеристов, и когда врывались на батареи, пушкари отбивались банниками, тесаками и пальниками, сбрасывали всадников на землю. Особенно поднаторел в этом деле бомбардир Афанасьев, которого за крепкое телосложение товарищи в шутку прозвали "лобазным котом". Бомбардир наловчился одним ударом прибойника по голове сносить с коней массивных латников Нансути.
В новую атаку была брошена легкая кавалерия. Драгуны и конно-егеря пытались проломить строй русских гвардейцев, но каждый раз нарывались на щетину штыков. Солдаты даже бросали в них ружья, стараясь поразить французов штыком. Те заезжали с разных фасов каре, но везде получали отпор.
На помощь к гвардейской пехоте бросились , практически весь день не выходившие из сражения , полки 1-й и 2-й кирасирских дивизий, драгуны, уланы и гусары из корпуса Сиверса и отбросили французов к их исходным позициям.
При отражении французской атаки на Семеновское особо отличились четыре полка легкой кавалерии 3-го кавалерийского корпуса барона Ф.К.Корфа, которые с правого фланга привел генерал -майор Дорохов. Генерал вовремя заметил серьезную угрозу нашей пехоте и артиллерии , которые окружала неприятельская конница и быстро ее атаковал. Курляндский и Оренбургский драгунские, Мариупольский и Сумской гусарские полки во главе со своим командиром дважды отбрасывали численно превосходящую французскую кавалерию до вражеских батарей . Сумские гусары в яростной рубке отбили 8 русских орудий, уже увозимых неприятелем. Бесстрашные гусары догнали французов, рассеяли их в стороны , перерубили сопротивлявшихся , частью пересели на упряжки и под выстрелами увели орудия к семеновским укреплениям.
Под Дороховым была убита лошадь и он долго пролежал на земле , чудом не растоптанный конскими копытами. К нему пробился драгун Оренбургского полка, отдал свою лошадь и спас храброго командира.
В ходе ожесточенных боев войска левого фланга русской армии, хотя и понесли тяжелейшие потери , но свою боеспособность не потеряли, занимали удобные для обороны позиции и были готовы к отражению новых атак.
У русских в сражение еще не вступали довольно крупные силы . Готовы к бою были 1-й кавалерийский гвардейский корпус, три егерских полка , казачий корпус Платова . К северо-востоку от Семеновского на дороге в Псарево стоял гвардейский пехотный полк - Финляндский. Он прикрывал артиллерийский резерв, но и мог в любой момент поддержать войска, защищающие Семеновское.
Правее него , имея перед собой пехотную бригаду генерала И.П.Де Росси ( кстати, он - внук архитектора из Милана, строившего Петербург; был тяжело ранен при Бородине) из дивизии Евгения Вюртембергского , в резерве стояли старейшие русские гвардейские полки - Преображенский и Семеновский .
Когда обескровленные, понесшие громадные потери в атаках на Багратионовы флеши пехотные дивизии Компана, Дессе, Разу, Ледрю и Моршана из корпусов маршалов Даву и Нея с трудом приходили в себя у разбитых укреплений, поляки Понятовского и вестфальцы Жюно окончательно застряли в Утице и в одноименном лесу, в передовые порядки правофланговой группировки французских войск выдвинулась свежая и лучшая пехотная дивизия армии - дивизия Фриана, на которую возлагался вместе с двумя кавалерийскими корпусами захват деревни Семеновское и прорыв русского левого фланга. Фриана была готова поддержать дивизия Молодой гвардии - "Вислинский легион" генерала Клапереда ( так и не вступив в сражение и находясь в резерве в районе Курганной батареи, поляки потеряли от огня русской артиллерии 200 солдат и офицеров).
Наступление началось после полудня. Под дождем пуль и снарядов французы преодолели пространство между флешами и Семеновским оврагом, теряя сотни людей , расстреливаемые в упор из орудий и ружей , форсировали его и прорвались на сожженые развалины деревни , но были отброшены назад и укрылась от выстрелов в овраге . Генерал Фриан был тяжело ранен . По приказу Нея подоспела артиллерия и французы вновь бросились в атаку . После отчаянной рукопашной схватки они вновь ворвалась в деревню , но были остановлены на ее восточной окраине. Сил на дальнейшее продвижение уже не хватило. Русские Вторая гренадерская дивизия, Третья пехотная дивизия Коновницына, остатки двух сводно-гренадерских, 12-й и 27-й пехотной дивизий, оставив чадящие развалины Семеновского, отступив на несколько сот метров , дальше французов не пустили. Те, построившись в несколько каре , едва сдерживали атаки русской кавалерии и опустошающий огонь артиллерии. Маршал Ней громко , так, чтобы его мог услышать возглавлявший на этом участке сражения французскую группировку войск Мюрат , вопрошал : " Какому дураку пришло в голову поставить здесь наши полки ? " . Но полки , бесполезно теряя сотни людей , еще долго оставались на месте . Ни о каком прорыве русских позиций речь уже не шла . Лишь стрелки дивизии Фриана все-таки попробовали захватить русские батареи и утвердиться в лесу к востоку от Семеновского, однако без особых усилий были отбиты русской пехотой , а к вечеру , не выдержав постоянных русских атак и артиллерийского обстрела , вовсе ушли из деревни за овраг.
________
Не успели московские гренадеры отдышаться после боя с пехотой Фриана, как через Семеновский овраг севернее деревни стали переправляться саксонские, вестфальские и польские кирасиры дивизии Лоржа. Эта дивизия пол дня открыто стояла под ядрами и картечью и приказ об атаке был воспринят кирасирами как подарок. Вначале они атаковали гвардейский Финляндский полк , но раз за разом были отбиты опустошаюшими их ряды залпами русских пехотинцев . Неся серьезные потери от артиллерийского и ружейного огня, кавалеристы все-же сумели вновь построиться для атаки и , свернув правее , минуя фронт финляндцев , ринулись на московских гренадер, стараясь прорваться через Семеновское в тыл левофланговой группировки русских войск . Гренадеры частью успели свернуться в несколько каре и даже сделать два-три залпа. Но набравших ход кирасир это не остановило и они разметали построения русских . Сначала прошла волна саксонцев в желтых колетах, за ней промелькнули белые и синие шеренги вестфальцев. Гренадеры отбивались штыками и прикладами, а затем ничком падали на землю , изображая убитых, пропускали кирасир, потом вскакивали и стреляли им вдогонку. Артиллеристы дрались банниками, рычагами и тесаками. Но шла уже третья волна - в свой первый и последний бой в этой войне выдвигался наряженный во французское обмундирование польский кирасирский полк Малаховского. Он задержался в деревне , пытаясь захватить батарейные орудия и пленных , а лавина саксонской и вестфальской конницы прошла за Семеновское , стала заходить в тыл лейб-гвардейцам , понеслась на русских драгун из корпуса Сиверса. Пехотинцы отбились , а драгуны не выдержали и повернули коней к березовому лесу за деревней . Но на встречу их преследователям уже грозно выдвигались плотные ряды Орденского, Екатеринославского , Астраханского , Его и Ее Величества русских кирасирских полков , а также Ахтырский гусарский полк. Гусары вместе с кирасирами подоспели как раз вовремя . Их удар для расстроенной схваткой с русской пехотой наполеоновской кавалерии был неотразим и после жестокого боя она ринулась вспять.
Московские гренадеры удар вражеских кирасир приняли достойно . Едва успев построиться, дали залп и ощетинились штыками. Кирасирам потребовалось немало времени, чтобы сломать их строй, разобщить на части и рассеять по деревне. но и после этого гренадеры среди пылающих развалин бились до последнего, вместе с артиллеристами отстаивали их пушки.
В ходе боя гренадер Жуков был сбит на землю огромным гнедым кирасирским мерином. Падая и теряя сознание , он увидел, как саксонец повернул коня, чтобы прикончить гренадера, но тут же завалился набок, получив чью-то пулю. Через минуту Жуков пришел в себя, с трудом поднялся с земли и дрожащими руками стал перезаряжать свое ружье. Польские кирасиры среди дыма и огня сновали между развалин домов, рубили и давили лошадями гренадер, сами валились от удачных выстрелов и ударов штыков. Прямо на Жукова устремился польский капрал. Закусив длинные седые усы, он приподнялся на стременах и занес над головой палаш. Выкатив налитые кровью глаза, поляк был готов перелететь через дымящиеся бревна и зарубить гренадера. В самый последний момент лошадь кирасира споткнулась и сбросила его через свою голову. Сокрушив головой прогоревшую крышу деревенского погреба и подняв облако пыли и искр, поляк с грохотом исчез под землей как в преисподней. Жуков успел только заметить мелькнувшие в воздухе ботфорты и начищенную до блеска кирасу кавалериста. " Черт побрал " с удовлетворением подумал гренадер и побежал к своим товарищам, которые по командам оставшихся офицеров пытались на окраине Семеновского выстроить что-то подобное небольших каре, а , проще - ощенившихся штыками толп. Мелькнули лица Казанцева, Доборшина и Синицына, которые махали ему руками. Жуков влетел в толпу, чуть-было не наступив на взводного любимца Кузю. Голова пса была перевязана окровавленной тряпкой, в глазах застыли боль и ужас. Мимо поодиночке и группами проносились сильно потрепанные кирасиры, которых гнали русские латники и драгуны, а с фланга вел батальный огонь Лейб-гвардии Финляндский полк.
Французы подтянули к Семеновскому свою артиллерию и с 600 метров начали мощный обстрел отступивших из деревни русских войск. Часть орудий перенесла огонь на Курганную батарею, другие батареи старались стереть с лица земли упорные лейб-гвардии Измайловский и Литовский полки, которые потеряли уже треть состава .
Русская артиллерия вела не менее сильный огонь, не давая противнику никаких шансов для активных действий на южном фланге фронта. Десятки целых гаубиц и пушек , перевезенных от флешей и деревни , выстроились вдоль западной кромки семеновского леса и непрерывно обстреливали французов , уничтожая пехоту , кавалерию и орудия . Неприятель стоял на открытой местности и лишь частично мог укрываться в овраге . Но и там не было спасения - ядра и гранаты летели со стороны возведенных еще до сражения русских батарей на двух пригорках перед лесом . С них отлично просматривалось расположение французских войск от Горок до Утицкого леса , в том числе и дно Семеновского оврага . Орудия доставали даже до вражеских войск , атаковавших русских у Курганной высоты .
Но силы у той и другой стороны были уже исчерпаны. Продолжалась только артиллерийская дуэль и измученные войска напрасно искали для себя способы хотя бы немного укрыться от воздействия орудийного огня. Бои переместились севернее.
5. "Нашла коса на камень".
От пруда Данилову было хорошо видно, как на правый берег Колочи стали переправляться войска Евгения Богарнэ. Вытеснив из кустарника русских егерей и переправившись через Семеновский ручей около восьми часов утра в атаку на Курганную высоту пошла дивизия Бруссье . Огонь с редута был таким плотным, что пехота остановилась, а затем отошла и укрылась в овраге. Эта странная, плохо подготовленная и не поддержанная другими частями атака , захлебнулась. То ли это была демонстративная атака с задачей отвлечь русских от борьбы за флеши и прекратить переброску туда подкреплений , то ли легкомысленная попытка взять Батарею Раевского малой кровью, остается неясным. Во всяком случае, движение дивизии Бруссье никаких положительных результатов , кроме, может быть, доразведки системы огня и самого укрепления, французам не принесла.
Французы, установив батареи у Бородина, теперь смогли обстреливать редут с трех сторон. Русские отвечали самым деятельным образом. У тех и других взрывались зарядные ящики, летели щепки от лафетов, разлетались колеса. Выли ядра, визжала картечь, грохот от канонады стоял такой, что в шаге не было слышно человеческого голоса. Разбитые орудия увозились в тыл. Из артиллерийского резерва , взамен разгромленных, подходили новые роты, занимали позиции и бойня продолжалась.
В десятом часу, в разгар битвы за Багратионовы флеши, приказ о наступлении получил командир 1-й пехотной дивизии генерал Моран. 6.000 его пехотинцев в густых батальонных колоннах двинулись в атаку . Теряя сотни людей, в облаках дыма и пыли 30-й линейный полк во главе с бригадным генералом Бонами ворвался в редут . Взметнулось вверх сине-бело-красное полотнище с гордым орлом на верху древка. Французы мгновенно заполнили укрепление . Артиллеристы и батальон прикрытия из Полтавского пехотного полка дрались до последнего и почти все были перебиты. Остальные буквально выдавлены через горжу в тыл и совершенно неуправляемой толпой ринулись в тыл . Началась паника. Бегущие увлекали за собой все новых и новых людей. Офицеры ничего не могли поделать.
В это же время тысячи французов стали обтекать редут с флангов. Уже как полчаса перестали лететь вражеские ядра , что говорило о близком нахождении атакующего неприятеля. Густой дым окутал всю округу. Все слышнее становились звуки приближающейся массы людей. И все же стоящие справа от укрепления орловцы и нижегородцы были ошеломлены внезапным появлением французов. Еще гремели орудия на батарее, а перед ними уже предстали плотные ряды вражеской пехоты. Вольтижеры на ходу обстреляли русских и под треск барабанов вместе с фузилерами и гренадерами пошли в рукопашную.
Успев дать почти в упор залп двумя шеренгами, орловцы бросились навстречу французам. Егор Шишаков, без году неделя как мушкетёр Орловского пехотного полка заметил, что его старший товарищ, "дядька",  Калачев все время норовит на шаг быть впереди него. Вот и сейчас, хмурый ветеран попробовал дотянуться штыком до Егора, но по пути встретился с Калачевым, который отбил ружье француза и тут же , как учили столько лет, въехал прикладом в сердитую физиономию гренадера.
Шеренги давно смешались и дрались кучками или поодиночке. Сошлись равные соперники и уступать никто не собирался. Сходились, разбегались и снова бросались друг на друга. Потеряв соскочивший штык, Калачев как на молотьбе действовал прикладом. Вместе с Шишаковым, который вошел в азарт, они уложили уже нескольких французов. Успели вытащить из под убитой лошади командира своего батальона и , образовав с другими мушкетерами круг , направо и налево отбивались от неприятелей. Батальонный командир вложил бесполезную шпагу в ножны, поднял ружье и бился вместе со всеми.
Постепенно люди стали разбираться повзводно, началась ружейная стрельба. В этот момент орловцев как-будто подтолкнули в спину. С криком "Ура" на помощь хлынули нижегородцы, стоявшие во второй линии.Подоспели также пехотинцы из 7-й дивизии Капцевича, которых привел на курган начальник штаба 6-го корпуса полковник Монахтин. Французы побежали с высоты.
Шишаков оглянулся и увидел, как толпы солдат из разных полков захлестнули курган. В обшем потоке выделялись несколько верховых в генеральских мундирах. Один из них, вдруг взмахнув руками , сполз вниз ( Как потом стало ясно , этим генералом был начальник артиллерии армии и любимец артиллеристов Кутайсов , убитый шальным ядром) . Но в дыму и пыли толпа этого не заметила и продолжала бежать вперед. Немного поодаль , потрясая шпагой, горячил своего коня другой генерал. Его глаза метали молнии, львиная шевелюра выбилась из -под треуголки, он что-то кричал, указывая на редут. Напутствие генерала было таковым, что солдаты втягивали головы в плечи и сразу еще более ускоряли бег.
Калачев толкнул Шишакова локтем в бок:
- Видишь генерала ? Это - Ермолов, один из главных наших начальников. Ишь, как  полтавцев гонит-то , грешных. Правильно, не озоруй, нечего тыл французу показывать.
- Спасибо дядя Семен, второй раз от смерти спасаете.
- Мне положено за рекрутом присматривать, сам ведь таким был. Знаю как в бою дурь забирает - не ведаешь куда бежать и что делать. Но ты молодец, быстро солдатскую науку схватываешь... За штык мне попадет. Хомут, наверное, сломался , вот он и слетел.
- А , Вы вон то , брошенное , ружье возьмите.
- Оно и то верно.
Калачев поднял целое ружье, быстро отсоединил от него штык и приладил его к своей фузее.
А тем временем бой за редут продолжался. Первыми в него ворвались роты Уфимского и Минского пехотных полков, за ними - пришедшие в себя и злые от стыда полтавцы и егеря. 30 -й пехотный полк французов был весь переколот. В ходе боя был ранен командир французской дивизии генерал Моран. Бригадный генерал Бонами, получив десяток штыковых ран, закричал, что он неаполитанский король Мюрат и поднял руки. Солдаты, знавшие среди французов только Наполеона и Мюрата, схватили хитреца за шиворот и повели в тыл. Когда Кутузову донесли, что в плен взят сам Мюрат, он только скептически улыбнулся. Приказал проверить и подумал " Мюрат, не Мюрат, а, наверное, все же генерал. Ни это главное, важно, что войска стоят и выстоят".
Поражение дивизии Морана довершили Сибирский , Оренбургский и Иркутский драгунские полки, прогнавшие французов вплоть до Семеновского оврага. Потом им пришлось останавливать свою пехоту, тоже порывавшуюся дальше преследовать неприятеля.
Французы были уверены , что сейчас последует сокрушительное русское наступление и Богарне обратился к императору с просьбой прислать дополнительные войска . Никаких подкреплений Моран, как и ранее Бруссье , не получил. Наполеон решил , что наличных войск итальянскому вице-королю для отражения возможной атаки русских хватает , а время для решающей атаки "Большого редута" , как называли Курганную батарею французы, еще не наступило.
Тут же после изгнания неприятеля русские начали наводить порядок: на позиции закатывать новые орудия, восстанавливать укрепления, подвозить боеприпасы , выносить тела убитых из редута. Пехота и кавалерия снова занимали отведенные им места. Начальник штаба 6-го пехотного корпуса полковник Ф.Ф.Монахтин ,обращаясь к солдатам , сказал : " Ребята, эта батарея - Россия . Отстоим ее грудью богатырской !". Почти сразу он был тяжело ранен картечной пулей в живот.
Егеря Данилова вели перестрелку с засевшими на другом берегу пруда французскими шассерами из только недавно захватившей Бородино дивизии Дельзона. Низкорослые, верткие, набранные из охотников шассеры поливали метким огнем прислугу установленной напротив них русской батареи. Под их прикрытием через Колочу , там , где она втекала в Щербинский пруд, несколько раз пытались переправиться и ударить во фланг Батареи Раевского пехотинцы из дивизии Бруссье и легкая баварская кавалерия . Но , находящиеся под жестоким обстрелом французских стрелков, горсть артиллеристов и егеря не давали этого сделать, вынуждая противника для атаки Курганной высоты заходить с фронта. Отбив очередную атаку, егеря снова переносили огонь на шассеров. Состязание в меткости стрельбы продолжалось. Обе стороны несли серьезные потери . Командир батальона подъехал к поручику-артиллеристу и попросил дать несколько залпов по шассерам.
- С превеликим удовольствием , но мне надо увозить батарею в тыл - осталось только треть людей, перебито половина лошадей. Стрелять невозможно.
Командир батальона подозвал Данилова.
- Помнится, господин капитан, этой весной Вы обучали своих егерей пушкарскому делу ?
- Так точно. Первый взвод кое-что умеет.
- Надо помочь артиллеристам - не справляются. Действуйте , капитан !
Егеря бегом бросились к батарее. Стали разворачивать единороги, подносить заряды. Руководил фейерверкер :
- Шевелись, пехота ! После выстрела дружно накатывай орудие на место . Береги ноги. Голову под дуло не суй. К тому , вон, зеленому, зарядному ящику и обратно беги как на пожар. Там наш человек стоит - он укажет , что брать . . .Пали !
Картечь и гранаты полетели в засевших в кустарнике французских стрелков. После нескольких удачных попаданий, они стали выбегать из прибрежных зарослей и отступили к своим батареям у Бородина, посчитав, что русские готовятся атаковать.
Расстреляв оставшиеся снаряды, батарея ушла в тыл. Последнее орудие увозил уже дважды раненый фейерверкер , от пороховой копоти больше походивший на негра. В нательной рубахе, обмотанный окровавленными тряпками, сверкая в улыбке белоснежными зубами и ерзая на огромном коренном тяжеловозе, он кричал :
- Спасибо , братцы ! Переходи к нам, у нас веселее ! А то вы все по кустам, да по кустам шуршите, как с девками на гулянке !..
На замену батарее уже выезжала свежая рота гвардейской конной артиллерии. Пользуясь относительным затишьем, вместе с егерями батарейцы стали окапывать орудия, рыть что-то подобное эполементов , чтобы хоть немного обезопасить себя от огня со стороны реки. Данилов показал артиллерийскому подполковнику место, откуда больше всего надо ждать обстрела. Французские пушки стали переносить огонь на гвардейцев. Продолжая укреплять позиции, те из нескольких орудий все чаще и чаще начали отвечать, да так удачно, что уже через четверть часа французы резко снизили свою активность . Данилов увел своих разгоряченных необычным делом егерей к реке. Они заняли прежние позиции и приготовились к отражению следующей атаки. То, что она скоро последует , не было никаких сомнений. За Колочей и напротив Курганной высоты вновь строились колонны неприятельской пехоты и кавалерии. Вместо дивизии Паскевича, отведенной к Горкинскому оврагу, их приготовились встретить полки генерала П.Г.Лихачева.
Испытания для немецких и польских кирасиров после их разгрома русской кавалерией у Семеновскоо не прекратились ( всего за день дивизия тяжелой кавалерии генерала Лоржа потеряла около тысячи человек - половину своего состава) . Отброшенные за Семеновский овраг, они по ошибке были атакованы двумя полками французских карабинеров из дивизии генерала Дефранса , принявшими их за русских кирасиров. Карабинеры , в горящих золотом на солнце касках, украшенных красными плюмажами , и двойных кирасах , выставив вперед свои длинные палаши пошли на немцев. Сумятица прекратилась после того , как в ряды вестфальской кавалерии уже врезались французы и началась рубка. Вдобавок эту массу крутящихся всадников с правой стороны оврага залпами обстреляли русская артиллерия, батальоны 12-й дивизии Васильчикова , Тобольский и Волынский полки из бригады генерала Де Росси из дивизии Евгения Вюртембергского , закрывшие образовавшуюся брешь во фронте между Курганной батареей и Семеновским.
Конфуз французской кавалерии стоил ей нескольких десятков убитых и раненых. Союзники разъехались . Кирасиры более или менее привели себя в порядок и встали на равнине напротив юго-западного ската Курганной высоты рядом с польскими уланами , вюртембергской бригадой Бермана и тяжелой кавалерией дивизий Дефранса и Ватье. Град русских снарядов уже несколько часов сыпался на неподвижно стоящие ряды этой кавалерии, нанося ей огромные потери. Сначала не выдержали вюртембержцы и попытались сбить русских с позиции, но были отброшены их драгунами . Затем на неприятельские батареи двинулись оба полка карабинеров и уланы. Они заставили отступить русских драгун и потом смогли добраться только до Семеновского оврага, где были встречены огнем Перновского пехотного полка, смешались и ускоренным темпом вернулись на прежнее место.
Прекратившийся во время боя на Курганной высоте артиллерийский огонь разгорелся с новой силой. Французские и русские батареи громили друг друга, осыпали ядрами, гранатами и картечью выстроенные как на параде густые шеренги пехоты и кавалерии. Огонь был столь силен, что французские пехотинцы становились на колени, кавалеристы слезали с коней, а артиллеристы прекращали стрелять. Тоже происходило с русскими : садились на землю, сходили с коней, укрывались в оврагах. И все же, в основном, приходилось оставаться в строю передовых порядков и нести страшные потери. Ряды смыкались, но снаряды проделывали в них все новые и новые бреши.
После полудня Кутузову Карлом Толем было передано предложение атамана Платова атаковать крайний левый фланг французов. Казачьи разъезды определили, что там остались немногочисленные части корпуса Богарнэ и есть возможность прорыва в тыл наполеоновской армии. При хорошем исполнении атака сулила ей много неприятностей.
По приказу Кутузова казаки вместе с кавалерией корпуса генерала Уварова, перешли Колочу и напали на неприятеля. Удар был неожиданным, но французская пехота успела выстроиться в каре и сумела отбить несколько атак Елисаветградского гусарского полка и лейб-казаков. Богарнэ укрылся в каре и руководил отражением русских кавалеристов. Уваров не стал дожидаться артиллерии и дополнительно бросил в бой гвардейских улан, драгун и гусар. Пехотинцам не стоило большого труда отбиться от конницы , которая атаковала без огневой поддержки .Французы в полном порядке лишь отошли на несколько сот метров за речку Войну и все попытки русских переправиться вслед за ними закончились неудачей. Через плотину проскочили только лейб-казаки , но , попав под сильный ружейный огонь, скоро были вынуждены вернуться обратно.
Казачьи полки Платова атаковали севернее. Почти не встречая сопротивления , они проникли далеко в тыл войск Богарнэ , внесли суматоху, разбили несколько обозов и артиллерийских парков. Нестроевые в ужасе стали разбегаться, сотни повозок ринулись в разные стороны. Натолкнувшись на легкую кавалерию дивизии Орнано , пехотную дивизию Лагуссе и итальянскую гвардию , казаки повернули назад.
Главнокомандующий был неудовлетворен неполным исполнением своего приказа и оба кавалерийских начальника за участие в Бородинском сражении, единственные среди русских генералов, не были представлены к наградам.
Тем не менее, рейд русской кавалерии на северном фланге , хотя и не достиг поставленной Кутузовым цели разгрома находящихся там неприятельских войск , на два часа заставил Наполеона приостановить атаки по всему фронту , что позволило русским перегруппировать свои силы. Убедившись, что угроза своему левому флангу отведена, после совещания с Бертье по поводу целесообразности ввода в бой своей гвардии, французский император отдал приказ о возобновлении атаки на русский "Большой редут". Для поддержки наступления дополнительно выделялась Молодая гвардия - дивизия генерала Роге и "Вислинский легион" генерала Клапереда, которые составили последний эшелон атаки.
Уже после полудня Батарея Раевского мало походила на укрепление. Все было разбито, истоптано , завалено обломками. Орудия и пехотное прикрытие , по-существу, стояли на открытой позиции. Ураганный огонь французской артиллерии по батарее с фронта и со стороны Бородина еще более усилился. Мало того , ближе была подвезена гвардейская артиллерия под командованием Сорбье. В то же время, изготовившиеся к штурму пехотные дивизии под командованием Богарнэ и резервные кавалерийские корпуса Груши, Монбрена и Латур-Мобура находились под не менее жестоким обстрелом горкинских батарей, с Курганной высоты и многочисленной артиллерии, расположенной между курганом и Семеновским.
Прекратить это избиение могла только решительная атака одной из сторон. И в три часа дня она была начата французами.
_________
Быстрым шагом к центру Батареи Раевского и на ее северный фланг направились колонны пехотных дивизий Бруссье, Морана и Жерара. За ними подтягивалась итальянская королевская гвардия, польский Легион Вислы и легкая кавалерия Груши. С юго-запада , переправившись через Семеновский овраг и , расстроив несколько колонн пехоты из корпуса Остермана, находясь под сильнейшим обстрелом, на курган понеслась тяжелая кавалерия Дефранса, Лоржа и Ватье, поддержанная польскими уланами Рожнецкого. 20 тысяч пехоты, 10 тысяч кавалерии при поддержке более двухсот орудий ринулись на батарею. Кирасиры Дефранса, ведомые одним из лучших генералов французской армии О.Коленкуром, заменившим убитого ранее командира корпуса Монбрена , были отбиты дружным огнем русской пехоты, а сам генерал погиб. Второй волной в редут с тыла ворвались саксонские гвардейские кирасиры Лоржа. Не обращая внимания на ружейный огонь, сбиваемые штыками, они сумели втиснуться вовнутрь и орудуя палашами, расчищали место для других. Через разбитые амбразуры полезли пехотинцы Богарнэ. На скатах высоты и у ее подножия все пространство было заполнено дерущимися бойцами. Большей ожесточенности и беспощадности людей трудно себе представить. Пленных почти не было.
Внутри редута, после того, как были перебиты почти все его защитники, французы пленили израненного командира русской 24-й пехотной дивизии генерала Лихачева. Генерал пошел с обнаженной шпагой к своим солдатам в самую гущу боя и , был окружен и получил несколько ударов штыками. Лишь разглядев генеральские эполеты на мундире Лихачева, французы не стали добивать старика. Доставивший его к Наполеону , французский офицер получил Орден Почетного Легиона. Довольный император распорядился вернуть Лихачеву шпагу, но когда тот отказался ее принять и его увели, Наполеон от досады грязно оскорбил его в присутствии всей своей многочисленной свиты.
Русские войска , сильно теснимые противником, но в полном порядке отошли с высоты на несколько сотен метров восточнее и твердо встали на новом рубеже за горицким оврагом. Очень эффективно действовала артиллерия , удачно расставленная на высотах генералом от инфантерии Михаилом Милорадовичем. Серб возглавил войска правого фланга 1-й Западной армии , действовавшие в районе Курганной высоты , появлялся в самых опасных местах, подбадривал солдат. На их глазах оттолкнул ногой упавшее рядом французское ядро и , улыбнувшись , произнес : " Бог мой ! Смотрите, ребята, неприятель отдает нам честь". Мужество и военный талант этого человека , отмеченные еще великим Суворовым и предвещавший Милорадовичу еще во время Итальянской компании высокий чин , в полной мере проявились в войне 1812 года. Надо сказать , что Милорадович был совсем не единственным генералом в действующей русской армии сербом по национальности . Обеими кирасирскими дивизиями командовали сербы - генералы Илья Дука и Николай Депрерадович , да так , что где были они , там была и победа ! Бригаду тяжелой гвардейской кавалерии, которая остановила французов после крайне опасных попыток прорыва ими второй линии обороны, в атаки водил также серб Иван Шевич. Одной из пехотных бригад умело руководил генерал Петр Ивелич, получивший тяжелое ранение в сражении.
 
После захвата Курганной батареи после небольшой передышки французы огромными массами двинулись на порядки 7-й пехотной дивизии генерала П.М.Капцевича, развернутой за восточным склоном кургана перед Горкинским оврагом. Дивизия была бы неминуемо смята, но вовремя подоспел дивизион гвардейской конной артиллерии под командованием подпоручика барона Николая Корфа. Подпоручик заметил, что французские карабинеры уже прорвали каре 31-го егерского полка, а за кавалерией тучей надвигалась пехота Богарнэ. Русские батареи стали замолкать из-за опасности задеть своих и тогда Корф повел гвардейцев в самое пекло. Артиллеристы на скаку жестами показали пехотинцам, чтобы те разомкнулись, выехали вперед и с двухсот метров открыли частый огонь картечью по надвигавшийся густой колонне французской пехоты. В несколько минут она была полностью уничтожена, на ее месте лежала груда трупов. Кто-то из солдат проговорил :" Аж черно, да мокро". Наступление противника было приостановлено, что дало возможность полкам Капцевича разобраться и тверже встать на позиции.
Но уже через четверть часа французы пришли в себя и их пехота с прискакавшей от Семеновского кавалерией от южного ската кургана упрямо вновь ринулись вперед. Их несколько раз атаковали псковские и московские драгуны, причинили большие потери и отбросили назад. Командир псковичей полковник А.А.Засс под сильнейшим обстрелом лично водил людей в бой. Драгуны в ожесточенных схватках отбили наскоки кавалерии и затем врубились в пехоту , заставив ее бежать. В тот момент , когда псковских драгун попыталась атаковать неприятельская конница , ее , рискуя быть изрубленной , в упор картечью остановила 2-я легкая батарея лейб-гвардии конной артиллерии штабс-капитана Александра Ралля 2-го. Французы смешались и быстро ретировались. Драгуны вышли из-под удара , но ценой этому было смертельной ранение храброго гвардейского офицера , который умер через несколько дней на руках своей матери.
Яростно бились драгуны бригады отважного генерала К.А.Крейца . Иркутский, Оренбургский и Сибирский полки неоднократно бросались в атаки и рассеивали вражеские пехотные колонны , рубились с французскими кавалеристами. Сам командир бригады в одной из жарких схваток получил ранение.
Французские кирасиры и карабинеры, польские уланы попробовали еще раз прорвать центр русской обороны . Уланы смогли ворваться на одну из батарей и стали рубить прислугу . Начальник артиллерии 6-го пехотного корпуса полковник В.Г.Костенецкий, обладавший недюжинной физической силой, пустил в ход свою огромную саблю - подарок цесаревича Константина , а , когда она сломалась , схватил банник и начал крушить поляков. Один за другим падали всадники и их лошади, уцелевшие шарахались в стороны, а потом и вовсе повернули коней. Полковник вместе со своими пушкарями отбил батарею. Потом он сетовал императору Александру на то, что банники деревянные. Вот бы их делать железными ! Александр ответил : " сделать железные банники не трудно, только где еще я возьму столько Костенецких."
Остальную французскую конницу остановил со своими орудиями подпоручик Корф. Увидев, что французы вот-вот прорвут русские пехотные каре, он быстро развернул свою конногвардейскую батарею и со 100 метров дал залп. Картечь смела нападавших и , устлав землю множеством тел , остатки их эскадронов ускакали вспять.
Но им на смену уже спешила легкая кавалерия дивизии Шастеля, которая ринулась уже на саму батарею. Корф крикнул командиру взвода правофлангового эскадрона кавалергардского полка:
- Башмаков, выручай орудия !
В один миг взвод атаковал и разметал французских гусар и конно-егерей.
Через четверть часа французская кавалерия пришла в себя и собралась у кургана . После захвата Батареи Раевского казалось , что надо сделать последнее усилие и , наконец-то, сломить русских. Вот, они , совсем рядом ! Их огонь ослабел, ряды поредели. Так, вперед же ! Vive l'empereur ! En avant !
В это время к стоявшим в резерве гвардейским Кавалергардскому и Конному кавалерийским полкам подъехал Барклай и , указав на кирасир и улан, спокойно приказал по-немецки командиру кавалергардов полковнику К.К.Левенвольде : " Атакуйте !". Русская тяжелая гвардейская кавалерия в блестящей атаке отбросила неприятеля, причинив ему существенные потери. В первые минуты боя любимец всего полка Левенвольде был убит картечной пулей.
Кавалергарды и конногвардейцы еще несколько раз ходили в атаки и защитили свою пехоту . Но французы не оставляли надежды прорвать фронт в центре русской позиции и у Курганной батареи развернулось грандиозное кавалерийское сражение . Псковский драгунский с другими полками 2-го и 3-го кавкорпусов пришли на помощь тяжелой конной гвардии и вместе с ней к 5 часам вечера заставили французскую кавалерию прекратить атаки и вообще покинуть поле боя .
В Бородинском сражении русская кавалерия еще раз подтвердила свои блестящие качества . Отличная боевая подготовка , мужество и стойкость отличали ее действия . Несмотря на численное превосходство врага ( 28.000 французов против 17.000 наших ), русская конница не уступила противнику ни одной схватки , исправляла самые опасные ситуации , вовремя появлялась в нужном месте , неоднократно выручала свою пехоту и артиллерию . Драгунские , гусарские и уланские полки смело врубались в пехотные колонны и гнали их вспять , храбро атаковали вражеские батареи, под страшным огнем не покидали своих позиций и жестоко бились с разноплеменной наполеоновской конницей . Кирасирский корпус , руководимый одним из лучших русских кавалерийских генералов Д.В. Голицыным , сражаясь на левом фланге и в центре , покрыл себя неувядаемой славой . Вступив в сражение почти с самого его начала , обе дивизии корпуса провели десятки атак всегда отбрасывая вражескую кавалерию и пехоту на исходные позиции . Никто не сумел остановить сокрушительные удары русских кирасир !
_________
Казачьи полки атамана М.И.Платова до полудня стояли севернее деревни Татариново по берегу ручья Стонец . Лишь разъезды донцов у Колочи наблюдали за противником . Еще вчера были разведаны броды через реку и в этих местах разведка велась особенно внимательно . Французы и итальянцы как-будто и не замечали казаков . Их внимание было направлено на Бородино и Курганную высоту. Баварские шеволежеры были по другую сторону Колочи и вместе с итальянскими конно-егерями прикрывали свои батареи у Бородина , но в любой момент могли броситься туда , куда их направит итальянский вице-король. Пока в дело они не вступали , сошли с коней и наблюдали за работой своих артиллеристов. Изредка им приходилось отгонять излишне назойливые наскоки небольших групп казаков . потом они опять спешивались и пытались рассмотреть , что происходило у " Большого редута ". Отлично обученные, закаленные во многих боях , они всерьез казаков не воспринимали. Их раздражало , что те , как правило , избегают правильного боя , неуловимы , нападают только наверняка и чаще всего действуют из засады , неожиданно. Такую манеру ведения боевых действий они принимали за робость, недостойную настоящих рыцарей . Даже уланы и гусары не считали донцов за ровню себе. А , между тем , в десятках боев с " детьми степей " французы потеряли множество людей . Не все знали о блестящих победах казаков два месяца назад над отборной польской регулярной кавалерией у местечка Мир, когда ими были разгромлены 6 уланских полков , а неделей позже уничтожены еще два полка конницы у селения Романово.
Атаман с утра взбодрил себя шипучим цимлянским напитком и сейчас живо обсуждал со своим окружением возможность лихой атаки на французов. Изредка подъезжали казаки и докладывали - за рекой у Нового и Малого у французов только "бекеты" ( так казаки называли аванпосты ) , одна батарея , пехоты почти нет , а дальше - сплошные обозы. Платов уведомил главнокомандующего об обстановке и получил приказ об атаке. Вместе с казаками в бой направлялся 1-й гвардейский кавалерийский корпус Уварова . Всего набиралось 6 - 7 тысяч всадников , но совсем не было пехоты и не назначался единый начальник .
Ночью , когда стало ясно , что до утра боя не будет , казаки , расседлав лошадей , вместе с вьючными выгнали их в поле.В опустившемся на землю тумане были видны очертания мирно пасущихся коней, хруст подернутой первым инеем травы , всхрапывание и редкое ржание.
По соседству с казаками Кузнецова расположился Симферопольский конный полк. Весь вечер от их костров доносился аромат вареного мяса и приглушенная татарская речь. У казаков с ордынцами были давние , вековые счеты . Но в этой войне те показали себя отважными и умелыми воинами и казаки относились к ним с уважением.
Когда рассвело и загремели пушки , Кузнецов увидел уже построенные ряды готовых к сражению татар . Выглядели они впечатляюще : на великолепных ухоженных конях , в красивых красных шапках , с саблями , луками за спиной и парой седельных пистолетов. Сбоку была приторочена кулюк-балта - боевая кирка , страшное оружие для ближнего боя.
Приказа об атаке не поступало , хотя сражение было в самом разгаре . Гул пушек перекрывал все звуки и даже здесь , за пару верст до места боя, говорить было можно только напрягая голос. Вестовой на поводу держал лошадь есаула , а он сам поодаль стоял с другими офицерами и обсуждал , как можно помочь дерущимся войскам . Там , на позициях , было очень жарко. Обзор закрывала роща и можно было только догадываться о происходящем. Не переставая грохотала канонада , вереницы раненых тянулись в тыл и их становилось все больше и больше.
Справа от казаков поэскадронно выстроились гвардейские кавалерийские полки. Кони разных мастей, гусары, драгуны, уланы в великолепных ярких мундирах, расчехленные разноцветные штандарты производили сильное впечатление . Выделялись в своих алых полукафтанах всадники лейб-гвардии казачьего полка .
Около полудня гвардия не торопясь двинулась в бой . Потянулись 12 орудий конно-артиллерийской роты . Казакам Платова также было приказано сесть на коней. Через полчаса тронулись и они . Пехота , стоявшая у Горок , радостно приветствовала их. Солдаты убедились , что есть нетронутые резервы , и это вселяло дополнительную уверенность . На том берегу Колочи гвардейцы уже вступили в бой , а платовские полки , забирая вправо , еще только подъезжали к реке . Кузнецов услышал от пехотного офицера неприятное :
- Поспешили бы , господа казаки , не то обедня пройдет без вас !
Кузнецов горячил коня . Наконец , подошли к бродам и стали переправляться на противоположный берег . Слева безостановочно слышалась ружейная и орудийная стрельба - шел бой гвардейской кавалерии Уварова, рассеявшей бригаду легкой кавалерии Орнано и атаковавшей сейчас построенную в батальонные каре французскую и хорватскую пехоту. Миновав небольшой лес , донцы сотня за сотней , переходя в намет , на опушке разогнали французских вольтижеров и понеслись дальше . Впереди замелькали зеленые мундиры баварских шеволежеров . Завидев казаков , немцы стали поворачивать коней назад , но от удара увернуться не успели. Лава донцов смела их со своего пути и врезалась в толпу итальянских конно-егерей. Они были также рассеянны . Баварская батарея оказалась без прикрытия, но открыла огонь .
По узкой дамбе через Войну под сильнейшим огнем прорвались лейб-казаки и , забирая севернее , вместе с платовскими полками атаковали вражескую пехоту. Хорваты и французы встретили их залпами . Русская артиллерия с дальней дистанции обстреливала каре , но наполеоновские солдаты стояли непоколебимо и стойко отбили все атаки.
Казаки свернули в кустарник и перед ними оказались неприятельские обозы - сотни повозок , санитарных фур , зарядных ящиков , а рядом с ними неспешно занимались своими делами ездовые , хлебопеки , лекари , рабочие , женщины - маркитантки . Все они стали в ужасе разбегаться в разные стороны . Часть казаков отвлеклась на исследование брошенных фур . Ударами кулака и рукоятью сабли Кузнецов быстро навел порядок среди особенно любознательных и сотня понеслась дальше. Выехав из кустарника , казаки увидели впереди быстро идущие навстречу им колонны пехоты итальянской гвардии в бело - зеленых мундирах и высоких медвежьих шапках с красными султанами , а слева - выезжающих из-за леса польских улан. Силы были явно неравные , прозвучал сигнал " апель " и казаки , не принимая боя , повернули обратно . От досады Кузнецов разрядил в сторону наполеоновских солдат оба пистолета , но , естественно, ни в кого не попал - до них было еще далеко.
Казаки Платова вернулись обратно. К ним присоединилась гвардейская кавалерия . Атаковав французскую пехоту , быстро свернувшуюся в несколько каре и укрывшую за своими штыками штаб Богарне вместе с самим вице-королем , не дождавшись своей артиллерии, она натолкнулась на ожесточенное сопротивление . Вынудив , все -таки , французов отступить за речку Войну , переправилась вслед за ними , но дальше продвинуться не сумела . Все нападения французы хладнокровно отбили . Генерал Уваров , заметив подходящие крупные резервы неприятеля , отвел своих кавалеристов за Колочу к Горкам. Отсюда до позднего вечера действовала русская артиллерия , заставившая замолчать вражеские батареи , наносившая значительные потери французам в районе Бородина и не позволившая им даже подумать о наступлении на этом участке сражения.
Атака войск Уварова и Платова на северном фланге сражения принесла неоценимую пользу русской армии . Безусловно , Кутузов прекрасно понимал , что 6-7 тысяч кавалеристов Уварова и Платова не смогут разгромить 45- тысячный корпус Богарнэ , но сильно ударить или , тем более , совершить в нужный момент диверсию против французских войск им вполне по силам . Этот момент наступил около полудня . В итоге демонстративного , неспешного наступления русской кавалерии стороны потеряли по двести человек убитых и раненых , французы оставили бесполезные для них в тактическом плане несколько сотен метров между Колочей и Войной. Возможно , могли быть и более весомые результаты , недаром , Кутузов был рассержен на Уварова и Платова . Но , все-таки , главная задача русскими была решена - наступление французов южнее было приостановлено . Вместо уже подготовленной атаки на Курганную батарею , итальянской гвардии и Вислинскому легиону пришлось впустую бежать для отражения нападения казаков , был прекращен штурм семеновских высот . Кутузов , видя , каких усилий после ранения Багратиона стоит его войскам на левом фланге сдерживать напор врага , решил отвлечь Наполеона ударом на севере . И это ему удалось. Как показал дальнейший ход Бородинского сражения и всей войны , русский полководец сделал своевременный и правильный шаг .
Озадаченный нападением русской кавалерии в самый разгар своего наступления, всерьез опасаясь после тревожных ,на грани паники , донесений Богарне за свой левый фланг , Наполеон остановил активные действия своих войск в центре и на юге . Пока он , покинув шевардинский холм , разбирался в прибрежных зарослях Колочи вместе с начальником штаба армии Бертье в обстановке, уступающая противнику в численности русская армия получила два часа передышки и сумела перегруппироваться . Впрочем , такую же передышку получили и французы.
________
В полковой обоз приплелся Кузя. По тропинке в тыл шли легкораненые, бородатые ополченцы кто на носилках, а кто просто на шинели несли тех, кто не мог передвигаться самостоятельно. Кого-то донести не успевали и, накрыв лицо, укладывали у свежевырытой братской могилы. Тут же , помахивая кадилом и скороговоркой бормоча отходную молитву , суетился сухенький полковой попик. Он поглядывал на изредка долетавшие даже сюда пушечные ядра и крестился.
Кузя успел сходить с полком в атаку. Когда началась свалка, он кого-то , неосторожно наступившего на его лапу, цапнул за сапог, еле успел выбраться из толпы и побежал в деревню, в которой ночевал вместе с Синицыным и другими гренадерами. Потом, когда разгоряченные рукопашным боем, солдаты вернулись назад, он отыскал своего унтера. Тот стоял в строю, придерживая грудью свое ружье и перевязывал раненую штыком кисть. Синицын, увидев Кузю, заулыбался и кивнул лохматому :
- Что, страшно ? Бежал бы ты отсюда поскорее. . .
Но Кузя, виляя хвостом и преданно заглядывая в глаза Синицыну , остался и сел рядом с ним. Прижимая уши от нескончаемого гула, пес вначале лаял, потом повизгивал, затем , испачкавшись в саже, залез под какое-то бревно и там стал дожидаться своего хозяина.
Гренадеры еще несколько раз ходили в атаку, с каждым разом их становилось все меньше. Потом они начали отходить в деревню и непрерывно стрелять. От грохота боя Кузя почти оглох, от страха не знал куда деваться. Налетели толпы людей на огромных конях. Синицын вместе с другими штыками сбивали их на землю. По голове ударили словно палкой. Кузя завизжал. Казанцев подхватил его рукой и затащил во внутрь каре. Вытащил из кармана огромный платок и туго перевязал голову собаки. Несмотря на весь ужас боя, солдаты, посмотрев на Кузю, начинали смеяться :
- Прямо как девица ! Хоть сейчас замуж выдавай !
Кузи было не до веселья, но в повязанном на голове платке он действительно выглядел комично. Пес обиделся и поковылял куда глаза глядят. Так он и вышел на тропинку , ведущую к лазарету. Останавливался почти у каждой лужи и осторожно лакал воду. Наконец , среди телег и палаток он увидел знакомые лица и направился туда.
Вдова Варвара Степановна Петрова и юная Люба Звонарёва , беженки, после потери в  Смоленске крова и своих близких, прибившиеся у Гжатска к Московскому гренадерскому полку, с самого утра были при деле. Носили и кипятили воду, помогали лекарям и фельдшерам перевязывать раненых, давали жаждущим напиться, ласковым словом поддерживали солдат.
К полудню поток раненых резко возрос. Медики уже не успевали пропускать этот поток. На помощь пришли ополченцы. Мужики изредка подбегали к бочонку с водкой, черпали из него кружкой и опять хватались за носилки или подавали к лекарю очередного раненого. Совершенно ошалевший от увиденного в лазарете ужаса молоденький офицерик из ополчения, поставленный следить за порядком , уже перестал отгонять своих ратников от бочонка и лишь старался как можно меньше смотреть в сторону операционных столов и держаться от них подальше.
Люба первой увидела обессилено лежавшего Кузю. Подбежала к нему, осторожно сняла тряпку. Из наполовину оторванного уха еще сочилась кровь. Пуля опалила шерсть и содрала еще кусок кожи. Люба принесла в ковше воды, обмыла рану. Нарвала тут же листья подорожника, растерла их ладонями, положила на больное место и перевязала чистой тряпкой. Убегая, потрепала Кузю по спине:
- Лежи здесь и никуда не уходи.
Кузя , вздыхая, залез под телегу, свернулся клубком и задремал.
_________
Курганная высота была оставлена и русские войска отошли на вторую линию обороны вдоль Горкинского оврага . Немного назад подался и егерский полк Данилова .
До этого в ходе перестрелок с шассерами капитан наблюдал , как за Колочей были атакованы русской гвардейской кавалерией Уварова французские пехотинцы и артиллеристы . Сквозь заросли с высокого правобережья было видно , как брались на передки орудия и увозились с прежних позиций , как с разных сторон сбегаются и быстро строятся в каре пехотинцы . С досадой Данилов отмечал неподготовленность атаки русской конницы . Стоя рядом со своим приятелем штабс-капитаном Дмитрием Юшковичем, в сердцах проговорил :
- Как же это можно - совсем без артиллерии бросаться на каре ?
Хмурясь, штабс-капитан ответил :
- Надеялись нежданно напасть , да разве так медленно это делается ? Смотрите , опять гусары пошли ...
Каре опоясались огнем и елисаветградские гусары и гвардейские уланы , не доскакав сотню метров до пехотинцев , откатились назад .
- Слава Богу , сами все понимают . Не хотят с французами сближаться . Ждут пушки. А , вот и ...
В воздухе прошелестела картечь и , не договорив , Юшкович , обливаясь кровью осел на землю . В ту же секунду Данилов ощутил сильный удар в грудь , его отбросило назад и он потерял сознание.
К раненым офицерам подбежали егеря и Алеша . Он с первыми выстрелами прибежал к егерям и неотступно следовал за Даниловым , стараясь меньше попадаться тому на глаза . У бородинского моста он подобрал ружье и снял с убитого француза патронную суму и выглядел по - боевому. Солдаты и Алеша положили офицеров на шинели и понесли на перевязочный пункт . Насмотревшись на кровь и смерть , Алеша старался быстрее уйти от этого ужаса и избавить от него своего Александра  Андреевича.
Одна пуля ударила Данилова в нагрудный офицерский знак , прогнула его и рикошетом ранила шею , вторая навылет прошила мясо на ноге . Егеря , обмотав раны лоскутами нательной рубахи Алеши , почти бегом добрались до лекарей и передали им своих командиров . Немного передохнув и выкурив по трубочке , вернулись к роте . Алеша побежал в обоз , разыскал свою телегу и пригнал ее к перевязочному пункту. К этому времени очнувшийся и уже перевязанный Данилов лежал на охапке соломы и диктовал фельдшеру номера своей роты, батальона и полка . Записав , медик обратился к Алеше :
- Видишь , транспорты уходят ? Укладывай своего барина , парень , и вместе с ними вези его в Князьково, там наш госпиталь. Да возьми еще и вон того раненого солдатика. Капитан разрешил. Поезжайте с Богом...
Транспорты с ранеными выехали на Новую Смоленскую дорогу и направились на юго-восток.
_________
Взвод , принятый Синицыным от тяжелого раненого поручика после отхода Московского гренадерского полка к Семеновскому лесу , был послан в стрелковую цепь . Взяв побольше патронов , восемнадцать бойцов , все , что осталось от их взвода , засели в редком кустарнике и перестреливались с вольтижерами. Через некоторое время к французам подошли подкрепления , они броском выдвинулись вперед и стали сильно досаждать прислуге русских орудий. Особенно активно они вели обстрел от разрушенной и оставленной артиллерийской позиции . Укрываясь за кучами земли и развороченными турами, вольтижеры стреляли на выбор. Артиллеристы попытались выкурить французов , но не получилось - картечь летела с перелетом .
Прапорщик привел еще один взвод и было решено атаковать . Гренадеры , скрываясь за кустами , подобрались метров на тридцать и бросились в штыковую . Французов оказалось больше , чем представляли , и они оказали яростное сопротивление . На Казанцева набросились сразу двое . Выпад первого он успел отбить , но второй ударил штыком в грудь . Обоих французов и их офицера тут же закололи , остальные не выдержали рукопашной и сбежали . Казанцева , подхватив под руки , Жуков и Доборшин повели к полку . Рядом ковылял потерявший много крови Синицын и еще несколько раненых гренадеров . Доборшин , все время заглядывая в глаза задыхающемуся Казанцеву , причитал :
- Не помирай , Михал Алексаныч , потерпи .
Раненых приняли уже осмелевшие за день ополченцы и понесли лесной дорогой к Псареву , куда переместились со своим хозяйством полковые медики. Казанцев перекрестил Жукова с Доборшиным и они побежали снова в цепь , где не прекращалась пальба.
_________
" Солнце Аустерлица " зашло , так и не осветив победу Наполеона , и на поле великого сражения опустились сумерки . Замолчали раскалившиеся от безостановочной стрельбы пушки , затихла ружейная перестрелка . Горы неподвижных тел опоясывали русские укрепления , десятки тысяч раненых в ужасных страданиях ожидали своей участи . Бойня, в которой русские 24—26 августа потеряли убитыми, ранеными, пропавшими без вести около 44 тысяч человек, французы — не меньше, а скорее всего, больше, закончилась.
Остался ли доволен французский император результатами учиненной им бойни ? Его до сего дня непобедимая армия потеснила русских всего лишь на 1- 1,5 километра . Сохраняя порядок , они отошли на новую линию обороны и готовились на следующий день продолжить сражение. " Им было еще мало " , как раздраженно подметил сам Наполеон .
Во французском лагере не происходило торжеств , характерных для победителей . Солдаты и офицеры были крайне измотаны , они потеряли многих своих товарищей , исчезли их природная веселость и энтузиазм . Неприятное чувство досады ощущалось многими от императора до простого солдата . За день проявлено столько решительности и мужества и такой ничтожный результат ! Они снова , как и утром , видели перед собой десятки батарей и , хотя и значительно поредевшие , но не менее грозные русские полки , готовые снова сражаться .
Поздним вечером французы оставили русским захваченные укрепления и вернулись на позиции , занимаемые утром до начала сражения. Русская легкая кавалерия всю ночь беспокоила неприятельское расположение . От нее отстреливались фланкеры , но мюратовская конница не двигалась с места из -за страшных потерь и крайнего изнурения конского состава.

  В конце декабря 1812 года победоносная русская армия вышла на западную границу своего государства, полностью завершив разгром шестисоттысячного нашествия Европы. Восвояси успели убраться лишь 55 тысяч солдат неприятеля, в основном, австрийцев и пруссаков, а от Императорской гвардии осталось лишь полторы тысячи полуживых людей. Впереди были Заграничный поход, новые победы, штурм Парижа, низложение Наполеона и крушение Французской Империи.

СЛАВНЫЙ 1812 ГОД.

Испросив себе отпуск у нового командира полка полковника Моисея Ивановича Карпенкова, капитан Александр Данилов в марте 1812 года приехал в Москву. Карпенков, в составе войск графа Каменского весьма удачно воевал в последней войне со шведами в Финляндии, где также начальствовал над егерями. В августе 1811 года он возглавил 1-й Егерский полк и уже успел завоевать уважение и любовь подчиненных. Выслушав Данилова, прочитав письмо его матери, он подписал рапорт, напомнив только, что времена наступают тревожные и к лету он должен вернуться.
Уже несколько месяцев дома тянулась межевая тяжба с влиятельным помещиком, владеющим, среди прочих, соседней деревней Тимохово, о принадлежности пруда, заливного луга и мельницы на Битце. После смерти отца вдруг вспыхнул спор и дело шло к проигрышу. Младший брат поручика - Владимир, совсем недавно был принят на службу в Гродненский гусарский полк и о его отпуске речи не шло. Нанятый матушкой стряпчий не усердствовал и было подозрение, что он получил деньги от истца.
После полученной от Александра взбучки, стряпчий засуетился. Выяснилось, что сосед представил в суд кем-то исправленные бумаги ( сам от подлога сумел откреститься ) и дело Данилов выиграл. Среди домашней рухляди он отыскал утерянный было межевой план и смог доказать своё право на часть деревни Жуково ( другая была приписана Дворцовому ведомству ) с прилегающими к ней землями.
  В начале мая нужно было возвращаться в полк и остаток времени Александр решил провести в Жукове. Проскучав несколько дней в пустом доме, взяв в попутчики слугу Алешку, своего давнего сотоварища ещё по озорным детским играм, за которые отец драл их обоих, Данилов собрался на охоту. Прихватив дробовики и пару собак, они несколько дней с утра и до вечера бродили по полям и весеннему Жуковскому лесу, стреляя вальдшнепов и выслеживая токующих глухарей.
В одну из охот метрах в ста за лесным оврагом неожиданно хлопнул выстрел. Жуковские мужики в это время были в поле, а посему стрелял чужак. Алёшка возмутился такому наглому вторжению и исчез за деревьями. Через несколько минут он торжественно подвёл к Данилову смущенного молодого человека, судя по костюму, явно не крестьянина. Им оказался ещё один сосед, из мелкопоместных, отец которого владел деревенькой из 6 дворов как раз на границе с Даниловыми. Данилов шапочно был знаком с отцом и его женой, знал, что у них есть сын, но раньше никогда с ним не встречался. Юноша, с горящим от стыда лицом и волнуясь, объяснил, что выслеживая глухаря, который в самый неподходящий момент все время перелетал с дерева на дерево, с поляны на поляну, и преследую его, он в итоге заблудился. Птицу, правда, подстрелил, но выбежал вот этот черт ( сердито кивнул в сторону заскучавшего вдруг Алешку ) и повёл к барину разбираться.
Данилов от души рассмеялся, предложил молодому человеку, которого величали Андрей Первов, составить компанию и продолжить охоту вместе. Приглашение с удовольствием было принято. Знакомство было продолжено в следующие дни. Оставив охоту, договорившись заранее, они встречались в условленном месте и верхом ездили по округе, наслаждаясь пробуждавшейся от зимнего сна природой, живописными видами Подмосковья. Узнав, что Данилов - офицер, юноша с неподдельным интересом расспрашивал о его военной службе, о французах, немцах и шведах, о европейских городах и нравах, о случавшихся курьезных случаях в армейской жизни, интересовался общением с местным населением и его мнением о действиях в боях артиллерии. С благоговением слушал воспоминания о Суворове, досадовал за Кутузова и возмущался поведением австрийцев. Данилов подробно рассказывал, особенно, узнав, что Андрей только закончил обучение в Петербурге в Дворянском полку и юнкером выпущен в полевую артиллерию. Приехал в краткий отпуск домой, но уже со дня на день собирается отправиться по месту назначения во Вторую Западную армию в свою 23-ю легкую роту 12-й артиллерийской бригады Якова Ивановича Саблина из корпуса генерала Раевского. Рота стояла в Белоруссии, где пока тоже находился и 1-й Егерский полк.
Разбередив душу воспоминаниями, поручик после недолгого раздумья, решил, что довольно ему сидеть в деревне и пора возвращаться в полк. Андрей с удовольствием согласился ехать вместе. На третий день они были уже в Москве и коротко остановились в доме Даниловых. Уладив последние дела и попрощавшись с матушкой, 27 апреля Александр с Первовым выехали в армию. В следующий раз они встретятся лишь многими годами позже.
Сейчас же огромная, почти 700-тысячная наполеоновская армия, вобрав в себя воинские контингенты почти всех европейских государств, начала своё движение к российским границам, чтобы ровно через полтора месяца их нарушить.

1. На войну.

Тепло распрощавшись в Могилёве с поручиком Даниловым, Первов направился дальше к своей роте на запад Гродненской губернии. На место он прибыл в последних числах мая, когда повсюду и, особенно, здесь, в Белоруссии, в офицерской среде упорно ходили разговоры о близкой войне с французами. Как не старались на сопредельной стороне, сколько не распускали лживых слухов, а сосредоточение громадной армии недалёко от границы скрыть было невозможно.
 Командир бригады и заодно 23-й легкой роты полевой артиллерии подполковник Саблин при представлении так и заявил юнкеру, что сейчас ухо надо держать востро. Потом он набросал несколько строк и с запиской отправил Первова к своему заместителю штабс-капитану Блинову, а тот к командиру 2-го взвода поручику Дмитрию Лисенкову. Поручик прочитав записку, окинул оценивающим взглядом юнкера, а потом пожал руку.
- Милости прошу во взвод, устраивайтесь ко мне в лачугу. Сейчас канонира кликну, он Вам покажет, - с доброжелательной улыбкой говорил Лисенков.- Что касается службы, сразу Вас, господин юнкер, командовать орудием поставить я не могу. Недельку-вторую поучитесь, внимательно ознакомьтесь с трудом нашего командующего графа Кутайсова, понаблюдайте за работой старшего фейрверкера Модяева, он большой мастер в нашем деле. Из-за нехватки фейрверкеров, за ним пока оба орудия взвода. Когда освоитесь, возьмёте одно из них. Как раз завтра мы из своих 6-фунтовыми пушек собираемся немного пострелять за городом, вот Вам и наука будет.
Утром следующего дня взвод, пугал обывателей, в своём большинстве иудеев, громом орудийных выстрелов, посылая одно ядро за другим в заранее сооружённый плетень. Проделав в нем дыру, ядро глубоко врезалось в насыпанную за плетнём большую кучу земли или рикошетом уходило вверх. Модяев припадал к диоптру, подавая команды канонирам, донаводил после бомбардира заряженное орудие, в затравочное отверстие на стволе одним из номеров вставлялась скорострельная трубка, которая протыкалась острым протравником. Лисенков поднимал вверх шпагу, делал паузу и потом с удовольствием рявкал "Пали!" и резко опускал шпагу. Тут же подносился пальник и следовал выстрел. Пушка подавалась назад, а потом расчетом накатывалась на прежнее место. Любо-дорого было наблюдать четкую работу артиллеристов !
В Дворянском полку Первов стрелял всего три раза, там больше учили четкости в приемах наведения и стрельбы , последовательности действий номеров, скорости развертывания орудия и батареи, а вот порох жалели.
Поэтому, когда он подступил по команде поручика к пушке, то заметно волновался. Первов поднял руку вверх, приник глазом к прицелу и увидев, что Модяев был точен, сделал пару шагов в сторону и вдруг неожиданно для самого себя крикнул " Пли !". Но выстрела не последовало. Канониры, пряча улыбки, переводили взгляды то на юнкера, то на поручика. Лисенков конфуза словно не заметил и сам повторил команду. Ядро разнесло остаток плетня и увязло в земле.
Стрельба закончилась. Пробанив стволы и собрав использованные ядра, артиллеристы весело и с прибаутками рассаживались по передкам. Немного смущаясь, Андрей был все-же рад. Первый экзамен, хотя и с помаркой, был им сдан.
Лисенков ехал на своей лошади впереди взвода и, как ни в чем не бывало, насвистывал какую-то песенку. Лишь один раз он встретился с благодарным взглядом Андрея и весело подмигнул ему.
На следующий день в расположение бригады прибыл ординарец от князя Багратиона, который привёз приказ сниматься с квартир и ускоренным маршем двигаться под Гродно в местечко Мосты.
Утром бригада выступила и по ходу движения соединилась с 12-й пехотной дивизией и уже в Мостах - с 26-й дивизией Паскевича. Весь 7-й пехотный корпус оказался в сборе и Раевский стал ждать дальнейших указаний. Они вскоре последовали. Багратион приказал Раевскому выдвигаться к Главной квартире армии в Волковыск.

2.Отступление.

Вечером 12 июня из Вильно пришло сообщение о том, что авангардные части французской армии близ Ковно начали преходить границу. 49-тысячной 2-й Западной армии князя Багратиона предписывалось идти на сближение с 1-й Западной армией ( 128 тысяч человек ) Барклая-де-Толли и вместе с казачьим корпусом атамана Платова ударить в правый фланг основной вражеской группировки под командованием самого Наполеона. Однако, войска Багратиона ещё не собрались полностью, поэтому его армия продолжала стоять на месте.
Между тем, Наполеон 12 июня уже был в Вильно и не торопясь начал преследование армии Барклая, которая, все больше отдаляясь от Багратиона, с короткими арьергардными боями стала отходить к укреплённому Дрисскому лагерю. Оценив, какие громадные силы Наполеон двинул в Россию, в русском Главном штабе ни о каком серьезном пограничном сражении уже никто не думал.
18 июня корпус маршала Даву отделился от основной группировки и от Вильно сразу повернул на юг, а 17-18 июня между Ковно и Гродно пограничный Неман перешли войска итальянского вице-короля Евгения Богарне и брата императора, короля Вестфалии, Жерома Бонапарта, которые двинулись на восток и наглухо отрезали армию Багратиона, а заодно и корпус Платова, от Барклая. Платов присоединился к Багратиону и вплоть до Смоленска действовал в составе его армии.
18 июня не принимая боя с неприятелем, который имел двойное преимущество в силах, Багратион из Волковыска начал отступление по левому берегу реки Неман к Новогрудку, чтобы потом идти на Минск, а затем в Борисов. Параллельно ему на севере и в тылу, не давая прорваться к Барклаю, не отставая двигались мощный корпус маршала Даву и группировка Жерома.
22 июня Багратион предпринял ещё одну попытку прибиться к 1-й армии, уже начал переправу через Неман, но Платов предупредил, что на том берегу видны большие массы французов и, скорее всего, дороги на север и на Минск перерезаны. Тогда Багратион решил вернуться и, опередив Даву, достичь этого города с юга через Несвиж.
Через 4 дня он узнал, что Даву занял Минск, а с тыла его уже готовы атаковать крупные силы Жерома. Князь, получив раздражённое письмо царя, в котором он выражал недовольство его действиями, призывал отбросить Даву и идти к Барклаю, отвечал, что окружён тройными силами неприятеля и единственный шанс для армии уцелеть - отступать на Бобруйск.
Пока же Багратион решил отбросить авангард Жерома, который состоял из польской кавалерийской дивизии генерала Рожнецкого. Поляки были окрылены известиями из Минска, где Даву обещал разинувшему рты от восторга населению восстановление великой Польши, и рвались в бой.
В боях у местечка Мир 27-28 июня Платов дважды наголову разгромил несколько полков Рожнецкого, после чего отдохнувшая в Несвиже армия Багратиона спокойно направилась к Бобруйску.
Вся армия восхищалась Платовым и его казаками. Его силы в начале сражения были почти равны с Рожнецким, примерно, по 4-4,5 тысячи человек с каждой стороны. В тылу Рожнецкого находилась ещё одна дивизия польской легкой кавалерии Каминского, а Платова были готовы поддержать 3 кавалерийских полка генерал-адъютанта И.В. Васильчикова и 5-й егерский полк полковника Гогеля. Отряд Васильчикова и егеря приняли участие в бою 28 июня, а вот Каминский послал к Рожнецкому лишь одну бригаду Тышкевича.
В крупных сражениях казаки играли, как правило, вспомогательную роль. А сейчас они фактически самостоятельно разгромили целую дивизию регулярной кавалерии, которую молва относила к числу одной из лучших в Европе. Такой авторитет она получила, правда, в сражениях не с самыми сильными противниками - испанцами и австрийцами, но польские уланы действительно отличались напором и удалью, чем нередко сами же бахвалились. Под Миром и позднее 2 июля под Романовым с непонятной настойчивостью уланы и конно- егеря несколько раз умудрились несколько раз попасть в казачьи засады и жестоко поплатились. Лишь только за первый день сражения под Миром они потеряли 300 человек убитыми и ранеными, более 250 пленными, в то время как Платов потерял всего лишь 25 казаков ! Характерный момент: тщеславный и самонадеянный Рожнецкий, зная, что к нему на помощь идёт бригада Тышкевича, не стал его ждать и, горя желанием смыть позор за поражение в первый день сражения, ринулся в новую схватку. Позор так и не смыл, но зато бездарно уложил ещё несколько сотен своих солдат.
Получив отпор под Миром и Романовым, Жером прекратил преследование армии Багратиона, которая двинулась к мощной крепости Бобруйск, где можно было по мосту без проблем переправиться через Березину. Кроме того, там находились большие запасы провианта и боеприпасов, которые совсем не помешали бы армии. Если французы вновь попытались бы атаковать, то сейчас лучшего места для сражения было не найти.
Крайне недовольный медлительностью и осторожностью брата, Наполеон отстранил Жерома от командования, передав его корпуса Даву. Маршал по-прежнему свои усилия направлял на недопущение прорыва Багратиона на соединение с 1-й Западной армией и, отрезая ему дорогу на север, направил большую часть своих сил к Могилеву.
Заканчивался первый месяц войны. За это время артиллеристы в тяжелейших погодных условиях прошли уже сотни вёрст на восток. Летний зной сменялся затяжными дождями, столбы всепроникающей пыли - непролазной грязью. Ускоренные марши по 50-60 верст за день до предела изматывали людей, которые часто не успевали есть и спать. Офицеры делили все тяготы отступления с рядовыми. В пехоте они часто забирали у ослабевших солдат по 2-3 ружья и несли их часть дороги, навьючивали своих лошадей ранцами и шинелями.
В артиллерии было немного легче. Канониры по очереди ехали на зарядных ящиках и фурах, поэтому отставших и больных, в отличие от пехоты, почти не было.
За это время Андрей Первов во взводе уже стал своим. Если сначала солдаты потихоньку подсмеивались над случавшейся неловкостью юнкера, то сейчас это прошло. Кроме того, они понимали как быстро на войне юнкер может стать полноценным офицером и поэтому относились к Первову с учетом такого возможного превращения. Лисенков тоже, кажется, сказал своё слово и иногда к Первову обращались не просто "господин юнкер", а даже "Ваше благородие".
В роте, кроме восьми офицеров, фельдфебеля, 23-х юнкеров и фейрверкеров, по штату состояло 170 рядовых, из них 70 бомбардиров и канониров, а также сто гантлангеров, то есть ездовых, артельщиков и помощников орудийного расчета. На поле боя гантлангеры помогали перемещать на лошадиных упряжках или лямках орудия, иногда могли и заменить, например, канонира.
На вооружении легкой роты полевой артиллерии находились четыре 1/4 пудовых единорогов и восемь 6-фунтовых пушек. Стрельба из них велась ядрами, разрывными гранатами или бомбами, картечью, зажигательными снарядами - брандскугелями.
Ядро с 700 метров пробивало двухметровый земляной бруствер, а рикошетируя по земле, могло уложить сразу более десятка человек. Гранаты и бомбы поражали осколками ; картечь, ближняя и дальняя, содержащая в заряде до полутора сотен чугунных пуль, с 500 метров и ближе била по живой силе противника.
Дальность стрельбы гранатами,бомбами, и, особенно, ядрами, в зависимости от калибра орудия и веса снаряда, могла достигать 2.800 метров.
Артиллеристам требовались хорошие физические данные, глазомер и расторопность. Всеми этими качествами юнкер Первов обладал. Как оказалось, в Дворянском полку он был неплохо обучен. Дело оставалось за практикой. Такой случай скоро представился.
8 июля, оставив тяжелораненых в Бобруйске, Багратион двинулся к Днепру, чтобы в Могилёве по мосту переправиться через реку и дальше идти в Оршу, откуда пробиваться к Барклаю.
Могилёв защищали всего 400 русских солдат под командованием полковника Грессера и в случае нападения французов, они бы не удержали ни город, ни мост. Так оно и произошло. Когда 8 июля на Виленском поле показались авангардные части Даву, гарнизон отбил первую атаку конно-егерей из бригады Пажоля, но когда на штурм пошла подоспевшая французская пехота, отстреливаясь русские в полном порядке ушли из города вдоль Днепра на юг.
До Багратиона, который вышел к Днепру у Нового Быхова, стали доходить известия о том, что Даву устремился к Могилеву, возможно, передовыми отрядами уже пытается взять город, поэтому для поддержки гарнизона 9 июля князь направил в Могилёв полк казаков Сысоева, а за ним - несколько кавалерийских полков из корпуса Сиверса. Багратион надеялся до подхода главных сил Даву, который, кстати, не знал, где находится 2-я русская армия, занять город и начать переправу.
В нескольких верстах от Могилёва Сысоев встретил отступающий отряд Грессера и преследующий его французский 3-й конно-егерский полк. Казаки пропустили свою пехоту и на дороге, укрывшись в лесу, быстро устроили засаду. Когда показались конно-егеря, гнавшиеся, как им казалось, за легкой добычей, их неожиданно с трёх сторон атаковали казаки. Четверти часа хватило тысяче казаков разгромить и обратить в бегство французский полк такой же численности. Конно- егерей гнали почти до окраин Могилёва, где они в последний момент успели укрыться под защиту пехоты и артиллерии. Казаки только одних пленных набрали 200 человек вместе с их полковником и ещё 8- ю офицерами. Кроме этого, французы потеряли ещё до 500 человек убитыми и ранеными.
Багратион, видимо, от пленных узнал, что Могилёв занимает пока небольшой, от силы 6-тысячный отряд французов и приказал Раевскому ускоренным маршем двигаться туда и выбить неприятеля из города.
Днем 10 июля Раевский с четырьмя батальонами из своего корпуса подошёл к деревне Дашковка, где путь ему преградили французские части из 1-го армейского корпуса Даву.
Французы активных действий не предпринимали, Раевский - тоже. Он остановился и стал ждать подхода своих остальных войск. Пока продолжалось это противостояние, шестью вёрстами севернее Даву ускоренно укреплял позиции у деревни Салтановка и подтягивал туда значительные силы пехоты, кавалерии и артиллерии, чтобы дать достойный отпор русским. К вечеру он успел здесь собрать до 18 тысяч пехоты из дивизий Компана и Дессе, поставил в резерве за Салтановкой 3 тысячи кирасир 5-й дивизии тяжелой кавалерии Валанса. 55 орудий перекрестным огнём защищали подходы к Салтановке и соседней деревне Фатово. Болота по берегам узкой, но глубокой речки Салтановка, за которой укреплялись французы, были дополнительной преградой для противника. Мост в Фатово и плотина в Салтановке были загромождены баррикадами, в стенах домов и мельницы прорублены бойницы. За день Даву создал настоящий укрепрайон.
 В ночь на 11 июля к Раевскому у Дашковки подошли остальные части его 7-го корпуса, его силы теперь насчитывали 15 тысяч пехоты, кавалерии и 86 орудий. Утром по приказу Багратиона он начал наступление. Вначале французы были выбиты из Дашковки, а потом из соседней деревни Новоселки. Здесь, увидев перед собой большие массы французской пехоты, Раевский перегруппировал свои силы. На левый фланг к Фатово выдвинулась 26-я пехотная дивизия генерал- майора Паскевича, а напротив Салтановки начала готовиться к атаке 12-я пехотная дивизия генерал-майора Кулебакина. Два егерских полка через речку завязали перестрелку с французскими вольтижерами.
3. Бой при Салтановке. Раевский против Даву.
Обе бригады, 12-я и 26-я, полевой артиллерии и рота конной артиллерии Ахтырского гусарского полка 7-го пехотного корпуса генерала Н.Н.Раевского приготовились к бою. 23-я легкая рота заняла позиции по обеим сторонам дороги в Салтановку на флангах Смоленского пехотного полка. Впереди были только егеря, а за речкой - уже французы.
Выбив пехоту Даву из Новосёлок, Раевский сделал перед Салтановкой лишь короткую остановку и потом после непродолжительной артиллерийской подготовки, не теряя времени, через плотину атаковал французов. Смоленский пехотный и 42-й Егерские полки вытеснили за речку стрелков и пехотный батальон противника, вошли в деревню, но были встречены картечью французской батареи и ещё двумя батальонами пехоты. Надо сказать, что по численности французские пехотные батальоны лишь немногим уступали русскому полку, так что бой шёл на равных.
Засевшие в домах и мельнице французы вели безостановочный ружейный огонь, на улице и на окраине Салтановки встретили расстроенные при переправе колонны русской пехоты. Завязался ожесточенный рукопашный бой, в котором обе стороны старались доказать своё превосходство. Французы не дали распространиться русским дальше, зажав их на небольшом клочке земли. Ни один выстрел их батарей не пропадал даром. Под ливнем огня русские подались назад. Французы было увязались за ними, но были отброшены.
Раевский приказал Паскевичу с его дивизией, трём полкам казаков и ахтырским гусарам начать обход правого фланга Даву у Фатово, а егерям, артиллерии, смоленцам и алексопольцам пока вести огневой бой у Салтановки.
Когда передки с орудиями и зарядными ящиками вылетели с лесной дороги на большой луг перед речкой, впереди уже трещали выстрелы, егеря состязались с вольтижерами, которые упорно держались на правом берегу Салтановки. Ездовые отвели освободившиеся орудийные передки на несколько десятков метров назад, зарядные ящики - немного ближе, седла не покидали и были готовы к быстрому маневру.
Подполковник Саблин лично стал расставлять батареи и даже отдельные орудия. Артиллеристы старались действовать без суеты, но споро. Первый залп Саблин приказал дать по строящимся к атаке за речкой колоннам французской пехоты. Канониры понесли к пушкам заряды - связанные вместе картузы с порохом и ядра, раздували фитили в пальниках, фейрверкеры и юнкеры стали наводить орудия. После заряжания орудий "номера" замерли на своих местах.
В первые минуты работы, когда засвистели и зацокали по металлу первые пули, французское ядро рядом с батареей с треском повалило березу, Первов почувствовал, как холодок пробежал по спине. Он оступился и неловко задел баклагу с водой, которой после выстрела тушили в стволе остатки порохового заряда. Услышав ругательство, увидел злое лицо одного из рядовых с банником в руках. Солдат опомнился, злость сменилась гримасой досады. Андрей и сам ругал себя, но было не до страданий - Лисенков крикнул " Пли !"
Все восемь пушек роты одна за другой с громом выплюнули 6- фунтовые чугунные ядра в стройные ряды французских гренадеров и фузилеров. Когда ветер отнёс в сторону дым, стало видно ужасное действие снарядов. Кучи убитых и раненых образовались в построениях французов. Они стали смыкать ряды и об атаке, судя по всему, на время забыли, давая возможность посостязаться с русскими своей артиллерии.
Смоленцы, стоящие справа от взвода Лисенкова, вытягивали шеи, стараясь рассмотреть действие выпущенных ядер, одобряли результаты своим довольным возгласом " Знатно !", подбадривали пушкарей и призывали ещё подсыпать "хранцу". Когда усилился ответный огонь, веселья поубавилось и люди ушли в себя, лишь некоторые продолжали наблюдать за артиллеристами.
Другая батарея со своими четырьмя единорогами стояла на другом фланге Смоленского полка. Там распоряжался сам командир бригады Саблин. С некоторым отставанием заговорила и эта батарея. Несколько снарядов попали в салтановские избы, из-под обломков которых стали выскакивать на свет Божий всполошившиеся французы. Одно ядро угодило в колесо вражеского орудия и оно завалилось набок.
Часть французских батарей стояли на холме за деревней и очень досаждали нашей пехоте. Единороги, изменив прицел, по навесной траектории стали забрасывать "гостинцы" и туда. Саблин хорошо знал своё дело.
Французам, видимо, недоело стоять на месте и смыкать свои редеющие ряды. У них забили барабаны и они бросились к плотине. Разметав остатки баррикады, они перебежали на наш берег, стали растекаться по фронту и многие попали в болото. Но остальные оттеснили егерей и уже были готовы броситься на батарею, командование над которой, из-за ранения штаба-капитана, взял на себя Лисенков. Поручик приказал зарядить картечь и она через мгновение врезалась в передние шеренги французов. Добавили огня смоленцы и рота прикрытия батареи из Алексопольского пехотного полка. Французы не выдержали и стали отходить за плотину, которая уже была завалена убитыми и ранеными как французами, так и русскими.
Смоленцы хотели броситься провожать супостата, но их с трудом удалось удержать командирам. Раевский запретил атаковать до тех пор, пока на левом фланге не закончит свой обход Паскевич. А дела там, судя по всему, не очень ладились. После весьма оживлённой орудийной и ружейной пальбы в начале атаки, когда два батальона Орловского и Нижегородского полков брали мост и корчму в Фатово, наступило короткое затишье и почти сразу вновь затрещали частые выстрелы. Французы устроили засаду, вольтижеры 108-го пехотного полка заранее залегли в хлебах и когда появились русские, неожиданно их атаковали. После перестрелки и рукопашной русские, оставив деревню, стали отходить. Паскевич привел свои остальные батальоны, отбросил французов к Фатово. Продираясь по лесной чаще по пятам за ними, Паскевич вышел на большую поляну и перед собой увидел большие массы в двух линиях французской пехоты и несколько батарей. Сзади виднелись стоящие сзади них в резерве эскадроны кирасир Валанса. Оказывается, что Даву тоже задумал обойти фланг русских, но вот незадача - наткнулся на полки Паскевича. Завязался встречный затяжной бой...
 Насмотревшись в первые минуты на ужасы боя, на терзающие пехоту Смоленского полка ядра и гранаты, смерти людей, конвульсии рвущих постромки и дико визжащих раненых лошадей в артиллерийских упряжках, Первов впал в полуобморочное состояние, все события происходили для него, как-будто, во сне. Он даже порывался отойти от орудия и за что-нибудь спрятаться. Но постепенно страх ушёл и работа захватила его. Фейерверкер его орудийного расчета был ранен, теперь приходилось управляться одному. Он командовал канонирам перемещать хобот лафета влево-вправо, сам, наводя ствол по вертикали, подкручивал винт подъемного клина. Выбрал для себя одно из орудий французской батареи, которое стреляло чаще других и открыл по нему огонь. Ядра одно за другим стали стали врезаться в землю вокруг этой пушки. Её расчёт, видимо, заметив бойкую работу канониров Первова, перенёс огонь с пехоты на них. Началась дуэль. Андрей пожалел, что его 6-фунтовая пушка была рассчитана на стрельбу только ядрами и картечью, а как бы было хорошо сейчас накрыть французов гранатой ! Вокруг сыпались снаряды и Андрей вдруг почувствовал, что один из них вот-вот разнесёт пушку со всем расчетом. Будь его воля, он сменил бы позицию, но Лисенков стоял рядом, командовал и, казалось, ничего не замечал.
Зато заметил Модяев. С третьего выстрела он попал. Ядро разбило лафет и сбросило на землю ствол французской пушки. Канониры засуетились вокруг неё. На удачу, до них, все-таки, было шагов четыреста, зарядив орудие жестянкой с дальней картечью, Модяев дал залп. Сквозь клочья порохового дыма Первов разглядел, что вокруг подбитого орудия уже никакого движения не было.
Остальные роты бригады, 12-я батарейная и 22-я легкая, тоже вели огонь по Салтановке и французским батареям, но в отличие от 23-й роты неоднократно перемещались на угрожаемые участки, теряли время, поэтому пороха сожгли меньше.
Стоящая слева от позиции Лисенкова батарейная рота из 26-й бригады подполковника Шульмана ( через полтора месяца она, ведя огонь из редута на Курганной высоте, покроет себя славой в Бородинском сражении ) снялась с позиции и ушла к Фатово выручать свою дивизию, которой очень не хватало артиллерийской поддержки.
Почувствовав, как ослабел огонь русских в районе Салтановки, французы стали готовить атаку. Плотными синими колоннами с развёрнутыми знамёнами под дробь барабанов, они стали спускаться к плотине. Не обращая внимания на ливень свинца и чугуна, они перешли речку, оттеснили егерей и бросились на смоленцев и батарею.
 Алексопольцы, стоящие в прикрытии, не выдержали напора и, отбиваясь штыками, попятились назад.
На батарее в этот момент вдруг появился Саблин. Он
крикнул :"Картечь !" и, когда алексопольцы добежали до орудий, - "Пли !". Успели сделать только по одному выстрелу, повалив передних. Остальные французы захлестнули батарею. У орудий развернулась рукопашная схватка. Артиллеристы действовали банниками, рычагами и тесаками, опомнившиеся пехотинцы - штыками и прикладами. Помогли смоленцы. Они дали залп и одной ротой зашли в тыл атакующим батарею французам. Те, почувствовав, что их отрезают, стали отходить. Разгоряченные разудалой дракой артиллеристы, силушки которым было не занимать, сыпя нескромными прибаутками, быстро заряжали картечью орудия. Вдогонку французам батарея успела произвести ещё несколько залпов, полностью очистив свой берег.
Еще не успели противники после боя привести себя в должный порядок, как за фатовским лесом вновь разогрелась сильная пальба. Раевский, полагая, что Паскевич на левом фланге взял Фатово и стал одолевать французов, повел Смоленский и Новоингерманладский полки 12-й пехотной дивизии в атаку. Генерал шел впереди во главе Смоленского пехотного полка. Рядом прапорщик в окружении гренадеров нёс полковое знамя. Смоленцы ворвались на плотину, не уступая в мужестве французам и не обращая внимание на сильный огонь, смыкая ряды, уже стали выходить на другой берег Салтановки, готовясь взять деревню и вражеские батареи, как приехал сам Багратион. Убедившись в многочисленности войск Даву, что их вовсе не 6 тысяч, а в несколько раз больше, он приказал прекратить атаки. Сгоряча смоленцы ещё несколько раз порывались атаковать Салтановку, были отбиты и, наконец, начали отступление к Дашковке.
К этому моменту Паскевич, взяв Фатово, с боями стал продвигаться к соседней деревне Селец. Даву начал подтягивать подкрепления и вряд ли русским здесь сопутствовал бы успех. Поэтому, когда привезли приказ Багратиона об отступлении, Паскевич с легким сердцем начал отводить свою дивизию.
Французы преследовали отступающие дивизии корпуса Раевского. 12-я дивизия генерал-майора Кулебакина начала отходить первой, в связи с чем, для 26-й создалась угроза окружения. Паскевич прискакал к Кулебакину с требованием дождаться его дивизии, выравнять линию и отводить войска синхронно. Кулебакин был ранен и был не совсем в себе. Тогда Паскевич обратился через его голову к генерал-адъютанту В.В. Васильчикову. Тот остановил 12-ю дивизию до подхода всех полков Паскевича и несколько раз отбивал атаки рвущихся вперёд французов. Паскевич смог вывести свою дивизию из полуокружения и вечером обе русские дивизии, выдержав последние нападения французов, отошли в Дашковку, а на следующий день в район Старого Быхова. Даву тоже приказал своим войскам вернуться на старые позиции.
Сражение при Салтановке закончилось вничью. Даву, имея больше войск, смог остановить наступление Раевского и не позволил русской 2-й Западной армии прорваться в Могилёв. Он же, оценив высокие боевые качества и стойкость русских воинов, в следующие дни не только не делал попыток разбить Багратиона, но даже не решился его преследовать, хотя и имел почти полуторное численное преимущество. В сражении был ранен Раевский, русские потеряли около 1.600 солдат и офицеров, но и убыль у французов была не меньше, а с учётом боев под Миром и Романовым, группировка Даву лишилась людей в полтора раза больше, чем её противник.
В Новом Быхове уже были наведены переправы через Днепр. Перейдя на восточный берег реки, армия Багратиона двинулась в Пропойск, а затем в Мстиславль, куда и прибыла 17 июля. Атаман Платов, направленный из Старого Быхова по левому берегу Днепра в сторону Могилёва для демонстрации новой атаки, с задачей справился, сбил с толка прозорливого и многоопытного французского маршала. Даву стянул все свои войска в Могилёв, стал готовиться к обороне, совсем потерял следы войск Багратиона, а те уже спешили к Смоленску на долгожданную встречу с братьями по оружию из 1-й Западной армии.
В сражении при деревне Салтановка 23-легкая рота понесла первые потери. Были ранены, в основном, французскими штыками, несколько фейрверкеров, канониров и ездовых, потеряны полтора десятка лошадей, подбиты две пушки и фуражная фура. У орудий, правда, разбитые лафеты были заменены на запасные прямо на поле боя, поэтому они снова были готовы к применению. Что же касается сухарей, то их быстро разобрали по сумкам.
Лисенков похвалил Андрея, предположив, что если он и дальше будет проявлять себя подобным геройским образом и не праздновать труса под неприятельскими ядрами, то и следующий чин не за горами.

4. Русская твердыня на Днепре.

 После боя, спокойно простояв ещё сутки в Дашковке, затем рота Первова вместе со своим корпусом прибыла в Старый Быхов. Мост, который пионеры ускорено возводили двумя верстами ниже по течению Днепра у Нового Быхова, ещё не был до конца готов, поэтому армия Багратиона получила передышку и оставалась на правом берегу.
Артиллеристы стояли по соседству с егерями отряда генерал-майора И.С.Дорохова. Этот отряд до начала войны был авангардом 4-го пехотного корпуса графа Шувалова и стоял на самой границе между Вильно и Гродно в местечке Ораны. После 12-го июня в суматохе в отряд забыли послать приказ об отступлении и он оказался отрезанным. С левой стороны его охватывали войска Даву, а справа - вестфальцы Жерома. Дорохов, не получая никаких известий от Шувалова, имея под своим командованием два казачьих, Изюмский гусарский, 1-й и 18-й Егерские полки и легкую роту артиллерии подождал какое-то время, а потом двинулся к Олкеникам, где должен был находиться корпус. Вместо него он сразу натолкнулся на конно- егерей и гренадер Даву. Метнулся вправо и обнаружил большие колонны вестфальцев и поляков. Окружён !
Выслав казаков и изюмских гусар, шефом которых он являлся, в авангард и на фланги, Дорохов двинулся лесами на соединение с армией Багратиона. Будучи опытным командиром, а по характеру человеком мужественным и решительным, русский генерал за 8 дней по ходу отбил атаку конно-егерской бригады генерала Пажоля, с боем форсировал Неман в его верховьях, уничтожил несколько вражеских разъездов, отбросил противника в боях у местечек Солешницы и Ольшаны и 23 июня пробился к казачьему корпусу атамана Платова. Вместе с казаками через два дня отряд Дорохова, потеряв всего около 60 человек, прорвался к армии Багратиона.
Андрей, зная об эпопеи героического отряда, помня, что поручик Данилов служил в 1-м Егерском полку, отправился его разыскивать. Узнав, в чем дело, какой-то егерский офицер вспомнил, что перед самой войной Данилов получил гренадерскую роту, с которой из полка был откомандирован в сводно-гренадерскую бригаду 23-й пехотной дивизии. Так что, искать его теперь надо в армии Барклая.
Во взводе раздосадованного юнкера встретил Лисенков. Посочувствовав, поручик рассказал, что командир бригады представил князю Багратиону список на награждение за Салтановку. В него включён и Первов - представлен к чину прапорщика. Не скрывая удовольствия, добавил, что в рапорте на награждение знаками Военного ордена, как называли их солдаты, "Егориями", указаны фейерверкер Модяев за подбитое французское орудие, несколько канониров взвода, что сам тоже отмечен - к имеющейся Анне 3-й степени, ему вероятно, будет пожалована Золотая шпага.
22 июля, совершив за 40 дней марш в 750 километров, войска Багратиона подошли к Смоленску и обе русские армии соединились. Князь заранее выехал в город, где встретился с Барклаем-де-Толли. Взаимные обиды были забыты после того, как в ходе разговора командующим стало известно, какие огромные силы противника противостояли им в начале войны, стало понятно, что иначе ход военных действий развиваться не мог бы. Князь Багратион великодушно предложил Барклаю возглавить объединенную армию и стать её Главнокомандующим. Растроганный Михаил Богданович писал царю, что все противоречия разрешены.
Наполеон, узнав, что Даву упустил армию Багратиона, решил после сражения у Островно не торопиться, дать ещё отдохнуть войскам и продолжал, не двигаясь с места, стоять в Витебске. Война с Россией приняла для него неожиданный поворот, план разгрома русских в пограничном сражении провалился. Взяв паузу, император теперь обдумывал свои дальнейшие действия. Его армия таяла на глазах, а к русской подходили резервы. Неудачу потерпели фланговые корпуса Удино, Макдональда, Рейнье, Шварценберга, на главном направлении удара на Смоленск и Москву бои с русскими заканчивались либо вничью, либо поражениями французских войск. Действительно, уже занята огромная территория врага, но, и это самое главное, цела была русская армия.
Перед Наполеоном встала дилемма: упрямо продолжать двигаться вперёд или остановиться, пополнить армию, вступить в переговоры с царем Александром и, если не удастся выторговать для себя выгодные условия мирного договора, продолжить войну на следующий год.
В эти дни войска Багратиона стояли у Смоленска на левом берегу Днепра, а Барклай - на правом. После военного совета Барклай, зная, что армия рвётся в бой, согласился, правда, без большого энтузиазма, с предложением Багратиона атаковать, наконец-то, неприятеля. 26 июля русская армия двинулась вперёд в сторону Витебска. Недалёко от Рудни она встретилась с передовыми частями французов и в бою при Молевом Болоте потеснила их. 3 тысячи казаков Платова с тремя полками гусар ( Сумским, Мариупольским, Изюмским ) атаковали кавалерийскую дивизию генерала Себастьяни и полк легкой пехоты, нанесли им поражение, перебили 300 человек и взяли 300 пленных. Лишь благодаря контратаке кирасир 2-й дивизии тяжелой кавалерии генерала Ватье легкую конницу Себастьяни удалось спасти от полного разгрома.
Из перехваченного французами письма русского офицера к своей матери, живущей в поместье под Рудней, в котором он предупреждал её о наступлении армии, стало ясно, что войска Барклая и Багратиона оставили Смоленск.
Когда Наполеон узнал об этом, то решил переправиться на левый берег Днепра, восточнее Смоленска зайти в тыл русским войскам и разгромить их. О возможности именно таких действий неприятеля на военном совете предупреждал Багратион, но его не послушали. Итак, война продолжилась, все свои сомнения Наполеон отбросил в сторону.
Как только стало известно о переправе французов 1 августа у местечка Ляды на левый берег Днепра и их наступлении на Красный, Барклай из Рудни повернул армию назад. Смоленск, из которого уже вышли все русские войска, в этот момент оставался беззащитным. Овладев городом, французы могли отбросить русских на север, себе же открыть прямую дорогу на Москву.
Барклай приказал Багратиону, который ещё не так далеко отошёл от Смоленска, вернуться и оборонять город до его подхода. Ближе всех к Смоленску, к счастью всего в 6 верстах, был корпус Раевского, которому и выпала честь защищать древнюю русскую твердыню.
Впервые Смоленск упоминается в Устюжском летописном своде в 863 году. Город славян-кривичей, основанный ими на берегу Днепра в его верхнем течении, в те времена являлся важным торговым центром на пути "из варяг в греки" и славился многолюдством. В 9-м веке он вошёл в состав древнего русского государства, был в вассальной зависимости от владимирских и киевских князей, а двумя столетиями позже при князе Ростиславе, внуке Владимира Мономаха, добился политической самостоятельности. При нашествии Батыя смоляне разбили один из его отрядов и сумели отстоять свой город. В 1404 году на Смоленское княжество напал литовский князь Витовт и после двухмесячной осады завладел его столицей. Литвины были выбиты из города в 1514 году армией Великого князя Василия III, он снова стал частью Руси. При Иване Васильевиче Грозном и за последующие годы Смоленск был обнесён мощной кирпичной крепостной стеной с 38 башнями и превращён в важнейший форпост Московского государства на неспокойной западной границе.
В 1609 году польский король Сигизмунд III, воспользовавшись смутой у своих восточных соседей, коварно напал на Смоленск. Двадцать месяцев военный гарнизон вместе с горожанами под командованием воеводы Михаила Шеина мужественно защищал город, неоднократно совершал вылазки и наносил большие потери врагу. Много именитых польских шляхтичей сложило свои головы под стенами Смоленска. 20- тысячная армия Сигизмунда вчетверо превосходила силы осаждённых, король пригласил из Европы мастеров подрывного дела, к осаде было привлечено много артиллерии, но гарнизон не сдавался, раз за разом отбивал все приступы поляков.
К полякам подходили большие подкрепления и им удалось полностью изолировать город от внешнего мира. В Смоленске начался голод, помощь не приходила, силы защитников иссякли. 3 июня 1611 года поляки, союзные им запорожские казаки и разная шваль, набранная в Европе в качестве наемников пошли на решительный штурм. Через пролом в стене они ворвались в крепость и устроили кровавую баню не щадя ни горожан, ни защитников города. Часть русских людей укрылась в Мономаховом соборе. Когда в него ворвались озверевшие поляки и стали убивать всех подряд, посадский человек Андрей Беляницын взорвал устроенный под храмом пороховой погреб. Под руинами погибли все, кто находился в соборе.
Воевода Шеин отбивался в одной из крепостных башен, лично зарубил десяток немцев-наемников. Лишь когда враги пригрозили сжечь его вместе с находившимися с ним женой и сыном, Шеин бросил свою саблю. По приказу взбешённого потерями Сигизмунда ( а за полтора года они достигли 30 тысяч солдат), он был разлучен с семьёй, подвергнут пыткам и издевательствам. Кодекс чести был забыт королем. Полуживого воеводу в кандалах привезли в Варшаву и на потеху обывателям возили по улицам, а потом заточили в тюрьму. Лишь в 1619 году во время Деулинского перемирия Михаил Шенин смог вернуться в Москву.
Недолго торжествовали поляки в Смоленске. Им не помогли возведённые по последнему слову фортификационной науки новые укрепления, в том числе, т.н. Королевский бастион, мощное укрепление с валом и рвом, по существу состоящее из объединённых в одно целое пяти разных небольших бастионов. В 1654 году Смоленск был взят штурмом русскими войсками и вновь, теперь уже навсегда, вернулся в состав Московского государства.

 Раевский опередил Наполеона и ещё до подхода французской армии утром 3 августа успел вернуться в Смоленск. По мосту через Днепр корпус перешёл в левобережную часть города, на дороге из Красного встретил отступающую 27-ю пехотную дивизию Неверовского, которую все уже считали погибшей в бою против 12-тысячного кавалерийского авангарда маршала Мюрата 2 августа. Раевский присоединил эту дивизию к своему корпусу, остановился в 3-х верстах к западу от города и занял оборону за длинным оврагом, спускавшимся к реке. На военном совете было решено встречать французов именно здесь. Но предложению Паскевича, увидевшего опасность такой расстановки войск, Раевский вместе с ним проехал по расположению и убедился, что, в случае отступления, артиллерия вряд ли сумеет перебраться через овраг и может достаться противнику. Поэтому вечером 3 августа он распорядился отвести войска ближе к крепостным стенам, заняв предместья ( форштадт ) и бастионы.
26-я пехотная дивизия опираясь правым флангом на Днепр и защищая Смоленск с западной стороны, разместилась в Красненском предместье и в Королевском бастионе. Левее бастиона в Мстилавльском предместье встали Нарвский, Алексопольский и Новоингерманландский пехотные полки 12-й пехотной дивизии, которую после ранения в Салтановке Кулебакина, возглавил генерал- майор Палицын. В Рославльском предместье, у главных ворот города - Молоховских, а также в Шеином бастионе заняли оборону насколько полков 27-й дивизии генерала Неверовского. Один из её полков, Виленский пехотный, с несколькими сотнями выздоравливающих солдат из смоленских госпиталей, заняли места у амбразур на стенах и в башнях крепости. После своего геройского боя с кавалерией Неаполитанского короля Мюрата под Красным, где один русский пехотинец сражался против двух французских кавалеристов, дивизия была ослаблена, потеряла 7 орудий и 1.200 солдат, но была готова драться. Линию обороны, принявшей форму подковы, на левом фланге в Никольском предместье замыкали 6-й Егерский полк с 4 орудиями 22-й легкой роты и, ближе к мосту, Смоленский пехотный полк. 41-й Егерский и Симбирский пехотный полки прикрывали сам мост.
Литовский уланский, Харьковский и Новороссийский драгунские полки с конно-артиллерийской ротой N 10 были выдвинуты вперед пехоты и артиллерии в Рославльском предместье. 4 полка казаков с донской конно- артиллерийской ротой N 1 вели наблюдение на крайнем левом фланге в слободе Рачевка за прилегающим лесом, где противник мог переправиться на правый берег Днепра и отрезать войска Раевского от остальной армии.
26-я бригада полевой артиллерии из дивизии Паскевича разместилась в пехотных порядках у Днепра ( 2 орудия прикрывали дорогу вдоль реки), в Красненском предместье под крепостными стенами, в открытом пути между гласисом и рвом. Там были поставлены 47-я, 48-я легкие и 6 орудий 26-й батарейной роты. На Королевском бастионе вместе с 3 полками пехоты Паскевича и отрядом фуражиров из армии Барклая, случайно оказавшихся в Смоленске, позиции заняли 6 других орудий 26-й батарейной роты и в полном составе 12-я батарейная рота 12-й артиллерийской бригады. Что касается остальной артиллерии этой бригады, то 23-я легкая рота Саблина встала левее бастиона по обеим сторонам дороги в Мстиславльском предместье, а 8 орудий 22-й легкой роты ещё левее в Рославльском предместье.
Ещё 3 орудия 31-й батарейной роты, приданной 27-й дивизии, были установлены в Шеиновом бастионе, перекрывшим подходы к Молоховским воротам. Где находились остальные пушки этой дивизии, автору установить не удалось. Либо они были оставлены Неверовским перед выдвижением к Красному в составе 2-й Западной армии, либо приняли участие в бою 4 августа в Рославльском предместье и у Молоховских ворот.
Устраиваться на позициях войскам активно помогали местные жители и ратники из Смоленского ополчения.
Под командованием генерала Раевского в Смоленске к утру 4 августа состояло 16.095 солдат и офицеров при 75 орудиях.
С запада к городу подползала 182-тысячная армия Наполеона, которая в чистом поле уцелеть корпусу Раевского не оставила бы ни одного шанса...
Утро 4 августа 1812 года выдалось тихим и солнечным. Днепр быстро очистился от предрассветного тумана и ясно проступили очертания постоянного городского и двух понтонных мостов, связывающих две части Смоленска - южную и северную. Заблестели золотом пять куполов величественного Успенского собора, вознесенного на крутой холм в центре города. Кое-где в небо потянулись печные дымки - значит, несмотря на призывы властей, не все жители покинули город. Несчастные и подумать не могли, какие бедствия предстоит им испытать в ближайшие два дня жестокого сражения, а затем - месяцы в оккупации.
 Неприятель, конница 3-го корпуса резервной кавалерии генерала Эммануэля Груши, появился на дороге из Красного в 6 часов утра. Первыми у деревни Жигмонтово показались баварцы в зеленых и саксонцы в ярко-красных мундирах из 3-й дивизии легкой кавалерии генерала Шастеля. Немецкие шеволежеры, обозлённые отпором, который им, а также французам, полякам и братьям-вюртембержцам, 2 августа дали герои Неверовского, наставив пики и размахивая саблями, яростно преследовали казаков. Донцы, бросившие под Красным свою пехоту и изрядно порубленные мюратовской конницей, не вступая в бой, показывали тыл и сыпали к оврагу, за которым стояли батальоны Паскевича. Несколько русских ядер остановили преследование. Разгоряченные казаки "порадовали" - француза валит несметно.
Вслед за кавалерией у деревни Жигмонтово стали выходить и затем строиться перед оврагом напротив Красненского предместья 3 пехотные дивизии из 3-го армейского корпуса маршала Мишеля Нея. Назревала первая атака...
Орудия 23-й легкой батареи разместились на позициях к юго-западу от города впереди крепостной стены в Мстиславском предместье
( бывшей Солдатской слободе ) ещё вечером. Стволы были направлены на предполье перед левым фасом Королевского бастиона, на поляну перед лежащим в полуверсте лесом и на дорогу из Мстиславля. За спиной в прикрытии стояли Алексопольский, а левее него, как раз позади 22-й роты - Новоингерманландский, пехотные полки. Впереди всю ночь их стрелки перекликались между собой во фланкерской цепи. Изредка маячили казачьи разъезды.
Судя по озабоченным лицам генералов, сражение предстояло нешуточное. По тому, как торопились в Смоленск, чувствовалось, что случилось непредвиденное и очень опасное. Корпус и дивизия Неверовского заняли глухую оборону. Раевский приказал, чтобы не растягивать фронт, в бою ни в коем случае не выходить за свои позиции. Своих войск на правом берегу до сих пор не было видно. Лишь поздно вечером на рысях с конно-артиллерийской ротой подошли драгуны и уланы, которые на рассвете, оставив свои пушки в расположении дивизии Неверовского, не спеша подались вперёд по Красненской дороге.
Через час у Жигмонтово загремели выстрелы, показались массы неприятельской кавалерии, преследовавшей казаков. Отступающие русские драгуны и уланы подались к Мстиславской дороге, под прикрытием артиллерии с Королевского бастиона сумели построиться и контратаковали бригаду французских драгун из корпуса Груши.
Было видно, что своих вот-вот готовились поддержать шеволежеры, конно-егеря и гусары, у них уже били в литавры, играли горны, вперёд вывозились штандарты. Поэтому, чтобы сразу не быть раздавленной этой блестящей всеми цветами радуги лавиной всадников, после короткого боя малочисленная русская кавалерия отошла ближе к Никольскому предместью, а французов встретили огнём 26-я и 12-я артиллерийские бригады.
Взвод поручика Лисенкова стоял слева от Королевского бастиона и скоротечный бой кавалерии происходил буквально в двухстах саженях перед ним. Стрелки отошли из предместья к батарее и исхитрялись среди клубов пыли и дыма выискивать французских драгун.
Первов впервые видел кавалерийскую сечу. Вот русский улан пикой ссадил с коня драгуна и тут же другой француз налетел сбоку и достал не успевшего развернуться молодца остриём сабли. Усатый драгун в зеленом с красными лацканами мундире и хвостатой каске теснил русского корнета из Новороссийского драгунского, а к тому на помощь уже пробивался его товарищ, да не успел.
Клубок рубящихся кавалеристов сместился сначала на Мстиславскую дорогу, потом левее к кладбищу и дальше в Никольское предместье или в Офицерскую слободу, где когда-то квартировали господа командиры Смоленского пехотного полка.
А к батарее сначала шагом, а потом все ускоряясь, двинулись французские гусары и конные егеря. Справа уже вовсю работала артиллерия с Королевского бастиона, которая била по французской пехоте и батареям, выраставшим напротив словно грибы после дождя.
Все орудия 23-й легкой роты были заряжены картечью и давно наведены. Как только французы достигли сектора обстрела, последовал залп, который сильно проредил первые шеренги их эскадронов. Второй залп вместе с батальным огнем Нарвского полка и алексопольцев, внёс сумятицу в ряды самоуверенно атаковавших французов.
Пушкари работали как черти, быстро наводя и заряжая орудия, успевая ругаться с присланными давеча вечером на подмогу смоленскими мужиками, путавшимися под ногами. Лисенков ещё только поднимал свою шпагу, как пушка уже была готова к выстрелу.
Третий залп в упор остановил французов. Трубы у них торопливо заиграли "апель" и они не мешкая повернули вспять. Успели выстрелить один раз вдогонку. Первая атака, да ещё кавалерии, была отбита !
Первые потери в роте появились когда напротив развернулась батарея вюртембергской конной артиллерии, а из-за домов и оград оставленного Мстиславского предместья затрещали выстрелы вольтижеров, которых Первов после боя при Салтановке сразу узнал по зелёным эполетам и низкому росту. Сейчас они как обезьяны мелькали среди построек и жалили точными выстрелами.
Вюртембержцы действовали солидно. Соскочили с лошадей, которых коноводы сразу отвели назад, без суеты освободили от передков орудия, поднесли заряды, стали наводить, застыли у лафетов, дожидаясь команды своего начальника. Тот, не слезая, торчал на лошади, разглядывая позиции русских. Видимо, думал, кто сейчас опаснее - пехота или артиллерия. Почему-то решил, что - пехота. По его команде бомбардиры чуть изменили прицел. Наконец, махнул рукой и ядра понеслись в колонны русской пехоты.
Лисенков приказал бить по вюртембергской батарее. Сначала попал из своего орудия Модяев, разнеся снарядный ящик. Было видно, как в стороны разбежались немцы, но взрыва не последовало. Когда они вернулись на место, уже ядро из пушки Первова угодило в прислугу одного из орудий, повалив двух канониров.
Теперь уже вся рота, кроме одного из взводов, громившего картечью вольтижеров, по команде Саблина обратилась против конной батареи. Там, орудия, уже развёрнутые против 23-й роты, одно за другим выходили из строя, половина артиллеристов была перебита. Вюртембержцы не выдержали огня и уехали с позиции. Но рядом с этим местом, испаханным снарядами и заваленным дымящейся рухлядью, французы устанавливали уже сразу несколько батарей.
Командир 3-го армейского корпуса "Великой армии" маршал Мишель Ней, талантом стратега не обладал, но не раз на полях сражений демонстрировал свою храбрость, лично водил в самое пекло полки, под руководством Наполеона, назвавшего его "храбрейшим из храбрых", мог свернуть горы, особенно в битвах с австрийцами и пруссаками. В 1812 году дело у рыжего рубаки не задалось.
Вместе с Мюратом он первым подошёл к Смоленску и полагая, что город защищает лишь одна дивизия Неверовского, решил взять его с налёта. Пока вюртембержцы из 25-й дивизии на берегу Днепра упражнялись в перестрелках с пехотинцами Нижегородского полка, на штурм одновременно с кавалерией он сразу бросил свою 10-ю пехотную дивизию генерала Ледрю. Французы браво двинулись вперёд, выбили ( 24-й легкий полк ) из Красненского предместья русских стрелков и подступили к оврагу, опоясывающему западную часть крепостной стены и Королевский бастион. На противоположной стороне оврага за гласисом бастиона стояли два батальона Орловского пехотного полка, которые первыми встретили врага. 46-й линейный полк во главе с Неем под сильным ружейным и артиллерийским огнем перешёл овраг, поднялся на гласис и тут же был атакован орловцами, которые штыками отбросили французов обратно. Столпившихся внизу и на гребне оврага солдат с бастиона картечью "обрабатывали" русские 12-я и 26-я батарейные роты, из-за гласиса косили залпы орловцев. Устоять под таким огнем было невозможно и если бы атака французов, как пишут их мемуаристы и русские почитатели из пятой колонны, была всего лишь рекогносцировкой, то так получив по морде, разумнее всего было бы отойти назад. Но Ней, до которого, вероятно, уже дошло, что перед ним вовсе не одна ослабленная русская дивизия, снова упорно повел своих солдат в атаку.
Храбрые были эти ребята ! Устилая своими телами землю, потеряв ранеными двух командиров батальонов ( а Ней скромно рапортовал об участии в "рекогносцировке" только одного батальона ) и ещё 17 офицеров, французы вновь бросились на бастион. Но орловцы, теперь уже вместе с Нижегородским и Ладожским полками, не подкачали. Во главе с командиром дивизии они ударили в штыки, отбросили французов далеко за овраг. Паскевичу с трудом удалось остановить своих разгоряченных боем солдат и вернуть на прежние позиции.
Ускорения отступающим прибавили неожиданно появившиеся казаки. Сам Ней чуть не стал добычей донцов, но его успели отбить драгуны 7- го полка из дивизии тяжелой кавалерии генерала Лауссе. До этого "храбрейший из храбрых" едва не погиб. Пулю на излете остановил расшитый золотом воротник его мундира. Видно недаром наполеоновские маршалы носили на себе столь много этого металла.
В 9 часов утра в Жигмонтово приехал Наполеон. Он смог оценить силы противника в Смоленске, мощь крепостных стен, довольно большое количество русской артиллерии. Стало ясно, что наличных войск на данный момент для штурма города и прорыва на правый берег Днепра не хватает. Нужно ждать подхода гвардии, корпусов Даву, Жюно и Понятовского, остальной кавалерии Мюрата и только после этого начинать серьезное дело. Пока же следует окончательно вытеснить русских из предместий и занять удобные позиции для грядущего сражения. Вероятно, Наполеон ещё утром 4 августа не терял надежды сегодня занять Смоленск, форсировать Днепр и зайти в тыл русской армии. Если не получится, значит весь план идёт насмарку и тогда снова предстоит игра в догонялки.
Размышления некоторых авторов, объясняющих взятую паузу желанием французского императора выманить всю армию противника целиком в Смоленск и здесь, подобно австрийцам при Ульме, уничтожить, выглядят надуманными. Действительно, Наполеон стремился к решительному сражению, но не при таких же условиях. Во-первых, армия Барклая во время сражения прикрывалась мощными стенами, потери штурмующих могли стать неприемлемо большими, а, во-вторых, и это главное, в случае неудачного развития событий она просто ушла бы за Днепр. Трудно себе представить что, великий французский полководец не понимал этого.
Ожесточенное сопротивление горсти солдат Раевского, давших отпор войскам Нея и Мюрата, наводило Наполеона на мысль, что русские будут держаться до последнего и вряд ли позволят просто так сегодня прорваться за Днепр.
После 9 часов утра Ней вперёд выдвинул большое количество стрелков, которые начали огневой бой с русской пехотой, но атаки крупными силами прекратил.
Между тем, к месту сражения стали прибывать войска 1-го армейского корпуса маршала Даву. Перед Мстиславльским предместьем на расстоянии пушечного выстрела от русских позиций начали строиться дивизии генералов Гюдена ( весьма ценимого императором ) и Морана, а за ними, во втором эшелоне, остальные три дивизии корпуса. За обладание предместьем развернулись позиционные бои, выразившиеся в интенсивных перестрелках между довольно большим числом пехотинцев с обеих сторон. Одновременно разгорелась ожесточенная артиллерийская дуэль.
К полудню у французов против защитников Смоленска действовало уже полтораста орудий. Русские артиллеристы вели огонь по новым батареям противника, стараясь нанести им наибольший вред во время устройства на позициях. Стрельба велась довольно хаотично, но приводила к хорошим результатам. Ещё до того, как орудия разворачивались к бою, французы уже несли потери.
Тем не менее, численное преимущество французской артиллерии скоро стало проявляться. Особенно тяжело приходилось защитникам Королевского бастиона, попавших под перекрестный огонь. Но надо было держаться и они держались ! Мощные полупудовые единороги и 12-фунтовые пушки громили вражеские позиции, не давая французам приблизиться и вести действительный огонь. Раевский приказал отвести остальные орудия ближе к стенам, а вперёд выдвинуться застрельщикам, чтобы вредить прислуге на неприятельских батареях. В Красненском и Мстиславльском предместьях не утихала ожесточенная перестрелка. Ней и Даву все время посылали все новые и новые роты во фланкеры, русские не отставали.
Внезапно на левом фланге французы атаковали снимавшуюся с позиции батарею из 22-й легкой роты и захватили её орудия. Унтер- офицер Новоингерманландского полка Иван Филатов с рядовыми Степановым, Колесниченко, Алексеевым, Ивановым и Тараченко без команды бросились в толпу ликующих французов. Вместе с подоспевшими товарищами они выручили артиллеристов, вернули пушки и отбросили врагов. Окружённого французами прапорщика Павловского штыками с криком "Ура !" отбили унтер-офицеры и рядовые Максимов, Дугин, Скорый, Анисимов, Смыков, Мазаненко, Бурков и другие. Все перечисленные за мужество были награждены знаками отличия Военного Ордена - солдатскими Георгиевскими серебряными крестами. Командир полка подполковник И.Л. Жуков все время находился в передовых порядках, показывая пример бесстрашия, под пулями вольтижеров и артиллерийской картечью лично расставлял своих стрелков в цепи.
Ожесточенный бой между новоингерманландцами и пехотой Морана разгорелся за старое укрепление у городского кладбища. Французы рывком заняли этот полуразрушенный редут, с которого было удобно атаковать Молоховские ворота и стали накапливать в нем силы. Рота поручика Черняева бросилась отбивать редут. Снова штыки, яростное сопротивление французов, но кто же устоит против русских мужиков, понимающих, за что они дерутся ?! Французов выгнали, а укрепление так и оставалось за этими самыми мужиками до следующего дня.
Храбро сражались солдаты и офицеры и остальных полков из отряда генерала Раевского. Как ни старались французы с их иноземными союзниками отличиться и поздравить императора со вчерашним Днём рождения, это желание было омрачено русскими. Везде атаки наполеоновских солдат были отбиты с крупными для них потерями.
23-я легкая артиллерийская рота отстояла свои позиции. Она успешно отразила атаку мюратовской кавалерии, поддержала огнем действия батарейных рот с Королевского бастиона против пехоты Нея, сдержала атаки стрелков Даву в Мстиславльском предместье, переместившись по приказу командира корпуса ближе к крепостным стенам, до темноты вела удачную дуэль с батареями противника, не потеряв ни одного своего орудия.
После 4-х часов вечера артиллеристы увидели, как из-за спины пехоты Даву в сторону Рославльского предместья стали выходить польские дивизии князя Понятовского , а ещё левее потянулась французская кавалерия. Их поприветствовали несколькими орудийными выстрелами, но они приняли вправо и вышли из-под обстрела. Начинать бой в предверии близких сумерек в их планы, видимо, не входило.
К Раевскому, наконец, поступило подкрепление, которое прислал Багратион - 2-я кирасирская дивизия. Прямо с марша бросать кирасир в сражение было не разумно, да и развернуться им было негде. Поэтому они были оставлены в резерве, тем более, что французы атаковать перестали. За кирасирами, ближе к ночи, подоспела 2-я гренадерская дивизия, но она осталась на правом берегу Днепра, тоже в резерве. Лишь один батальон Сибирского гренадерского полка на всякий случай был направлен к Паскевичу, однако в связи с наступившим затишьем, в бою участия он принял.
Прокопченные пороховым дымом, крайне уставшие, но довольные, Первов и остальные артиллеристы роты вместе со своей дивизией ночью снялись с позиций, оставив их замене из прибывшей к Смоленску армии Барклая. Пройдя через Молоховские ворота в город, затем, как и весь корпус Раевского, они переправились по мостам на правый берег Днепра и снова влились в армию Багратиона. На левом берегу у Никольских ворот остались лишь дивизия Неверовского и 6- Егерский полк, у моста - Смоленский полк, которым вместе с корпусом генерала Дохтурова и 3-й пехотной дивизией генерала Коновницына предстояло 5 августа продолжить сражение. Было необходимо сдержать французов и дать возможность вновь объединиться обеим русским армиям.
Несмотря на протесты Багратиона, Барклай принял решение о дальнейшем отступлении на восток. Как не горячился Петр Иванович, с учётом почти двойного численного преимущества противника, оно было единственно правильным. Прикрывать отход, пока корпуса Барклая вслед за Багратионом должны были выходить на Московскую дорогу, было поручено генерал-лейтенанту Д.С. Дохтурову. Генерал Паскевич остался в городе и разумными советами помог начальнику штаба Дохтурова наиболее удачно расположить войска для отражения штурма. Чтобы не позволить французам восточнее Смоленска переправиться по бродам через Днепр, на правом берегу были выставлены большие батареи русской артиллерии.
В 4 часа утра 5 августа Багратион, подчиняясь приказу, двинул свою армию по Московской дороге, которая от Смоленска частично шла вдоль правого берега Днепра, в сторону Дорогобужа. Оставив в арьергарде в 4-х верстах к востоку от города напротив Шеинова Острога для связи с Барклаем и наблюдения за неприятелем часть кавалерии, пройдя ещё 4 версты, 2-я Западная армия заняла позицию за рекой Колодня. Нужно было дождаться прибытия корпуса Раевского и одновременно прикрыть дорогу от возможного нападения французов со стороны переправы у села Прудищево, где уже появились разъезды мюратовской кавалерии.
А в Смоленске в это время уже вовсю грохотала канонада. Наполеон лично составил батареи и 300 французских орудий обрушили огонь на защитников города. Вновь завязались ожесточённые бои за предместья. Корпуса Нея, Даву, Понятовского и Мюрата атаковали по всему фронту. Вюртембергская 25-я пехотная дивизия наступала вдоль Днепра, остальные две дивизии Нея - на Красненское предместье. Даву бросил дивизии Морана, Фриана и Гюдена на штурм Мстиславльского предместья и Молоховских ворот. Поляки Понятовского, которых Наполеон, дурача в очередной раз как козлов морковкой, призвал взять "издавна принадлежащий им город", очертя голову ринулись на восточные предместья. Их поддерживала кавалерия Мюрата.
Вюртембержцев, как и днём ранее, встретил Смоленский пехотный полк подполковника М.Н. Рылеева, оставленный в последний момент по настоятельным просьбам его офицеров Раевским для защиты города. Смоленцы не только отбросили противника, но и захватили деревню Чернушки за Красненским предместьем. Полк, отразив неоднократные атаки вюртембергской пехоты и кавалерии, удерживал его до конца сражения, не дав с запада прорваться противнику к мостам, связывающих две части города.
24-я дивизия генерал-майора П.Г. Лихачёва отбила все атаки 10-й пехотной дивизии на Королевский бастион. Командир французов дивизионный генерал Ледрю, знакомый с русскими ещё с 1799 года по битве при Нови в Италии, ничего не мог поделать с полками Лихачёва, состоящими большей частью из сибиряков. Барклай, наблюдавший за ходом боя с крепостной стены, строго приказал не преследовать отступающих французов, но офицерам не всегда удавалось останавливать своих солдат. Неприятеля догоняли, били, брали в плен, а потом нехотя возвращались на прежние позиции. До ночи в Красненском предместье и у Королевского бастиона солдаты Лихачёва и прибывшие вечером Кременчугский и Минский полки из 4-й пехотной дивизии принца Евгения Вюртембергского твёрдо удерживали свой участок обороны. В конце концов Ней, вновь как и 4 августа потеряв много солдат, прекратил бесполезные атаки, ограничив свои действия работой артиллерии.
После неудачи Нея, узнав, что часть русской армии начала отход по Московской дороге на восток, Наполеон приказал артиллерии начать обстрел города, а Даву штурмовать Смоленск с юга. "Железный" маршал атаковал успешнее Нея. На русскую 7-ю пехотную дивизию генерал-майора П.М.Капцевича около пяти часов вечера он обрушил сразу три свои наиболее многочисленные в корпусе и во всей "Великой армии" пехотные дивизии. Построившись у ветряной мельницы ( она запечатлена на многих картинах, посвящённых Смоленскому сражению) , под прикрытием мощного артиллерийского огня, французы вошли в Мстиславльское и Рославльское предместья, вытеснили русских егерей и прорвались к гласису крепости. Сразу тремя пулями был смертельно ранен командир егерской бригады генерал-майор А.И.Балла. Пехотные полки в беспорядке отступили к крепостным стенам и Молоховским воротам. Русская оборона здесь затрещала. На выручку пришла 3-я пехотная дивизия генерал-майора П.П. Коновницына, стоявшая в резерве за стеной. Петр Петрович на коне, в своём легендарном ночном колпаке под треуголкой, с саблей в руке выехал вперёд и распорядился контратаковать. Солдаты за своего обожаемого командира были готовы разнести кого угодно. Штыками они выбили французов из покрытого пути, отбросили от моста через ров. Без остановки с Шеинового бастиона противника осыпали картечью все три русские орудия. Под градом снарядов действовала ещё одна батарея у самих ворот. К этому моменту с правого берега Днепра к Молоховским воротам прибыла 4-я пехотная дивизия. Пройдя сквозь уже начавший гореть город, она сразу вступила в бой. Вместе с пехотой Коновницына и Капцевича, егеря Евгения Вюртембергского в рукопашной взяли дома напротив ворот и заставили французов отойти вглубь предместий и за городское кладбище. Во время контратаки был ранен Коновницын, но остался в строю до конца сражения. Жаркая перестрелка и короткие схватки на южном рубеже обороны Смоленска продолжались до глубокой ночи. Русские и здесь не уступили. Дивизии Даву значительно поредели. Цвет наполеоновской армии исчезал на глазах.
 Немногим ранее Даву штурм города, но уже с востока, начали конница Мюрата и корпус Понятовского. 1-я дивизия легкой кавалерии генерала Брюйера атаковала русских драгун и казаков. Удар был сокрушительным и русские в беспорядке отступили через Молоховские ворота в город. В голову пулей наповал был убит шеф Иркутского драгунского полка генерал-майор А.А.Скалон. Лишь пехота и артиллерия дивизии Капцевича сумели остановить французов.
После этого, разместив, дополнительно к французским гвардейским, свои артиллерийские батареи напротив Никольского и Рачевского предместий, поляки начали обстрел русских позиций. Вначале они завязали дуэль с русскими батареями на правом берегу Днепра и одновременно старались разрушить мосты. Ответного огня они не выдержали и перенесли обстрел на восточные предместья.
Затем "за отчизну" в атаку ринулись обе пехотные дивизии Понятовского. Природная храбрость поляков дополнялась ненавистью к русским за раздел их страны, хотя, как известно, не Россия была его инициатором, а нынешние их союзники - Пруссия и Австрия, которым и достались коронные польские земли. Екатерина Великая не желала раздела и уступила требованиям немцев в последний момент, вернув лишь Западную Белоруссию и Литву, когда-то называвшуюся Великим Русским княжеством Литовским. Тем не менее, у поляков во всем их позоре были виноваты одни "москали", хотя у русских тоже было не мало обид на веками гадивших им соседей. Так что, сражение развернулось чрезвычайно яростное.
7 батальонов Неверовского, 6-й егерский полк и прибывшая позднее бригада пехоты из дивизии генерала Евгения Вюртембергского отбивали одну за другой атаки войск Понятовского и поддерживающих их
французским частям из дивизии Фриана. Несколько раз неприятельские солдаты через Никольские и Молоховские ворота проникали в город, но их тут же уничтожали. Русские несколько раз ходили в контратаки и отбрасывали поляков от крепостных стен. В одной из них был заколот штыком гренадером Тобольского полка бригадный генерал Грабовский, в очередной раз за свою жизнь ранен невезучий дивизионный генерал Зайончек. Попытка Понятовского прорваться к мостам с востока по берегу Днепра также была отбита. Русские твёрдо стояли на своих позициях, были готовы биться и дальше, но поляки штурм прекратили.
К концу сражения русские ввели в дело 38 тысяч солдат, французы - 45 тысяч. Наполеон приказал прекратить бесполезные атаки и ожидал подхода корпусов Богарне и Жюно, а пока его артиллерия методично уничтожала объятый страшным пожаром Смоленск. Не сумев пробить бреши в крепостных стенах, она громила Королевский бастион, сносила зубцы стен и русских стрелков за ними, упорно не покидавших свои места у амбразур. Русские отвечали с правого берега и бастионов.
Наконец, когда уже совсем стемнело сражение и пальба утихли. Ночью русские оставили левобережную часть города, перешли в Петербургское предместье и взорвали за собой мосты.
На следующий день, 6 августа, пока довольно хаотично маневрировал Барклай, отходивший на север от Московской дороги, чтобы на попасть под огонь французской артиллерии, корпус Дохтурова и дивизия Коновницына отражали попытки противника переправиться через Днепр. Егеря вели перестрелку с вольтижерами, русская пехота не давала закрепиться в Петербургском предместье переходившим реку вброд вражеским солдатам и отбрасывала их вспять, с обеих сторон действовала артиллерия.
Вюртембержцы, французы, поляки поставили батареи вдоль левого берега и состязались с русскими канонирами. В итоге, наполеоновские войска так и не смогли форсировать реку до тех пор, пока русские не ушли со своих позиций сами.
Кстати, об отношении своих соотечественников к мирному русскому населению, в частности, в Смоленске, участник похода в Россию вюртембергский офицер и художник Христиан Вильгельм Фабер дю Фор с возмущением вспоминал: "Несколько канониров, страдавших от жажды, вызванной постоянными трудами и страшной жарой, нашли в одном из городских домов молодую русскую девушку и заставили принести им воды. Оробев от вида иностранных солдат, напутанная громом пушек и свистом пуль, бедняжка ушла от этого места ужаса и разрушения, дрожа и спотыкаясь стала пробираться через обломки оружия своих соотечественников. Однако она была не так уж напугана, поскольку несколько раз, с риском для своей жизни, приносила нам воду, а затем, живая и невредимая, вернулась в лоно своей семьи, тревожившейся о её участи". Ну, не сволочи ? В крови у них, что ли, бесчеловечность ? Не трудно понять, почему партизаны не церемонились с захватчиками.
В Смоленском сражении за три дня урон русской армии составил от 4 до 9 тысяч человек. Наполеон по разным данным потерял от 10 тысяч до 14 и даже, что маловероятно, до 20 тысяч солдат и офицеров. Победы он так и не добился, хотя на французских боевых знаменах и появилось золотая вышивка " Smolensk". Впрочем, не забываем о манере императора без стеснения приукрашивать свои деяния.
После оставления Смоленска, 1-я Западная армия, разделившись на две колонны, вечером 6 августа выступила по Петербургской дороге на север. Затем по плану колонны должны были, двигаясь параллельно, сделать крюк и повернуть на юго-восток, а потом проселками выйти на Московскую дорогу: правая колонна генерала А.А.Тучкова 1-го у села Бредихино, а левая колонна Дохтурова у Пневой Слободы. Далее они переходили Днепр у Соловьевой переправы и шли на восток к Дорогобужу. Согласно плану армия так и начала движение. Но правая колонна у деревни Гедеоново в 1,5 верстах от Смоленска неожиданно встретилась с войсками Нея, уже переправившихся через Днепр. Маршал, не поняв до конца, куда направляются русские, не упустил возможности атаковать, но получив отпор, оставил в покое эту колонну и перешёл на Московскую дорогу.
Корпус Раевского догнал 2-ю Западную армию за рекой Колодня. Рассчитывая, что за ним идёт и сам Барклай, не дождавшись его, Багратион, оставив в качестве арьергарда напротив Шеинова Острога 3 полка казаков под командованием генерал-майора А.А.Карпова, сразу двинулся по Московской дороге на восток к Соловьевой переправе.
Таким образом между обеими русскими армиями вновь образовался разрыв, в который неминуемо должны были ворваться французы - Ней и Мюрат уже подходили к Валутиной горе, а Жюно начал переправляться через Днепр у Прудищево.
Положение могло спасти лишь чудо и оно произошло ! В авангарде колонны Н.А.Тучкова 1-го шел 3-тысячный отряд его брата - генерал- майора П.А.Тучкова 3-го. Выйдя на Московскую дорогу утром 7 августа и не обнаружив Багратиона, Павел Алексеевич сразу заметил нависшую над армией угрозу, развернул свой отряд на запад и двинулся навстречу французам. За Колодней он встретил отступающих к селу Валутино казаков Карпова. В 10 часов утра на скате высокого холма рядом с селом он разместил роту конной артиллерии. 20-й и 21-й егерские полки перекрыли Московскую дорогу, Ревельский пехотный полк и Елисоветградские гусары были оставлены в резерве, а несколько полков казаков встали на левом фланге.
В полдень показались колонны французов - с дивизией генерала Разу явился Ней и не раздумывая начал атаку русского заслона. Пехотинцы, гусары и казаки сражались геройски и нападение отбили. К Нею прибывали полки остальных двух его пехотных дивизий, которые сразу шли в бой. Держаться дальше уже стало невозможно, поэтому отряд Тучкова 3-го оставил позицию у Валутиной горы и отошёл за Колодню, а потом постепенно и за речку Строгань перед селом Лубино. Здесь к нему прибыли направленные начальником штаба 1-й армии генералом Ермоловым два гренадерских полка.
Шёл уже четвёртый час боя, но русский отряд держался. Наконец, стали подходить дополнительные подкрепления- дивизия Коновницына и кавалерия генерала Орлова-Денисова. В свою очередь к Нею присоединились дивизия генерала Гюдена из корпуса маршала Даву, кавалерия Мюрата, а южнее дороги у деревни Латышино в бой включился вестфальский корпус генерала Жюно.
Сражение развернулось наижесточайшее. Прибывший на место Барклай хладнокровно руководил русскими войсками. Артиллерийским огнем и штыковыми атаками французов отбрасывали, но они упрямо шли вперёд. Орлов-Денисов отбил все наскоки Мюрата, вестфальской кавалерии и пехоты.
Вечером в бою за мост через Строгань был смертельно ранен генерал Гюден. Генерал Жерар возглавил его дивизию и повёл вперёд. Создалась угроза прорыва центра фронта. Тучков 3-й выехал в первую шеренгу Екатеринославского гренадерского полка и ринулся навстречу французской пехоте. В рукопашном бою под ним была убита лошадь и его стали колоть штыками, рубить саблей. Лишь заметив генеральский мундир, Тучкова оставили в живых и потом доставили к Наполеону. В плену герой пробыл до разгрома наполеоновской Франции.
К ночи, когда сражение при Лубино завершилось, все войска Барклая вышли на Московскую дорогу. Они двинулись к Соловьевой переправе, спокойно перешли Днепр и соединились с армией Багратиона.

5. «ВАМ НЕ ВИДАТЬ ТАКИХ СРАЖЕНИЙ !»

Уже третью неделю среди колонн пехоты и обозов рота Первова тряслась на передках по разбитой Старой Смоленской дороге (Смоленско-Московскому тракту). По обочине тянулась кавалерия - кирасиры генерала Дуки, драгуны, гусары, уланы. На лицах многих солдат и офицеров были повязаны платки, которые хоть как-то спасали от пыли. Было не до песен и шуток, в глазах читалась усталость. С войсками, начиная со Смоленска, на восток уходило русское население. Кто не мог - спасались от басурманов в лесах. Слухи от бесчинствах наполеоновских солдат, грабежах и насилиях, были известны.
 Почти каждый день то стихая, то становясь громче, уже который день до слуха доносились звуки орудийной пальбы - арьергард генерал- майора К.К.Сиверса отступающей 2-й Западной армии отбивался от наседавших французов и поляков. На Новой Смоленской дороге Коновницын с трудом удерживал рвущиеся на восток войска Даву и Мюрата.
Обгоняя остановившуюся из-за очередного беспорядка на дороге колонну, вперёд проехала кавалькада всадников, возглавляемую Багратионом. Князь был хмур и что-то раздраженно говорил начальнику штаба 2-й Западной армии генерал-майору Э.Ф.Сен-При и Раевскому. Те с почтением и пониманием слушали, иногда сочувственно кивали головами. Немного позади ехал новый командир 12-й дивизии генерал-адъютант И.В.Васильчиков, а за ним два старых приятеля - Паскевич и командир 2-й сводно-гренадерской дивизии граф М.С.Воронцов. Оба остановились в нескольких шагах от Первова. Воронцов по-молодому спрыгнул на землю, отвёл жестом подскочившего адъютанта Арсеньева и сам стал подтягивать подпругу. До юнкера долетел обрывок разговора генералов:
- Думаю своих предупредить, чтобы без шума собирались из Москвы в Андреевское,- говорил Воронцов.- Главное, чтобы взяли самое ценное для меня - семейный архив. Вряд ли Бонапарт доберется до Владимира, в вот к Москве, если дело так и дальше пойдёт, прибежать может.
- Неужто думаешь, Михаил Семёнович, что не остановим его ?- спросил Паскевич.
- Уверен, что остановим, что выгоним его с позором, только вот вопрос - где и когда ?
Заметив, что их слушают, граф строго взглянул на Первова, сел на коня и вместе с Паскевичем тронулся догонять Багратиона по- французски продолжая беседу.
" Ведь и в правду до Москвы каких-нибудь вёрст двести осталось, а сражения все нет" подумал Андрей и в душу заползла тревога за отца и мать...
После того, как в Царевом-Займище на посту Главнокомандующего незаслуженно обиженного интриганами М.Б.Барклая-де-Толли сменил многоопытный генерал от инфантерии князь Михаил Илларионович Кутузов ( 5.9.1747 г.р. по ст.ст.), все были уверенны, что с учётом настроений в обществе и войсках, он не замедлит дать генеральное сражение. Однако предложенная Барклаем позиция не устроила осторожного полководца, поскольку её, якобы, можно было легко обойти с флангов. Но главное - Кутузов ожидал давно обещанных подкреплений, неисчислимой, по заверению экспансивного Московского военного губернатора Ф.В.Ростопчина, "русской силы", "второй стены", которая вот-вот вольётся в действующую армию.
Действительно, из Калуги под Гжатск, делая переходы по 40 вёрст в день, генерал от инфантерии М.А.Милорадович привел 15,5 тысяч не имеющих боевого опыта новобранцев, которые сразу были распределены по полкам. К войскам присоединились ратники Смоленского ополчения ( 3 тысячи человек ), разрозненно и постепенно подходило Московское ополчение под командованием генерала Моркова ( или,иначе, Маркова ). Кутузов ждал большего. Слабо обученные и плохо вооруженные ополченцы только условно могли быть отнесены к военным. Пока они годились лишь для "массовки". Да и собраться в полном составе они могли ближе к Первопрестольной.
Теплилась надежда, что подойдут дополнительные подкрепления, поскольку Ростопчин писал ещё о каких-то 10 тысячах солдат, поэтому сходиться с Наполеоном в большом сражении, когда тот все ещё имел полуторное численное преимущество в войсках, было не разумно. Несмотря на недовольство Багратиона и многих других генералов, Кутузов приказал отступать.Одновременно он всем давал понять, что сражение будет и для поиска позиции он выслал вперёд офицеров штаба.
Армия прошла Гжатск, Колоцкий монастырь и к полудню 22 августа стала подходить к селу Бородино. До Москвы оставалось без малого 120 вёрст. Утром 22 августа Кутузов объехал окрестности. Увиденное его удовлетворило. Над местностью господствовал высокий холм, издавна называемый местными жителями "Красным". Северный его скат круто спускался к довольно глубокой реке Колоча, за которой параллельно пролегала Новая Смоленская дорога. У села Бородино река пересекала дорогу, уходила на северо-восток и, сильно извиваясь, впадала в Москва-реку.
С юга, от опушки обширного, болотистого и частого Утицкого леса, вдоль западного ската холма в овраге протекал впадающий в Колочу ручей Семёновский. Овраг шел перед почти всем фронтом предполагаемой позиции русских войск и служил дополнительной преградой для развертывания и атак противника. По Утицкому лесу проходила Старая Смоленская дорога, которая перед Можайском соединялась с Новой.
 Выходило, что наличных у Кутузова войск хватало, чтобы в промежутке между этими дорогами разместить армию и довольно надежно перекрыть пути наполеоновской армии к Москве. Пересеченная, с высотами, оврагами, кустарниками, лесами, ручьями и реками местность способствовала обороне. Французов ждал весьма неприятный сюрприз. Надо было только успеть построить укрепления, которые ускоренно стали создаваться с 24 августа.
Главную угрозу Главнокомандующий видел на правом фланге, где проходила ближняя к Москве Новая Смоленская дорога, вдоль которой, по его предположению, Наполеон будет наносить главный удар. Поэтому решил придать его укреплению особое внимание. В Бородине были вырыты окопы, по правому берегу Колочи перед деревней Горки, где разместилась Ставка Кутузова, появились два редута с мощной артиллерией. На Красном холме, названным Курганной высотой или Батареей Раевского, в центре обороны был построен редут с 18 тяжелыми орудиями. Южнее, напротив деревни Семеновской ( чаще называют Семеновское ) и за оврагом возведены три редана или Багратионовы флеши. На правом, противоположном берегу оврага, в самой деревне и за ней были устроены артиллерийские позиции. Такая же позиция была сооружена для батареи на высоте за деревней Утица, располагавшейся на опушке леса, через которую проходила Старая дорога.
Ввиду близости вожделенной Москвы и желания Наполеона во чтобы то ни стало разгромить Кутузова ещё до неё, французы, несмотря на геройские действия арьергардов обеих русских армий, буквально наступали на пятки. Главные их силы во главе с Наполеоном двигались по Новой Смоленской дороге, чуть севернее шел корпус итальянского вице-короля Евгения Богарне, а по Старой дороге наступали поляки Понятовского.
Для создания угрозы правому флангу основных сил противника, чтобы отвлечь их боем, задержать и успеть возвести укрепления на главной позиции, у деревни Шевардино в полутора верстах западнее Семёновского наскоро был построен редут на 3 батарейных орудия. Оборонять редут было поручено войскам Багратиона.
Утром 24 августа неподалеку от Старой дороги драгуны и гусары Сиверса с казаками при поддержке конной артиллерии бились с поляками. Настырные жолнежи у деревни Ельня в очередной раз атаковали русских, но были отброшены назад и до поры до времени остановили свой натиск. В это время русские завозили орудия на Шевардинский редут, расставляли батареи справа, слева и позади него. 3 единорога 12-й батарейной роты поставили внутри редута, 6 орудий 23-й легкой роты под командованием самого командира бригады Саблина с двумя драгунскими полками и четырьмя конными орудиями - справа от него. 8 орудий конной артиллерии, 2 драгунских полка, 2 эскадрона ахтырских гусар защищали подходы на левом фланге. Пехота 27-й дивизии прикрывала позиции. В 200-х саженях впереди редута у деревни Доронино рассыпались егеря 12-й пехотной дивизии, в том числе 6-й полк, а также егерский полк из дивизии Неверовского. К северу, вдоль Колочи у деревни Алексинки встала егерская бригада и 47-я легкая артиллерийская рота из дивизии Паскевича. В резерве были 2-я кирасирская дивизия генерал- майора И.М. Дуки и 2-я гренадерская дивизия генерал-майора принца Карла Мекленбург-Шверинского. Отряд русских войск, защищавших Шевардинский позицию, возглавил недавно прибывший в действующую армию племянник Суворова генерал-лейтенант А.И.Горчаков.
Завязали бой с французами пехота и артиллерия Паскевича. Нескончаемая, казалось, колонна войск шумно и весело тянулась по дороге. От разноцветных мундиров воинства двух десятков европейских государств, множества фур, от блеска оружия рябило в глазах. Егеря засели в прибрежных кустах Колочи и начали обстреливать это сборище людей. Французы выслали своих шассеров и через реку завязалась оживленная перестрелка.
К месту боя приехал Наполеон. Не обращая внимания на пули, он стал разглядывать в подзорную трубку русские позиции. Когда оттуда полетела картечь, он уехал, а с дороги к реке стали сворачивать войска дивизии генерала Компана, легкую пехоту поддержали несколько пушек. Было найдено мелководье, батальон за батальоном в 2 часа дня французы стали переходить Колочу, оттеснили русских егерей, для обстрела редута поставили большую батарею у деревни Фомкино и двинулись к Доронино. Немного выше по течению через Колочу стала переправляться кавалерия корпусов Нансути и Монбрена. Французы снова создавали значительное численное преимущество. Понятовский атаковал русский 5-й егерский полк слева от редута, стал теснить его к Утицкому лесу. Артиллерия, киевские драгуны и ахтырские гусары встретили противника, не дав ему зайти в тыл защитников редута.
На правом фланге первую атаку французов севернее Доронино остановили егеря и Новороссийский драгунский полк.
 После артиллерийской подготовки около 5 часов пехота Компана вновь пошла в наступление , выбила русских егерей из Доронино, прилегающих к ней оврага и леса, заняла господствующую высоту восточнее деревни. На ней французы быстро установили 8 орудий и с 250 шагов начали обстрел Шевардинского редута, попавшего под перекрестный огонь. Ядра, гранаты, картечь теперь густо летели в него с двух сторон. Сильнейший ружейный огонь по русским артиллеристам и прикрытию открыла их многочисленная пехота.
Первов, которого за Салтановку только ещё вчера произвели в прапорщики и поставили командовать орудием, наблюдал за атаками новороссийских драгун на неприятельскую пехоту. Французы, наступавшие под прикрытием артиллерии вдоль оврага из Фомкино на Доронино и Шевардино, вели частый огонь, потом, при приближении кавалерии, успевали свернуться в батальонные каре и отбивались штыками. Их попытки взять деревню Шевардино драгунами пока были отражены, а вот из Доронино 61-й и 57-й линейные полки Компана русских егерей сумели выбить.
На редут и окружающие его батареи ещё гуще посыпались гранаты и ядра. Они уже стали долетать до стоящих в тылу в 500 метрах у кустарников перед речкой Каменкой 9 орудий 12-й батарейной роты подполковника Венспиера. Артиллерийский резерв в бой пока не вводился, но было видно, что очередь дойдёт до него уже скоро. На редуте были подбиты два орудия и их свозили. Были большие потери среди прислуги и в пехотном прикрытии.
Командир бригады Саблин, разъезжавший на коне под пулями, приказал перенести огонь всех шести орудий 23-й роты на Доронино и высоту перед редутом, на которой французы под прикрытием множества стрелков в 250 шагах устраивали большую батарею. Стрелки обрушили на русскую пехоту жестокий ружейный огонь, не давая ей возможности атаковать и сбить с этой высоты непрерывно стрелявшие вражеские пушки.
В это же время французская пехотная дивизия генерал Морана перешла Колочу и направилась к деревне Шевардино. Замысел был понятен. Французы, оттеснив находившиеся там Черниговский и Харьковский драгунские полки, а также пехоту Паскевича, хотели атаковать защитников Шевардинского редута с правого фланга, зайти им в тыл и отрезать от главных войск Багратиона.
 Но драгуны и Паскевич, который помимо егерей ввёл в бой ещё два пехотных полка, держали фронт, отбивая все пока ещё не очень организованные атаки на уже горевшую деревню.
У французов заиграли какой-то торжественный марш и развёрнутые густые батальонные колоны их пехоты двинулись на Шевардинский редут. Как и положено, на левом фланге шла главная ударная сила - гренадеры, в центре - 4 роты фузилеров, на правом фланге - рота вольтижеров.
Саблин крикнул:
- Картечь !
И без его команды Лисенков ( иногда говорили - Лисенко ), увидев,
что пехота французов вот-вот тронется вперёд, уже приказал зарядить свои два орудия ближней картечью. Первов навёл и ещё не успел отскочить от своей 6-фунтовой, как последовала команда " Пли !" Он знал, что попадёт, но когда дым отнесло ветром и увидел, что там, куда целил, лежат два десятка людей в синих мундирах, удивился и содрогнулся. Канонирам было не до переживаний и уже новый заряд лежал в стволе. Выстрел туда же ! Результат ещё более сокрушительный.
Рядом работал расчёт Модяева. Вместо двух залпов Первова он сделал уже три, причём бил по левому флангу французского батальона. Андрей видел, как красавцы гренадеры в киверах и меховых шапках с ярко-красными султанами устилали своими телами скаты Доронинского холма.
Французы приостановились, но ещё громче затрещали барабаны, шагавшие на флангах офицеры вытянули из ножен сабли и шпаги и бесстрашно повели свои роты на русские орудия и штыки.
Русские, конечно, оценили храбрость неприятеля, но поскольку сами были ещё теми бойцами, не дрогнули и задорно, с песнями, пошли навстречу. Французы оторопели. Солдаты 61-го линейного многое повидали но своём ратном веку, но такого...
Тарнопольский пехотный полк, так с песней и ударил. Полк, на три четверти состоящий из зелёных новобранцев, набранных, как и вся 27- я дивизия Неверовского, из Подмосковья, Архангельска, Казани, Смоленска, обрушился на французов со стороны левого фланга редута, а Симбирский прошёл мимо батареи Первова и атаковал с правого.
Сошлись в рукопашной схватке. Французы не уступали, бились остервенело, но в итоге были отброшены на свои исходные позиции. Компану не хватило сил сходу взять Шевардинский редут, поэтому пришло время бросить в сражение дополнительные войска - 25-й и 111- й (Пьемонтский) пехотные полки.
Общую атаку было приказано поддержать южнее редута Понятовскому. Его пехота и кавалерия к этому времени после упорных атак заняли важную высоту "Каменка", расположенную юго-восточнее Доронино, установили на ней 24-х орудийную батарею, оттеснили русский 50-й егерский полк к Утицкому лесу и теперь могли зайти за правый фланг и в тыл защитников Шевардинского редута. В артиллерийской дуэли поляки понесли большие потери, но продолжили обстрел русских позиций.
Увидев опасность, Багратион срочно направил сюда Фанагорийский гренадерский полк и 2 сводно-гренадерских батальона 2-й гренадерской дивизии, которые вместе с Тарнопольским полком восстановили положение.
Около 6 часов вечера наполеоновские войска начали наступление по всему фронту. Более 150 их орудий громили русские позиции. Французам могли ответить лишь 46 пушек, в том числе прибывшие 4 орудия 21-й легкой роты, вставшие правее батареи Саблина.
Генерал Горчаков, находясь справа и немного восточнее редута в порядках пехоты и драгунской бригады Панчулидзева, с тревогой смотрел на двинувшиеся массы неприятельских войск и решил послать к Багратиону просьбу о вводе в бой резервов, прежде всего, сводно- гренадерских батальонов Воронцова. Гренадеры, также как и дивизия Неверовского, с конца июля ещё в Смоленске образовали т.н. Авангардный корпус, командовать которым, по прибытию в армию после опалы и отставки, был назначен Горчаков. Просить большего он не стал, но Багратион, внимательно наблюдавший за ходом ожесточенной схватки у Шевардина, решил сначала ввести в бой остальные полки 2-й гренадерской дивизии, которые находились ближе к месту событий, а Воронцова поставить во втором эшелоне.
Гренадеры во главе с Багратионом от Семёновского двинулись на подмогу. Полковые священники с крестами в руке шли в первых шеренгах.
А в это время французы уже захлестнули редут и стоявшие вокруг батареи. Орудие Первова выпустило заряд картечи в упор. Андрей успел схватить рычаг - деревянный брус, которым, вставляя его в станину, при наведении пушки подвигают лафет. Шпага, к которой он ещё не успел привыкнуть, была бесполезна, а крепкая, в добрую сажень длинной, берёзовая дубина пришлась кстати. Заряжать ружья и стрелять уже было некогда, поэтому французы ловко действовали штыками. Первов отбил не один выпад, но кто-то набросился сзади и повалил его на землю. Его тотчас прикололи бы, но один из его канониров ахнул француза банником и спас прапорщика. Не успел Андрей вскочить на ноги, как новая толпа врагов ворвалась на батарею и вытеснила с неё, вслед за пехотой прикрытия, артиллеристов. Большая часть орудий осталась в руках французов, остальные русские канониры стали отвозить в тыл.
Прибывший на место командующий артиллерией 2-й Западной армии генерал-майор В.И.Левенштерн остановил Виленский и Симбирский пехотные полки и повёл их в контратаку. Одновременно он приказал Саблину взять оставшиеся орудия 12-й батарейной роты и идти за пехотой к редуту. С переменным успехом развернулся бой за утраченные позиции.
В этот критический момент подошли гренадеры. Московский, Киевский, Астраханский, Сибирский и Малороссийский полки ударили сразу и отбросили французов к Доронино. Был полностью уничтожен один из их пехотных батальонов. Французы не успели ни увезти, ни заклепать ни одного захваченного было орудия. Русские артиллеристы тотчас вновь открыли из них огонь по отступающему противнику.
Шевардинский редут потерял вид укрепления. Сейчас это был уже обычный холм, изрытый снарядами, с разбитыми пушками, заваленный оружием, трупами людей и лошадей. Завезти на него новые батарейные орудия было невозможно, поэтому их разместили на небольшом возвышении за 23-й легкой ротой. Вместе они открыли огонь по французской артиллерии у Доронино, а полупудовый единорог был развернут в сторону неприятельской батареи южнее Фомкино. Из него почти сразу были подбиты две вражеские пушки, взорван зарядный ящик.
Отличился и взвод Лисенкова. Изрядно поредевшая прислуга четко выполняла все приказания поручика, указывавшего направление и наиболее важные цели, иногда лично проверявшего наведение пушек . За полчаса взводом были подбиты ещё два французские орудия.
Уже почти совсем стемнело. Поле сражения освещали лишь вспышки выстрелов и горящие стога у занятой 111-м полком Компана и пехотой дивизии Морана деревни Шевардино, которая сама уже догорала.
 Французы прекратили фронтальные атаки и, казалось, бой вот-вот закончится. Внезапно на правом русском фланге у Шевардино затрещали ружейные залпы. Противник все же решил нанести ещё один удар с севера. Атака не заладилась сразу. Наступавший там французский 17-й линейный неожиданно для себя натолкнулся на русскую пехоту, был прижат к шевардинскому оврагу, окружён, но сумел с трудом пробиться, потеряв 11 офицеров и больше сотни солдат.
Чуть позже Черниговский и Харьковский драгунские полки атаковали испанский пехотный полк Жозефа Наполеона из состава дивизии Фриана, разгромили две его колонны, перебив до трёхсот солдат, захватили 2 полковых орудия. Драгуны были остановлены французской кавалерией,сумели в полном порядке отойти обратном чуть позднее вместе с ахтырскими гусарами поддержали атаку кирасир на французскую пехоту.
111-му полку пришлось хуже всего. Сначала он попал под штыковой удар Симбирского пехотного полка и понёс большие потери. Потом уже в темноте симбирцы, пропуская вперёд свою тяжелую кавалерию, расступились и на французов обрушились Глуховский и Малороссийский кирасирские полки под командованием полковника М.И.Толбузина 1-го. Французский полк был разбит, потеряв более 800 человек. 5 батальонов 111-го из-за огромных потерь на следующий день были сведены в три. Кирасиры захватили четыре его орудия.
В 10 часов вечера, когда русские стали сниматься с позиций, ставших уже бесполезными, французы приготовились занять их. Горчаков, заметив движение у неприятеля, приказал батальону Одесского полка ударить в барабаны "поход", кричать "ура!" и маршировать на месте. Уловка удалась. Французы, опасаясь ночной атаки русских, остановились в ожидании и так простояли на месте до полуночи, когда отряд Горчаков уже отвёл войска на новые позиции за речку Каменка к Семеновскому оврагу. 35 тысяч французов, поляков и испанцев так и не сумели разбить его 18-тысячный отряд. Шевардинский редут был ими занят только тогда, когда его по собственной воле покинули сами русские. Басни о том, что редут был окончательно захвачен храбрыми солдатами "Великой армии" с первой же их лихой атаки, оставим на совести наполеоновских мемуаристов и их последователей.
12-я артиллерийская бригада была отведена в тыл к деревне Псарево. После ожесточенного шевардинского боя она должна была пополнится боеприпасами и лошадями, восстановить материальную часть, возможно, в свой состав принять новых людей, поскольку понесла чувствительные потери. Артиллерийский резерв русской армии в Псарево был скрыт за лесом и находился в четырёх верстах восточнее линии фронта. Здесь роты и бригады получали все необходимое для предстоящего сражения. Часть артиллерии уже занимала позиции, другая до поры до времени оставалась в Псарево. По диспозиции легкие роты бригады Саблина должны были находиться на правом фланге армии Багратиона при своей дивизии, а 12-я батарейная - встать на правом высоком берегу Семёновского оврага у одноименной деревни. Артиллеристы готовились к кровавой битве...
- Придётся Вам, господин прапорщик, покомандовать взводом в завтрашней баталии, - громко обратился к Первову Лисенков, подойдя к группе артиллеристов, отдыхавших после трудов возле своих орудий.- Половина офицеров роты вчера переранило. Мне вместо нашего капитана приказали взять дивизион. За себя я предложил Вас и подполковник согласился.
Лисенков строго посмотрел на пушкарей:
- Я рядом буду. Чтобы без баловства было. Действовать как
положено - быстро, точно, слышать командира. Он хоть и недавно с нами, а артиллерист первостатейный. Как ловко вчера у француза гаубицу в прах разнёс !
Потом улыбнулся, спросил у Модяева:
- Зададим завтра перцу под хвост сукиным сынам, Семёныч ?
- А, то как же, не впервой, Ваше высокоблагородие. Постараемся !
Москва-то, матушка, рядом совсем. Пора их остановить уже. Поручик вновь стал серьёзен, обвёл взглядом окруживших его солдат и твёрдо сказал:
- Командующий артиллерией армии приказал позиций не бросать,
орудий с них не увозить ни в коем разе, последний залп картечью и в упор. Уж очень важно, ребята, нам завтра устоять. Россию спасать надо !
Артиллеристы молчали, но в их глазах было видно столько решимости, что и без слов было понятно - ни врага, ни себя жалеть они не будут.
Лисенков взял Первова под локоть и отошёл с ним на несколько шагов. Присели на лафет. Поручик, набивая трубку, спросил:
- Управитесь, Андрюша ?
 - По правде сказать, не знаю. Но, по крайней мере, сделаю все для того, чтобы Вам за меня не было стыдно. Рядовых я видел в деле, они молодцы. Наверное, кашу вместе сварим.
- Ну, и слава Богу ! Вечером выступим на позицию. Наше место - между курганом, на котором достраивают редут, и деревней, кажется, Семёновкой или Семёновской. Там встанет вся наша дивизия. Так что, прикрытие обещают сильное. Сражение, скорее всего, будет. А, сейчас, недурно было бы и подкрепиться. Пойдёмте, денщик ротного обещал похлебкой накормить. У меня и хороший чай найдётся, успел ещё в Смоленске фунт в лавке купить. Завтра будет не до еды.
Центр русской позиции было поручено защищать войскам 7-го корпуса генерала Раевского при поддержке 4-го кавалерийского корпуса.
Ещё до заката 23-я легкая рота прибыла на свой участок фронта севернее деревни Семеновское, где, имея соседом слева 2-ю гренадерскую дивизию, уже находились Новоингерманландский и Алексопольский пехотные полки. Правее этих двух полков, у южного ската Красного холма, названного, по случаю возведения на нем пятиугольного редута с 18-ю батарейными орудиями, Курганной батареей или Батареей Раевского, встали Нарвский и Смоленский полки с 22-й легкой ротой. На Курганную батарею к 12 тяжелым орудиям подполковника Шульмана из 26-й дивизии, были добавлены 6 орудий 12-й батарейной роты, а остальные, как и предписывалось диспозицией, встали у Семёновского. Сам редут, развернувшись на его флангах, защищали 4 пехотных полка Паскевича с двумя легкими ротами его дивизионной артиллерии. Восточный скат кургана заняли 3 егерских полка под общей командой полковника Н.В.Вуича из состава 6-го и 4-го пехотных корпусов, прибывших на усиление корпуса Раевского.
Кустарники за Семеновским оврагом напротив Курганной батареи были заняты егерями и частью пехоты 7-го корпуса, которые весь день 25 августа вели перестрелки с французскими пехотинцами. К вечеру огонь прекратился. Солдаты обеих сторон мирно перекликались, будто и не было между ними крови.
К вечеру бушевавший весь день ветер стих. Перед наступлением сумерек, когда ещё туман не накрыл землю, Лисенков, вооружившись подзорной трубкой, с Первовым и другими офицерами прошлись до оврага - было интересно посмотреть на расположение войск, определить подходы к позициям роты.
Слева расположилась 2-я гренадерская дивизия. Ещё левее, по правому берегу Семёновского оврага, а также на высотах за разобранными избами деревни стояло несколько больших русских батарей и пехота 27-й дивизии Неверовского. За оврагом, в четырёх сотнях метров напротив деревни и немного южнее, три флеши, а также ещё одно укрепление в их тылу почти на самом краю оврага, занимали гренадеры Воронцова.
Перед фронтом 12-й пехотной дивизии, за оврагом, вплоть до разбитого Шевардинского редута, шло большое открытое поле с островками кустарников. Там хорошо просматривались большие массы неприятельской пехоты и кавалерии.
Справа, окаймляя с юга Красный холм,  в лощине протекал Свитенский ручей, впадающий в Семёновский овраг. За ним у западного подножья Курганной батареи, протянулись поле с нескошенной рожью и пустая луговина. Это открытое место хорошо простреливалось орудийным и ружейным огнем как с самого кургана, так и с его флангов. Кроме того, чтобы выйти сюда и изготовиться к атаке, противнику требовалось сначала преодолеть молодой перелесок и кустарники, а затем помимо Свитенского ручья ещё и переправиться через довольно глубокий Семёновский овраг. В нем, правда, в случае неудачной атаки можно было от огня русских укрыть часть пехоты, но надолго там удержаться она все равно не смогла бы - её расстреляли бы с кургана картечью.
Правее кургана, пересекая фронт с запада на восток, среди ив и кустарника тянулась река Колоча, за которой располагалось село Бородино. Днем 24-го августа его попытались взять французы, но были отбиты русской кавалерией и лейб-егерями. Приложившись к трубе, в окуляр Андрей рассмотрел колокольню сельской церкви и печные дымки над банями у реки - гвардейские егеря, как узнали позднее, преспокойно парились.
Когда вернулись в роту и улеглись возле орудий, уже совсем стемнело. В русском лагере стояла тишина. Зато от французов доносился шум, воинственные крики - там читали обращение Наполеона к армии.
Первову не спалось. Он вылез из-под бурки и подошёл к еле тлеющему костерку. Подумал, что надо написать своим, а утром отдать записку денщику ротного, который за чарку водки вроде был как бы ещё и за почтмейстера. Андрей подбросил в костёр несколько сухих веток, достал из кармана блокнот, которым очень дорожил, а карандаша так и не нашёл.
Немного посидев у огня, он решил идти спать, но подошёл подпоручик Агеев. Он лет на пять был старше, также как и Андрей, но годом раньше, был выпущен из Дворянского полка и оказывал ему некое покровительство. Свой чин, в отличие от Первова, он получил сразу при выпуске и сочувствовал Андрею на его невезение. Агеев был честен, спокоен, но от души мог посмеяться удачной шутке, высокомерие ему было чуждо и он быстро подружился с Первовым. В бою пулям и ядрам подпоручик не кланялся, а за другими такой грех как бы и не замечал, по крайней мере, насмешки не поддерживал. Когда в позавчерашнем сражении на батарею навалились французы, Агеев, отбиваясь от штыков, заколол гренадера и ушёл с неё последним.
Сейчас он присел рядом, достал из огня уголёк, раскурил трубку. - Зря не ложитесь, Андрей, - раздумчиво заговорил подпоручик.-
Перед таким делом необходимо выспаться. Сражение будет невиданное, долгое, много силы потребуется, чтобы выдержать.
- А Вы ?
- Я-то только с фуражировки прибыл. Вчера, Вы видели, дали в роту десяток мужиков из ополчения. Вот с ними я и ездил. Во всей округе шаром покати, всё уже растащили. У Москвы-реки только, вёрст за восемь отсюда, случайно копну сена нашли. Да и ту чуть казаки не отбили. Пришлось одного прохвоста хлыстом попотчевать.
- Как бы, бей своих - чужие боятся будут ?
- Вроде того... Но это так, по-приятельски. К донцам, особенно после их дела под Миром, я отношусь с уважением. Много эти разбойники ещё французам хлопот доставят.
- А утром ещё из Псарева ходил к пехотным, - поведал Агеев. - Мой двоюродный брат, штабс-капитан, служит в Московском гренадерском, который в соседях у нас теперь стоит. Драться, говорят, будем до последнего, лишь бы снова отступать не приказали. Продолжал :
- При Шевардине солдаты набрали французских ружей. Насмотрелись, как из них их пехота из шеренги бьет - в два раза быстрее нашей, вот и решили обменять. Попробовали, а русская пуля в ствол не лезет, больно узок. Смеются, говорят, "надо со сметаной попробовать". Придётся свинец переливать. Но дело не только в этом. Порох французский хорош, мелкой фракции. Сунул патрон в ствол, взвёл курок, стукнул прикладом о землю, порох через затравку сразу в закрытую полку просыпается. Прицелился, спустил курок, бах! и готово дело. Наш же солдатик пока на полку пороху отсыпет, пока шомпол достанет, пока им патрон прибьёт... Все дело в порохе, как и в артиллерии, кстати. Ну, да ладно ! Русских зато, как всегда, штык не подведёт !
Агеев поднялся. Произнёс:
- Желаю Вам, друг мой душевный, удачи завтра ! Даст Бог, одолеем
Бонапарта. Потомкам за нас стыдно не будет.
В понедельник утром 26 августа 1812 года на Бородинском поле сошлись две лучшие армии Мира - русская и наполеоновская. Данные о количестве войск у сторон разняться, до сих пор на этот счёт идут жаркие споры. Если брать средние величины, то выходит, что Кутузов имел 180 батальонов и 164 эскадрона - 112 тысяч солдат и офицеров регулярных войск, 7 тысяч казаков, от 10 до 20 тысяч плохо вооруженных и слабо подготовленных ратников Московского и Смоленского ополчений, 624 артиллерийских орудий. В распоряжении Наполеона было 249 батальона и 259 эскадрона - 135 тысяч солдат и офицеров ( в штабе Кутузова считали, что их 185 тысяч ) и 587 орудий. В ночь на 27 августа он ожидал подхода полнокровных, ещё не участвовавших в боях, двух пехотных дивизий - 1-й дивизии Старой гвардии генерала Делаборда и итальянской дивизии генерала Пино. Кутузов, в отличие от Наполеона, в ближайшие дни резервов не ждал. Русские обладали перевесом в числе тяжелых орудий, в рядах французской армии вдвое больше было офицеров.
К рассвету силы сторон уже были выдвинуты на свои позиции согласно диспозиций...
Первов на ногах был ещё затемно. Пушки, сложенные рядом горкой ядра, трава покрылись росой. Вслед за Андреем стали подниматься солдаты, а за ними и офицеры. Потянуло дымком - торопясь начали варить кашу. Ездовые задали лошадям сена, подсыпали в торбы немного драгоценного овса. Русский лагерь постепенно начал пробуждаться.
Ещё толком не рассвело, как впереди, за Семеновским оврагом, вдруг затрещали ружейные выстрелы. Французская пехота атаковала русских егерей и вытеснила их из кустарника напротив Курганной батареи. Егеря особенно не упорствовали ( какой бой в потёмках да в тумане?) и спокойно по приказу отошли к главным позициям.
Наступившую после короткой перестрелки тишину неожиданно разорвал одиночный орудийный выстрел. Кто-то из русских или французских пушкарей то ли спросонья, то ли действительно что-то приметил, пальнул из единорога ядром.
Вновь все стихло. Лисенков позвал пить чай. Не успели сделать несколько глотков и размочить сухари, как стало быстро светать. Ударил первый солнечный луч, осветивший выстроенные впереди как на параде густые колонны французской пехоты и кавалерии, ряды артиллерийских орудий, особенно многочисленных перед русским левым флангом. При картине такой мощи Первов невольно передернул плечами. Сконфузился, поправил фуражку рукой, из-за которой тайком взглянул на окружающих артиллеристов - не заметил ли кто его слабины ? Потом посмотрел налево и направо и с радостью отметил, что такая же громада русских войск готова встретить неприятеля. В тишине, с какой-то особой торжественностью, слева от батареи с развёрнутыми знамёнами вперёд тронулась дивизия Неверовского, перешла Семёновский овраг и встала позади флешей, названных “Багратионовыми”, которые занимали сводно-гренадерские батальоны Воронцова и несколько десятков батарейных орудий.
Прошла несколько мгновений и на правом фланге у села Бородино дробью загрохотали частые ружейные выстрела, послышались орудийные раскаты.
В 6 часов утра Бородино и стоящих в нем лейб-егерей атаковали войска Вице-короля Италии Евгения Богарнэ. 106-й французский линейный полк из дивизии генерала Дельзона в тумане быстро подошёл к селу, застал егерей врасплох, будто они и не знали о предстоящем сражении, с двух сторон проник в ретраншементы и на околицу, прорвался к мостам через Колочу. Гвардейцы отбивались, но были разрозненны, не могли ответить единым кулаком, и стали беспорядочно отступать.
1-й егерский полк, в котором ротой командовал капитан Александр Данилов, стоял на противоположном берегу Колочи. Гребень тянувшегося вдоль реки невысокого холма скрывал его от глаз неприятеля. Данилов с несколькими другими офицерами с тревогой наблюдал за боем. Офицеры с досадой переговаривались - " Вот вам и гвардия ! Пяти минут не прошло, а она уже побежала. Допарились ". Данилов вступился: " А не они ли позавчера с гусарами целый корпус осадили ?"
Французы, ещё до конца не взяв село, уже вывозили на его северную окраину свои пушки. Место для устройства их батареи было настолько удачное, что с него можно было вести огонь сразу во фланг Курганной батарее и по редутам у соседнего села Горки, которые защищали крайний правый фланг русской армии.
Угрозу вовремя заметил Барклай-де-Толли, находившийся в Горках. Он направил полковника свиты е.и.в. Я.П.Гавердовского с приказом к командиру егерской бригады полковнику Н.В. Вуичу из 24-й пехотной дивизии, стоявшей в тылу Курганной батареи, брать оба своих полка и бежать выручать лейб-егерей.
В это время французы уже полностью очистили Бородино и стали вслед за русскими гвардейцами перебегать мост. Этого допустить было нельзя. Не дожидаясь распоряжений начальников, командир 1-го егерского полка полковник Карпенко приказал скрытно идти к мосту. Через несколько минут егеря были уже у реки. За косогором, скрывающим их от французов, оба батальона зарядили ружья и приготовились. Когда стало ясно, что лейб-егеря не удержатся и на этом берегу, Карпенко приказал подняться на гребень бугра и не мешкая открыть огонь. Первый батальон полным составом сразу дал залп и устремился на французов. То же проделал и второй батальон. Оба берега у моста густо устлали своими телами вражеские пехотинцы. Был сражён бригадный генерал Плозонн, убит командир дивизионной артиллерии полковник Демэ. Французы явно не ожидали появления ещё одного полка русских, который словно лавина обрушился на них.
Рота Данилова первой врезалась в толпу французских фузилеров. Сверху вниз бежалось легко. Так, с налёта, и ударили в штыки. Французы были смяты и показали тыл, с моста отхлынув назад. Часть из них спаслась, прыгнув через перила в воду. Рукопашный бой переместился на другой берег. Там уже было тяжелее. В бой вступили новые батальоны французов, их стрелки стали посылать тучи пуль в скопившихся на небольшом пространстве армейских и опомнившихся, наконец, гвардейских егерей. Атака стала захлёбываться. Данилов подобрал ружье и с криком " За мной, ребята !", бросился вперёд.
Как раз в этот момент подоспели егеря славного серба Вуича. Они придали атаке новое дыхание и всей массой навалились на врага. Французы были отброшены в село. Русские были готовы взять их батареи, но Дельзон ввёл в бой дополнительные силы - 92-й линейный полк, который с тыла подпирали остальные три полка дивизии.
Маятник качнулся в другую сторону. К несчастью был убит один из лучших штабных офицеров русской армии Гавердовский. Яков Петрович часто рисковал жизнью, будь то главой опасной миротворческой миссии в Средней Азии, где местные бандиты грабили караваны и убивали русских купцов, или находясь в постоянных боях в составе арьергарда Коновницына. Судьба уготовила ему честь сложить свою голову в великом Бородинском сражении.
Егеря, не успев закрепиться в селе, стали отступать. Продержавшись до тех пор, пока матросы Гвардейского экипажа не разобрали до конца мост, они не дали прорваться французам на правый берег Колочи и зайти в тыл защитникам редута на Курганной высоте. Хотя противник и занял Бородино, но был вынужден позднее форсировать Колочу значительно выше по течению и атаковать Курганную батарею ( или иначе - "Батарею Раевского" ) лишь с фронта, неся при этом огромные потери.
1-й егерский полк занял позиции вдоль Колочи и весь день через реку вёл огневой бой с противником, не позволив ему наступать на своём участке.
В конце сражения, деятельно и успешно командуя своей ротой, капитан Данилов был ранен картечью, выпущенной со стоявшей на окраине села Бородино французской батареи.
С первыми выстрелами у Бородино две дивизии из корпуса Даву атаковали Багратионовы флеши. Три мощные ( 102 тяжелые 12-фунтовые пушки и гаубицы, в том числе орудия гвардии ) французские батареи подвинулись ближе к флешам и под их прикрытием пехота генералов Компана и Дессэ вышла на северную опушку освещенного "солнцем Аустерлица" Утицкого леса и пошла вперёд. Её встретила картечь и ружейные залпы русских егерей, занимавших лес. Огонь был столь силён, что французы были вынуждены отойти. Но уже через четверть часа они вновь двинулись в атаку. Почти сразу были переранены оба дивизионных командира, бригадный генерал Тест, только что сменивший Компана. Маршал Даву получил сильную контузию во время попадания ядра в его лошадь, свалился на землю и потерял на время сознание. Командир гвардейской артиллерии генерал Сорбье отправил об этом паническое сообщение Наполеону.
Атака захлебнулась, французы затоптались на месте. Но ввод "железным маршалом", который пришёл в себя, дополнительной пехоты позволил продолжить наступление и захватить южную флешь. Гренадеры Воронцова бросились её отбивать и штыками выгнали французов из укрепления. По отступающему врагу открыла огонь артиллерия из других флешей, а также размещённая на Семеновских высотах. В этот момент из-за перелеска слева вылетели ахтырские гусары и новороссийские драгуны генерала Сиверса, которые не только окончательно обратили французов в бегство, но и отразили атаку бригады их легкой кавалерии. Первый бросок противника на русский левый фланг был отражён с большими потерями в корпусе Даву, лучшем в наполеоновской армии.
 Русская 12-я пехотная дивизия в бой пока не вступала, ожидая своего часа. Напротив неё ранним утром, не приближаясь на пушечный выстрел, стояли все три пехотные дивизии маршала Нея, а за ними - 2- й корпус резервной кавалерии генерала Монбрена. После неудачи Даву у флешей, все дивизии Нея, готовясь к их атаке, сдвинулись правее и построились перед ними, оставив на месте часть полковой артиллерии. Место пехоты заняли кирасиры, карабинеры, шеволежеры, гусары и конные егеря Монбрена.
На солнце ярко горели стволы орудий, стальные кирасы и каски, всеми цветами радуги пестрели красочные мундиры, в окружении эскортов колыхались боевые штандарты. Было видно, как всадники сошли с коней и держали их под уздцы - значит, что атаковать пока они не собираются. Зато вперёд вылетела конная артиллерия корпуса, развернула все свои 16 пушек и 8 гаубиц и открыла огонь по войскам Раевского.
Первые ядра прилетели и в 23-ю легкую роту подполковника Саблина. Одно из них свалило сразу трёх человек. Подбежали ополченцы, крестясь, с испуганными лицами неловко подхватили раненых и убитого, потащили в тыл.
Ополченцев поставили позади войск, чтобы относили раненых, конвоировали, если вдруг случится, пленных. Из-за непригодности к бою ( из 11 полков Московского ополчения лишь 4 имели кое-какое огнестрельное оружие, да и те стояли на крайнем левом фланге в Утицком лесу ), ратников жалели и других задач не ставили, хотя они и горели желанием драться. Под конец Бородинского сражения, правда, они частично заменили в некоторых ротах прислугу у орудий и даже раз сходили вместе с гренадерами в контратаку.
Оба полка бригады егерей 12-й пехотной дивизии, который почти весь вчерашний день имели стычки с вольтижерами, впереди своих батарей вели ожесточенную перестрелку с пехотой генерала Разу из корпуса Нея. От ружейного и артиллерийского огня особенно страдал 6-й Егерский полк, в составе которого к концу сражения осталось всего 300 человек и половина офицеров. Сейчас полк, несмотря на дождь сыпавшихся на него пуль, вел меткий ответный огонь, не давая французам начать атаку. Поддержать своих егерей генерал Васильчиков направил несколько рот пехоты Новоингерманландского и Алексопольского полков. Вместе они вынудили стрелков Разу отойти, которые затем со всей своей дивизией сдвинулись правее и приготовились атаковать Багратионовы флеши.
Но зато резко усилился артиллерийский обстрел. На правом русском фланге Богарне с одной из своих и двумя приданными ему дивизиями генералов Морана и Жерара из корпуса Даву перешёл на правый берег Колочи и разместил их напротив Курганной высоты. Тут же была развёрнута цепь батарей, которые стали громить редут и защищавшие его войска Паскевича. Часть снарядов попадала также в расположение дивизии Васильчикова, в которой резко возросли потери. Рёв артиллерийских выстрелов заглушил все остальные звуки.
Французское ядро снесло одно из орудий Первова. Канониры засуетились у искалеченной шестифунтовки, стали её цеплять к подлетевшей упряжке, чтобы отвезти в Псарево, но рядом с треском разорвалась мощная граната и везти уже было некому и нечего. Половина взвода было убито и ранено. Из груды деревянных обломков торчал ствол со сломанным прицелом. Черепок гранаты врезался в зарядный ящик, но Бог миловал, не взорвал его !
Из резерва стали выдвигаться дополнительные русские артиллерийские роты, которые уравняли силы. Пехота и кавалерия обеих сторон на северном фланге несли огромные потери, но пока стояли на месте и были всего лишь статистами в этом аду артиллерийского огня.
А, на юге, в районе Багратионовых флешей, началась новая атака французов. Вперёд двинулись целых 5 пехотных дивизий, которых поддерживали 2 корпуса резервной кавалерии Мюрата и уже свыше 150 орудий в первой линии. От Шевардина к Каменке выступил 8-й армейский (Вестфальский) корпус генерала Жюно.
Сказалось преимущество атакующей стороны, которая более мобильно маневрировала и перебрасывала свои войска. Обороняющимся оставалось лишь гадать, где и какими силами враг нанёс удар. Поэтому, как правило, ответные шаги запаздывали. Так выходило и сейчас. Французов встречали только две пехотные дивизии, 2-я кирасирская дивизия и кавалерийский корпус Сиверса. Резервы - 3-я пехотная дивизия Коновницына, 3 полка гвардии, Литовский, Финляндский и Измайловский, несколько рот гвардейской артиллерии, а также 3 полка 1-й кирасирской дивизии были ещё на марше. Оставалась надежда на артиллерию и 52 батарейных и легких орудий на флешах работали безостановочно, засыпая картечью колонны французской пехоты. От Семеновского их поддерживали 36 тяжелых орудий, в том числе в полном составе 12-я батарейная рота.
 Но двойное преимущество неприятельской артиллерии сказывалось - она буквально засыпала снарядами русские укрепления и их защитников. Французы вначале ворвались на южную флешь, затем на северную, замялись перед центральной, или как её называл Багратион - "ближней", но после страшной рукопашной захватили и её. Генерал Воронцов был ранен штыком, его сводно-гренадерская дивизия почти целиком погибла.
Багратион направил в бой пехоту 27-й дивизии. Вслед за ней в атаку пошли 4 батальона 12-й дивизии ( Новоингерманладский и Алексопольский полки ). Одновременно за ними, перейдя овраг, вперёд выдвинулись четыре 6-фунтовых пушки 23-й легкой роты, которые, едва развернувшись, начали обстрел занятых неприятелем флешей. В открытых с тыла укреплениях французская и вюртембергская пехота от картечных залпов стала редеть буквально на глазах.
При приближении к флешам русских, Ней бросил против них два полка вюртембергских шеволежеров. Но их в свою очередь внезапно атаковали кирасиры генерала Дуки, рассеяли и захватили у них несколько конных орудий. Прискакавший Мюрат собрал немцев и вновь направил их против русской пехоты, но они вновь попали под удар кирасир и ретировались за колонны французской пехоты, а Мюрат успел укрыться в занятой вюртембергской пехотой флеши. Уже через несколько минут противник был выбит из укреплений. Отступление прикрывала кавалерия, двум польским уланским полкам даже удалось отбить вюртембергские пушки.
Прошло совсем немного времени и французы вновь овладели флешами. Остатки дивизии Неверовского и пехотная бригада дивизии Васильчикова были оттеснены за Семёновский овраг. Неверовский был ранен и сдал командование прибывшему со своей дивизией генералу Коновницыну. 45 тысяч солдат ( треть наполеоновской
армии ) при поддержке 400 орудий на пятачке земли 2х2 километра приготовились к прорыву русского фронта. На его левом фланге сейчас решалась судьба всего сражения.
Князь Багратион не выдержал и лично повёл в атаку 3-ю пехотную, 2- ю гренадерскую и 1-ю сводно-гренадерскую дивизии. При поддержке 2-х гусарских и 2-х драгунских полков под командованием генерала Дорохова в ходе ожесточенного боя пехотинцы
вернули флеши и отбросили неприятеля к линии его батарей. К несчастью, в начале атаки был тяжело ранен в ногу генерал Багратион, за ним - начальник его штаба генерал Сен-При и генерал Коновницын. На самих флешах погибли генералы Г.М.Кантакузин и А.А.Тучков 4-й, ранен командир Московского гренадерского полка полковник И.Я.Шатилов.
Узнав о ранении Багратиона, Кутузов приказал генерал-лейтенанту Дохтурову принять командование 2-й Западной армией. Когда он прибыл на место, войска Даву, Нея и Мюрата уже успели снова захватить флеши, их артиллерия выдвинулась вперёд и открыла огонь по отступившей за овраг к Семеновскому русской пехоте. Французские саперы в тяжелых кирасах и шлемах под огнём принялись быстро срывать укрепления, чтобы в случае очередной контратаки противник не смог их использовать вновь.
На северной опушке Утицкого леса русские егеря успешно сдерживали попытки вестфальской пехоты Жюно продвинутся вперёд в промежутке между лесом и верховьем Семеновского ручья. А за лесом поляки Понятовского смогли вытеснить из деревни Утица (или - Утицы) части корпуса Тучкова 1-го, ослабленные посылкой к флешам дивизии Коновницына.
Было около 10 часов утра. Французы ценой огромных потерь окончательно завладели флешами и остановились перед новым, не менее серьезным, рубежом русской обороны у деревни Семеновское. Здесь уже более трёхсот русских орудий, в том числе и вся 12-я бригада Саблина, ни в чем не уступая более многочисленной французской артиллерии, вели ураганный огонь по противнику. Изрядно опустошенные пехотные дивизии Даву и Нея были уже не в силах атаковать, им требовалось подкрепление. В наступившей паузе Наполеон приказал выдвинуть к ним из резерва свежую 2-ю пехотную дивизию генерала Фриана, а дивизии Молодой гвардии генерала Роге с "Легионом Вислы" генерала Клапереда продвинуться от Шевардина вперёд и встать у речки Каменка. Одновременно 2 корпуса резервной кавалерии Латур- Мобура и Нансути готовились нанести сокрушительный удар южнее деревни, где на высоком правом берегу заболоченного в этом месте Семеновского оврага, выстроились под защитой конной и пешей гвардейской артиллерии 6 батальонных каре лейб-гвардии Измайловского и Литовского полков...
Пока ещё в самом разгаре кипел кровавый бой за Багратионовы флеши, начался первый штурм Курганной батареи. После завершения боя за село Бородино французские пехотные дивизии генералов Жерара,Морана и Бруссье, кавалерия 3-го резервного корпуса Груши из группировки Богарне перешли Колочу и развернулись напротив кургана. Солдаты Бруссье оттеснили стрелковые цепи егерей дивизии Паскевича, но тут же попали под сильный огонь Орловского, Нижегородского пехотных полков, а также артиллерии и были вынуждены скрываться от него в Семеновском овраге при впадении одноименного ручья в Колочу. Дивизии было уже не до атаки.
Зато около половины девятого утра в наступление пошла пехота Морана. Довольно быстро она вскарабкалась на курган и ворвалась в редут. Французы захватили орудия, перекололи батальон прикрытия, после ожесточенной рукопашной вытеснили с правого и левого скатов остальную пехоту Паскевича. Барклай-де-Толли, наблюдавший за ходом боя, из-за клубов порохового дыма не мог рассмотреть происходящее и направил на курган своего адъютанта майора В.фон Левенштерна. Вольдемар ( позже сменивший имя на Владимир ), увидев бегущих с кургана солдат, подбежал к стоявшему в резерве батальону Томского пехотного полка и бросился с ним на курган. Вслед за ним минутой позже в атаку ринулись 3-й батальон Уфимского полка и стоявшие рядом егеря, которых возглавили генералы Ермолов и Кутайсов. Море яростно дерущихся людей захлестнуло всю Курганную высоту. Артиллеристы обеих сторон не осмеливались стрелять в эту толпу, боясь задеть своих.
23-я легкая рота к этому времени уже расстреляла почти все свои заряды, была готова смениться, но пока продолжала посылать последние ядра и гранаты в атаковавшего флеши неприятеля. По- соседству справа, 6 орудий 22-й легкой, действовали против артиллерии, кавалерии Монбрена и пехоты Богарне. Обе роты находились под сильным огнем. Фейерверкеры 22-й, рискуя быть разорванными в клочья, у зарядных ящиков несколько раз хватали прилетавшие гранаты и успевали, пока они не разорвались, отбрасывать их в сторону.
Когда французы взяли Курганную батарею, Смоленский и Нарвский полки во главе с командиром дивизии Васильчиковым, сделали поворот направо и пошли её отбивать. Дивизионная артиллерия осталась на месте и перенесла огонь на подходившие к французам резервы.
Французов взяли с трёх сторон в клещи: с фронта - Ермолов, справа - Паскевич, слева - Васильчиков. За полчаса все было кончено. Курганная батарея была полностью очищена, отступающих французов проводили 3 драгунских полка генерала К.А.Крейца, а дальше - орудия 12-й и 26-й артиллерийских бригад. В ходе боя французы потеряли тысячи солдат, дивизия Морана утратила боеспособность, был взят в плен бригадный генерал Бонами. Но и потери русских были велики. Обескровленную дивизию Паскевича пришлось отвести в ближний тыл к Горицкому оврагу и заменить её 24-й пехотной дивизией генерала П.Г. Лихачёва. Был убит командир 22-й легкой артиллерийской роты подполковник Гирш. Выбыл из строя несколько раз раненый картечью генерал Крейц. Невосполнимой утратой стала гибель начальника артиллерии русской армии генерала Кутайсова. Не его дело, как артиллериста, было бросаться с пехотой в атаку, но, видно, пример Ермолова стал для него заразительным и он не смог остаться в стороне.
Все время, пока продолжался бой за Курганную высоту, 23-я легкая рота, потеряв несколько орудий, до пятидесяти человек и половину лошадей, не сходила со своих позиций. Прибыли новые зарядные ящики с боеприпасами и она продолжала вести огонь по атакующим флеши французам. Первов занял место Модяева, который перешёл к орудию в другом взводе, где почти не осталось прислуги. Командир стоявшего рядом пехотного батальона, прислал помочь артиллеристам три десятка своих людей. Ингерманландцы бегом подносили заряды и говорили: " Так-то лучше, не то, что столбом стоишь на месте и ждёшь, когда прилетит она - проклятая". Действительно, шеренги неподвижно стоявшей в прикрытии пехоты то и дело смыкались после попаданий снарядов.
Заняв флеши, по инерции французы дошли до края Семеновского оврага и приостановились под мощным обстрелом. Лисенков, срывая голос, кричал :"Картечь ! Только картечь !" Стволы пушек уже нагрелись до такой степени, что забиваемые в них заряды, могли взорваться. Мокрые банники шипели, кто-то лил на стволы воду, чего делать было нельзя. В горячке боя на это внимания уже никто не обращал - французы были в сотне метров !
Выстрел картечью из пушки Андрея попал в самую гущу фузилеров. Затрепетало и упало полковое знамя. Залп двух орудий Агеева заставил французов попятиться назад. Атака значительно поредевшей 2-й гренадерской дивизии отбросила их ещё дальше к флешам. На большее сил не оставалось.
На смену 12-й дивизии прибыли 4-я пехотная дивизия Евгения Вюртембергского и лейб-гвардии Финляндский полк. Генерал Коновницын, несмотря на ранение, сражение не покинул, собрал все, что оставалось от дивизии Васильчикова и своей собственной и отвёл эти части южнее Семеновского, встав на фланге Лейб-гвардии Литовского и Измайловского полков. За спиной русской пехоты стояли несколько кирасирских и драгунских полков. Именно на этом участке готовился прорыв 4-х дивизий тяжелой и 2-х дивизий легкой французской кавалерии.
Около полудня земля затряслась от топота копыт тысячи огромных кирасирских лошадей. Казалось они вмиг сомнут пехотные каре русских. Кавалерийские полки, поднимая тучи пыли, не обращая внимания на огонь артиллерии, переходя с шага на рысь, достигли Семеновского оврага и приостановились. Тут же огонь батальных залпов пробежал по фронту каре и стал десятками косить латников. Кто-то из них преодолевал овраг, но сразу погибал на штыках непоколебимо стоящей гвардейской пехоты. Залп следовал за залпом. К работе присоединился отряд Коновницына. Орудия бригады Саблина тоже были в деле. Такую мощь огня французы не выдержали и повернули коней назад.
Через четверть часа атака повторилась. Теперь вместе с кирасирами на русских мчались драгуны, конные егеря, гусары, польские уланы. Результат тот же - сотни убитых и искалеченных кавалеристов лежали по сторонам каре русских гвардейцев.
Третья и последняя атака французской конницы на русском левом фланге началась вместе с наступлением дивизии Фриана на Семеновское. Кавалерия на этот раз переправилась через овраг севернее деревни, частью рассеяла ослабленные полки 2-й гренадерской дивизии и ударила гвардейцам во фланг, окружив их каре. И на этот раз русские выстояли. Вдобавок французов атаковали 5 кирасирских полков, нанесли им поражение и отбросили назад.
Французская пехота взяла Семеновское, несмотря на мощный обстрел и огромные потери, на некоторое время зацепилась за деревню. Русские были вынуждены медленно отступить на несколько сот метров, но ещё более усилили огонь. Генерал Фриан был дважды ранен и сдал командование дивизией. Ней и Мюрат требовали продолжить атаку, но французы были отбиты вновь и, спасаясь от ливня пуль и снарядов, засели в Семеновском овраге. Больше наступать здесь они не пробывали, а вечером вообще отошли на позиции, которые занимали перед сражением.
Прапорщик Андрей Первов был ранен ружейной пулей в грудь, потерял сознание и пришёл в себя только вечером. Его разыскали Агеев с Модяевым и ещё несколькими артиллеристами у пустого зарядного ящика среди убитых.
О ходе и результатах Бородинского сражения он более или менее точно разузнал тремя неделями позже, находясь в госпитале в Коломне. Оказалось, что французы, все-таки, захватили Батарею Раевского, русская армия отошла на версту восточнее, но дальше им продвинуться не позволила. Свой последний резерв - 3-ю дивизию Старой гвардии генерала Кюриаля, бросить в бой Наполеон так и не решился, поскольку понимал, что этих 10 батальонов егерей и гренадер для победы все равно будет недостаточно. Вечером все французы ушли с завоёванных позиций, а русские по распоряжению Кутузова стали готовиться к продолжению битвы на следующий день. Насколько известно, Наполеон подобного приказа не отдавал. В резерве у русского главнокомандующего ещё были неиспользованные 4 полка егерей и почти вся гвардейская кавалерия, лишь минимально пострадавшая во время своего рейда на левый фланг французов. Но Кутузов, узнав от Дохтурова об огромных потерях в войсках, приказал отступать. Без боя была сдана Первопрестольная. Где сейчас находится армия - неизвестно. По слухам, мудрый Михаил Илларионович отвёл её куда-то на юг от Москвы.
Андрей сейчас не мог знать, что в Бородинском сражении за три дня боев 24-26 августа русские потеряли убитыми и ранеными 40-45 тысяч человек, а французы уж точно не менее того ; что это сражение сломает хребет и волю наполеоновской армии, что всего через несколько месяцев она будет полностью уничтожена и никогда более не оправиться, а в марте 1814 года под Парижем майор Первов будет командовать своей ротой и вести огонь по высотам Монмартра. Успеет он и поучаствовать в день годовщины Бородинской битвы в 1831 году во взятии бунтующей Варшавы.