На том стояли, стоим и стоять будем! Сказка-быль

     Было Димке всего-то пять лет, а запомнил тот случай на всю жизнь. Не забудет он никогда, да детям и внукам расскажет.
     Наконец-то, отец взял отпуск летом и решил свозить свою семью (жену да сына) к себе на родину, где жили у него мама и папа. Димке было всё
равно, к кому они едут. Бабушку и дедушку он не знал и не видел, а они тоже и не писали, и не приезжали. Димке было чудно, что ему кроме оренбургской бабани ещё кого-то целовать да называть бабушкой придётся. Да ничего, мама-то рядом, придумает что-нибудь. Да слышал, что мама-то не очень рада поездке. Только что-то у них с отцом не ладится, вот и хочет она попробовать через эту поездку наладить нормальный климат в семье.
       Вот уже самолёт приземлился в аэропорту города Ростов-на-Дону. Димка ахнул: «Вот красота, какая!» И когда в автобусе ехал, не мог от окна отлипнуть, даже про еду забыл. Места не похожи на Оренбуржье. Степи –  не те. Кругом ярко, солнечно. Красивые деревни (здесь их называют чудно: станицы), дома богатые, из красного кирпича. Всё как будто из кинофильмов заграничных. А  как приехали в станицу, совсем от волнения во рту пересохло. По краям груши растут, абрикосы (опять их загадочно жердёлами величают). Пока шли, Димка объелся всего. Срывай, и никто не будет ругаться. Представлял пацанёнок, что сейчас зайдут они в этот, нет, в тот красивый дом, пройдут по дорожке, под виноградными лозами. Будет большая беседка (вон они – в каждом дворе).
         Какое же было разочарование, когда они подошли к покосившему забору, зашли в неухоженный дворик и остановились около избушки. Димка зажмурился: «Сейчас отсюда выйдет баба-яга». Он вопросительно взглянул на мать. Она понимающе посмотрела на сына и подмигнула.
          Его мать была умной женщиной. Они практически не были дома. Димка узнал прекрасный город Ростов-на-Дону, побывал в зоопарке, купался в огромной реке Дон. Очень любил он проводить время на озере около станицы. Там купался, загорал, играл и наблюдал за парой прекрасных белых лебедей, который живут здесь ни один год и являются символом данных мест.
           Но была у Димки одна заветная мечта. Путь от озера до станицы лежал по обочине поля, на котором, как не странно, ничего кроме травы не росло. Не засеяно было поле. Но стоял в центре него танк, и не просто памятник, а настоящий, оставшийся со времён Великой Отечественной войны. Вот, где бы полазить! И вот, как-то раз, мама отпустила их с папой одних. И, конечно, Димка оказался в танке. Вот это да! Настоящая боевая техника! Только беда, испачканы босоножки в мазуте. Целый шмоток прилип к подошве. «Вот мамка заругается!» Димка огляделся, увидел, две железки торчат, подбежал, выхватил одну – не получается. Ногой стал  выковыривать. Достал, почистил подошву. Смотрит, на холмике стоит. Давай прыгать. Земля осыпаться начала. Утрамбовал, засмеялся. Тут отец позвал. А пока бежал, заметил, что не один тут холмик. «Надо в следующий раз прийти, попрыгать на холмиках!» - воскликнул озорник, но получил подзатыльник. Обиделся, не понял, за что.
            Пришли домой, поели, и спать легли. Всё хорошо, да как-то странно. Не то сон, не то явь. Стучит кто-то в ставни. Мама в рубашке подошла к окну: «Спит он, завтра, не пугайте ребёнка». А непрошенный гость в избу зашёл. Одет странно (это сейчас Димка знает, что то форма 40-х годов была), сам молодой, красивый, а глаза голубые и очень-очень грустные.
Говорит он с укором: «Где же мне теперь спать? Холодно мне, неуютно».
            Утром Димке тяжело на сердце было. Рассказал он за столом о сне-были. Насторожилась мать, стала выспрашивать, где без неё вчера были, что делали? Как узнала о проделке сына, помрачнела. На мужа укоризненно, холодно посмотрела.
             Открылась тайна поля. В 1941 году было, в страшные года, когда фашист без спросу, как чёрная саранча, полез на Русь-матушку. Тяжёлые бои шли в этих краях. Заманили гитлеровцы советских солдат в ловушку (на минное поле), обстреляли со всех сторон. Более ста пятидесяти боевых машин остались на поле, не одна сотня танкистов полегла. И все четыре  года (вернулись наши солдаты только в 1944 году) лежали тела убитых под солнцем и дождём, а рядом груды  разбитых танков. Только ряды убитых пополнялись за счёт расстрелянных. Лежали там уж и ребятишки, и женщины, и старики – все, кто не понравился фашистам.
           Только после войны жители похоронили останки защитников Родины и станичников. И танки, т.е. что от них осталось, закапали тоже здесь на этом поле.
            Вот и стоит это поле как мрачный памятник страшным тем годам! «А в прошлом году, летом, опять нашли снаряд. Ведь сколько времени прошло! Слава Богу! Не взорвался, не покалечил никого!» - закончил свой рассказ дед.
           Ещё тяжелее стало на душе у Димки. Пошли они втроём на поле. Нашли то место, отец холмик поправил, а они с мамой цветы положили. Но не одни были они на поле. Ещё приходили люди, на машинах приезжали. Значит, жива память благодарных потомков!
           Так началось знакомство Димки с его родословной, с корнями. По-другому смотрел он на деда из станицы, который был свидетелем тех кровавых событий. Узнал, что два прадеда его воевали на фронтах Великой Отечественной войны. И что один (прадед отца) погиб, защищая город Волгоград. Второй – Кукин Семён Егорович – прошёл всю войну и до конца жизни проработал в колхозе. И о двоюродных прадедах, воевавших и погибших за Родину, рассказала ему мать. Были среди них рядовые и полковники, шофёры и разведчики, выполнявшие тайные поручения в ставке Гитлера. Перед детскими глазами встали облики его оренбургских прабабушек, которые работали в тылу, ждали своих мужей, растили детей. По- особенному будет смотреть он теперь на родных тёток мамы, что заменили своих отцов и старших братьев на заводах и в колхозах.
            Мечта Димки – побывать в маленьком городке Бузулук, что расположился в Оренбургской области. Есть там музей милиции и материалы об ещё одном прадеде – Николае Степановиче Соляеве. Не суждено ему было уйти на фронт. Охранял он тыл от внутренней нечестии: от убийц, воров, рецидивистов. Стреляли в него, но только ночью, из-за угла, в спину.
            Прошло уже семь лет. Где только Димка не побывал: в Москве, в Волгограде. И когда возлагал цветы на могилу неизвестного солдата в Москве, и когда поднимался к памятнику Родина-мать в Волгограде, мысленно возвращался к дедам и прадедам своим, представлял их рядом. Ведь человек без корней не может, как дерево засохнет. Пока есть связь времён и поколений, жива, будет Россия. На том стояли, стоим и стоять будем. А солдата того больше Димка не видел. Видно, простил его боец.