Роковой треугольник Цвейга

С одной стороны Стефан Цвейг – выходец из богатейшей семьи Австрии, красавец, литератор, чье творчество с самого начала было восторженно принято читательской средой. С другой – человек, так и не сумевший до конца определиться с литературным призванием, разрывающийся между стремлением стать признанным серьезным автором и необходимостью строчить массовую литературу, мужчина, до конца жизни так и не сделавший выбор между двумя женщинами. Тем не менее и по сей день он считается одним из ярчайших представителей «Серебряного века» европейской литературы.

Действительно, стороннему наблюдателю первая половина частной и литературной биографии Стефана Цвейга может показаться картинкой из жизни настоящего баловня судьбы. Его отец, Мориц Цвейг, был известным венским текстильным фабрикантом, мать, Ида Бреттауэр, выросла в богатейшей семье еврейских банкиров, выходцы из которой расселились по всему миру. Состояние и общественное положение родителей позволило Стефану получить прекрасное образование. В школе ему повезло оказаться в классе, где большинство учеников было «заражено» интересом к искусству: кто-то писал стихи, кто-то рисовал, а кто-то даже печатал статьи в журналах. В университете Цвейг учился на философском факультете в статусе свободного слушателя, что позволяло ему много путешествовать по Европе, подолгу жить в Берлине и Париже, где будущий писатель знакомился с тогдашними знаменитостями.

Юный Стефан рос в прекрасной атмосфере Вены конца XIX века, пропитанной высокой культурой времени Рильке в литературе, Малера – в музыке, Климта – в живописи, спектаклей Королевской оперы и лекций психоаналитической школы Фрейда. Цвейг начал рано писать. В 16 лет он напечатал первые эстетски-декадентские стихи, в 19 – издал за свой счет сборник поэзии «Серебряные струны». К молодому литератору сразу пришел успех – его стихи понравились самому Рильке и редактору солидной австрийской газеты Neue Freie Presse Теодору Герцлю (будущему основателю сионизма).

Стефану Цвейгу повезло выжить во время Первой мировой войны. Его призвали в армию, но благодаря влиятельным связям определили на службу в военный архив. А в 1917 году, когда театр из Цюриха взялся за постановку его пьесы «Иеремия», писатель и вовсе ухитрился получить отпуск и до конца войны прожить в нейтральной Швейцарии.

Обладавший красивой внешностью, Стефан Цвейг пользовался огромной популярностью среди представительниц противоположного пола. Его даже за глаза называли венским Дон Жуаном. Но самый главный любовный роман в жизни писателя заслуживает особого внимания. Эта история началась в маленьком венском кафе, где собирались литераторы и их поклонники. Фридерика Мария фон Винтерниц, мать двоих детей и жена имперского чиновника, сидя с подругой за столиком, обратила внимание на стройного, щегольски одетого мужчину, который все время на нее поглядывал и даже несколько раз нежно ей улыбнулся. Через день Цвейг (а это был именно он) получил письмо, подписанное «ФМФВ». Там были такие слова: «Надо ли объяснять, почему я с такой легкостью решаюсь сделать то, что люди считают неприличным. До этого я читала одну Вашу новеллу и сонеты. Их звуки до сих пор преследуют меня. Я не прошу вас отвечать, а если все же появится желание, напишите до востребования». Завязалась переписка, продолжившаяся постоянным общением по телефону.

Вскоре на одном из музыкальных вечеров Цвейг и Фридерика познакомились лично. В результате Фридерика Мария фон Винтерниц ушла от опостылевшего чиновника и вышла замуж за Цвейга, что по тем временам было большим скандалом для светского общества Вены. После Первой мировой войны супруги два года провели в Швейцарии, потом поселились в старинном доме на горе Капуцинерберг в Зальцбурге. Два десятилетия Цвейг и Фридерика жили в счастливом браке. Это была творческая семья. Фридерика написала несколько повестей и романов, ставших популярными в Австрии, Стефан постепенно становился всемирно известным писателем. Но однажды все закончилось...

Фридерика, решив «облегчить» Цвейгу творческий процесс, наняла для него секретаря-машинистку. Это была 26-летняя польская еврейка Шарлотта Альтман – худая, сутулая и некрасивая женщина, но оказавшаяся отличной секретаршей. С первого дня работы она смотрела на Стефана влюбленными глазами, но Фридерику это особо не волновало. Когда мадам Цвейг осознала свою ошибку, было уже поздно. Стефан, которому уже стукнуло за пятьдесят и который за все годы благополучного брака ни разу не взглянул ни на одну другую женщину, неожиданно влюбился в «серую мышку», болезненную и невзрачную. Вряд ли это можно было назвать настоящей любовью, это была непонятная ни для кого из окружающих страсть, что-то среднее между умопомешательством и жалостью. Но, даже получив развод от Фридерики, писатель всю жизнь метался внутри любовного треугольника, страдал сам и мучил любящих его женщин. Он писал бывшей жене: «Дорогая Фрици! В сердце у меня ничего, кроме печали от этого разрыва, внешнего только, который вовсе не есть разрыв внутренний». Свою связь с первой женой писатель так и не прерывал до самой смерти.

Тем временем в Европе 30-х годов ХХ века набирал силу фашизм. Нацисты пришли к власти в Германии, затем произошел аншлюс (присоединение) Австрии. Убежденный пацифист и еврей по национальности Цвейг понимал, что ему не место в Третьем рейхе. Началась пора скитаний. Вместе с молодой женой в 1935 году он уезжает в Англию, в 1941 году оказывается в США, однако надолго там не задерживается и вскоре обосновывается в небольшом бразильском городе Петрополис. Несмотря на то что писатель продолжает активную литературную деятельность, он все больше впадает в сильнейшую депрессию. Воображение рисует ему картины победы нацистов во всем мире и гибели цивилизованного общества. Кроме того, находясь в другой части света, он практически не имел возможности общаться с друзьями и испытывал острое одиночество.

23 февраля 1942 года жильцы небольшого горного домика в Петрополисе не вышли к завтраку. Ближе к полудню обеспокоенная прислуга вызвала полицию. В комнате на кровати нашли тщательно одетых Стефана Цвейга и его жену Шарлотту. Они покончили жизнь самоубийством, приняв большую дозу веронала. На письменном столе лежало 13 прощальных писем. В одном из них Цвейг писал: «Мои силы истощены годами скитаний вдали от родины. К тому же я думаю, что лучше сейчас, с поднятой головой, поставить точку в существовании, главной радостью которого была интеллектуальная работа, а высшей ценностью – личная свобода». Так трагически закончилась жизнь писателя, которого литературные критики называли «настоящей сокровищницей литературных историй».

Читатели и по сей день высоко ценят мастерство Цвейга-новеллиста, его умение откровенно и вместе с тем тактично рассказать о самых интимных переживаниях человека. Его произведения захватывают с первых строк и не отпускают до последней страницы. Как это происходит, например, в романе Цвейга «Нетерпение сердца», истории трогательной и трагической любви молодого офицера и девушки, прикованной к инвалидному креслу. Или в знаменитой новелле «Двадцать четыре часа из жизни женщины», рассказывающей о необычном скандале в отеле на Ривьере: молодой обаятельный француз, легко идущий по жизни, безумно влюбляется в замужнюю женщину и решается вместе с ней на побег. В «Письме незнакомки» главный герой, известный писатель Р., получает письмо от незнакомой женщины. Так он узнает, что эта дама всю жизнь любила только его и помнила все случаи, когда их жизненные пути пересекались. Героиня умирает от неизлечимой болезни, а письмо, согласно завещанию, доставляют герою после ее смерти.

Особо Цвейг прославился своими увлекательными жизнеописаниями великих людей, соединив достоверность документа и силу литературного таланта. Так он воссоздал биографии Магеллана, Марии Стюарт, Эразма Роттердамского, Жозефа Фуше, Бальзака, Марии Антуанетты. Писатель тщательно работал с архивами, обнаруживая в любом письме или мемуарах очевидца психологическую подоплеку, которую мастерски развивал посредством художественного слова.

И напоследок один интересный факт из жизни Стефана Цвейга. В 15 лет он начал коллекционировать автографы писателей и композиторов. В результате Цвейг стал обладателем одного из лучших в мире собраний рукописей, сохранивших почерки Леонардо Да Винчи, Наполеона, Бальзака, Моцарта, Баха, Ницше. В его коллекции были даже личные вещи Гете и Бетховена. Знал ли юный Стефан, начиная собирать эти раритеты, что пройдут десятилетия, и за его собственные рукописи на мировых аукционах потомки будут выкладывать миллионы долларов...