Замок Ширграст, или Северная пустошь. - гл. 1

     Мне было жаль покидать Монель и уезжать на Великий Север совершенно не хотелось. Отец оставил мне в наследство свой родовой замок Ширграст, который не навещал уже лет, наверное, тридцать. Остальное имущество после смерти отца разделилось между моими старшими братьями - Янеком и Ренальдом. Остаток, но кстати весьма недурной, если сравнивать с моим-то "старьем", остался отцовской приемной дочери, которую он на старости лет решил ни с того, ни с сего забрать из Дома Благоденствия, как только увидел. Линэ так и просидела у его кровати до самой смерти, ухаживая за ним. Девушка она была чистоплотная,ухоженная и, по всей видимости, порядочная. Огромная усадьба в пригороде Монеля на побережье Птичьих Озер обрела, таким образом, новую хозяйку. Сам я практически не общался с Линэ, так... Видел раз или два - и то мельком. Однако, по разговорам, участником которых я иногда был, приемная дочь отца была хоть и замечательная девушка, но чересчур замкнутая.
     Уолл Йонеггут,  мой почтенный родитель, был чрезвычайно важной фигурой в Монеле. Почти вся горная промышленность района - железорудная, алмазная и метриловая монополии были в его руках. Руках цепких и  ловких. История его восхождения  долга,и имеет множество "белых пятен", однако в одном ни один из жителей города не сомневался: весь капитал, нажитый моим отцом, был заработан честно. Со смертью Уолла Йонеггута бразды правления над монополиями разошлись по рукам его ближайших соратников по делу. Алмазная теперь находилась у самого старшего сына - Ренольда, железорудная в руках графа Хаммера, так называемого "серебрянного" магната, монополии каких-то других ископаемых, а также главный наш семейный дом в центре Монеля отошли к самому близкому другу отца, почти, как я понимаю, брату - лорду Мору, или "золотому" магнату. Но самое ошеломляющее в отцовском завещании было то, что все без исключения метриловые месторождения переходили ко мне! То есть к человеку, ничего не смыслящему в таких делах и целиком посвятившему себя искусству. Для меня это был шок.
     Перед своей смертью отец крепко поругался со мной. Он обвинил меня в плебействе и легкомыслии, скорбел о том, что небо послало ему такого сына (не желающего принять его веру в деньги), и что в смерти его повинен буду я. Я помню,что по вспыльчивости своей ужасно разозлился и даже закричал на него,уже больного. После всего этого, я думал, что папаша не оставит мне ни гроша, однако ошибся.
     Я понял, что покойный решил посмеяться над своим "нерадивым" сыночком, отдав ему самую неприбыльную, но необычайно трудоемкую руду. Отец напоследок выказал все свое презрение ко мне и отсутствие веры в меня. Он наверняка знал, что рано или поздно я начну разоряться, и, ничего не понимая в деле вынужден буду передать монополию своим братьям. А сам начну жить перебиваясь кое-как или на подачки родных. Все это удручало меня.
     Похороны отца (его похоронили на кладбище Немой Девы) было пышным и мрачным. В тот день - 12 декабря 1118 года- какая-то странная черная туча накрыла тот участок неба под которым проходила траурная церемония, пошел мелкий дождик, и некая старуха в старых одеждах и с темным платком на голове, шедшая подле меня, зашептала что-то про плохое предзнаменование.

     2003 год.