18. 41. Пушкин и Три сеcтры

серия Пушкин и Три сеcтры — семейные подозрения, "гарем"  и кривотолки
сериал 18.41.  Три сеcтры — семейные подозрения и кривотолки
сезон 2022

Тема: Пушкин А.С. и три сестры, но не архетипичные, а реальные: женка Натали (бестолковая по Софи Карамзиной) и две ее сестры - своячницы поэта = Азя (Александра, Александрина) и Катрин (Екатерина - "Ручья от метлы" по версии Софи Карамзиной)

Эта тема не отпускает тех пушкинистов, которые предпочитают видеть персонажей своих историй без мундиров, в исподнем, а лучше - нагишом... отбросив в сторону пресловутое "белье", в котором пуристы и не велят копошиться... другим.

Толки на сей счет самые разные и полярные. Они начались еще при жизни поэта и даже из-за них такой близкий поэту персонаж его Дуэльной истории жития как князь-поэт Вяземский П.А. заявил: отвращаю лицо своё от дома Пушкиных ... Самые злобные толки исходили из чертогов Конгрегации клеветы, пачкали репутацию и без того непростой семьи Пушкина и в конце концов стали частью того, что толкнуло загнанного в тупик поэт-человека к барьеру на брегу Черной от толков речки ...

В сентябре 1834 г. Коко-Екатерина и Азинька-Александрина Гончаровы — сестры женки поэта и камер-юнкера Двора обосновались в доме Пушкиных на Мойке. Он сами платили за свои комнаты и за стол. 

По этому поводу Ольга Павлищева-Пушкина (сестра поэта) писала мужу в сентябре 1835 г.: «Александр представил меня своим жёнам - теперь у него их целых три, как тебе известно. Его свояченицы хороши, но ни в какое сравнение не идут с Натали, которую я нашла похорошевшей: у неё теперь прелестный цвет лица и она немного пополнела; это единственное, чего ей недоставало» [Фамильные бумаги. Т. 2. С.105]. Шутка насчёт трёх жён была лишёна двусмысленности. В контексте письма она означала, что о соперничестве со стороны своячениц не могло быть и речи.

Ольга Сергеевна не раз свою шутку повторила. В декабре 1835 г. она писала мужу: «Александр был, по обыкновению, не надолго, к тому же с двумя женами и в дистрикции…» [рассеянности] [Фамильные бумаги. Т. 2. С. 105]. Какую из двух своячениц Ольга Сергеевна имела в виду, сказать невозможно. К обеим она относилась с полным безразличием.

Приятель Пушкина Н.М. Смирнов, вовсе не расположенный к Дантесу, вспоминал, что молодой француз дал Пушкину прозвание Pacha ; trois queues (трёхбунчужный паша), когда тот явился на бал в сопровождении трёх сестёр [Щёголев. С. 40]. Каламбур кавалергарда был безобидным по сравнению с шутками сестры поэта.

Присутствие трёх молодых женщин, окружённых роем поклонников, увлечение стихами Пушкина создавали особую атмосферу в доме поэта [Ободовская, Дементьев 1980. С. 186]. Девицы Гончаровы были покорены радушием Пушкиных. В конце осени 1834 г. заболевшая Александрина писала, что ей невозможно умереть, столь заботливы её сиделки: «…я не могу не быть благодарной за то, как за мной ухаживали сёстры, и за заботы Пушкина. Мне, право, было совестно, я даже плакала от счастья, видя такое участие ко мне». Зимой того же года Екатерина писала брату: «…право не знаю, как я смогу когда-нибудь отблагодарить Ташу и её мужа за всё, что они делают для нас, один Бог может их вознаградить за хорошее отношение к нам» (Ободовская, Дементьев 1980. С. 186).

Сестре поэта Ольге Сергеевне эта атмосфера не нравилась, и её шутки по поводу брата становились всё более сердитыми. В феврале 1836 г. Аннета Вульф писала своей сестре Евпраксии Вревской: «Ольга говорит, что он (Пушкин) якобы очень ухаживает за своей свояченицей Алекс» [Абрамович 1991. С. 80—81]. Слово «якобы» в пересказе Аннеты выдаёт иронию, объяснить которую нетрудно.

Евпраксия Вревская видела Натали и Александрину в том же 1836 г. и так описала своё впечатление: «Пушкина в полном смысле восхитительна, но зато её сестра показалась мне такой безобразной, что я разразилась смехом, когда осталась одна в карете с моей сестрой»[Пушкин и его современники. Вып. ХХI—ХХII. С. 321].

Три сестры Гончаровы были отягощены дурной наследственностью, связанной с психическим заболеванием отца. Не этим ли обстоятельством объяснялись приступы ипохондрии у Александрины? Александрина, по её признанию, изводила окружающих — Пушкина и сестёр. Племянница Александрины Арапова подтверждает, что та обладала невыносимым характером.

Известен отзыв княгини Е.А. Долгоруковой, подруги Натальи Николаевны, о её сестре. Александрина «холодна, благоразумна (?). Кажется, что в последние годы Пушкин влюбился в неё»[Бартенев. С. 60; Щёголев. С. 363. ]. В рассказе Долгоруковой проскальзывает та же нота, что и в словах Аннеты. Их сообщения сопровождают слова «якобы», «кажется».

Первые известия об ухаживаниях Пушкина за свояченицей не имели ничего общего со злонамеренными сплетнями. Пересуды не выходили за пределы пушкинской семьи, родни и приятельниц.

Другом семьи Пушкиных был прапорщик А. Россет, сверстник Натальи Николаевны и постоянный посетитель дома Карамзиных. Его показания игнорировать невозможно. «Тогда уже, летом 1836 года, — вспоминал он, — шли толки, что у Пушкина в семье что-то неладно: две сестры, сплетни, и уже замечали волокитство Дантеса» [Пушкин в воспоминаниях. Т. 2. 1974. С. 31; Бартенев 1992. С. 376]. Пушкинисты видят в этих словах намёк на двух сестёр — Наталью и Александрину. По утверждению Я.Л. Левкович, А.О. Россет пишет о слухах и «сплетнях», порочащих Пушкина [Левкович. Комментарии. С. 363, 339].

Софи Карамзина старательно регистрировала сплетни, циркулировавшие в кружке Пушкиных, Карамзиных, Россет. Прошло лето 1836 г., и в письме от 19 сентября Софи живописует треугольник — Дантес не отходит от Екатерины, но бросает нежные взгляды на Натали. В письме от 19 декабря 1836 г. Карамзина описывает ту же картину: Натали в отсутствие мужа кокетничает с Дантесом, а Екатерина мучается ревностью[Письма Карамзиных. С. 109, 148]. Треугольник не оставлял места для Александрины. Аркадий Россет очень точно описал ситуацию, сложившуюся летом 1836 г. Совершенно очевидно, что под двумя сёстрами он подразумевал не Наталью и Александрину, а Наталью и Екатерину, в связи с чем и упоминал о волокитстве Дантеса, его одновременном ухаживании за двумя сёстрами.

В письмах жене Пушкин не стеснялся передавать поцелуи её троюродной сестре Идалии Полетике. Родным же сёстрам жены он адресовал слова: «тёткам Ази и Коко мой сердечный поклон»; «Бель-серам поклон»; «Что Коко и Азя? замужем или ещё нет?»; «Кланяюсь дамам твоим»; «Дамам кланяюсь»; «Кланяюсь твоим наездницам» [Письма к жене. С. 73, 75, 77, 78, 80. ].

Спустя двадцать пять лет после смерти Вяземской П.И. Бартенев, достигший восьмидесяти лет, припоминал: «Что он (Пушкин) был в связи с Александрой Николаевной, об этом положительно говорила мне княгиня Вера Фёдоровна» [Щёголев. С. 360]. Вяземская делилась с Бартеневым своими подозрениями по поводу краски смущения на лице Александрины, и её слова были им своевременно записаны. Что касается главной «улики» — крестика с цепочкой, о ней заговорили с большим запозданием.

В 1887 г. в Петербурге была издана записка Трубецкого. Ссылаясь на слова Идалии Полетики и свои припоминания, он писал о несомненной связи Пушкина с Александриной. Публикация стала известна Араповой, Бартеневу и пр. В своём «романе», изданном в 1907 г., Арапова прямо указала на то, что толки об отношениях поэта с Александриной уже проникли в печать [Щёголев. С. 360. ]. Падчерица Пушкина подхватила сплетню, которую распространяли злейшие враги поэта.

 Сергей Львович о том, что Ал-ра Ник. больше огорчена смертью Пушкина, чем его вдова ...

Истопник: Скрынников Руслан Григорьевич  Дуэль Пушкина