3. Петрович. Петрович проснулся. Ход 1-4

Конкурс Копирайта -К2

Автор – Петрович


Петрович проснулся, разбуженный громким стуком.

- Какого  черта! - проворчал он, скинул легкое пикейное одеяло, сел на кровати. Ноги сразу попали в тапки.

- Получилось с первого раза,  - улыбнулся Петрович – хороший знак.

Встал, потянулся, снял со спинки стула и надел старенький любимый фланелевый халат.

- Теперь таких не шьют -  с сожалением пробормотал он.

Снизу снова раздался нетерпеливый стук, стучали в дверь.

- Федька-сосед, едрить его мать – ругнулся Петрович, спускаясь по лестнице со второго этажа на террасу– достал совсем: каждый день зовет в лес по грибы.

- А может и правда, сходить, пока бабка внуков в Москве караулит. Говорят белые пошли.  – Петрович подошёл к двери откинул щеколду, распахнул дверь.


Утреннее летнее солнце уже припекало. Солнечные лучи, заигрывая с капельками росы, превращали их в переливающиеся разными цветами бусинки, которые   украшали  листья  яблонь и лепестки  роз. Ночью шел  дождь, насыщенная влагой земля, начала прогреваться. Но насладиться приятной утренней свежестью Петровичу не удалось: внезапно возникший в дверном проёме детина схватил его за грудки. Затрещали швы в лацканах халата.

- Осторожней – не успев испугаться, возмутился Петрович.
- С нами поедешь – прохрипел громила и затолкал его в дом – Одевайся, да побыстрее.

Петрович уж лет пять, как отошел от дел, да и какие такие дела – стройка.
Про себя Петрович говорил:

- Я как родился, сразу понял – прорабом буду. С детства строил – то песочные горки, то домики из кубиков.

Шутил, понятное дело. Но с возрастом  профессионалом стал и  опыта набрался. Когда все разваливаться стало, собственное строительное дело организовал. Так  до пенсии и тянул лямку. Понятно, что в те  90-е и с криминалом столкнуться пришлось. Даже кому-то из авторитетов особняк построил. А кто тогда мог разобрать - бандит или депутат.
Так сколько лет прошло! Вроде бы все устаканилось: собственность поделили, деньги попилили и куда надо отправили. И деток отправили… на учебу за границу. А детки выросли и заняли посты во власти…

Так что Петрович удивился такому наезду, но не испугался: «Что с меня взять?»
А может и не бандиты это, может вообще – менты, или (что хуже) – коллекторы.
Собрался молча, знал что вопросы лучше не задавать: раз пришли, значит есть причина.
- А! там разберемся  - Петрович вопросительно мотнул головой в сторону санузла и получил разрешительный кивок непрошеного гостя. После свершения туалетного  обряда вышел, аккуратно прикрыл дверь туалетной комнаты, направился к выходу. Громила шел следом.   

Выйдя из дома, Петрович, огляделся - дом деревянный, недавно срубленный и отделанный: окна деревянные (не пластик какой), наличники резные, крыша черепичная четырехскатная.  Отмостка, дорожки в тротуарной плитке – все это работа сына. И сам специалист и ребята его - профессионалы.

- Хорошая мне смена – удовлетворенно хмыкнул Петрович, подошел к калитке.
За забором  - белый  «Лендкрузер», около него еще один «гость» - крепкий молодой парень.  Петрович усмехнулся

- Раз не черный катафалк, значит все не так страшно…
И действительно качок – приоткрыл дверь авто и  молча жестом пригласил Петровича на заднее сиденье, сам уселся вперед на пассажирское кресло,  а разбудивший Петровича мордоворот -  за руль.

Пока выбрались из дачного захолустья прошло около получаса. Потом понеслись по МКАДу.  Проблесковый маячок, который качок через открытое окно пришлепнул на крышу крузака, разгонял мешающие движению автомашины. Выехали на Рублевку, проскочили Жуковку и дальше, дальше…


__________________________________________

Ход ведущего:

Непредвиденная ситуация: под колёса автомобиля бросается подросток, одетый как гот и погибает.

*Готы (от англ. goths – готы, варвары – асоциальная квазирелигиозная подростково-молодежная субкультура, лежащая в ее основе идеология и связанное с ними подростково-молодежное движение) характеризуются мистически мрачным, депрессивным восприятием и выражением отношения к жизни, основана на идее романтизации смерти (dark romantic), боли, мучений, на исповедании эстетики смерти, тления. (с) Информация взята из Википедии.


__________________________________________


Второй ход игрока:


Хорошая дорога. Мягкая подвеска – японец, что там говорить, не УАЗ Патриот Петровича.  Машина плавно катилась, из динамиков слышалась успокаивающая музыка. На заднем сиденье  не трясло и под воздействием пережитого (все-таки встреча с нежданными гостями  заставила понервничать) Петрович закемарил.


В краткосрочных видениях ему мерещились фантастические сюжеты: крепостные стены, замок на высоком берегу реки…  Потом, очнувшись и глядя в  окно, увидел знакомые очертания вдоль Рублевки: дорога к поселку народных избранников, перелесок, за которым коттедж банкиру делал… Снова впал в дремоту и оказался в сводчатом зале:  стрельчатые окна в каменных стенах, скудное свечное освещение. Хозяин замка в богатых одеждах, перед ним – советник:


- Прости князь за дурную весть.  Не уберегли наследника, повержен он зверем смердящим. Виновник наказан будет – и рукой указывает. И видит Петрович сам себя – вроде как он в своем любимом халате только парчой-золотом отделанном. А детина - дружинник княжеский, толкает Петровича и сам вместе с ним на колени падает.


- Нехороший сон - решил Петрович – надо просыпаться.


  За окном автомобиля знакомый перекресток – поворот на мост через Москву-реку, неизменная будка с гаишником. Полицейский высунул голову из окна, но увидев мигалку на поворачивающем  «Лендкрузере», тут же скрылся.


Метров через триста, чуть не доезжая до моста,  водитель прохрипел ругательства.
- Куда ж ты*** лезешь! - дернул машину влево, вправо, резко затормозил. Завизжали тормоза, внедорожник  остановился.


- На дорогу смотри! – Петрович впервые услышал голос второго  «гостя», тенор сорвался на фальцет.


- Не Коля Басков - усмехнулся Петрович, еще не понимая в чем дело.


«Не Басков» выскочил из машины и ринулся к сбитому пешеходу.  Водитель окаменел, будто увидел Медузу горгону. Он сидел неподвижно, уставившись в одну точку, и, казалось, не моргал. Руки намертво вцепились в рулевое колесо. «Второй»  (Петрович никак не мог придумать ему имя) подошел к распростертому телу,  присел рядом, прислонил ухо к груди,  пощупал пульс.  Поднялся и сделал водителю знак, скрестив руки – «кранты». Громила молча открыл дверь и, тяжело ступая,  пошел к телу бросившегося под колеса пешехода.


- Вот тебе и хороший утренний знак – не к месту вспомнил Петрович.


Пешеход выглядел несуразно: длинный, худой и вдобавок странно не по погоде одет. На нем была черная ветровка с капюшоном, надвинутом на голову до самых бровей, черные джинсы и тяжелые высокие ботинки.  Водитель откинул капюшон, вглядываясь в лицо пострадавшего,  отстранился, посмотрел в небо и завыл. Это был действительно вой, вой раненого зверя… Водитель неожиданно стукнул кулаком в асфальт  и еще, еще...  Руки  окрасились кровью, а он прижал к груди голову сбитого и уже  не живого человека. Петрович никогда раньше не наблюдал истерики мужчин. Сорокалетний взрослый мужик вел себя совершенно неадекватно:  рыдал,  у него тряслись руки. Он припадал к бездыханному телу,  плакал навзрыд громко по-бабьи, не утирая слез, колотил  кулаками в асфальт и видимо не осознавал ситуацию.


От поста ГИБДД к ним неспешно вразвалочку приближался постовой капитан и на ходу по рации сообщал о происшествии, а может, вызывал наряд полиции или скорой помощи. «Второй» пошел ему навстречу, а Петрович вышел из машины. И тут он все понял. Водитель сидел на асфальте и держал на руках тело подростка. На вид мальчишке  было  лет четырнадцать - пятнадцать. Черные прямые волосы, забранные в хвост, выбритые виски, серьга в ухе, колечко–пирсинг на брови и смертельно бледное лицо. И весь он измазан кровью.  «Хриплый» стонал и без перерыва повторял
- Прости, прости  сын, прости.


 
Петрович действовал на автомате: оттолкнул верзилу, вырвав у него пацана, положил мальчишку на спину.  В памяти сидело только одно - завести сердце надо в течение  пяти минут.


- Как там? Вдохнуть в него  пару тройку глотков воздуха, а потом?
Руки автоматически легли на средину груди. Раз – надавить, два три, и снова раз – надавить…два,три… и еще... перерыв… вдох  и  выдох  в рот  пострадавшему…


- Господи, отвлекись от дел насущных, обрати внимание на отрока, не дай свершиться безумству, отведи смертушку -  шептал Петрович не свойственные ему слова, взявшиеся из ниоткуда слова молитвы.  Второй раз в жизни он обращался к Богу. Видимо, так устроен человек, с последней надеждой – к Богу! В прошлый раз тот его не услышал…



Тогда вокруг рвались снаряды, с визгом проносились ракетные залпы, ревели двигатели БТРов, автоматные очереди заглушали просьбу молодого лейтенанта, который  впервые близко столкнулся со смертью: десять минут назад со школьным товарищем спорили кто из них больше нравился Лариске-однокласснице, а теперь на его руках товарищ умирал. Он последний раз взглянул в пылающее небо, прошептал: «Поживи за меня», вздрогнул и перестал дышать. И удивление было в его глазах.



Мальчишка лежал неподвижно, без признаков жизни.  Глаза закрыты, лицо бледное, дыхания нет. «Хриплый»  в трансе сидел на асфальте, обхватив голову руками, и бормотал что-то нечленораздельное.  Петрович двинул его в челюсть, зло крикнул:


- Очнись, твою мать, помогай!


И снова раз, два три… надавить,  пощупать  пульс…


- Оживай! Дыши, дыши!


Отец очнулся, включился в реанимационные процедуры.


- Раз-два-три, раз-два-три - Петрович считал громко, вдруг «ОН» услышит. И снова – Раз, два три.


- Давай - обращение к отцу. И тот, сделав глубокий вдох, отчаянно и с надеждой выдыхал через рот воздух в тело сына.


Подошел постовой капитан.


- Та-ак, что случилось? - задал он дурацкий вопрос - Сейчас разберемся. Кто был за рулем?


Петрович вскочил и готов был задушить  этого идиота, но был остановлен слабым стоном. Он оглянулся, не понимая, где источник звука.  Мальчишка  открыл глаза и поглядел на сидящего  рядом верзилу.


- Папа?


 - Готы грёбаные! - Петрович облегченно вздохнул, смахнул набежавшую слезу, оглядел, ощупал пацана. Вроде переломов нет, может быть сотрясение мозга и лучше бы дождаться скорую помощь.  Но «второй»  ткнул в лицо капитану какую-то ксиву, тот отпрянул и  козырнул. «Хриплый» окончательно пришел в себя, аккуратно взял сына на руки и отнес на заднее сиденье внедорожника. Сам уселся там же. «Второй» сел за руль, махнул Петровичу «садись   рядом»  и резко рванул с места, не заботясь о превышении скорости .


- Куда? Ему в больницу надо.


- Туда и едем.


- Он снова сознание потерял – раздался хрип с заднего сиденья.


Петрович оглянулся


- Дышит, спит, успокойся.


 И обратился к новому водителю.


- Что он хрипит все время, будто пугает.
- Рана  - ответил тот. Помолчал.
- А ты молодец, не растерялся - и добавил уважительно – батя.
- А по мою душу чего приехали? – спросил Петрович, раз контакт появился.
- Не спеши, скоро узнаешь - Петровичу показалось, что водитель усмехнулся.


Подъехали к высокому забору из красного облицовочного кирпича,  колючая проволока поверху и камеры видеонаблюдения. Металлические кованые ворота автоматически открылись. В свое время Петрович недалеко  строил коттедж  тому самому авторитету и слышал  про это место.  Ходили слухи, будто хозяин незаконной врачебной практикой занимается: то ли аборты подпольные, то ли пластические операции для криминала, а кто говорил, что девчонок за рубеж вывозят, а тут сборно-пересылочный пункт.


- Клиника шефа здесь – пояснил новый водитель – пацану помогут, лучший уход организуют.  Напарника почитай с того света вытащил. Светило!


«Хриплый»  с сыном остались в клинике. Врач сказал,  что парень легко отделался – ушибы, гематома, сотрясение мозга. Переломов нет, но полежать пару дней придется. Надо понаблюдать.


Петрович сам с врачами не общался и узнал эту информацию от «второго», то есть Валеры. Так он представился при разговоре в приемном покое, пока осматривали  пацана, брали анализы, делали рентген.


- Аркадий – протянул руку Хриплый – Я у тебя, Петрович, в долгу, если что…
- А я – Алексей Иванович, - Петрович увидел недоуменные взгляды, улыбнулся  и, не дожидаясь вопроса, ответил – Потому что строитель, и потому что уважают.   


*


Не выезжая с территории клиники, проехали в дальний угол – снова ворота, но попроще. Валера нажал кнопку на брелоке, ворота откатились.


В глубине двора  жилой дом – коттедж. На облицованном мраморной плиткой крыльце стоял мужчина лет сорока  может чуть больше. Голубые джинсы, футболка с логотипом «Зенита», на ногах   кроссовки.


- Что ж они все одинаковые, как на подбор: спортивные накачанные крепкие. Таких ребят, только помоложе,  Петрович в 90-е встречал в качестве охранников и боевиков.




__________________________________________

Ход ведущего:

Препятствие «Антагонист»: Антагонист обвиняет Петровича в сотрудничестве с правоохранительными органами и краже ценного предмета.

__________________________________________


Третий ход игрока:


А этого сытого, хоть и прикид другой и больше двадцати лет прошло, Петрович узнал. Он бы его и через сто лет узнал, уж очень много тот ему крови попортил. Морда лоснится,  шея бычья, волосы коротко подстрижены (раньше говорили «под бокс»), а взгляд как прежде  - наглый, презрительный и сквозь тебя, будто  ты недостоин его интереса. Смотрит  подозрительно, с угрозой - все  ему должны и лучше по-хорошему отдать что имеешь. И металлический блеск в глазах.

И коттедж узнал: «моя работа». Подъехали только не со стороны улицы, и раньше территория поменьше была.

- А-а менты, приехали – вместо приветствия обратился встречающий к Валере, который остановил автомобиль на углу площадки около входа и вышел из машины.

Петрович сидел  в ожидании и не выходил, ему было неприятна эта  встреча.

-  Кого привезли, нового мента?  Что-то он не особенно свеж, теперь видно в ментовку  только стариков и берут – гыгыкнул Сын.

- Гнилой человечишко – подумал Петрович – точно: горбатого могила исправит.

*

Да,  тогда его так и звали: не иначе как Сын. Петрович без удовольствия вспомнил время, когда судьба свела его с этим  семейством.

Заказчик  был крут: персональный автомобиль с водителем и депутатскими номерами. И сам по себе необычен – высокий, сухопарый, бледное лицо - узкий профиль, большие глаза, черные, но уже с проседью длинные зачесанные  назад волосы, надменный взгляд.   Был он  не многим старше Петровича, вращался в верхних кругах - курировал со стороны депутатов медицинское направление, а чем конкретно занимался,  Петровичу  не докладывали.

«По всему выходит что, сейчас это его клиника, а может и тогда тоже».

Хозяин наезжал изредка, оставлял водителя-охранника возле машины, а сам, молча, ходил по стройке,  приглядывался. Иногда приезжал с сыном лет двадцати, показывал ему под старину выполненный фасад,  колонны, башни. Сыну  было не интересно,  он кривил губу, стряхивал с модного пиджака строительную пыль и торопился уйти.

Домик симпатичный вышел - аккуратный особняк, стилизованный по замок. А всего-то и было изначально: управляющий старую черно-белую фотографию показал:
 
- Вот такое сможешь?
- Почему бы нет? Лишь бы финансирование не подвело, можно и мост подвесной и ров вокруг замка.
- Не подведет – не оценив шутку, без улыбки ответил управляющий. Он всегда был серьезен, всегда невозмутим и всегда одинаково одет – во все черное. Петрович прозвал его черногорец. - Если проект подойдет, если понравишься,  денег не пожалеют.

Все дела велись через управляющего, но однажды  хозяин Петровича вызвал. Управляющий его в старый здесь же на участке расположенный дом проводил:

- Знаешь Петрович, строители твои нормально работают – встретил его хозяин.
- Если по отчеству так я  - Иванович, Алексей Иванович.
- Пофиг. Петрович звучит солидно. Только вот ты мне не подходишь – и к окну подошел, руки за спиной. Чтобы я этого безобразия у себя на участке не видел. Взглядом окинул площадку и территорию перед домом, а там «девятка» Петровича старенькая, рабочая.
- У меня завтра коллеги будут, моего строителя увидят, коттедж оценят. А тут…  Сегодня разберись: ты со мной работать собираешься или нет.
- Сурово – подумал Петрович, но испуга не было.
- Я бы не прочь машину поменять, да все недосуг – и сделал характерный жест пальцами.
- Возьми, на столе – хозяин кивнул на пачку долларов - это аванс. Отработаешь, но твою колымагу я чтобы не видел.

С утра  Петрович подкатил на новеньком «Форде», оставил машину за воротами. Она конечно ни в какое сравнение не шла  с подъезжающими  черными «бэхами», «мерсами», навороченными «японцами», но хозяин благосклонно взглянул в ту сторону. Приехавшие представляли собой разношерстную компанию: кожаные пиджаки  и золотые массивные цепи; дорогой костюм и белая рубашка с галстуком; был даже священник в рясе - когда выпивали, он неизменно крестил рюмку с напитком. Оказывается, обсуждали строительство храма в поселке,  а хозяин предлагал в качестве строительной фирмы бригады Петровича.

- Не иначе чтобы грехи замаливать – думал Петрович.

Пока господа в  беседке на 30 человек занимались возлияниями,  прислуга (водители, охранники) своеобразно развлекалась – тупо метала ножи и топоры в деревянный щит. Сын был здесь за своего.  Его уважительно похлопывали по плечу (все-таки сын хозяина),  но с некоторым пренебрежением: «сам-то ты ничего не стоишь». Сын видимо это чувствовал и злился хоть и пытался не показывать вида.
 
Перед окончанием сходки (так Петрович  оценил встречу коллег) управляющий вынес из старого дома  металлический сейф-ящик и передал хозяину, а тот предъявил содержимое «совещанию». Тишина,  воцарившаяся при этом, говорила о ценности предмета.
Разъезжались  по очереди: сначала «золотые цепи». Каждый гость подходил к ящику, потом прощался с хозяином, а управляющий зорко следил за соблюдением  этой процедуры.

Последний из гостей, которого хозяин провожал лично до автомобиля, остановился у ворот:

- Что ж, князь, отстроишь замок, определишь место для скипетра, пригласи: с удовольствием  взгляну на проявление чудодейственной его  силы.
- А еще: дай мне своего строителя,  пусть у меня поработает,  я  своих  выгоню.
- Самому надо – ответил польщенный хозяин, увидел сына,  позвал  и представил:
- Наследник мой,   надежда на будущую старость -  ткнул его в затылок ладонью. Двадцатилетний оболтус   бросил злобный взгляд на отца. И ненавидящий - на Петровича. А подошедший управляющий получил от хозяина тихое указание и унес ящик-сейф.

*

 В другой раз хозяин  сам подошел к Петровичу:

- Отойдем, нужда  у меня к тебе  - сына на работу у себя в фирме оформи, справка с места работы нужна. - Не попросил, сказал как само собой разумеющееся.
- А что так?- поинтересовался Петрович.

Хозяин крепко выругался («наш человек» - улыбнулся Петрович)

- Связался с шантрапой, идиот. На наркоте попался…  И меня подставил, наследничек… Если дело откроют мне и депутатская неприкосновенность не поможет. Избалован матерью, все позволительно. Работы не знает – живет на всем готовом и еще бандитствует  с  молодежью.  А мне опять его отмазывать. Ссылку устрою - пусть у тебя поработает. Только ты его не жалей – на самую трудную работу поставь: раствор месить или кирпичи таскать.

Ох, и натерпелся Петрович с  Сыном. Тот с норовом – все ему не так,  все не по нему.
Послушал Петрович хозяина, а работу Сыну почище поручил – снабжением заняться: на рынок поехать строительные материалы купить на объект доставить. Раз-два,  втянулся парень – сам в работу  идет,  с желанием. Да только стал Петрович замечать  недостачу денег. Это что же получается,  сын у отца ворует? Деньги-то хозяйские. И  на рынке на Петровича коситься стали.  Оказывается,  Сын  с угрозами  наезжал на продавцов,  подмять под себя весь рынок хотел. Да опять коса на камень – там серьезные люди рынок держали. Опять у отца неприятности,  опять по вине сына.  Отлучил его Петрович от кормушки  и в качестве мастера  поставил: за работой приглядывать, учет материалов вести, качество отслеживать. А Сын в дурь попер – с работниками языка общего не нашел,  мордобой устроил, своих приятелей  в качестве надсмотрщиков пригласил.

- Невозможно с ним управиться - Петрович так и сказал хозяину, чтобы поговорил с  сыном  или убрал его со стройки. А Сын в отместку нажаловался отцу, что Петрович  с ментами заодно и у них в  качестве  секретного сотрудника,  информацию собирает.

Когда через неделю обнаружили пропажу семейного  артефакта, тут же им было заявлено, что похититель – Петрович.

К тому времени здание готово было и интерьеры согласованы, отделочные работы оставались. А вот не судьба… Дальнейшие работы пришлось остановить.

 Глядел Сын за тем, как снимаются с объекта ненавистные ему строители и с наглой улыбкой провожал, злорадствовал:

- Легко отделались, моя бы воля – всех захоронили бы в овраге.

И Петрович верил,  так бы и было. Не дай бог попадет власть в такие руки.

Разошлись  Петрович с хозяином мирно: официальную версию приняли – отделку финны делать будут: им ближе средневековый готический стиль, они лучше справятся.
Правда,  вот автомобиль пришлось вернуть.

*

Сейчас Сын стоял хозяином на крыльце.

__________________________________________

Ход ведущего:

Препятствие «Внутренняя проблема»: Герой испытывает страх за судьбу своего сына.

__________________________________________

Четвёртый ход игрока:


С тяжелым чувством Петрович открыл дверь авто, поставил  ногу на землю, раздумывая выходить или нет.

Сын  внимательно вглядывался в вышедшего из «Лендкрузера» Петровича.

- А-а! Все-таки – мент, мент поганый. – Сын стукнул  по перилам рукой. – Я говорил,  я знал, знал, но никто не верил.

Он уже готов был спуститься по лестнице с террасы,  но был остановлен внезапным появлением новых лиц. В ворота вошел Аркадий,  который крепко держал за плечо незнакомца: кровь на виске, гематома под глазом,  ссадины на руках.  Аркадий подвел пленного.
 
- Привет, отец. Я за тобой приехал. Весточку  в санузле увидел и за тобой.

Петрович посмотрел на Аркадия.
 
- Сын мой.

Аркадий ослабил хватку.

- Около забора шатался, исцарапался весь о кусты шиповника, а потом охрана его подцепила. Я у них отобрал, сюда привел – подтолкнул задержанного к Петровичу.


Сын в это время звонил кому-то по мобильнику. Из отдельно стоящего дома охраны выскочили  головорезы с автоматическими винтовками. Петровичу реально стало страшно… не за себя, за своего  сына. Если этот дебил даст команду…

Дальше, как в замедленном кино,  Петрович видел подбегающих охранников, открывающиеся ворота и въезжающий автомобиль. Вышедший  -  почти не изменившийся хозяин. Сердце колотилось, давление зашкаливало, боль в висках и подступающая тошнота, темнота в глазах. Услышал как через вату:

- Пе-е-тро-овичты-ычто-о-оба-алде-ел?

- Князь! – узнал Петрович, оседая  на землю.


*

Почему Князь доверился Петровичу  не так важно. Важен сам факт: артефакт был спрятан в надежном скрытом от всех месте, и место определил хозяин этого предмета.
В день встречи с «коллегами»,  после прощания с последним гостем хозяин взял Петровича за локоть:
- Рисковый ты мужик - поглядел в сторону «форда»,  перевел взгляд на построенное здание – и правильный. Пойдем.

 В старом доме их встретил управляющий, вопросительно взглянул и на кивок хозяина открыл стоящий на столе ящик. Такого Петрович никогда раньше не видел. Внутри был жезл со всеми характерными признаками древности. Патина на серебристом  металле с переливами от нежно-голубого до розового, мудреная резьба, причудливые узоры - изображение мифической птицы  с женским лицом и в завершении гранатовая шпинель в кружевном обрамлении. Казалось, что камень излучает тепло, а птица замерла в ожидании и готова в любой момент начать свою завораживающую песню.

Скипетр  по преданиям был подарен дальнему предку арабским халифом в качестве награды за одержанные военные победы при завоевании Египта. Символ власти и воинской славы   передавался из рук в руки от отца к сыну.  Реликвия  имела и магическую силу. Скипетр  служил атрибутом возрождения, смерти и воскресения: камень  помогал излечить болезни, придавал жизненные силы, усиливал качества хозяина;  птица могла заворожить своей песней и увести в царство смерти,  а   кто мог противиться чарам ее пения, тому дарила способность к ворожбе и предвиденью, умение менять облик и управлять стихиями и пространством. Потому в княжеском роду кроме воителей и завоевателей были лекари и колдуны.

Петрович протянул руку к ящику, но она была перехвачена управляющим.

- Нет, чужому нельзя. Прикасаться можно только при проведении обряда.

Хозяин в задумчивости стоял рядом, наблюдал. Потом видимо принял решение и повел Петровича в строящийся замок. В восточном крыле  в дальнем углу  ткнул рукой:

- Здесь. Помещение  три на семь, облицовка натуральным камнем… все поверхности, камень на неделе подвезут. Вход скрытый, только ты и доверенное лицо должны знать,  как войти.

И к управляющему:
 
- Проследи, Насир, чтобы никто больше из посторонних не владел тайной.

- Сын?

- Нет. Не готов принять силу скипетра,  сам погибнет и много других погубит. На внука надежда, дочь должна сына родить.

- Это против правил,  - как всегда без эмоций констатировал управляющий.

- Бывают ситуации, когда правила нужно менять – жестко ответил хозяин.

Голову пришлось поломать, но Петрович выполнил условия,  секретная комната была практически не заметна. Туда и помещен был артефакт.


*

Князь подошел к Петровичу,  которого поддерживал его сын, сделал движение рукой «помоги пройти в дом». Выслушал тихий короткий доклад  Аркадия,  гневно взглянул на него:

- Внук?  Здесь в клинике? Срочно его сюда.

Аркадий по рации дал команду привезти своего сына в замок. Князь направился к дому, не останавливаясь, кивком поздоровался с Сыном.  Быстро прошел в восточное крыло. Там была его домашняя лаборатория, там была секретная комната, которую он намеревался  сегодня в связи с пятнадцатилетием  внука открыть – пора знакомить наследника с древним артефактом. А тут произошло это вопиющее событие.

Тайну входа знали Князь,  недавно умерший управляющий  и Петрович.

Они стояли перед монолитной  стеной каждый со своим сыном:  Князь, Аркадий, Петрович. Князь прошел в левый угол. Петрович - в правый. Он нащупал третий кирпич от угла в седьмом ряду. При одновременном нажатии на секретные кирпичи-замки декоративная панель мягко откатилась, освобождая проход.

Секретная комната по заданию хозяина, была облицована древним камнем, привезенным из далекого Египта,  и освещена  с помощью системы зеркал через хитро устроенные в стенах каналы, которые выходили на крышу в виде вентиляционных труб. Через них же осуществлялась вентиляция, поэтому в комнате поддерживался микроклимат. Посреди - массивный каменный стол из полированного гранита, на нем -  закрытый ящик-сейф. Князь подошел к сейфу, открыл крышку. Он взял скипетр и поднял его над головой, подозвал внука, положил руку ему на голову.

- Посвящение! - Петрович увидел злобный взгляд Сына.

Голубое сияние, завораживающая песнь, слова-заклинания на неизвестном языке. Розовый туман спускается по стенам, постепенно заполняя комнату.

Участилось дыхание, усилилось жжение в сердце - Петрович привалился к стене: «очень много событий за один день».

За один ли … или это сорок (сорок!) прожитых лет, прошедших с того момента…
Словно во сне снова видения, воспоминания…  Свои или чужие?


*

Это был настоящий ад. Рев и грохот. Рвались фугасы, били минометы, перекликались автоматные  и  пулеметные очереди.

Секретными тропами, известными лишь проводнику из местных,  разведгруппа подобралась вплотную к противнику и заняла наблюдательный пост для корректировки огня. Они были обнаружены вражескими наблюдателями, и на них обрушилась вся огневая мощь укрепленных позиций, спрятанных в  скалах. Последовала команда «Отбой», но уйти домой не было никакой возможности. Огневые точки противника, были запеленгованы,  и по ним готовился удар. Про группу забыли. Радист пропал: может убит, может, струсил и спрятался в воронке, дрожа от страха. Не было ни связи, ни помощи, ни «вертушки»,  чтобы их вывезти. Они были брошены и должны были погибнуть – все.

У лейтенанта не было никого, кто бы о нем жалел, только его друг, который умирал на его руках.  У его друга на родине оставалась семья и невеста – бывшая одноклассница Лариска.

Его последние слова  «поживи за меня». Как можно жить за двоих, как?

- Леха! Леха   не умирай… Если есть бог, Леха, живи… Почему ты, почему не я… Лучше бы уж меня…

Автоматная очередь прошила грудь лейтенанта.  Пуля  в сердце - мгновенная смерть. Но были доли секунды, когда  он увидел небо – внезапно просветлевшее только над ним  и над другом – небо в желто-голубом  сиянии и  розовое пятно, при приближении оказавшееся красной точкой – ярко красным кристаллом, и спускающаяся птица. Женщина-Птица была чем-то похожа на мать, которая давно покинула этот мир.  Птица тихо пела, волшебные звуки успокаивали. И уже не так страшна смерть, смерть привлекательна, желанна  – она тоже жизнь… другая жизнь …. Друг-ая, за друга… Живи, Леха… живи.

В грохоте канонады вертолет прорвался к удерживаемому горсткой солдат плато. Из кабины выскочил майор - высокий с военной выправкой офицер с восточным типом лица и русской фамилией Князев. Он прилетел за своими ребятами, но слишком поздно. Все погибшие - мальчишки 18-20 лет, только лейтенант чуть старше – за что получил прозвище «Петрович»,  а тот  вечно простуженный здоровяк – «Хриплый»,   ротный запевала - «Басков», Насир- проводник и переводчик и чуть в стороне в засыпанной землей воронке  с рацией  в руках – «Сын», всегда попадающий в неприятности из-за своего несносного характера, действительно сын опального депутата, Леха – просто Леха, Алексей – душа компании, мечтатель и надежный хороший  товарищ.

- Всех взяли, товарищ майор. Взлетаем,  пока прояснилось – поторопил пилот.

Майор с горечью смотрел на тела,  уложенных на пол вертолета,  уже не подчиненных ему людей  и вдруг заметил сползающую слезинку на лице Алексея.

- Взлетаем, быстро!

 Вертолет завис над землей и начал набирать высоту, направляясь  в расположение. С соседней вершины моджахед поймал цель и пустил ракету из ПЗРК. Вертушка пропала с радаров в момент пересечения  зоны  свечения  неизвестного происхождения

*

Говорят, перед смертью проносится вся жизнь. А если взглянуть на смерть как на переход в иную реальность?

__________________________________________


Комментарии после 1 хода  http://proza.ru/rec.html?2021/10/03/1623

Комментарии после 2 хода  http://proza.ru/rec.html?2021/10/13/365

Комментарии после 3 хода  http://proza.ru/rec.html?2021/10/30/973


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2021
Свидетельство о публикации №221110401893

Комментарии после 4 хода http://proza.ru/comments.html?2021/11/04/1893