Жизнь за ангела 37-38 главы, о ВОВ

(основано на реальных событиях)
Начало романа
http://proza.ru/2021/12/17/1751

Глава 37
 В Германии в дом Марии постучал почтальон. Двери открыла Хельга, которая уже долгое время не получала от брата никаких известий. Неужели письмо? Наконец-то!
- Фрау Мария Шнайдер здесь проживает?
- Да.
- Хельга, кто там?
— Это почта!
- Вам письмо. Распишитесь, пожалуйста!
- Я распишусь! Нам письмо мама. Из части!
Сердце Марии дрогнуло. Какие вести на этот раз?
- Иоганн! Это он! Дай мне скорее! – она дрожащей рукой вскрыла конверт. Лицо ее вдруг побледнело.
- Мама, что там? Читай! – торопила дочь.
- Нет! Иоганн пропал! Не вернулся с задания… О нем ничего неизвестно.
-  Пропал… Но не погиб! Может быть он живой? Может в плен попал? Не плачь мама!
Но Мария расплакалась… Что с ее сыном? Где он? Тоска и тревога легли на ее сердце. Хельга тоже опечалилась. И у нее закрались сомнения, неужели брата она никогда не увидит?

  13-е мая… Доктор в санчасти осмотрел одного из бойцов.
- Жалобы какие?
- Живот болит, тошнило ночью, и рвота была.
- Стул жидкий был? Температура?
- Да. Температуры не было.
- Скорее небольшое отравление или несварение, ничего страшного. Но придется оставить вас на сутки под наблюдением, чтобы исключить кишечную инфекцию. Мало ли зараза какая. Катя проводи его в палату, переодень… Диета, если температуры и рвоты не будет, то завтра отпустим.
Бойца завели в палату, разместили.
— Вот, это твоя койка, располагайся. Раздевайся, надень рубашку и брюки… До завтра будем за тобой наблюдать, еще лекарства тебе принесу… - медсестра вышла.

  Увидев рядом соседа, он начал с интересом его разглядывать. Тот лежал молча, прикрыв глаза и, казалось, особо не обращал внимания, только слегка окинул любопытным взглядом. Ну что? Так и будет что ли молчать? Солдат попытался с ним заговорить.
- Похоже я здесь не один! Значит, скучать не придется. Привет! Тебя как звать? Ты чего молчишь? Не в настроении что ли? Да отвечай же, тебя ведь спрашиваю!
В ответ сосед посмотрел как-то растерянно, пришел в замешательство. Что ответить Иоганн не знал. Если промолчать – не поймет. Сказать, что он немец? И как тот на него посмотрит?
- Иван… - вдруг ляпнул неожиданно для себя.
Но тот все не унимался. 
- Леша Паршин. А твоя фамилия как?
- Фамилия… Зачем тебе?
В этот самый момент зашла Катерина. Она дала Алексею лекарство, при этом обратилась Иоганну по имени. 
- Так как тебя зовут?! Я что-то не понял… Иоганн? – глаза солдата округлились. Ты кто? Ты не…
- Я пленный.
Выражения лица Алексея сменилось на удивление.
- Все, п-понятно… Ты врал зачем, что Ваня тебя зовут? И русский откуда знаешь? Гад ты! Из разведки, небось?
- Из разведки…  Бабушка русская, из Одессы. Не хотел, чтобы ты вопросы мне задавал. Если не хочешь, можешь со мной не разговаривать. – собеседник отвернулся.
- Подожди… Правда, если бы случайно твое имя не услышал, ни за что бы не догадался! Даже не подумал бы! Вот блин… - Леша был явно ошарашен.
Медсестра принесла обед.
- Сестра!
- Что?
- Мне сразу сказать не могли, что пленный в санчасти? Хотя бы предупредили…
- Извините, не подумала. Забыла совсем. Но надеюсь, драки не будет? Ведите себя нормально…
В итоге любопытство взяло вверх, и красноармеец стал засыпать Иоганна вопросами: «Слышь? А ты откуда? Из Берлина? Из Дрездена?»
- Из Штеттина… Но жил в Берлине.
- А лет тебе сколько?
- Двадцать два.

  Выпытывал Алексей буквально все. Спросил откуда немец так хорошо знает русский язык и прочее, прочее, прочее… Пришлось опять все объяснять и обо всем рассказывать. Оказалось, что Алексею было девятнадцать, призывался не так давно и после учебки, прибыл в боевую часть. Но в некоторых боях он все же успел поучаствовать, поэтому кое-какой опыт имелся!
- Ладно… А в карты играть умеешь?
Леша вытащил из кармана старую, изрядно потрепанную колоду карт. - А что? Все равно делать не фиг, а так хоть чем-то развлечься! Карты так карты! Иоганн пожал плечами и недолго думая согласился! Во всяком случае в дурака он играть умел. Играли на обычные щелбаны, поскольку больше играть было не на что. Все, что было у пленного это всего лишь несколько завалявшихся пфеннигов.
- Немецкая? Ого! – он осмотрел с интересом. - Можно возьму?
- Можно…
- А то не поверят, что с «Фрицем» в карты играл. – Лешка рассмеялся. В итоге забрал монету на сувенир. Вот будет о чем рассказать товарищам! Забавно получается!

 Доктор с медсестрой тоже пообедали, выпили чай.      
- Катя, иди посмотри, что там делается, а то мало ли…
Из палаты доносились обрывки разговоров и смех… Увидев данную картину, Катя застыла в изумлении и наблюдала несколько секунд. Алексей давал щелбаны Иоганну и при этом оба хохотали. Во всяком случае, как ни удивительно, но общий язык они нашли! К вечеру все жалобы у нашего бойца прошли, доктор разрешил ему легкий ужин, а утром, после утреннего осмотра отпустил. 

  То, что хотя бы на время у меня появился собеседник я, был не против. Нам нашлось, о чем поговорить. Хотя боец оказался очень любопытным и вопросов задавал много, у меня тоже было о чем спросить! Зная, что я разведчик, парень все же имел некоторую настороженность, поэтому ничего лишнего бы не сболтнул, а я не задавал неуместных вопросов. Говорили в основном о жизни и на разные посторонние темы.
 
  Изначально я видел прежде всего советских солдат как противника, и мне ни разу не удавалось смотреть на них с другой стороны, просто как на людей. До этого любой из них означал для меня опасность и смертельную угрозу, от которой либо бежать, либо защищаться. Оно и вполне объяснимо, что во время боя, какого-либо сражения - другой ситуации быть не может! Это исключено! Даже с пленными, вот так просто по своему желанию, поговорить я не мог. После допроса их уводили, и что с ними делали, я даже не каждый раз мог об этом знать. Когда служил при штабе, в начальстве привыкли к тому, что я исполнял исключительно роль переводчика, о чем сразу предупредил. Расстреливать кого-либо из пленных или выбивать из них показания пытками я категорически отказывался, и без меня таких находилось достаточно. Кто такие большевики, и что они со мной сделают, попади я к ним в плен, тоже толком не имел представления. Ситуация могла быть любой. Иногда в плен просто могли и не взять. Очень часто пленных не брали либо во время отступления, либо наоборот, если наступление развивалось стремительно (в любой армии). А если их много? Представьте себе, надо было специально выделять для этого группы сопровождения и поблизости должен был быть хоть какой-то лагерь или место для их содержания. Часто советских военнопленных отправляли в тыл, и там использовали либо в подсобном хозяйстве, либо строительстве оборонительных сооружений, либо отправляли во временные лагеря, а потом в специализированные лагеря для военнопленных. Многое зависело от ситуации. Если снабжение самих немецких частей в данный момент было нарушено и с провизий было хреново, то большое количество пленных, даже при всем желании прокормить не могли. Такова реальность. Уже в октябре, ноябре 41-го мы впервые испытали серьезны перебои со снабжением и наши части питались тем, что можно было найти у местного населения, и то, что попадалось нам под руку, вплоть до лошадей!

  Но вернемся к теме. Только здесь я впервые смог пообщаться с красноармейцами просто так, в спокойной обстановке, когда непосредственной опасности для меня уже не было. Мне было интересно, каковыми они являются в обычных условиях и скоро я об этом узнаю…   
 
Глава 38
 15 мая. С тех пор как я оказался в плену прошло уже 2 недели. Постепенно мое состояние улучшалось, медленно, но верно. За это время я успел ко всему привыкнуть, и смириться со своим положением тоже. Боль, страх, шок, которые были вначале прошли. Настроение постепенно из подавленного становилось более спокойным. Оптимизма предавало то, что под пули и снаряды мне теперь лезть не придется (по крайне мере я так думал). Пусть в лагерь, в Сибирь… Куда угодно, только не в бой! Ибо наелся уже всего этого дерьма по самое не хочу!
 
  Достаточно много немецких солдат вели какие-то дневники, записывали все события, которые происходили – мне же этого не хотелось. А что описывать? Всю эту мерзость вокруг которую видел? Господи! Хоть вообще все это когда-нибудь забыть! У меня и так все это стояло в глазах и было еще слишком свежо в моей памяти. Хвастаться какими-то сомнительными подвигами как некоторые? Были конечно те, которые вели себя вполне адекватно.  Но были и откровенные отморозки, глядя на которых кровь стыла в жилах. Как младший офицер я понимал, что если немецкая армия морально деградирует, то это ни к чему хорошему не приведет, кроме того, они превратятся в самых настоящих скотов. Находясь в подобных условиях, стоило огромных усилий не сойти с ума и не растерять остатки того человеческого, что еще осталось. А иногда и вида не покажут, но шкурой чувствуешь эту скрытую ненависть и это ощущение не из приятных.

  После того как сняли швы, перевязки мне уже практически не делали, только смазывали зеленкой. На месте операции остался небольшой шрам. Иногда при резких движениях боль еще отдавала под ребро, под лопатку, как будто отстреливала. Может быть спайки? Доктор снова меня осмотрел, и справился о моем самочувствии - сказал все как есть. Дунул в какую-то трубку.
- Придется делать зарядку. – дал рекомендацию Григорий Яковлевич. Кроме физических упражнений еще и дыхательные, какие именно, мне показали. Надо так надо! Пришлось выполнять! Пока не сделаю, Катя от меня не отстанет. Первое время тяжеловато, но потом станет намного легче. Нагрузку увеличивали постепенно.

  Кормили меня, по крайней мере в санчасти, достаточно хорошо, в основном тем же самым, что и остальных. Для более быстрого заживления давали яйцо, вечером стакан молока, иногда сметану. Утром 50 грамм масла. Надо отдать должное повару, готовил он превосходно! Каша с тушенкой и рис с курицей(плов), макароны по-флотски были очень вкусными. Из мяса чаще была курица, реже свинина. Достаточно много было овощей, капусты, из нее варили щи. Хоть мяса в супе почти не было, но бульон был жирным и наваристым, вероятно вываривали из костей и мослов. Оно и понятно, этому повару надо было целую дивизию накормить. Был и гороховый суп, рассольник, перловка. Вот только сладкого давали не так много. Обычно сахар кусковой, печенье или сухие галеты. Иногда видимо давали паек в виде банки сгущенки и вот это было отменно! Сгущенку можно намазывать на хлеб и заменить ей шоколад вполне удавалось. Потом, когда уже стал выздоравливать, появился аппетит и ел все подряд. Даже мысли порой нет, нет, да и закрадутся: «На убой что ли кормят?»

  Дневная сводка была как обычно. Все новости были похожи на предыдущие:

На некоторых фронтах шли бои за отдельные населенные пункты, происходили локальные стычки, продолжались бои на Кубани. Подбито 2 немецких танка, сбит немецкий самолет, летчик был ослеплен прожектором. Отбросили роту немецких пехотинцев пытавшихся разведать систему советской обороны.

На Западном фронте советские части уничтожили до 200 немецких солдат и офицеров. Сбито еще 2 немецких самолета.

В районе Лисичанска отбита контратака немецкой пехоты…

В районе Севска разведка пехоты боем обошлась частям Вермахта в 80 трупов…  (Погуляли ребята…!)

Продолжают действовать партизанские отряды. Налет на немецкий гарнизон, 3 немецких эшелона под откос… Уничтожено 9 вагонов, 36 платформ с автомашинами… «Свинство!» - отметил с горькой иронией. – «Только идиот еще мог на что-то надеяться. Вот только это уже без меня, без меня…»

Опубликовано письмо одного юноши Николая, угнанного в Германию, находящегося в городе Лейпциге. Их используют на заводе и содержат в невыносимых условиях, кормят ужасно… «Еще один позорный факт! Ох…» - провалиться на месте.

Откуда эта злая ирония? - «Скорее бы уже Германия проиграла эту войну! Если конец неизбежен, то чем раньше, тем лучше…»

- Иоганн! – окликнула Катя.
- Что?
- Ты о чем думаешь?
- Скорей бы Германия проиграла эту войну!
- Почему это? – на лице душки выразилось удивление.
- Быстрее бы мир настал…
- Проиграла войну? А если Гитлера повесят как преступника?
- Повесят? Ну и пусть! Я бы сам из-под него стул выбил… - равнодушно ответил Иоганн. Катя недоуменно заморгала глазами, не ожидая такого ответа, и чтобы не упасть опустилась на табурет. «Ого! Вот это да! Он что с ума сошел?» - подумала девушка.
Наверное она все же не ожидала такого ответа и была несколько ошарашена, это было видно по выражению ее лица.

  Надо, как обычно, сделать в помещении текущую уборку… Иоганн лег в постель и прикрыл глаза.
- Не подглядывай! Я вижу, что ты не спишь.
- Партизанка! – усмехнулся тот.
- Получишь сейчас у меня! – она замахнулась шутя мокрой тряпкой.
- Злая ты! Ведьма!
Видимо вправду ведьма с глазами зелеными… тянули эти глаза как в омут.
- Ха-а! Это я ведьма?!
- Все! Сдаюсь! Принцесса! Красавица… Ай!
- Мне скучно, я просто поговорить хочу. Хочешь анекдот расскажу?
- Хм-м…? Анекдот? Давай!
- Разговаривают две фрау в Берлине:
  - Говорят, русские девушки очень красивые!
  - О, да! Сын мне писал, что при упоминании какой-то Катюши наши солдаты сходят с ума!
Ничего себе отмочил! Катя залилась веселым заразительным смехом.
Иоганн продолжал…
  - Гитлер приезжает в сумасшедший дом, психбольницу.
Все выстраиваются в шеренгу и приветствуют: «Хайл Гитлер!»
А один человек просто стоит! Гитлер в гневе:
  - А вы почему стоите?
  - Мой Фюрер, я же не сумасшедший! Я санитар!

- В Сталинграде самые длинные улицы.
— Это почему?
- Ганс, мы уже 2 месяца по одной идем и конца все нет…
Смешно… Но, за эти анекдоты меня могут отправить в штрафной батальон или даже расстрелять! – он вздохнул.
- А здесь ты такой смелый…

Катя, снова расхохоталась и смех ее зазвучал как колокольчик.
Услышав смех в палату, зашел доктор… Это было действительно странно! Что такого веселого?
- Что здесь происходит? Что за смех? Вас на улице слышно!
- Он мне анекдоты рассказывает!
Соколов пристально посмотрел на Иоганна.
- Да-а? А ну расскажите, я тоже послушаю. Чего молчишь? Продолжай! Давай, давай!
- Одного немецкого солдата спрашивают:
 - Кто твой отец?
 - Адольф Гитлер!
 - Кто твоя мать?
 - Великая Германия! Господин офицер, можно я лучше буду сиротой?!
- Юморист! Я вижу вам уже весело?
- А что мне плакать?
— Вот, отправят вас лагерь, в Сибирь…
- Ну и пусть! А кормить будут?
- Будут! И одежду дадут, так что совсем не замерзнешь. Работать будешь.
- Я только голодный работать не смогу, сил не будет! Как будут кормить – так и работать буду…
- Ишь ты, умник какой!
- А-а-а… девушек тоже нельзя? – он сделал жалостливое лицо. -Никакой радости в жизни!
- Нет, вы вправду идиот или оптимист неисправимый! – Георгий Яковлевич рассмеялся.

Предыдущие главы...
http://proza.ru/2022/01/30/921

Продолжение...
http://proza.ru/2022/02/03/1024