Вот повзрослеешь, будешь жалеть

(подзаголовок "Семейный съезд психов")


Не понимаю, как в этот раз мама уговорила меня остаться дома, чтобы участвовать в очередном сборище родственников. Наверное, я просто забыла, как это бывало раньше, расслабилась и позволила себя уболтать.
– Это же твои родственники! – сказала мама. – Когда ты еще их увидишь?
– Куда я денусь. Они же все равно нагрянут, как ураган или цунами.
– Они приезжают раз в пять-шесть лет! Вот повзрослеешь, будешь жалеть, что не пообщалась с членами семьи как следует, но будет поздно.
Обычный мамин аргумент. Откуда мне знать, о чем я буду жалеть через десяток лет, когда состарюсь? И все-таки я согласилась не убегать в этот раз. Не в последнюю очередь потому, что поссорилась со своим парнем, и наша с ним поездка в город отменилась. Ну и пусть пострадает без меня. А я останусь в нашем частном родительском доме и тоже буду страдать, только по другой причине.
Страдания начались сразу. В пять утра мама уже гремела посудой на кухне, шумела струей воды из-под крана.
– Мам! Ты чего так рано, я спать хочу!
– Надо приготовить много салатов, – озабоченно ответила она. – Картошки начистить. Поможешь?
– А папа?
– Он на дежурстве. Ой!
– Что случилось? – испугалась я. – Сердце?
– Я забыла разморозить гуся!
Мне стало с мамой все понятно, я ушла в спальню и накрылась одеялом с головой. На встречу с моими родными нужны силы, то есть надо отоспаться.
Весь день кухня была раскалена, там шипело, булькало и пахло. А на следующее утро родители попросили меня съездить на вокзал.
– Они же еще не были в нашем поселке после того, как мы сюда переехали, – объяснила мама.
– Возьми ключ от машины, – сказал папа.
Пришлось ехать четырьмя колесами, хотя я люблю велосипед. Но ведь как я их узнаю через столько лет? С беспокойством я вглядывалась в толпу, вытекающую из здания вокзала, как вдруг увидела старика на инвалидном кресле. Ура! Это прадедушка Коля, ему уже девяносто три, кажется. Благодаря ему теперь я и остальных узнаю.
– Катенька! Деточка! Как ты выросла!
Везущие коляску люди подошли ко мне. Как же их много!
– Дай я тебя обниму, солнце мое! – Ко мне подошла полная женщина и так сдавила меня своими ручищами, что ребра заныли. – Красавицей стала!
– Здравствуйте, тетя Рита, – прохрипела я.
– Она меня узнала! – завопила тетя Рита.
Ей отозвался гудок поезда. Кажется, он был не таким оглушительным.
– Рудик! – позвала она мужа. – Катя, узнаешь дядю? А дедушку?
Я подошла к деду Коле, поздороваться, он улыбался и мелко тряс головой. Остальные прибывшие шумели, разговаривали и оглядывались. Я поняла, что все в автомобиль не поместятся.
– Почему твои родители не заказали автобус? – с обидой спросила Рита.
Я привезла и сдала родителям с рук на руки первых гостей, поехала за следующими, тоже привезла.
– А кузен твой где? – спросила мама.
– Господи, какой еще кузен?
– Федя, какой же еще. Найди его и привези непременно!
В доме было уже шумно и тесно, я с удовольствием отправилась на вокзал. Вон стоит молодой человек, ничего такой, симпатичный. Кажется, это он. Я подошла.
– Привет, Федюня! Поехали, чего стоишь?
– А... Вы кто?
– Катя, твоя кузина.
Он несколько секунд не мог закрыть рот, потом встрепенулся, спрятал свой телефон.
– С такой красавицей почему не поехать? Еду!
Только мы сделали два шага к моей машине, как раздался крик:
– Катька! Ты что, своих не узнаешь?
Я оглянулась. Кричал парень походно-туристического вида: рюкзачок, наушники, кроссовки.
– Простите, – сказала я первому парню, сгорая от стыда. – Я обозналась.
– Ничего страшного, все равно давайте знакомиться! Ваше имя я уже знаю, а меня зовут...
Еле я от него отделалась и привезла Федю домой. Застолье только что началось, меня схватили и усадили.
– Помидорчиков! – сказали слева.
– Курочку или рыбу? – спросили справа. – Хахаха! Как в самолете.
В общем, началось. В ответ полагалось благодарить, разговаривать, ругать погоду, сочувствовать деду Коле, про которого все говорят, что его болезнь называется «возраст», а так он еще и водочки может тяпнуть. Кроме этого, каждый гость считал своим долгом спросить, когда же я выйду, наконец, замуж.
Я потихоньку начинала звереть. Тут мое внимание привлекла некто Наташа. Кто она: внучка дяди или тети? Племянница деда или бабушки? Или двоюродная племянница внучатого деверя?! Я совсем запуталась в родственных связях. Наташа привлекла мое внимание яркой внешностью и не менее ярким поведением.
– Ты неправильно взял вилку! – внезапно закричала она на своего мужа и наклонилась к нему, выставив на всеобщее обозрение груди-арбузы. – И вначале надо есть салат, а потом мясо!
И тут же она налетела на свою дочь, которая капнула майонезом на джинсы:
– У тебя руки знаешь откуда растут? – И не постеснялась сказать, откуда. – Ну вот что ты сделала?!
Ее дочь тоже была хороша. Она внезапно начала петь, прямо посреди разговоров. Никто не обращал на нее внимания, а я испугалась: вдруг она псих? Потом девочка бегала по комнатам и громко пела какую-то попсу, от которой меня всю переворачивало. «Нельзя быть такой чистоплюйкой и эстеткой, – уверяла я себя, – надо быть как все». Но мне было все труднее удерживать на лице маску благожелательности, которую я на себя нацепила в самом начале.
– Кому хватить пить? Мне хватит пить?! – заорал вдруг кто-то.
В ответ кому-то заорал женский голос. Гости мгновенно разделились на два лагеря: одни защищали жену, другие мужа. А у меня разболелась голова. Но я все равно кинулась помогать родителям, чтобы растащить враждующих.
За десертом начали петь хором. Когда певцы делали секундные паузы, чтобы набрать в грудь воздуха, послышался громкий шепот: «А вот соус к окорочкам у них невкусный».
К ночи все улеглись, кроме детей, которые бегали по саду, топча картошку и помидоры, и громко играли в прятки. Бледный папа мыл посуду, мама сидела возле него и пила успокоительные капли.
– Ну что, родители? – спросила я охрипшим от разговоров голосом. – Когда устроим традиционные посиделки в следующий раз? Давайте через год.
– Нет! – с ужасом воскликнула мама. – Не раньше, чем через пять лет!
– Лучше через десять, – сказал папа.
Я вздохнула и сказала укоризненно:
– Это же родные люди! Вот повзрослеете, будете жалеть.