Не боги. Глава 26

Всю вторую половину дня они обсуждали новости, которые Артем находил в Интернете.
Как и предполагалось, Харченко был убит наповал, и приехавшая «скорая» только зафиксировала сей факт. Вадеева называли «нападавшим» или «убийцей», что откровенно резало глаз Артему, и он старался не упоминать Василия в этом качестве. Впрочем, кое-где информация была уже более подробной, что говорило только об одном – у кого-то есть хорошие связи в правоохранительных органах. В частности, говорилось и о том, что стрелявший – бывший военный, и о том, что он долго болел. Фамилия пока не называлась, однако было понятно – полиции о Василии уже многое известно. И то, что «органы» начнут всех беспокоить по месту работы и по месту лечения, было так же понятно, вопрос был только в сроках.
В этот день не пришел никто. Но уже к вечеру, когда по местному каналу прошел ролик о случившемся, медицинский центр забурлил. Обитателям палаты под номером 222 пришлось выдержать достаточно серьезный натиск с разных сторон, при этом вопросы не отличались разнообразием. Закончилось все тем, что Артем закрыл дверь и недвусмысленно посылал по известному адресу всех стучавших по ней. Спать сопалатники легли поздно и заснули далеко не сразу.
А утром пожаловали гости. Трое человек, чью форму едва скрывали накинутые белые халаты, а лица – медицинские маски, принялись опрашивать всех, кто так или иначе сталкивался с Вадеевым. Начали по иерархии, с руководства. Артем после процедур был вызван в кабинет к Бойко, где была оборудована одна из комнат для работы следователей.
Вопросы, которые ему задавались, были понятны и предсказуемы – накануне они с Либерманом и Анисимовым обсуждали вероятные варианты развития событий и обдумывали, что у них могут спросить. Пока все было просто: «…что вы видели? …что вас смущало? …вел ли он себя подозрительно?» – и в таком духе. В итоге объяснение было взято, и очень вежливо разговаривающий сотрудник в форме, чьи погоны было не разглядеть, прощаясь, сказал Артему, что «возможно, им нужно будет встретиться еще раз для уточнения некоторых нюансов», на что Артем кивнул.
- Очень хорошо, - выдохнул из-под маски сотрудник полиции. – Если позволите, еще один вопрос.
- Да, конечно, - ответил Артем, уже вставая и придвигая стул ближе к столу.
- Вам известна такая фамилия – Белкин?
Ненавистный стул никак не поддавался, как будто прирос к полу. Артем хотел уже пнуть его, но вовремя обратил внимание, насколько внимательно на него смотрит оппонент.
- Извините. Как вы сказали?
- Белкин.
Отпираться не было смысла – фамилия была взята не из воздуха.
- Да, насколько я знаю, у нас в центре был такой больной. Только он умер.
- А вы знаете всех больных в центре? – собеседник прямо излучал чуткость и интерес.
Горбунов выдавил улыбку.
- Нет, конечно. Просто с ним один мой знакомый играл в шахматы.
Ответом были прищурившиеся глаза – где-то за маской спряталась улыбка. И кивок. И еще:
- Большое спасибо. До свидания.
Артем еще никогда так быстро не ходил по местным коридорам. В палате уже был Сан Саныч.
- Тоже спрашивали про Белкина? – выпалил он.
- Да, - ответил Артем. – Почему мы вчера про это не подумали?
- Я сказал, что знаю, что Либерман играл с ним в шахматы. А ты… вы?
Артем махнул рукой – мол, не до сантиментов.
- То же самое.
Анисимов выдохнул.
- Ну, Лева-то догадается. А в-вам…
- На «ты» проще!
- Хорошо, - мотнул головой Сан Саныч, - а тебе не показалось странным, что нас допрашивали одновременно?
«Точно! - подумал Артем. – Значит, у ребятишек уже есть какие-то мысли?»
Об этом же заговорил и подошедший чуть позже Либерман.
- Я думаю, они где-то вышли на Бориса, - сев на койку, сказал он. – Связали его со смертью Шестаковой, узнали про этот центр. Теперь Василий, очередная смерть – и снова путь сюда.
- Быстро сообразили, - заметил Артем.
- Когда надо – соображают быстро, - согласился Сан Саныч. – Особенно, когда умирают не самые простые люди. Вот тогда сразу всех на уши ставят, лучшие силы, лучшие умы привлекают, потому так все быстро и происходит. Что делать будем?
Они посмотрели друг на друга.
- Ждать, - предложил Артем. – К нам у них вопросов все равно нет.
На том и порешили. Но спокойной жизни от этого не прибавилось.
Следователи уехали после обеда, а ближе к вечеру Горбунова позвал к себе Ялынский.
Артем зашел в кабинет и поздоровался. Сидящий напротив начмед молчал, словно подбирая слова. В руках он быстро крутил ручку. Артем подумал, что пауза затянулась, поэтому не стал ждать приглашения и сел напротив руководителя медцентра.
- Я даже не знаю, с чего начать… - сказал Ялынский.
- Про Москву хотите поговорить? – спросил Артем. Потом вдруг сердце куда-то упало, и он пробормотал: - С анализами что-то не так?
- Да все нормально с анализами! – Ялынский бросил ручку на стол и, вскочив, заходил туда-сюда возле окна. Потом остановился и, уставившись на Горбунова, бухнул: - Что там у вас происходит?
- Где? – не понял Артем.
- В палате вашей счастливой – вот где! Что вы там за группу устроили? Два трупа уже.
- Вы о чем, Семен Андреевич? – Артем тоже поднялся.
- Ай, да ладно! – махнул рукой Ялынский. – Я одного не могу понять: неужели для всего этого обязательно нужно в медучреждении находиться?
- Да вы можете объяснить толком, о чем речь? – повысил голос Артем.
- А то вы не понимаете? – развел руками Ялынский. – Вот пришли сегодня добрые люди и спрашивают, знаю ли я Белкина? Да, говорю, знаю, мой пациент. А знаю ли я, что он женщину убил? И про Вадеева спрашивают – ну, про этого я хоть знал. И начинают меня расспрашивать, что-то вынюхивать. А оно мне надо?
- Никому не надо, - подтвердил Артем.
- Вот, - садясь в кресло, кивнул начмед. – Никому. Все так было хорошо. И как только вы у меня появились – начались какие-то ненужные телодвижения.
Артем в этот момент в полной мере осознал значение глагола «охренеть».
- Так вы хотите сказать… - начал он, но Ялынский его прервал:
- Не знаю, и знать не желаю! Единственное, чего хочу: чтобы эти добрые люди, - он показал пальцем в окно, - больше сюда не приходили. А потому – по поводу Москвы все в силе, вас там ждут хоть завтра. Вот пакет сопровождающих документов, - он подвинул к Артему зеленую папку, - там все прошито и пропечатано. В любое время, Артем Григорьевич, готов вас проконсультировать по любому вопросу, но – завтра я вас выписываю. Был рад познакомиться, однако прошу меня извинить. И правильно понять.
Объяснять что-то Ялынскому было бессмысленно. Артем и не стал. Забрав папку, он бросил через плечо «спасибо» и вышел из кабинета. Почти сразу остановился и набрал Савелию:
- Ты занят? Нужно пообщаться.
- Так я сейчас заеду.
- Ты уже приехал, что ли?
- Да, сегодня утром. Так я еду или как?
- Погоди. Меня выписывают, хочу прямо сейчас свалить. Езжай ко мне, я скоро буду.
- Нет, - после паузы сказал Савелий. – У тебя ни пожрать, ни выпить. Дуй в «Эльбрус», посидим и поговорим. Сядем прямо в кабинете, чтобы ни музыка, ни люди не мешали. Там и пообщаемся.