Домашние минутки

КРЕСТОВОЗДВИЖЕНИЕ (МАРИНОЧКЕ-ВЖИКУ)

Душа моя, душа моя,
хорошая моя и верная.
Причастница Его раЯ,
последняя и первая.

Оченьки твои, рученьки,
ручейки твоих тихих слов,
вы довольно со мной намучились,
вы несете свой крест Христов.

И меня ведь крестили, грешного,
в Божьей церковке на краю
то ли центра, а то ли нежного,
незначительного ЛЮБЛЮ.

Душа моя, душа моя,
светлая и чистая моя.
Мне нельзя без тебя,
мне не жить без тебя.

До свидания, моя добрая.
Скоро сон одолеет мир.
Ты святая моя и робкая.
Ты единственна меж людьми.

И во сне ты не спишь, а трудишься.
Божий Сын прикорнул в тебе.
Освящая тебя, обожая тебя,
как Христу хорошо в тебе.


МОЯ МУСИЛЬДА

Сибирскую пушистую Мусильду я взял на иркутском базаре маленьким котенком, недавно открывшим глазки.
Сибирских котят там раздавали бесплатно.
Правда, женщина, у какой они копошились в корзинке, сказала мне: "Дайте хоть рублик! на счастье!"
Я с удовольствием дал.
И попросил кошечку, а не котика.
Кошечка была там среди братиков одна.
И сразу вцепилась коготками в ворот моей летней рубашки.
Так на груди я и нёс ее до автовокзала.
Иные прохожие умилялись Мусильде.

Дорога нам предстояла дальняя.
Почти 300 км на автобусе на север Иркутской области.
Билет на автобус у меня был.
Вот-вот отправление.

Мы с Мусильдой стояли на улице рядом с автобусом.
Я курил, она, прочно закрепившись на груди, меня понюхивала.
И каково же было наше удивление, когда автобус просто взял и уехал у нас из-под носа.
Докричаться до водителя или догнать его мы не смогли.

Ну что делать.
Нужно было выбираться на трассу.
Мы на оставшиеся деньги взяли такси и выехали на нём за пределы Иркутска.
Стоим и голосуем.
Скоро тормознул порожний лесовоз и взял нас с Мусильдой.
Он ехал дальше нашего тогдашнего дома.
Нам это было только на руку.
Мимо дома не провезет.

В кабине лесовоза я посадил Мусильду в свою просторную сумку.
Иногда общаясь с водителем или глядя в боковое окно.
"Эти бедные селенья,
эта скудная природа..." - как сказал классик.

Но решил проверить, как там моя Мусильда.
Заглянул в сумку, а котенка нет.
Я переполошился.
Мы пока нигде не останавливались по пути!
Куда бы ей деваться.
Водитель успокаивал меня: найдется!
Я начал обыскивать каждый сантиметр кабины: нет Мусильды.
Тут уж и водитель забеспокоился.
И Господь надоумил меня наклониться и посмотреть под педали водителя.
Там, под педалями тормоза и сцепления, невинно сидела Мусильда.
Надави водитель резко на них, она могла бы пострадать.
Я схватил ее и уже не выпускал из рук.

Часов через 7 дороги мы были у дома.
Старенькой, ветхой, в отдельных местах поросшей зеленоватым мхом, избёнки с прохудившейся крышей.
Но там было хорошо и уютно.

Я горячо поблагодарил водителя и понес Мусильду в дом.
Мне хотелось порадовать и мою тогдашнюю супругу тоже.
Но в избёнке ее не оказалось, она была у своей мамы и отчима в соседнем - сравнительно добротном и большом - доме.
Я выпустил Мусильду на пол.
Она неспешно начала привыкать к спартанскому жилью.

Скоро пришла супруга.
И завидев Мусильду, радостно воскликнула: "Ой! котенок!"
Я сказал, что это тебе в подарок.

Но на деле вышло несколько иначе.
Мусильда не отходила от меня ни на шаг.
Исследовала мои рукописи на столе.
Приходила спать к нам в постель, устраиваясь у меня на подушке.
А когда я сидел за столом и писал, нередко забиралась ко мне на шею и мирно лежала там теплым пуховым полотенцем.
Она никогда не мешала мне.
Наоборот: помогала очень.

Когда Мусильда подросла, за ней начали охотиться окрестные коты.
Она неизменно пряталась от них за наружной ставней.
Я тут же выбегал во дворик и уносил Мусильду от них.
Даже супруга однажды сказала мне: "ТЫ - ее кот".

Нет.
Просто я с первого взгляда обожал Мусильду, и она это чувствовала.

...Когда мне пришлось уйти из своего писательского укрывища навсегда (а пришлось мне это лишь тогда, когда я против воли познакомился
с тамошним молодым прибандиченным контингентом), Мусильда уже выросла.
И большую часть времени проводила в соседнем доме у родственников. (Моя супруга тоже перешла жить туда.)
Мне просто нечем было ее кормить.
Да и не хотел я, чтобы Мусильда видела моих частых непрошенных гостей.
Они могли обидеть даже ее.


...Сколько лет живут кошки?
Сейчас Мусильде было бы годиков 18-19.
Реально это или нет?
Простите, я не зоолог.
Но скорее всего, Мусильда сейчас в Эдеме.

Правда, священники говорят нам о том, что животные не имеют бессмертной души, как имеет ее человек.
И уходят в землю, растворяясь в ней без следа.
Не верить священникам у меня нет оснований.
Я просто ХОЧУ ДУМАТЬ, что это не всегда так.
Ибо Господу возможно всё.
ВСЁ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ.
Мне мнится, что иные ушедшие животные - именно в Эдеме сейчас.
В том Эдеме, где они когда-то были Богом сотворены.
А сотворены они были раньше, нежели человек.
И никто их из вечного Эдема не изгонял.


НАША ПРИХОЖАНОЧКА

У нее косыночка
и смиренный взор.
Зюся, ты посылочка
Божья до сих пор.

Хочется по храмику
Зюсе походить.
Господа прославить и
пристальней любить

добрую хозяюшку,
что косынку ей
повязала знающе,
ибо у церквей

девочки в косыночках,
а не просто так.
Зюся для Мариночки -
православный знак!

Наша прихожаночка,
чей пушок всегда
умиляет, радуя
запахом тепла.

Верит наша кошечка
Господу Христу.
И косынка тоже ей,
маленькой, к лицу!


ЗЮСЕНЬКЕ

Зюся снова спряталась,
видно, от меня.
Видно, что-то стряпала
дома у огня.

А сейчас ты рядышком -
ждешь моих стихов.
Поиграем в лапушки
без иных котов.

Дай тебя понюхаю
и прижму к себе.
Зюсенька послушная,
Божия в судьбе.

Как же любишь Вжика ты,
больше, чем меня...
Кошечка с вершиною
на шкафу у дня!


ИРИСКА

Кошечка Ириска живет при нашем храме.
Живет, как у Христа за пазухой.
Каждый день она с видом хозяйки обходит прицерковную территорию. Исследует ее на предмет наличия мышей.
А территория эта довольно большая.
Ириска то в трапезную заглянет, то прибьется к будке охранников, то навестит домик трудника Валеры.
Иногда она сидит среди цветов и понюхивает их.
А иногда забегает в храм и даже в алтарь.
Словно она тоже несет послушание Христу.
Всем своим видом рождая в нас умиление и любовь.

Чем-то Ириска похожа на нашу Зюсеньку.
Хотя расцветка у нее совсем иная.
Ириска многоцветная кошечка.
Черновато-бело-рыженькая.
Я всё хочу познакомить ее с нашей светленькой пушистой Зюсей, но Мариночка-Вжик не разрешает, чтобы я в сумке носил Зюсю в храм.
Зюся домашняя кошечка и к путешествиям не привыкла, может испугаться и повести себя непредсказуемо.

Ириска, а, Ириска.
Помолись там за нас Христу.


ЛЮБИМЫЙ ПРОПОВЕДНИК

...Когда-то в Москве мне посчастливилось вживую слышать проповеди протоиерея Димитрия Смирнова.
Батюшка сейчас очень известный в России священник. Его неподражаемое пастырское слово издано в книгах, на многочисленных дисках и кассетах.
А тогда его слушали только мы.
Слушали и восхищались им.

...В нашем улан-удэнском храме служит никому не известный отец Андрей (Тарасов).
Я немного побаиваюсь его строгого благочестивого вида и на исповедь бы к нему не пошел.
А вот его проповеди очень люблю.
Они краткие, но очень интересные и познавательные.
Батюшка не боится быть оригинальным - в толковании Святого Писания, например.
Он смело открывает нам глаза на Христа Живого: каким Он был во времена своего земного служения.
И это уже несколько иной Христос, нежели Тот, о Каком мы много слышали, но мало что сохранили в сердце.
Так, недавно батюшка сказал, что Христос вовсе и не хотел творить никаких чудес.
Не было у Него такой задачи.
Он хотел, чтобы народ израильский признал Его Мессией и без чудес.
А чудеса Он творил (например, накормил 5 тысяч народа пятью хлебами) исключительно из-за любви и жалости к людям.

Батюшка добавил также, что мы мало верим Евангельскому Слову.
Где сказано: ПРОСИТЕ - и ДАСТСЯ ВАМ.
О чем угодно мы можем просить Христа.
И Он даст нам это, если мы попросим с верою.
А о чем бы я хотел попросить Христа?
Пожалуй, только о том, чтобы мои лучшие (и практически никому не известные) произведения и книги однажды увидели свет.
Чтобы люди их прочли и искренне откликнулись на них сердцем.

Спаси вас Господи, дорогой батюшка Андрей!
Ваши проповеди - мои любимые проповеди отныне.


САДИК МОЕЙ МАМЫ

У мамы в Иркутске удивительная квартира на первом этаже.
Из нее можно выйти в небольшой огороженный садик, как в соседнюю комнату.
А в садике - различные насаждения, цветы.
Можно там присесть, полюбоваться этой красотою, подышать воздухом уютного домашнего садика.
Там очень любил сиживать отец. Особенно когда уже тяжело болел.

И мой двоюродный братик Гриша, будучи в гостях, тоже не вылазил из садика.
Я же, грешный, там в основном курил.

Помимо цветов мама посадила там огурцы и, кажется, помидоры.
Но насчет помидоров я не очень помню, а вот огурцы...
Как маме хотелось угостить нас ими!
На каком рынке такие еще достанешь.
Но огурцы в этом году побил ливень.
В Иркутске не было наводнения, как в Тулуне, но дожди шли.

Однако один-два огуречика всё же уцелели.
И мы с Мариночкой-Вжиком попробовали их.

Сегодня я позвонил маме, но она долго не брала трубку, не слышала звонка.
Она в это время трудилась в садике.


ГРИША

Мой сводный двоюродный братик Гриша - инвалид детства.
Ему сейчас 41 год.
А кажется, что 15.

В детстве Гриша страдал сильным аутизмом.
Если в гости приходил кто-то из малознакомых людей, Гриша бежал в свою комнату с криком "Ой, боюсь-боюсь-боюсь!.."
На улицу он тоже почти не ходил.
Не знаю, как удалось устроить его в школу для детей-инвалидов.
Ее Гриша окончил хорошо.

Сказать, что Гриша глуп или сильно отстает от сверстников в развитии, - нельзя.
Гриша очень умный мальчик.
С прекрасной памятью.
Он помнит, например, ВСЕ Дни рождения и даты ухода ВСЕХ родственников, близких и дальних.
И всегда напоминает нам об этом.

Помнит наизусть много песен, какие слушает на магнитофоне.
Тексты иных из них Гриша заносит от руки в свои тетрадки.
Там он ведет дневники.
В основном это фиксация внешних бытовых событий его домашней жизни.
И рисует тоже.

Его "отставание в развитии" - просто НЕЗНАНИЕ взрослых страстей и грехов.
Незнание в принципе.
Исконное - от рождения - неприлежание к ним.

Своего отца Гриша знает только по имени: Юрий.
Но не помнит его лично никак.
Тот не слишком надоедал семье своим присутствием.
Гриша никогда не видел его.
Где он и что с ним -  никто не знает.

Отец для Гриши - его родной дед, в честь кого Гришу и назвали Гришей.
Деда он помнит отлично, любит и чтит его память.
Бабушку Любу он тоже хорошо помнит.
Помнит тетю Юлю и свою маму Ларису.

Мама Гришы ушла в иной мир, когда тому было 30 с небольшим.
И Гриша остался в трехкомнатной квартире - один.
Что для него было невозможно тогда: готовить он не умел. Ходить по магазинам - тоже.
Встал вопрос об опекунах Гриши.

Своим родным родственникам Гриша оказался не нужен.
А он очень надеялся на родного брата своей мамы - дядю Сережу.
Думал, что те заберут его к себе в Якутск.
Те вежливо отказались.
На другого родного дядю - из Саяногорска - Гриша не очень надеялся.
И по-моему, его даже не просили на предмет заботы о племяннике.

Гриша оказался нужен только нашей семье.
Прежде всего: моему отцу, маме, племяшке и жене.
Мои родители жили тогда в Улан-Удэ.
И сразу забрали Гришу к себе.

А официальным опекуном Гриши стала моя жена Марина.

Мои родители переехали жить в Иркутск.
Гриша остался в квартире с моей племянницей Викой.
Там тоже три комнаты, у Гриши - отдельная своя.
Та, где жил когда-то мой отец.

Моя мама научила Гришу всему: готовить, ходить в ближайший магазин, стирать, убираться в доме, мыть себя самостоятельно.
Племяшка целыми днями на работе.
Да и после нее не всегда бывает дома.
Но она очень заботится о Грише тоже.
Следит, чтобы в доме были те продукты, какие он ест (это очень узкое и неизменное меню), чтобы Гриша был вымыт, подстрижен, обстиран и т.д.

Но больше всех Гриша любит мою Марину.
Звонит ей каждый день по нескольку раз.
А когда мы бываем у Гриши, радуется Марине очень.
По больницам и врачам его тоже водит Марина.
А это приходится делать часто.
То к зубному, то к глазнику, то еще к кому-нибудь.

Кроме того, Марина получает пенсию Гриши в банке.
И отвозит ее племяннице Вике, на которой - каждодневная забота о нём.

Иногда Гриша бывает в Иркутске - у моей мамы.
Гостит там подолгу, помогает по хозяйству, там ему тоже очень хорошо.
Отвозит его туда и обратно, как правило, моя племяшка.
(Она ведь тоже росла без отца и без матери.
Ее воспитывали и растили дед да бабушка - мои родители.)

Вот и совсем скоро - Гришу нужно везти в Иркутск: в Институт микрохирургии глаза.
Мне, закончившему вчера очередную книгу, хочется это сделать самому.

Как-то мы с Мариной водили Гришу в храм - на исповедь и на причастие.
Отец Андрей, которому Гриша исповедался, сказал нам, что Гришу можно и должно причащать Святых Даров и без исповеди.


ПРОГУЛКИ С ЖЕНОЙ

Я очень люблю гулять по городу с моей Мариночкой-Вжиком.
Но не просто гулять, а ходить по неотложным делам.
По магазинам, по рынку, в банк, в офис "Орифлейм" или куда еще.
Люблю ждать ее на улице, пока она покупает нужное.
Или даже делать покупки вместе с нею.
Сумка, как правило, бывает тяжеловата, и кому же ее нести, как ни мне.
Во время этих недолгих прогулок я чувствую себя семьянином, а не уединенным писателем, не вылазящим из своего кабинета.
Чувствую себя необходимым.

В самом деле: кому необходимо наше писательство?
Прежде всего нам самим.
А вот помощь ближним - угодна даже Богу.

...К Мариночке вот уже год привязалась одна женщина, напористо, а то и агрессивно заставляющая решать ее многочисленные и, по сути, ежедневные проблемы.
Например, показывать квартиру желающим ее снять.
Показывать дом желающим его купить.
А потом переводить ей деньги, если кто-то что-то приобрел из имущества: кресла там или стол.
Ты, мол, христианка, и обязана мне помогать.
И Мариночка не может ей отказать.
И даже не столько ей, сколько тем незнакомым людям, что звонят Мариночке и просят показать то или другое из богатств уехавшей в Тюмень бестактной женщины.
Сколько раз мы зарекались не делать этого больше.
Квартира в одной стороне (и ее очень трудно отпереть и запереть непривычными нам ключами), дом - в стороне другой.
Но вновь и вновь звонит женщина, звонят ее клиенты, мы собираемся и идем.
И знаете, я полюбил эти подневольные прогулки тоже.
Люди, желающие что-либо приобрести или снять, очень хорошие и добрые люди.
Например, молодая семья с тремя детьми, недавно-таки снявшая дом.
По этому поводу мы сегодня были в банке: переводили в Тюмень деньги от новых жильцов.
Сделать это без помощи банковского консультанта - задача для нас непосильная.
По счастью, консультант была на месте и с каким-то, я бы даже сказал, восторгом нам помогла.

Или вот недавняя поездка в Иркутск.
Это не на рынок сходить, конечно.
Без супруги я бы никогда не добрался до Знаменского монастыря, не увидел бы святых мощей Иннокентия Иркутского, не приложился бы к ним изболевшей душою.
Это была исключительно ее инициатива.
Да и вообще: мне было хорошо там с нею.
Где бы мы ни были.
Потому что в этих прогулках я был ей необходим.
Как и она мне.
 
...А еще я люблю возвращаться с Мариночкой домой из храма после службы.
Храм у нас рядом, буквально через дорогу, но идя оттуда с женою, я ощущаю покой и душевный мир.
В дороге, пусть самой недальней, мы с Мариночкой-Вжиком снова и снова становимся семьей.
И Господь терпит меня, грешного.
Терпит меня Господь.


ДЕНЬ ГОРОДА (7 СЕНТЯБРЯ)

Наш город празднует свой День,
как будто сел на бюллетень.
И пьет лекарства, что ему
готовит Церковь по уму

и сердцу... Чистотой молитв
наш город лечится от битв,
от нестроений и грехов,
и от неотданных долгов.

Мы поздравляем город свой,
он помогает быть собой,
не рваться в дальние края
на жёлтых крыльях сентября.

Нести свой крест, любить свой храм
и вид привычных панорам,
знакомых улиц и домов,
причастие Святых Даров.

О, выздоравливай скорей,
сибирский город голубей,
семей бурятских, русских нас,
пускай Всемилостивый Спас,

как составную часть Руси,
тебя помянет в Небеси...


Я ХОТЕЛ БЫ...

Я хотел бы написать - чисто,
я хотел бы написать - верно,
я хотел бы написать - точно,
я хотел бы написать - свято...

Только чаще я пишу - мглисто,
только чаще я пишу - скверно,
соблазнительно пишу - сточно,
словно ближнего и нет - рядом...

Помоги мне, мой святой Божий.
Помоги мне, храмик наш чудный.
Помоги мне и жена - тоже.
Мне без вас на свете жить трудно.

Что такое жизнь моя, право?
Лишь писательство одно - токмо.
За него уже не жду славы,
а хочу не огорчать - Бога.

Ведь не сам я из себя - вышил
необъятный плат стихов, песен...
Им укрылась бы страна, слышишь,
если б был я во Христе весел.

Если б истинно любил, верил.
И не падал каждый миг в страсти,
замутняя черновик - гелем
непонятной самому власти.

То одна меня возьмет - певчим,
то другая вдохновит - зовом,
рад стараться, хоть уже не в чем
предстоять перед Христом - Словом.

Наг и нищ, словно Адам, взявший
запрещенный плод с руки Евы.
И от Бога я бегу, зряшный
и ненужный трубадур левый.

"Что ты прячешься, поэт?" - слышу.

Я бегу, ибо я наг, Отче.

"Кто сказал тебе...?"
 
Я сам вижу.
И так жить я не могу больше.

Я хотел бы нужным быть - очень.
А кому же мы нужны - кроме
наших ближних, наших жён точных,
наших верных и святых в Слове.

Остальное - смоет дождь, снег ли
занесет, как будто двор чей-то.
Нас чужие уж давно свергли,
обесчестили, как ту челядь.

Нам молиться за чужих - нужно.
А писать им - ни к чему, нервы...
...Ах, церковная моя служба,
ты последний мой приют - первый.


ЩЕДРОСТЬ

Щедрость - это когда ты даешь человеку прежде, чем он попросил.
Как бы предвосхищая его просьбу.
Даешь и не жалеешь о том, что отдал.

Щедрость - это молитва за другого, особенно за того, кто лично тебе, в общем, не нужен.
А то и считается твоим врагом.
Щедрость - это полное отсутствие злой памяти за причиненные обиды.

Щедрость - это материнская любовь, пока ты еще мал и беспомощен.

Щедрость - это благоуветливое попечение жены о пьющем или неверном муже.

Щедрость, наконец, это попытка дать человеку надежду на то, что он - неодинок.
Что кто-то о нём думает, переживает, болит.
Надежду, ежедневно подкрепляемую делами.
Например, если ты поэт, написать женщине не одно дежурное стихотворение к празднику, а, скажем, 600.

Всё это - Щедрость, требующая огромного и постоянного напряжения души, внимания, заботы, нежности, любви.

Но иногда она, эта Щедрость, становится в тягость тому, кому адресована.
Человек начинает чувствовать себя обязанным Щедрому.
И его это понемногу начинает раздражать.
"Я тебя не просила, ты - сам". 

Да, не просила. Я сам.

Но и Христа никто не просил приходить на Землю, брать на Себя грехи мира, даровать нам, недостойным, спасение вечное.
Он Сам.

Можно сказать: нет, это было волею Отца Небесного.
Но Сын и Отец - ОДНО.
Между Божественными Ипостасями Святой Троицы - не было, нет и не будет никаких противоречий никогда и ни в чём.
Возжелал Отец - возжелал и Сын. И Дух Святой, от Отца исходящий, утешал и укреплял Сына в Его Щедром Подвиге ради нас с вами.

Увы, человек, даже самый щедрый человек, - далеко не Христос.
Человек - грешен.
А где грехи, там и щедрость порою оборачивается гордыней и тщеславием.
Ну и потом: мы, положа руку на сердце, редко бываем щедры со своими ближними.
С родителями, с женами, с детьми - мы не столько щедры, сколько тянем лямку.
Лямку привета, лямку помощи, лямку внимания, наконец.
Бывают исключения.
Но это именно исключения, а не правило жизни здесь.

Правда, существует такое понятие как "душевная близость".
И вот по душе-то как раз - нам гораздо больше нравятся дальние, а не ближние.
Например, чужие жёны.
Но что мы, собственно, знаем об их душе?
Мы судим не по душе, конечно, а именно по внешности.
И за этой внешностью силимся (ну, я, например, силюсь всегда) разглядеть душу.

Да, из личного общения можно кое-что верно понять или почувствовать, "прочесть".
Да, иногда и чужая жена может стать истинной евангельской ближней.
Но всё это - лишь в некой идеальной потенции, а не в реальной жизни с человеком дальним.
Да и какая это "реальная жизнь"?
Редкие (и потому, конечно, праздничные и счастливые) встречи, томление ожидания, приятные воспоминания о том, как нам было хорошо вместе,
мечтания о новых достижениях в нашей, так сказать, любви.
Проблем ноль, болезней тоже не наблюдается, денег на встречу у щедрого хватит. А не хватит - добавлю свои.
Ну, иногда на скорую руку приготовить покушать или закинуть одёжу в стиральную машину-автомат - так это только в радость той, с какою мы так щедры,
понимающи, ласковы, беспроблемны.

Знаете, я действительно бывал счастлив во время этих рандеву.
Благо длились они - как максимум неделю подряд.

Ну а что, если бы они длились, скажем, полгода?
А если бы я еще при этом тяжело заболел?
Или у меня надежно кончились деньги?
Или, например, выяснилось, что меня разыскивает полиция?
Осталась ли бы "ближняя" - при мне?
Или у нее срочно появились бы неотложные дела по дому или службе?

Вопросы риторические.
Но отвечать на них нужно когда-то.
Чисто по Евангелию Правды: Да, да или Нет, нет.
А что сверх того, то от лукавого.

...Ну, а интернет - он интернет и в Африке.
В интернете - какие проблемы?
Пришел, когда захотел и ушел, когда захотел.
Ты болеешь, милый?
Я переживаю за тебя.
Но у нас, видишь ли, Юбилей города.
Грандиозное шоу - никак нельзя пропустить.
А ты поправляйся скорее.
Поправляйся и приходи.
Я буду ждать тебя.

...Мне - прежде всего как поэту - очень хочется быть щедрым и дальше.
Но не забывать при этом о ТОЙ, кто живет мною и моими проблемами не на словах, а на деле.
Кто сораспинается за меня Христу.
Кто, наконец, любит и верит истинно и щедро, а не так, как это принято в социальных сетях.


НАША КОШЕЧКА ЗЮСЯ

Вот сейчас она сидит на моей кровати, подобрав под себя лапки, и ждет хозяюшку с работы.
Вернее, с церковного послушания.
Мариночка - библиотекарь нашего храма.
Библиотека работает по субботам и воскресеньям.
Сегодня воскресенье.

В остальные дни Мариночка очень много времени проводит с Зюсей.
Кормит ее, убирает за ней, играет, общается, дремлет.
Зюся не отходит от Мариночки.
Бегает за ней по квартире, как хвостик.
Или охраняет ее сон.

Ко мне Зюся относится спокойно.
Есть я - хорошо, нет - тоже хорошо.
А вот без Мариночки она не может.
Если та задерживается, Зюся сама не своя.

Часто Зюся вытягивает впереди себя одну лапку, как и сейчас.
Это в ней от меня.
Когда я сплю, коленку обязательно выставлю вперед.

Зюся приходит и ко мне иногда.
Знает, что я буду ее тискать и нюхать.
Она очень вкусно пахнет детством, теплым молочком, надеждой на Бога и Мариночку.

Гостей Зюся не любит.
Потихоньку рычит на них.
Правда, не на всех - на некоторых.

Котяток у Зюси всё еще нет.
Не можем найти котика.
Да по правде сказать, и не ищем.
Их потом раздавать надо, а кто их возьмет, обычных сибирских котят.
Я, конечно, не против, чтобы они все жили и с нами, но Мариночке это было бы тяжело.
Ей же за нами ухаживать, а не мне.
Мне бы их только потискать да понюхать.
Зюся это тоже понимает.
И не грустит по этому поводу сильно.

Порою Зюся таращит на меня свои огромные зеленые глазоньки, словно видит меня впервые.
Я люблю в них смотреть.
Там нет лукавства и лжи.
Как и в усталых оченьках нашей Мариночки.
Она, крошечная, часто устает, недомогает.
И мне хочется бросить всю свою писанину и быть ей полезным и нужным.
Ведь все равно я уже лет 15 пишу в стол.
Бегать по редакциям и издательствам не могу и не хочу, ибо тщетно это.
Ноги не идут.
А денег на издание нет и не предвидятся.

Вся надежда теперь на племяшку Вику.
Чтобы она разместила хоть что-нибудь в интернете.
Сами мы, увы, этого не умеем технически.

...Зюся тихонько замяукала.
Скоро придет Мариночка.
Слава Тебе, Господи, слава Тебе!


2019