Часть 1 - Чехословакия. Глава 12 - Невероятно, но

   Северо-восток Словакии, лето 1941 года.

   Пока наши герои строят планы о борьбе с нацизмом, за свободу и достоинство человеческой личности в их дальнейшей жизни, я сделаю некоторое отступление в своём повествовании. Хочу немного порассуждать о ценности рассказов обычных людей о прошлом. О действительности очевидцами которой они были и какая стала безусловным историческим фактом.
   Работая над созданием художественного произведения повествующего о судьбах людей проживших годы Второй Мировой Войны я пришла к неутешительному выводу, что существует очень скудный багаж зафиксированных рассказов очевидцев о жизни в те времена. Небольшие повествования родных и близких мне людей, оставшиеся в моей памяти, не решили информационную проблему для более развёрнутого описания правдивой картины тех лет.  Мало кто из живых свидетелей был многословен в своих откровениях о тех часах, к сожалению. Может потому, что властные режимы послевоенных лет не приветствовали тогда настоящей правды? И спешили создавать свою правду, издавая учебники по истории, раскрученные в угоду идеологии правящих структур тогдашней власти. Наверное, именно поэтому ветераны той войны, как правило, мало рассказывали о пережитом откровенно. Ведь настоящая правда иногда бывала такой страшной, что им не хотелось даже вспоминать её, не то что рассказывать детям или кому-либо. А ещё людей останавливало то, что, не дай Бог, дитё начнёт всем подряд повествовать, услышанную от отца или деда правду жизни того страшного времени. А она - эта правда вдруг не понравится кой-кому! И тогда всё! Прощай папа! Гулаг или Соловки. Да! Такие были времена.
   Вот и напрашиваются сами собой выводы, что истории стран, государств, территорий да и вообще истории прошедших лет, а особенно истории войн имели и имеют немалые искажения. Думаю этому есть очень много подтверждений. Не стану сейчас даже частично их перечислять. В нынешний час цифрового века, можно легко найти любую информацию по любым темам, но тема истории Второй Мировой Войны в искренних рассказах очевидцев остаётся белым пятном любого поисковика. Поэтому ограничусь лишь тем, что попрошу прощения у вас, уважаемые читатели, за отступление. Но это всё лишь для того, чтобы вам было понятней, почему в моём романе так мало написано о военных временах жизни Янко, о его подпольной борьбе с фашизмом, о партизанщине. Я как автор, не хочу быть голословной, поэтому будет всего несколько глав, рассказывающих о временах Второй Мировой Войны.
   Итак, продолжим!
- Янко! О чём ты ещё думаешь? – тихо, но с некоторым укором, говорил Гонза.
- Ведь уже всё перебрали! Сто раз обговорили! – повторял настоятельным тоном парень, обращаясь к другу. Они сейчас стояли над подробной картой лесных массивов их округа, когда-то созданной отцом Янко. Уже почти месяц молодые люди не могли определиться с выбором места для базы будущего партизанского отряда. Это ответственное задание было поручено им краевым руководством подпольной организации Словацкого движения сопротивления. Ведь все понимали, что никто не может знать лес лучше, чем местные парни, да ещё если один из них сын лесника.
   Близ лежащие к деревне, охотничьи домики указанные на карте отца Янко ребятами посещались не раз. Поэтому ребята знали о тех местах всё. И удалённость от поселений людей и рельеф местности и возможности подъезда к ним. А так как выбор базы для партизанского отряда основывался на выгоде именно таких показателей, парням было легко принимать решение по поводу каждого домика. Они уже определились с несколькими приоритетными местами. Но Янко, всё же, был несколько недоволен ними. Что-то мешало ему поставить точку в принятии окончательного решения по этому вопросу.
   Сейчас всматриваясь в карту, парень как бы мысленно шёл по ней. Ему казалось, что он даже ощущает под ногами лесные тропы. И совсем не слыша недовольные возгласы друга, спокойно закрыв глаза, Янко вдруг увидел перед собой отца. Такие видения приходили к нему иногда и наяву в моменты внутреннего, напряжённого поиска ответов на самые важные вопросы. Отец стоял у карты, улыбаясь сыну. Затем молча наклонился над ней и указательным пальцем ткнул в неё. В этот же миг перед внутренним взором Янко всплывает картина зимнего леса, вдалеке охотничий домик с дымящейся трубой на крыше. "Так это же тот домик, где старичок-лесовичок гадал нам!– пронеслось в голове парня." Видение растворилось. Янко открыл глаза и уже понимал, что решение о месте для базы партизанского лагеря ним принято.
   Лес шумел ненасытной жаждой жизни. Стаи птиц то вздымались ввысь, покидая скученной гурьбой роскошные кроны вековых деревьев, то рассыпались словно песчинки, оседая на лесные заросли. Летняя красота природы словацких лесов пьянила чистотой воздуха и свежестью затенений под необъятными, в обхвате стволов, деревьями. Янко и Гонза с тремя пареньками из их деревни, резво шагали по незаметным тропинкам этого земного рая. Они весело разговаривали, не сдерживая голосов, ведь были одни средь огромных просторов дикой природы.
- Янко, а ты хорошо знаешь дорогу к тому охотничьему домику?– вопросительно голосил самый младший мальчишка их небольшого отряда.
- Нет. Я её вообще не знаю. Вот идём сейчас, можно сказать впервые, исключительно по карте – отвечал, Янко, размышляя над принятым решением о месте для будущей базы партизанского отряда. Он не сомневался в правильности выбора, так как верил своему внутреннему чувству, интуиции, это, во-первых. А во-вторых, безусловным приоритетом было то, что отметкой домика на карте отца был лишь незаметным знак вопроса. Это обозначало, что на официальных картах домика просто не будет вообще и это плюс. Ведь Янко уже немного был знаком со скрупулёзностью нацистских структур власти во всех сферах жизни, а особенно в военных. Парень не сомневался, что разведывательные службы будут иметь различные, самые подробные карты всех объектов страны, где почти вся власть в их руках. В-третьих, домик находился не очень далеко от деревни, если двигаться по прямой. Так же то место вокруг обступал густой лес вперемешку с высоченными соснами, закрывающими на десятки километром, дымок из печной трубы. Было ещё немало преимуществ, которые откроются когда там уже будет дислоцироваться партизанский отряд.
   Сейчас Янко заботили уже не аргументы в пользу выбора этого места, а сроки реализации создания партизанского отряда. Надо было торопиться. Немецкие войска нахрапом наступали по всем фронтам, захватывая всё новые и новые территории СССР. Стараясь выполнить намеченный план Гитлера под названием “Блицкриг”, они проявляли особую жестокость к жителям оккупированных городов и сёл.” Блицкриг” означало, молниеносную войну, не дающую противнику времени на развёртывание защитных сил, а значит и шансов на победу. Страшно было даже представить, что станет с жизнью человека на Земле, если нацисты захватят весь Мир.
   Двигаясь в таких раздумьях Янко, всё же, был очень внимателен отмечая ориентиры на их пути. Они засекали время необходимое для преодоления дороги от ориентира к ориентиру. Примечали места где можно будет организовать, и обустроить посты для охранны или разведки. Надо было продумывать всё до мелочей. Ведь в лесу придётся не просто жить и выживать, а вести подпольную борьбу с непростым, вооружённым до зубов противником.
   Наконец-то вдалеке ребята увидели домик. Подойдя ближе, Янко и Гонза, заметили как он обветшал. Бывал ли кто в нём после их последнего посещения, не известно. Но то, что внутри всё стояло по местам как тогда, сомнений не было. Огромный стол по-прежнему безмолвно высился посреди хижины. Парни присели и начали обсуждать свои дальнейшие действия. Янко каждому дал задание, что и где разведать. Они решили немного отдохнуть и подкрепится прежде чем пойдут на разведку и стали доставать снедь из рюкзаков.
- Янко! Смотри, ведь всё здесь такое реальное. Жаль только, что старичка нет! Может что рассказал бы нам – говорил тихо, с отрешённостью в голосе, Гонза, снова рассматривая помещение избушки.
- Вряд ли сейчас нам помогли бы его рассказы – задумчиво откликался Янко, заглядывая во все уголки хижины невольно оценивая количество и качество нужных и ненужных вещей находящихся в ней. И тут, вдруг он услышал некий шорох донёсшийся из дальнего угла комнаты.
- А ну, тихо! – произнёс почему-то шёпотом парень. Все от неожиданности таких его слов, замерли не дыша. Тишина просто гудела в ушах. И как взрыв снова прозвучал шорох одежды. Парни осторожно двинулись на звук. Наклонившись заглянули под широкую, деревянную лавку. Оттуда на них смотрело существо, сжавшееся в комок со светящейся парой ярких, как горящие угли, глаз.
- Ану, вылезай! – негромко обратился Янко к находке.
- Не бойся! – продолжал он. Но найдёныш даже не шевельнулся, а лишь светил широко открытыми, испуганными глазами в темноте угла.
- Ну! Не бойся же! Мы простые люди из деревни, что недалеко! – стал уговаривать Янко.
- А ты, понимаешь, что я говорю? – чётко произнёс он, подумав, что найдёныш может не знать словацкого языка.
- Да. Понимаю! – пискляво ответило существо, и в испуге закрыло рот грязной ладошкой.
- Ну, слава Богу, хоть понимаешь!
- Я обещаю, мы тебе ничего плохого не сделаем. Накормим. Ты хочешь есть? – спросил с нежностью в голосе парень.
- Хочу! – глухо со слезами в голосе послышалось из тёмного угла.
- Так, вылезай же уже! Будем кушать, мы тоже уже голодные – говорил, Янко не настаивая. Как будто то, что сидело под лавкой давно им всем и знакомо и близко. Существо зашевелилось и став на четвереньки вылезло на свет, показав себя ребятам. Перед ними стоял или стояла не то мальчик, не то девочка, лет десяти – двенадцати с рыжими как медь взъерошенными кудряшками, обсыпанными перьями, паутинной и мелким мусором всякого рода. Весь этот мусор торчал в разные стороны из сбитого в колтун волоса. Замурзанное, веснушчатое лицо было бледным и измождённым от года. Ребята присели, с удивлением и жалостью смотря на это дитё.
- О, Боже! – вырвалось из уст Янко! Ему вдруг стало трудно дышать. Чувство боли, и какого-то непонятного отчаяния захлестнуло тонкую душу парня. Что же это? Кричала его душа. Что это?! Как же это дитё здесь выжило?! Как?! Он попытался взять в руки отчаянный крик своей души и подойдя к найдёнышу, сказал:
- Садись!
- Хлопцы согрейте чаю! – обратился к друзьям. И стал разворачивать, выложенные раннее парнями, свёртки с едой. Не задавая вопросов, Янко отщипывал маленькими кусочками хлеб и протягивал, голодному дитяти. Это была девочка. Она не жуя глотала хлеб. Подоспел чай. И Янко стал поить девчушку из деревянной глубокой ложки, предварительно остужая его. Она открывала рот и молча заглатывало всё, что он давал.
- Всё! Пока хватит.
- Немного погодя, ещё будешь есть. Поняла? – осторожно гладя по голове девочку, сказал Янко. Она молча кивнула и облизала губы.
- А теперь можешь нам рассказать кто ты, откуда и как очутилась здесь? Есть сила говорить?
- Да! Немного кружится голова – очень тихо говорила девочка, опираясь о стол руками.
- Я, Лия. Из Радвани. Мы евреи, по маминой линии. Нашу семью выселили из дома. Затем отправили на вокзал с вещами, чтобы отвезти в Польшу в специальный лагерь. Когда немцы гнали нас к вагонам, мама вытолкнула меня из строя, пока невнимательный охранник смотрел в другую сторону – она остановилась. Видимо совсем не было сил говорить.
- Ладно, Лия! Пока хватит. Уже всё ясно. Расскажешь когда будут силы. А сейчас ложись и поспи, отдохни. А мы сварим полэвку и кашу, чтобы было чем тебя покормить – говорил тихо Янко. Ребята уложили девочку, постелив постель из того что было под рукой. Она тут же уснула.
   Парни молча подкрепившись, взялись за дела. Кто стал готовить есть, а кто пошёл в разведку окружающей местности. Всеми было принято решение, остаться на несколько дней в охотничьем домике. Хотя ранее такое не планировалось. Но встреча с Лией, изменила планы. Надо было подкормить девчушку, привести в порядок. Чтобы у неё появились силы одолеть вместе с ними обратный путь. О том, чтобы оставить её здесь не было и речи. Янко для себя уже решил, что жить она будет у него, дома. Он знал, что мать никогда не выставит девочку за дверь, несмотря на то, что она еврейка. Да и усадьба их была крайней в селе, ближе всех к лесу.
   Утро следующего дня выдалось хмурым и туманным. Целый день лил дождь. Но в охотничьей избушке было тепло и сухо. Топилась печь, весело потрескивая дровишками. Никто уже не спал. Все суетились вокруг девчонки. Кто взялся стирать её одежду. Кто готовил еду. А Янко, держа в руках большие швейные ножницы, пытался подстричь девочку. Она уже не боялась их, была шустрой и весёлой. В такой компании чувствовала себя белоснежкой из сказки "Белоснежка и семь гномов". Лия тихонько щебетала, так как была ещё слаба. Но и это приносило всем какую-то лёгкость и радость в общении. Мальчишки подшучивали друг над другом, подкалывая в неумелости или неловкости. А девчушке это было смешно, а больше радостно, что она наконец-то не одна в страшном, глухом лесу. Что рядом живые, добрые люди, с открытыми сердцами.
- О! Получилось! – радовался Янко, срезав волосяной колтун с головы девочки. Затем поддевая пальцами рыжие кудряшки, начал из них формировать мальчишечью стрижку на голове малышки.
- Прошу, только ушки мне не срежь! – с опаской говорила Лия. А все вокруг смеялись, подтрунивая над ней, рассказывая и показывая какая она будет без ушек. Что тут сказать?! Ведь мальчишки есть мальчишки! Но это было так смешно, что девочка тоже стала смеяться, жмуря глазки. Наконец-то стрижка была закончена. И девочка стала похожа на озорного веснушчатого пацанчика.
- Здорово! – сказала она глядя в малюсенькое зеркальце, висевшее на стене. Потом в чугунке грелась вода для купания. Парни вышли из домика, чтобы малая могла спокойно помыться. Хорошо, что дождь уже прекратился и можно было немножко побродить в поисках грибов и ягод, чтобы подкормить новенькую их небольшой компании.
   Ребята ещё несколько дней пожили в охотничьем домике. И когда Лия полностью пришла в себя, было решено двигаться в обратный путь. Девочка потом им рассказала свою невероятную историю спасения. Как ночами выбиралась из города, чтобы вернуться в Радвань. Шла перелесками и в конце концов заблудилась. Лес становился всё гуще, а горы всё круче. Девочка уже отчаялась выйти к поселениям людей. Голод валил с ног. Она не знала сколько дней длилось всё это. Уже стали возникать галлюцинации или сны. Ей казалось иногда, что она дома с родителями. И когда возвращалась в реальность, то было чувство, будто бы она там даже поела и поэтому кушать совсем уже не хотелось. Потом нападал голод, и она опять ела всё, что попадалось по руки - траву, землю, листья, всё что находила в лесу. В конце концов набрела на избушку и это спасло ей жизнь. Ведь там она нашла сухари и даже соль, какую-то крупу с червячками. А потом пришли они, её спасители. Она их так и называла, обнимая и прижимаясь то к одному, то к другом с чувством бесконечной благодарности. Ребята, слушали рассказ Лии и слёзы подкатывали к горлу, перекрывая дыхание. А она не плакала, говоря, что выплакала все слёзы тогда ещё, вначале своего страшного пути.

Продолжение в главе 13 - "Жизнь прожить не поле перейти".