О конунге Мерине 2 - Петька

В тот же век, да в другое время в далекой деревушке Кудыль-Тудыль жил мясник Захар. У Захара родился сын, которого назвали Степан. Степан взял в жены Марьяну, а уж та Марьяна родила Петьку – задиристого как медвежонок и такого же прыткого и сутулого, от которого не было ни спаса, ни покоя, а одно любопытство и тарарам.

Кони и коровы к нему не шли, козы бежали врозь, куры ломились через ботву, лишь бы он их не наставлял мудростью вселенской. Занудством Петька был наделен необыкновенным и готов был говорить хоть с камнями, только б ему внимали.

Не всяк булыжник того выдерживал. Прибрежные норовили свалиться в реку, лесные катились в столетний мох, зарывались там и сидели тихо, словно окаменев. Лишь заросший лесиной яр не мог от него сбежать, ибо был велик и неповоротлив. Или был ленив и неповоротлив. Или, может, любопытен, но молчалив. Он и слушал Петькины эскапады с утра до вечера, отзывался сойками и шумом елей.

Петька рос, как-то сам обучился грамоте, сколько ее было в то время. А было ее не много, кулику под хвост в будний день. Знамо, буквиц и цифирь становится век от веку больше. Уж не за горами, когда завалит. Но кто знаний боится – тот в лес бежит, а Петька их не боялся и в лес шел по другой каузе, попутно собирая грибов и ягод, которыми откупался от родовы, оправдывая свои отлучки. 

Если бы не опрятный вид – Петька, в кого только, любил порядок – считали бы его одичалым вроде Феодора Косматого, знаменитого на весь мир кликуши, к которому толпами шли за мудростью. Иной раз Феодор, от души наметавшись калом, даже отвечал сердобольным что-нибудь вроде «коза-куси-ишь-на-пол» или там «в-кустах-не-лис-но-ежи». Люди благоговели и многое от этой неясной правды в их жизни становилось яснее.

Рано ли, поздно ли, отрок поклонился терпеливому яру, обнял стройную березку, подбил глаз скалозубу Прошке, ибо нефиг, собрал немногое и сразу как подсохло в конце весны двинул с отцова благословения в городище Бобрыльск, где явился в артель горшечников.

Там под наставлением знающих людей год лепил горшки, полгода плошки и еще чуть печные изразцы в петухах. Познал суть ремесла и слепил себе батрака Огарка из речной глины. Пришлось чуть приколдовать, но это уж как у гончаров водится. Думаете, отчего горшки в печи не горят, а картошка в них или там горох – сколько хочешь? Волшба.

Огарок вышел телесно ладен, только туповат, хоть велик башкой, что не чудо среди людей, деланных обычным путем. С ним-то Петька, справив для приличья одежу из мешковины, поклонившись мастерам крынкоделам, двинул дальше – в широкий мир.


Далее http://proza.ru/2022/02/05/1113