Туча

 

Я прослужил только три месяца. Но меня заметили. Хоть я и мечтал, скромно так,  о трубе. Все первые и вторые трубы в оркестре были заняты. Уважаемыми музыкантами. Старшиной Кордой и прапорщиком Ивановым.
И я не совсем уныло выдувал в альтушку. Через две недели. Как оказалось, многие партии приходилось играть на слабые доли. И поначалу, мне недоучившемуся трубачу из музыкальной школы, все это казалось несколько необычным и технически сложным.
Но я скоро почувствовал вкус и с удовольствием ощутил себя частью коллектива. Поверьте, когда твои коллеги по оркестру , с юмором заводят тебя в холодную каптерку  и показывают на цементном полу одинокую штангу. Простой лом из шанцевого инструмента танка  и два трака. Обычные траки от гусянки т-64, приваренные по бокам. И простое объяснение. С вручением толстого сборника партитур. И объяснением. За каждый кикс -  извольте присесть пять раз.

И я быстро почувствовал, как строит оркестр.  И как мощны мои мышцы ног и ягодиц.

Состав оркестра полкового состоял в основном из бывших срочников из Западной Украины. Людей хватких и принципиальных. Наслаждавщихся сейчас прелестями свободной жизни и социалистической системы ГДР, выражающейся в приобретении качественных вещей, будь то одежда, обувь, техника и хорошее , добротное пиво . Но и хлебнувних дедовщины и с интересом наблюдавших за нами. Молодыми. И нашими дедами. Которых в свое время дедовщина настолько доканала и физически и морально, что на совете дедов было принято решение: все только по уставу.
А по уставу оказалось очень тяжело.
Но мы же музыканты!
И мы - сыгрались.
Не буду перечислять профкачества, за это в ответе дирежер оркестра. Гвардии майор Попов. Великий музыкант. Стратег. И просто по человечески - умница.
Я прослужил в оркестре полгода. Жажда авантюр преследовала меня. И я покинул оркестр. И скажу - более дружного коллектива за два года службы в группе советских войск в Германии я не встретил.
О каждом музыканте оркестра можно написать отдельный рассказ.

Женя Коснырев. Великан под два десять. Новосибирск.

Сидим за студией. Надо сказать, студия размещалась на задворках гарнизона, в старой немецкой конюшне, переделанной в киноклуб для солдат. И как пристройка - наша студия. Запах инструментов в каптерке. Помимо занятий, обслуживание инструмента. Смазка. Полировка пастой ГОИ.
Это оркестр.
Сами инструменты. Картина маслом. У каждого музыканта свой. Индивидуальный. Даже у нас , срочников. Немцы дарили хороший инструмент на протяжении многих лет.
И мы не подводили. Гласные и негласные выезды на "дружбу" на предприятия района . На городские праздники.
Ну и просто вечеринки для немецких товарищей.
Все это организовывал наш Дирежер.
Понятно , помимо основной, рабочей части полкового оркестра. Построения, разводы, праздники. И прочее, прочее прочее.
И понятно местный, гарнизонный ВИА. Состоящий из музыкантов оркестра и сессионных музыкантов, ангажированных из подразделений полка на новогодние праздники, восьмое марта,  двадцать третье февраля.
И поверьте , Битлы в исполнении фельдшера Романа Булавко, растопили не одно сердце среди офицерских жен и вольняг.

Сидим на лавке за студией. Жене двадцать пять. Подает мне  бутылку пива. 0.33.
Что там в Минске? Что слушают? Я начинаю перечислять группы.
- ну это понятно. Мы тут все это уже слушаем. Из первых так сказать рук. Да и у немцев в ГДР хорошие группы. Что попса. Что рок-н-ролл.

Я был в Минске на парочке немецких групп. Пудис вот нравится. Сити. Петра Цигер. Женя удивлённо смотрит на меня,
- в сам что слушаешь?
- люблю Киссов, Цепелинов, Пёрпл. Ну и ещё много чего.
- бля , чувак, да ты наш. Пластинки, записи были?

Перечислил, на вскидку, свою коллекцию дисков, пленок.

Женя удивлен. Нашли общий язык. Ржом до слез. Рассказываю байки про обмен и покупку дисков. Про клуб филофонистов. В Минске.
Он удивлен. У них все на рынке , на Туче , обмен происходил. Ценник на много больше нашего.
Спрашиваю о его предпочтениях.
Дип Пёрпл. Однозначно.
В оркестре Женя играет на тубе. В ансамбле на басухе.
Мы ещё некоторое время сидим , говорим, солнце падает за горизонт , по направлению к Гамбургу.
Скоро отбой, напоминаю Жене, что я срочник. Он достает плоскую флягу, протягивает мне, хлебни, музыкант. Я вежливо отказываюсь.
А ты почему не идёшь домой, к жене?
- ****ь она, половине штаба уже дала.
Женя закуривает цивильные сигареты.

Я ухожу . За мной тянется дымок Столичных.

Через много лет мне на музыкальном чате в личку написали, Женя убил свою жену, первую школьную любовь, мундштуком.
Где-то в ДальВО.