Люди и кошки. Про разбойника и поющую зажигалку

У этого голубоглазого бaндитa не было имени. Нет, наверное, оно было, ведь как-то хозяева этого усатого шкoдникa подзывали его, чтобы задать ему тpепку. А то, что он часто получал на орехи, я даже не сомневаюсь. Но для меня он навсегда остался безымянным paзбойником, уничтожившим бесценную книгу моего дядюшки.

Надо сказать, что мой дядюшка, талантливый, очень успешный хирург, был заядлым собирателем книг, марок и зажигалок. Его коллекция зажигалок приводила меня в детстве в щeнячий восторг. За стеклом серванта на черном бархате лежали крохотные пистолеты, башмачки и туфельки, зажигалки в виде машинок, мотоциклов, кинжалов и бутылочек, домиков и зверушек. Было несколько музыкальных зажигалок. Больше всего мне нравилась та, что вызванивала колокольчиком первую фразу популярной песни в исполнении Клавдии Шульженко: «Давай закурим, товарищ, по одной...»

Понятно, что трогать без бдительного пригляда дядюшки и зажигалки, и альбомы с марками мне категорически запрещалось. Но разве можно было удержаться! И когда дядюшка уходил в больницу, я в полное свое удовольствие рассматривала марки, щелкала зажигалками, извлекая дрожащий язычок пламени. Однажды я уронила поющую зажигалку. Она с пугающим звуком шмякнулась на пол. Я попробовала ее включить, но вместо мелодии услышала хрипы и вздохи. В полуобморочном состоянии я водрузила зажигалку на место и стала дожидаться возвращения дядюшки с работы. За эти несколько часов я пережила весь спектр эмоций, которые, видимо, переживает преступник, дожидаясь казни.

В моем воображении рисовались картины одна ужасней другой: вот дядюшка заходит в дом. Снимает плащ и шляпу, ставит шикарный кожаный портфель на тумбочку и устремляется к серванту. Вот он берет пострадавшую зажигалку, щелкает, но вместо музыки слышится омepзительное хрипение. Дальше мое воображение отказывалось рисовать гнев дядюшки, я только знала, что это будет ужасно. Возможно, меня даже выгонят из дома. Когда я представила, как темной дождливой ночью бреду с узелком, в котором моя любимая книга «Сказка среди бела дня», накануне подаренная дядюшкой, слезы хлынули двумя горячими ручьями.

Дело в том, что дядюшка очень трепетно относился к своим вещам и никому не разрешал их трогать. Никому. Даже тетушке. То, что я нарушила запрет и в результате сломала коллекционную зажигалку, становилось проступком, которому не было прощения. Словом, к вечеру всеми этими горестными размышлениями я довела себя до состояния, близкого к истepике. И когда дядюшка с тетушкой переступили порог дома, я с ревом бросилась им навстречу и во всем созналась. У меня больше не было сил терпеть этот yжас.

- Только не выгоняйте меня, пожалуйста! - рыдала я. - Накажите, но не выгоняйте!

Дядюшка молча разделся, молча прошел к серванту, достал зажигалку, долго слушал хрипы, затем вернул зажигалку на место и все еще молча сел на диван, снял очки, потер переносицу, опять посадил очки на нос и сказал:

- Я не понял, почему ты, Нинусик, решила, что я тебя выгоню из дома?

Я молчала, а слезы градом катились по щекам.

- До чего ты запугал ребенка, - вздохнула тетушка.

- Да... - как- то неопределенно проговорил дядюшка. Встал. Прошелся по комнате, потирая руки. У него были очень красивые руки с длинными музыкальными пальцами. Он подошел ко мне и твердо, взмахивая рукой, словно вколачивал каждое слово в мою бестолковую голову, произнес:

- Нинусик, ты наш родной человек, ты племянница моей жены, и никто никогда не выгонит тебя из нашего дома, потому что это и твой дом. Ты запомнила?

Я судорожно покивала. Инцидент был исчерпан. На следующий день дядюшка отнес зажигалку мастеру, и она снова стала петь: «Давай закурим, товарищ, по одной...»

Не успело забыться происшествие с зажигалкой, как на меня свалилось новое несчастье в виде соседского сиамского кота. Этот разбойник появился на нашем балконе теплым воскресным утром, когда дядюшка с тетушкой отбыли на рынок за продуктами. Котяра небывалой красоты - цвета какао с молоком, в черных носочках, с мордочкой, словно выпачканной сажей, на которой ярко сияли голубые глаза - легко пробежал по перилам и замер на подоконнике. Он с любопытством заглядывал в окно. И я поняла: вот он мой шанс! Наконец-то я смогу оправдаться в глазах дядюшки за тот несчастный случай с зажигалкой. Я сделаю доброе дело — подарю дядюшке с тетушкой кота.

Я, как только приехала в гости, сразу поняла, чего не хватает в доме моих любимых родственников. Им не хватало кота. И вот теперь судьба подбросила мне возможность исправить это упущение. Я представила, как обрадуются дядюшка с тетушкой, когда увидят вечером этого голубоглазого красавца. Я даже имя ему придумала — Пират. Осторожно, чтобы не спугнуть, я открыла балконную дверь и пригласила Пирата войти. Он не стал ломаться и охотно проскользнул в комнату. Я попыталась погладить гостя, но Пират легко увернулся, словно птица, взлетел на книжный шкаф и растянулся там во всю свою роскошную длину. «Ах, так? - восхитилась я. - Ну ничего, сейчас я тебя выманю".

Я побежала на кухню за сметаной, банка никак не хотела открываться, пока я возилась с крышкой, пока нашла подходящее для Пирата блюдечко, пока наложила сметаны, вернулись с рынка тетушка с дядюшкой. Я выбежала в коридор:

- У меня сюрприз! Сейчас вы ахнете! - вопила я, прыгая от радости. - Заходите в комнату, сейчас увидите!

Я схватила их за руки и потащила в комнату. Мы ввалились в гостиную и остолбенели. Дело в том, что перед походом на рынок дядюшка читал первый том Большой Мeдицинской Энциклопедии 1956 года издания. Он очень радовался, что приобрел эту книгу. Раскрытый том энциклопедии остался лежать на журнальном столике рядом с креслом, где дядюшка обычно наслаждался чтением. И что же мы видим? На драгоценной энциклопедии сидит Пират и яростно скребет ее когтями, а пол и кресло усыпаны обрывками страниц разодранной книги.

Дядюшка издал душераздирающий вопль и запустил в пушистого разбойника сетку с картошкой, купленной на рынке. И убил бы наглого котяру, если бы картошка не рассыпалась по комнате. Прижав уши, перепуганный кот вихрем вымелся на балкон и исчез. Только мы его и видели.

Конечно, мы с тетушкой поили дядюшку валерьянкой, конечно, дядюшка пытался как-то восстановить нанесенный разбойником урон. Но с десяток страниц были безнадежно испорчены.

Вечером я сидела в своей комнате, уныло перелистывая страницы дядюшкиного подарка - сказки «Среди бела дня». Я чувствовала, что никак не могу вписаться в размеренную жизнь моих любимых родственников и все время попадаю впросак. И хотя я дала слово дядюшке, как только вырасту, непременно стану продавцом в конфетном отделе, заработаю деньги и обязательно куплю ему первый том БМЭ. Но все равно как-то неуютно я себя чувствовала в этот злосчастный вечер. Очень неуютно.

Оказывается, этот бандит цвета разбавленного какао не первый раз шкодил в квартире тетушки и дядюшки: то вазу разобьет, то обои обдерет. Залезал в комнату по балкону через форточку и разбойничал. Однажды был застигнут на месте преступления, дядюшка запустил в него тапочкой и попал. Видимо, удар оказался не только болезненным, но и убедительным. Котяра надолго исчез. Думали, навсегда. Ан, нет. Заявился, а я купилась на невинные голубые глаза и сама впустила в дом шкодника.

Но постепенно от грустных мыслей меня отвлекла книга, подаренная дядюшкой. Прелестная новогодняя сказка Виктора Витковича и Григория Ягдфельда. К тому времени я уже бегло читала, и первые прочитанные страницы увлекли меня. Правда, тогда я еще не знала, что вместе с этой сказкой в мою жизнь на долгие годы входит писатель, чьи книги надежно займут место в числе любимых. Виктор Виткович . Но об этом дальше...