И по-прежнему люблю кофе, роман, глава 20

20
На часах было начало шестого и я, дабы не выглядеть невежливым и не опоздать на первое свидание в чужой дом решил отправится в путь пораньше. Кроме того, я не знал, как здесь принято ходить в гости. Помня слова Борюсика, что здесь все почти, как там. Я решил, что не должен прийти с пустыми руками. Где находится «коммунистический» магазин я помнил. Время позволяло, туда я и отправился. Я шел быстрым шагом, боясь, что неправильно оценил расстояние и могу опоздать. По пути, я рассуждал, с чем бы я в первый раз пришел к незнакомой или малознакомой женщине?
Во-первых, цветы, я не помнил продавались ли или вернее выдавались, что ли в магазине цветы, но подумал, что на крайний случай сорву ветку какого-нибудь цветущего кустарника, благо их было полно вокруг. Далее вино и сладости, интересно, что принято выпивать в раю. У меня пока был только опыт употребления очень легкого вина, которое приносил Борис. Правда, флакон был большим. Ладно, магазин уже виден, там и решу.
На мое счастье, с выбором я не мучился, взял букет тюльпанов, бутылку красного испанского вина, интересно, кто и как его сюда поставляет, и коробку финских конфет с ликером, опять же озадачившись методами поставок. Несмотря на торопливость нигде не ошибся, просканировал товар и ладонью обозначил, что это я его взял.
Вышел и, согласно срисованному мной плану отправился в гости. Шел и думал, разве мог я себе, в той, земной жизни, представить, что буду идти на встречу с дочерью Ирины, о существовании и тем более кончине которой не знал не ведал. Зачем иду, что мне там нужно, что я хочу узнать? Понятия не имею, но очень хочу увидеть. Странно.
Поселок или городок, в котором я обитал, только с виду казался безлюдным. Я то и дело видел возле домов, сидящих на скамьях и беседующих людей, разного пола, интересно-разноцветно, хотя и однотипно одетых. Кто-то, особенно молодые женщины, хотя и мужчины тоже, а других я здесь и не видел, возились с цветами прочими растениями в палисадниках, Многие просто прогуливались или куда-то спешили, интересно, по каким делам? (Хотя, вот я иду по делу.  Или на свидание? Пытался я не соврать сам себе). Обитатели иногда останавливались и заговаривали друг с другом. Несколько раз меня обгоняли небольшие группы на колесах, а также одинокие велосипедисты. Ну вот, отметил я для себя, я-то считал, что транспорта здесь нет.
Немного в стороне, послышался шум голосов, и я увидел, тот самый центр и клуб, в котором мне давеча довелось побывать и встретить знакомых. Что-то вроде центральной площади, отметил я себе.
 Эдакий дачный рай, только без грядок, граблей и навоза. Чем дальше я шел. Тем больше поражался разнообразию архитектуры. Хотя больших домов здесь не было, кое-где возвышались, несколько вычурные особнячки с башенками в три этажа.  Но не было двух одинаковых зданий, хотя и были похожие, но все же чем-то они отличались. И в каждом был заметен, какой-то свой шарм, что ли, как в самой безликой комнате можно найти следы потакания вкусам владельца, так и здесь, во всем виделся индивидуальный вкус.
Интересно, подумал я дом, в котором я живу, приготовил для меня отец и очень радовался, что мне все пришлось по вкусу, как снаружи, так и внутри.  И я вошел в него, нисколько не сомневаясь, что это мое обиталище. А эти дома кем и для кого построены? Почему они так отличаются? И что в них общего?
Согласно плана, я подошел к цели. Дом, как дом. Небольшой, в один этаж, в окружении зелени, как и все дома здесь. Но крыша высокая и очень широкая, далеко выходящая за стены фасада, я бы такую никогда не сделал, она не даст солнцу проникать в окна.   Крыльцо в две ступени, висящие по бокам от двери вьющиеся цветы в кашпо. Широкая, двустворчатая дверь, неожиданного, ярко желтого цвета. Я посмотрел на часы. Пять минут до назначенного срока. Можно собраться с мыслями. А мысли-то путались и, как всегда, когда трудно определиться с выбором, решил идти напролом, понадеявшись на импровизацию.
Дверь оказалась открытой, я вошел и чуть не ударился головой о висящий на вбитом в деревянную стену гвозде, на завязанной на бантик веревочке, продетой в просверленный край, большой, белый внутри и зеленый снаружи эмалированный таз. Неожиданно – подумал я. Этот таз откуда-то издалека, из какой-то прошлой жизни. Что-то из детского коммунального прошлого. Интересно, как он здесь оказался? Наверное, оттуда же откуда и стоящий рядом, под ним велосипед «Орленок». Далее на стене висели три, два березовых и один можжевеловый банных веника, которые создавали аромат всему полутемному помещению прихожей, я бы даже назвал это сенями.
- «Входите» - и через паузу
- «Сергей» - из-за приоткрытой двери раздался голос, который теперь, показался мне знакомым.
Я вошел в довольно большую комнату с высокими потолками обставленную по моде семидесятых годов двадцатого века, я попал в прошлое – полированная «стенка», сервант с выставленной по ранжиру посудой, несколько десятков книг в одной из секций, шкаф, диван-книжка, накрытый стол и вокруг четыре стула, люстра в три плафона, висящих внутри «золоченых» колец. два ковра, один на стене, другой на полу, два кресла с одного из которых, мне навстречу поднялась Ирина.
Мозгом, я понимал - это не она не Ирншка из моей юности. но глаза говорили – что это была она. На ней была очень короткая, по моде тех лет юбка, сидящая на бедрах и пестрая, приталенная блузка с планкой на трех пуговицах с отложным воротничком и вспомнил, что эта блузка застегивается на пуговицу, находящуюся между ног.
Помнится, мне уже приходилось встречаться с подобного рода застежкой, я тогда оконфузился, поскольку не мог раздеть свою партнершу и ей самой, к моему стыду, пришлось объяснить мне в чем секрет.
От таких мыслей в паху заныло.
Я смотрел на Ирину, она на меня.
- «Здравствуй» - голос мой дрогнул, дыхание сорвалось.
Я протянул руки и обнял ее, она прижалась ко мне и также, как когда-то ее мать, положила голову на грудь. Судорожно вдохнуть полными легкими удалось только в два приема, голова закружилась.  Руки, сквозь тонкую ткань ощущали плавные неровности спины, сужающейся к талии и вновь расширяющейся к бедрам.
Юбка застегивалась на молнию, которая была короткой и легко разошлась, под пальцами, я толкнул ее вниз, одежда легко соскользнула на ковер.  Ирина вышагнула из юбки продемонстрировав стройные ноги с очень длинными бедрами матово-кремового цвета. Она потянула за застежку моего одеяния и просунув руки к открывшейся груди, проведя по внешней поверхности рук и плеч вынула верхнюю часть моего тела из комбинезона.
Меня начало потряхивать, как в юности в предвкушении доступной близости.
Я повел плечами, костюм упал к ногам, теперь пришел мой черед вышагивать из одежды. Отпихнув ткань ногой, я опустился на колени и обхватив девушку руками за великолепные бедра, потянул вниз на ковер. Ирина опустилась, запрокинула голову и, опершись о мой локоть, стала заваливаться на спину.
Про пуговицу я помнил отчетливо, рука моя устремилась к знакомому месту, губы закрыли рот, я почувствовал проникающий в меня язык.
С пуговицей удалось справиться, на удивление быстро. Ноги были подняты и широко раздвинуты, я без труда отодвинул тонкую ткань, пальцы почувствовали горячий сильно увлажненный, скользящий вход.
Остатки одежды торопливо были сняты и, наконец, разогретые огромным желанием тела соединились. Время поплыло, оно тянулось медленно-медленно. Желание продлить и отдалить конец превалировало над всеми другими чувствами, Ирина растворилась во мне, и я погруженный в нее, после бурных, напористых движений застыл, боясь сделать последнее, после которого уже не удастся сдержать кипевшую внутри животную силу. Но встречное движение, последовавшее с ее стороны, смело все мои контролирующие факторы и, заполненная до края страстью плоть более не могла сдерживаться. Ирина, почувствовав мое состояние приникла ко мне, казалось, что каждая клетка нашей кожи соприкасается с лежащим рядом телом. Она вытянулась в струну, тело мелко задрожало, дыхание перешло в стон.
Летели мы вместе, как два крокодила по небу, среди облаков рядышком и очень медленно.
Разгоряченное тело остывало и успокаивалось, вернулись звуки, появились запахи, включился мозг, ожили мышцы, которые дотоле не были востребованы и задействованы.  Странно, но пять минут назад не существовало ничего, кроме чужого тела с которым твое было единым.
Я сел, Ирина продолжала лежать, закрыв глаза. Она улыбалась. Светлое, как будто растерзанное тело на темно-коричневом ковре смотрелось сюрреалистично. 
- «Ну вот, сбылась мечта двух идиоток» - Ирина подняла руку, сделала кистью какое-то плавное круговое движение и, как будто в бессилии уронила ее на ковер.
- «Этого хотела мать и я, глядя на нее тоже всю жизнь мечтала стать твоей женой, смешно.  И вдвойне смешно, что все это случилось здесь. А маме, так ничего и не досталось. Жаль». – но сказано это было без сожаления.
Ира открыла глаза и протянула мне руки, я поднялся и, потянув за руки, помог ей подняться с ковра.
- «Прекрасная фигура, точь-в-точь, как у матери», подумал я.
- «И движение такие-же, крадущиеся, кошачьи»
- «Я в душ» - обнаженное тело мелькнуло в дверном проеме.
Через несколько минут она вернулась, в легкой короткой, похожей на мужскую рубашку тунике, а я последовал тем же путем.
Освежив тело и голову, вернувшись в комнату и еще раз, с недоумением, осмотрелся. Уловив мой взгляд, Ирина улыбнулась.
- «Это все от мамы. Ее стиль. Ее вкус. Я выросла в таких интерьерах и для меня они привычнее любой современной меблировки, пришлось приложить усилия, чтобы воссоздать здесь наш дом. Но здесь и не такое возможно.
Я услышал ее, но не понял, что она имела ввиду, говоря о возможностях. Сейчас меня это мало занимало. Я вспоминал, как однажды, по просьбе кого-то из знакомых, заехал к Ирине передать пакет или письмо и, войдя в квартиру поразился старомодному интерьеру. Но тогда я не придал этому значения, сочтя за некую эксцентричность.
Однако, хозяйка продолжала удивлять. Пригласив меня к столу, она предложила закуски родом из тех же лет к которым относился и стиль ее дома. Сельдь под шубой и традиционный русский салат, который иногда приписывают именитому повару Оливье и даже называют его именем, мне это блюдо было известно под именем салат «Столичный». К закускам было предложено крепленое вино «Лидия» родом из того же времени, в котором я сейчас прибывал.
Конечно, потраченные силы требовали восстановления и я, с удовольствием отдал должное предложенным закускам и обладающему выраженным специфическим виноградным вкусом сортов «Лидия» и «Изабелла» полусладкому вину.
Трапеза сопровождалась ничего не значащей беседой, как будто пара давно знакомых любовников, в очередной раз встретилась и не намерена менять давно установленный порядок. Сейчас пообщаются и расстанутся до следующей спонтанной, но чаще заранее согласованной встречи.
Я все время пытался перевести разговор на воспоминания о ее матери об их жизни… но Ирина мягко, но решительно пресекала все мои вопросы, и я понял, что, по крайней мере на данный момент, она не намерена откровенничать со мной и давала понять, что все, что считала нужным она уже сказала.
Настаивать я не смел. Но и уйти просто так от женщины, внезапно подарившей мне мгновения искренней и откровенной близости не мог.
Между тем Ирина, у которой, похоже, в отличии от меня, все было заранее распланировано потихоньку убирала посуду со стола, явно намекая, что визит подходит к концу и, подойдя ко мне и потрепав по голове объявила.
- «Мне было с тобой очень хорошо, давай возьмем паузу на время, мне нужно осознать то, что случилось. Я тебя найду. Спасибо».
Когда тебе говорят «спасибо» за любовь поневоле теряешься не зная, как ответить. Я замялся, подошел и нагнулся, чтобы ее поцеловать. Она формально ответила на поцелуй, улыбнулась и повторила.
- «Я тебя найду».
Осознав окончательно, что задерживаться далее по меньшей мере невежливо, я откланялся и вышел на улицу, где вечер уже вступил в свои права.