Тяжёлая работа

Будильник зазвонил ровно в четыре утра. Нехотя приоткрыв один глаз, она вытянула руку из-под одеяла и выключила его. Перевернулась на другой бок, сон ещё не успел пройти окончательно, как приятное послевкусие после поцелуя. Пора вставать, работа не ждёт. Она медленно поднялась и села на кровать, за окном было пасмурно, очень хотелось спать. Вчера был тяжёлый день и пришлось опять поздно лечь. Под шум просыпающегося города прошла в ванную, холодный душ умеет творить чудеса. Щётка, зубная паста со вкусом банана. Ей всегда нравился этот вкус, с самого первого дня, как себя помнит. Покончив с душем, практически беззвучно прошла на кухню, на подоконнике тихо посапывал чёрный кот. Сегодня эспрессо вышел особенно бодрящим, по телу даже пробежали мурашки. Пора собираться. Строгие чёрные брюки, белая рубашка, чёрная жилетка и такого же цвета пиджак с балетками. В глаза бросались наручные часы. На небольшом циферблате были изображены плавно переходящие друг в друга времена года, стрелки были очень тонкие и отделаны искусной гравировкой, изображавших цветки лилий. Вся конструкция была заточена в ложе, сделанное из серебра с такой же гравировкой, как и на стрелках.
Уже стоя на пороге квартиры, она посмотрела в зеркало, из него в ответ смотрела стройная девушка, лет тридцати. Она была очень красива, но красота была скорее холодная, как утро ранней весны, но по-зимнему ещё ледяное. Кожа бледного, почти мертвенного цвета, однако никаких признаков усталости, синяков под глазами и прочего замечено не было. Небольшие серёжки, в форме двух изящных кос и мышиного цвета волосы, заплетённые в «ракушку». Макияжа, почти не было. Выделялись глаза, большие, как два океана и цвета морской волны.
Такси уже ждало её внизу. Для пробок было ещё рано, а таксист явно очень хорошо знал своё дело, так как машина уже приехала к нужному месту. Больница. В фойе почти никого, молодая медсестра на стойке регистрации клевала носом и не заметила, как кто-то вошёл. Она прошла мимо неё практически без звука. Лифт или лестница? Мало времени. В лифт вместе с ней зашёл врач. На бейдже значилось, что он хирург.
- Какой тебе этаж? – в голосе читалась усталость от тяжело проведённой операции.
- Шестой, пожалуйста.
- Ну поехали, мне кстати туда же, – на лице доктора промелькнула улыбка. – Скверно выглядишь, надо сказать. Опять не выспалась? Был тяжёлый день?
- Можно и так сказать. У тебя смотрю, ночь тоже был непростая. Всё прошло хорошо?
- Я тебе это говорил много раз, но скажу ещё. Возьми ты уже отпуск. Мне кажется, ты это заслужила, да и начальство твоё тоже поймёт. В конце концов, сколько лет ты уже работаешь? А отвечая на твой вопрос… - на какой-то момент его лицо стало серьёзным. – Мы сделали всё от нас возможное.
- Что же, пусть будет так.
- Да. Уже приехали.
Шестой этаж. Детское отделение. Пока она шла по коридору в голове зудел вопрос врача - «Сколько лет ты уже работаешь?». «Сколько себя помню, всю свою жизнь. Может он прав, может действительно стоит хоть день отдохнуть? Посмотрим». Она уже стояла у палаты. Войдя, она увидела, что в комнате лишь одна кровать. На ней лежала девочка, тонкие ручки и бледное, исхудавшее лицо говорили о тяжёлой болезни. Она спала под идеально белым одеялом, справа от большой подушки сидел плюшевый ёжик. Рядом пульсоксиметр тихо отбивал сердечный ритм. По обеим сторонам от кровати сидели два взрослых. Мужчина средних лет и женщина, примерно того же возраста. Оба были хорошо одеты. Родители – Мама и Папа. Оба спали, мама наполовину лежала на кровати и держала дочку за руку, папа - откинувшись на стуле, но рука была на плече ребёнка.
Она села на свободный стул. Посмотрела на часы. С обеих сторон были две кнопочки. Щёлкнула правая, затем левая.
Девочка нехотя открыла глаза и огляделась. Родители также спали по обе стороны кровати. Но в палате был кто-то ещё. Оглядевшись, она заметила девушку.
- Здравствуйте. Вы кто? На врача вы не очень похожи, – в голосе не было страха, скорее любопытство.
- Здравствуй. Да, ты права, я не врач. Я здесь по… - на мгновение она запнулась. – Я здесь по работе.
- А чем вы занимаетесь? – по девчушке было видно, что от любопытства её буквально распирает.
- Сложно объяснить. Но я надеюсь у меня получиться тебе рассказать.
- А как вас зовут?
- Лилия, но можешь звать меня просто Лили. А как зовут тебя?
- Я Майя. – она улыбнулась.
- Рада знакомству Майя. Ты не хочешь немного пройтись? Ты, наверное, очень долго тут лежишь.
Печаль проступила на лице девочки.
- Да, долго. А мама с папой смогут с нами тоже пойти погулять? – она посмотрела прямо в глаза цвета морской волны.
- Прости малышка, сегодня они не смогут составить нам компанию. Но ты можешь написать им записку. Ты же уже умеешь писать?
Девочка насупилась.
-Умею! Я, между прочим, в школе учусь! Правда… - она осеклась. – Правда на уроки я не хожу, только через компьютер. Но у меня здесь есть альбом и карандаши. Сейчас. Подождите, пожалуйста, минутку.
Она тщательно выводила каждое слово, меняя карандаши. Затем она вырвала листок, аккуратно его сложила, подписала и положила под мамину руку.
- Готово! – сказала она с видом победителя.
- Отлично! Ну что, пошли? – Лили протянула ей руку.
Уже разместившись на краю кушетки Майя вдруг остановилась и начала оглядываться вокруг.
- Мне нужна коляска, обычно меня на ней возят. Врачи говорят, так надо.
- Сегодня особенный день. Гляди, у тебя всё получиться. Надо только сделать первый шаг.
Недоверчиво посмотрев на Лили, она опустила сначала одну ножку. Пол был холодный, по спине пробежали мурашки. Второй шаг. На удивление она не испытывала ни слабости, ни головокружения, как это бывало раньше. На самом деле, она про себя заметила, что чувствует себя так же, как до того, как заболела. Почти забытое чувство тёплым покрывалом окутало девочку.
Выйдя из палаты, они пошли по коридору. Лили шла спокойным, неторопливым шагом, пока Майя бегала туда-сюда и вокруг неё. Она смеялась, и этот смех был настолько чистый, настолько беззаботный и радостный, что ком подкатывал к горлу.
- Как здорово! – смеясь, кричала девочка. – Я так давно не бегала, почти забыла, как это!
- Ты отличная бегунья, ты могла бы стать олимпийской чемпионкой, – Лили улыбнулась в ответ. – Готова поспорить ты оставила бы всех соперников с носом.
- А как это? – она чуть замедлила бег, а на лице появилась гримаса удивления.
- Это значит, что ты всех бы обогнала и выиграла главный приз.
- Ооооо, большущую коробку конфет? Или торт? Торт! Мой любимый - с персиками и заварным кремом. Мама и папа покупали его до того, как я…
Она остановилась, замерла, как будто перед ней ударила молния.
- … до того, как я оказалась здесь.
Опустившись на колени, Лили заглянула девочке в лицо. На нём читалось всё, бесчисленные операции, разлука с друзьями, четыре стены палаты на протяжении многих и многих месяцев, боль и страх. Он был заметнее больше всего.
- Эй, всё хорошо. Знаешь, торт я организовать вряд ли смогу, но что ты думаешь на счёт мороженного?
Майя будто очнулась ото сна.
- М-мороженное? Но в больнице нет мороженного, только противная каша и лекарства.
- Я же тебе говорила, сегодня особенный день. Какое твоё любимое?
- Ванильное.
- Пойдём, – она протянула ей руку. Худенькие маленькие пальчики, будто хрупкие прутики легли ей в ладонь.
Они пошли. Вскоре они свернули в другой коридор и оказались в большом зале.  Он очень отличался от остальной больницы, обстановка больше напоминала уютный бар. Правда уже закрывшийся. Стулья стояли на столах. В центре стоял большой, высокий круглый стол. Крышка была прозрачная, а под ней мороженное всех сортов и расцветок! Рядом со столом стояли высокие барные стулья. Когда они подошли Майя попыталась залезть на стул.
- Можете мне пожалуйста помочь? – спросила она.
- Конечно! – она помогла ей забраться. – И так, сейчас мы тебя обслужим!
Лёгким движением, почти как кошка, Лили перескочила через стол и оказалась в его центре. Теперь она была как за барной стойкой.
- И так, вы готовы сделать заказ?
- Да, можно пожалуйста мороженное? Ванильное!
- Сколько шариков?
- Два! Хотя… - она почесала нос – Можно три?
- Разуметься. – она достала креманку и специальную ложку для мороженного, предварительно смочив её в горячей воде. – Пожалуйста, три шарика, как заказывали.
Взяв ложку, девочка сначала попробовала совсем чуть-чуть. Мороженное было холодным и очень вкусным.
- Тут очень тихо.
- Хочешь, чтобы была музыка?
Майя утвердительно кивнула.
- Так, давай посмотрим, – Лили вышла из-за стола и подошла к виниловому проигрывателю, который стоял у стены. – Вот эта думаю тебе очень понравиться.
Она нажала на кнопку и в ту же секунду металлическая клешня выхватила одну из пластинок и запустила её. Из динамиков полились чудесные звуки музыки. На лице девочки расплылась улыбка.
- Я помню её! Мама и папа любили под неё танцевать. И когда мы все вместе собирались за завтраком по выходным.
- Очень красивая песня. Мне тоже нравиться. Не желаешь, что-нибудь попить? Может чай или какао?
- Можно горячий шоколад?
- Можно – Лили улыбнулась краешками губ.
А тем временем в песне начался припев и там были такие слова:
«Our love, is a bubbling fountain
Our love, that flows into a sea
Our love, deeper than any ocean
Our love, for eternity»
Так они и сидели в зале. Они очень много разговаривали. Иногда Майя просила ещё шарик мороженного и Лили перепрыгивала в центр стола, чтобы его достать. Они много смеялись, когда девочка или она рассказывали смешные истории. Так они сидели очень долго, будто время перестало существовать. Они сидели и разговаривали. Без утаек, как будто всегда знали друг друга, как будто были сёстрами.
- Нам пора идти, – сказала Лили, смотря на часы. – Время не ждёт.
- Уже? Но тут же так хорошо. Я не хочу отсюда уходить. И куда мы пойдём? – ей не хотелось никуда уходить, здесь было слишком уютно и хорошо, чтобы куда-то идти.
- Осталось одно дело. Я… - секунду она молчала и Майя увидела тревогу на её лице. – … Я должна его завершить.
- А что это? – в детских глазах горело любопытство.
- Пойдём. Нам нужно идти.
Они вышли из зала и попали в тот же коридор, но что-то было не так. Несколько минут девочка не могла понять в чём именно дело, но потом до неё дошло. Это был сплошной коридор, без дверей по сторонам и без окон. Стены не были белыми как в больнице, на них были разные рисунки. Они шли и ей попадались знакомые картинки, слишком знакомые.
- Это же мои рисунки! Я помню, как их рисовала. Откуда они здесь? Они должны были остаться дома, – она посмотрела на девушку, но та просто шла, держа её за руку и смотря вперёд.
Они шли и коридор постепенно становился всё шире и шире. К рисункам стали добавляться фотографии. Вот Майя плескаться в море вместе с родителями. На другой - её день рождения, собралась вся семья и все друзья, и она готова задуть свечи на торте. Вот её первые шаги, первая улыбка и счастливые лица родителей. Мама и папа.
- Можно мне к Маме и Папе? Я хочу к ним. Это странное место, мне здесь не нравиться. Я хочу к родителям!
Лили молчала, но крепче сжала руку девочки.
Они пришли. Коридор расширился до размеров большого зала, но не как того, где они сидели и ели мороженное. Напротив них была дверь. Она была приятного персикового цвета. На ней, булавкой была приколота фотография, но не было видно, что на ней изображено. Но самое странное было по бокам двери. Две статуи, мужчина и женщина. Женщина стояла на коленях и будто бы плакала. Мужчина протянул руку к женщине, будто пытаясь её утешить. На обеих статуях были видны большие трещины. Казалось одно неловкое движение, и они разваляться.
- Мы пришли, – девушка остановилась и отпустила руку Майи. – Помнишь, ты спросила, чем я занимаюсь? Когда мы только познакомились?
- Д-да, п-помню, – пролепетала она. - Можно мне пожалуйста к Маме и Папе? Я очень хочу к ним!
- Ты не сможешь к ним вернуться.
Ужас и страх застыли на лице ребёнка.
- К-как не смогу вернуться? Почему? Я хочу к своим Родителям! – она закричала. – Верни меня к ним, пожалуйста!
- Я не могу этого сделать. Это то, чем я занимаюсь. Провожаю людей в их последний путь. Понимаешь, что я имею в виду?
Девочка почувствовала, как её ноги начали подкашиваться. Упав на колени, она заплакала.
- Нет, Лили, пожалуйста! Я не хочу! Верни меня домой! Ты же хорошая, нам так было весело! Прошу тебя! Я буду очень хорошо себя вести! ПРОШУ ТЕБЯ!!! МАМОЧКА, ЗАБЕРИ МЕНЯ!!!
Девушка опустилась и заключила девочку в крепкие объятия. Сначала она пыталась отбиваться и драться, а потом просто вцепилась в пиджак и по её лицу текли слёзы. Они сидели так на полу очень долго. Иногда девочка начинала громко плакать. Всё это время Лили крепко её обнимала, пытаясь успокоить и дать немного тепла. Она обнимала её и тихо укачивала, гладя спутавшиеся волосы и пытаясь успокоить. Как бы она хотела её защитить. Она была готова отдать всё что у неё есть, абсолютно всё, чтобы закончить страдания маленького человечка, тихо всхлипывавшего у неё на руках.
- Как же Мама и Папа? Им же будет очень-очень грустно, – запинаясь, сквозь слёзы сказала она. – Я же буду по ним очень-очень скучать!
- Я знаю, малышка. Мне так жаль, – по лицу девушки тоже текли слёзы.
- Я же, я же ещё маленькая. Мне нельзя уходить. Я ещё не закончила школу, не поступила в академию искусств. А как же моя семья? Я так хотела, чтобы у меня тоже были детки. Мальчик и девочка.
- Мне очень жаль, маленькая, – она обняла её крепко-крепко. – Если бы от меня что-то зависело, если бы я что-то могла сделать. Я бы сделал всё, чтобы вернуть тебя к родителям.
 - Им будет очень тяжело, верно? Могу я с ними хоть как-нибудь попрощаться?
- Им будет непросто. Но они справятся, – девушка головой указала на статуи. – Конечно ты можешь попрощаться.
Они поднялись. Девочка, пошатываясь и хлюпая носом подошла к статуе мужчины.
- Папочка, я не смогу вернуться, – сквозь слёзы сказала она. – Пожалуйста, позаботься о Маме. Ты ей очень нужен. Не грусти очень сильно. Я очень тебя люблю! Как до Луны и обратно.
Она крепко обняла статую и аккуратно поцеловала холодную каменную щёку. Подойдя к статуе женщины она опустилась на колени. И крепко обняла холодный камень.
- Мамочка, я буду очень скучать! Я очень-очень тебя люблю! Пожалуйста, не грусти очень сильно. Заботься о Папе. Надеюсь, у вас будет ещё ребёночек, мои сестричка или братик, – сказала она сквозь слёзы.
Всё это время Лили стояла поодаль и видела, как девочка прощается с самыми близкими людьми. Она стояла и по её лицу текли слёзы. Как бы она хотела её схватить и отнести в ту палату. Чтобы она поправилась и могла ходить в школу, и играть с друзьями. Но она не могла, это было бы нарушение порядка вещей. Она знала это и за это себя ненавидела.
- Я, я готова, – всхлипывая сказала Майя.
Сколько смелости было в этом маленьком, ослабевшем от болезни человечке.
- Я горжусь тобой, и они я думаю тоже тобой гордятся. Пойдём?
Девочка кивнула. Они подошли к двери.
- У меня для тебя кое-что есть, – сказала Лили и протянула ей фотографию, приколотую к двери.
На ней была Майя с родителями, когда они гуляли в парке. Девочка сидела на плечах у папы, а мама держала в руках сладкую вату и смеялась.
- Вот и пришло время нам с тобой тоже прощаться.
- А мы ещё когда-нибудь увидимся?
- Я бы этого очень хотела, малышка.
Девочка крепко обняла её за шею.
- У тебя очень красивые глаза. И ты очень хорошая.
Она обняла её в ответ.
- Спасибо. Чуть не забыла, тебя ждёт сюрприз.
Девочка посмотрела на неё, в глазах читалось непонимание.
- Открой её, – Лили кивнул в сторону двери. – Не бойся.
Она сделала шаг. Крепко прижимая к груди фотографию одной рукой, другой взялась за ручку. Дверь открылась очень легко, в лицо подул лёгкий ветерок. Перед ней простирались бескрайние зелёные луга, на сколько хватало глаз. На небе проплывали редкие облака.
- Что меня там ждёт? – в голосе не было страха, скорее неуверенность.
- Покой. И свобода, – она положила руку на плечо девочки. – Смотри, тебя там, кажется, кто-то ждёт.
Она указала на небольшой холм, на котором росло большое дерево. Яблоня. Под ней были две фигуры. Сначала они не обращали внимания на странный проём, в котором стояли она с Маей. Но увидев, стали приветливо махать руками и что-то кричать.
- Думаю, тебя зовут, – улыбнулась Лили.
Девочка смотрела на фигуры с начала с подозрением, но приглядевшись начала смяться и махать им в ответ. Она смеялась и плакала.
- Бабушка! Дедушка! Лили, можно я пойду к ним?
- Конечно, беги! – улыбнувшись ответила она.
Девочка рванулась в сторону холма. Она бежала и плакала, и ветер сдувал слезинки с её лица. Она кинулась в объятия к любящим её людям. Они тоже плакали. Они не видели её очень давно. Гладили её по голове, смахивали слёзы со впавших щёчек. Немного успокоившись, она огляделась, будто пыталась что-то найти. Странное ощущение. Она была здесь всегда. Они поднялись. Она взяла их за руки, и они пошли вместе собирать яблоки, как делали когда-то, давным-давно.

Она шла по коридору больницы. Врачи и медсёстры ходили в разные стороны. Подойдя к лифту, долго стояла, будто-то не зная на какой этаж ей нужно.
Вдруг из одной из палат раздался вопль. Невозможно описать насколько он был пронзительным и яростным, сколько в нём было боли, отчаяния и потери. Она видела, как медсёстры побежали в сторону крика. От этого звука кровь стыла в жилах. Даже самый опытный солдат, прошедший десятки сражений не смог бы вынести крика матери, только что потерявшей своего ребёнка.
Подойдя к двери в палату, она увидела женщину. Слёзы ручьём текли по истерзанному горем лицу. Её крепко прижимал к себе мужчина. Он бережно гладил её по волосам. Он тоже плакал, тихо, почти не показывая вида.
- Как?! Моя девочка! Моя маленькая Майя! Она написала, она написала письмо, – почти задыхаясь, сквозь слёзы повторяла она. – Я чувствовала, как она меня обнимает. Она… она говорила, что будет скучать, что у нас будут ещё дети! Что ей нужно идти!
Мужчина крепко прижимал её к себе. У его ног лежал листок бумаги.
На нём было написано:
«Дорогие Мама и Папа!
Я схожу немного погулять. Вы спали, поэтому я не стала вас будить. Не переживайте, скоро я вернусь, и мы снова будем вместе.
Ваша дочка, Майя!»
Она нервно ждала лифт. Наконец двери раскрылись, и она вошла внутрь.
- Подождите, пожалуйста! – она нажала на кнопку остановки дверей.
В лифт зашёл тот самый хирург.
- А, снова знакомое лицо. Здравствуй.
- Здравствуй, – сказала она дрожащим голосом.
Он посмотрел на неё очень внимательно.
- Сигарету? – он протянул ей начатую пачку.
Она кивнула. Выйдя из дверей больницы они отошли под ближайшее дерево. Курили. Молчали долго. Тишину прервал врач.
- Я слышал, что случилось. Наш штатный психолог сделает всё возможное. Он настоящий профессионал, – помолчав, он затянулся и добавил. – А вот я свою работу сделал паршиво.
- Нет. Ты сделал свою работу хорошо. Сделал всё, что от тебя зависело.
- Я не понимаю. Почему? Почему это произошло?! В чём была вина этой маленькой девочки? — сказал он, сжимая зубы.
- Ни в чём, – ответила она и выпустила дым в строну веток. – Просто пришло её время. Никто на это не может повлиять, ни ты, ни тем более я. Но это не значит, что мы можем бросить дело, которым занимаемся.
- Что же. Мир чертовски не справедлив, – он оглянулся, его уже звали – Мне нужно идти. А тебе советую взять отпуск, видит бог, он тебе нужен.
- Да, думаю так и сделать. До свидания.
Врач кивнул и пошёл в сторону больницы.
Домой она вернулась поздно. Кот явно давал понять, что он очень голодный. Насыпав еды в миску, она прошла в спальню и упала на кровать. Она спала, как ребёнок, чистым сном.
Будильник должен был зазвенеть через четыре часа.