Ты мне в душу... 17

                Кому на Руси жить


   Проснулся Алексей Иванович рано утром из-за бьющего в глаза солнца,  не догадался задёрнуть   занавесочку, как его спутники. Он потянулся, разминая затёкшее тело, и вышел из автобуса. Водитель перед сном показал куда нажать, если понадобиться выйти «на природу».
   Алексей Иванович зашёл в Дом Культуры, сторож сидел за столом и готовился завтракать. Увидев гостя, сделал широкий приглашающий жест,-
- Прошу! Как говорится, чем богаты,-
богат он был двумя катрофелинами, куском сахара-рафинада и кипятком.
Алексею Ивановичу стало стыдно пристраиваться к скудной трапезе,-
- Спасибо, есть не хочется, а вот чайку бы попил с удовольствием.
Сторож достал ещё одну щербатую кружку, налил заварки, плеснул кипятка. Алексей Иванович принюхался,-
-А что это у Вас за чай душистый такой?
- Травяной. Сами собирали: иван-чай, липа, малина лесная. Чая у нас  с самой перестройки не стало, как и магазина. Колхоз, правда, ещё с годик продержался.
- Почему же так случилось? Москва рядом, у нас молочка с боем по утрам, картошку и овощи только на рынке купить можно, а у вас колхоз загнулся?
- А как же ему не загнуться-то, мил человек? Молодёжь поразъехалась по городам,
 - Неохота,-
 говорят,-
 - Коровам хвосты крутить за копейки и тяпкой на солнце махать. Хочется в городе с конфортом жить, чтоб вода горячая из-под крана и телевизер все программы показывал. Раньше-то мы миллионерами были, Дом Культуры построили, школу, общежитие для молодых специалистов, медсанчасть. У нас стадо было полтыщи голов, птицефабрику хотели строить, теплицы. А сад какой был? Когда груши-яблони цвели воздух их запахом пропитан был. Садиков для детишков цельных три было.
 Сторож замолчал и углубился в воспоминания.
- А где ж это всё? Где сад? Где садики?
- А сад в год смерти Ильича вымерз. Весь, разом.
-Какого Ильича?-
немного опешив, спросил Алексей Иванович.
- Нашего, дорогого Леонида Ильича. При нём в колхозе жизнь была, а как его не стало, так и покатилось всё под откос. Вначале молодежь поразбежалась, за ними и постарше. Сад замёрз, стадо под нож пошло, колхозные деньги в банке украли. Люди семьями уезжать стали. Вначале один садик сгорел, потом второй. Технику списали и пропили. В деревне несколько домов жилых осталось, медпункт закрыли, потом школу. Вот Дом Культуры ещё держится пока и я с ним вместе. Только кладбище растёт, да церкву строить при кладбище вроде начали.
- А где же вы продукты покупаете?
- У нас со старухой коза, ещё сил хватает сено заготавливать. Семёновна курей держит, но говорит, скоро под нож пустит – корм дорогой, с огородов кормимся, рыбу ловим, в лесу грибы-ягоды-орехи, раз в две недели лавка приезжает, крупы, хлеб привозит, живём!
   Алексей Иванович, вспомнив свои переживания в очередях, устыдился. Ему захотелось сделать что-нибудь хорошее,-
- А Вы здесь ещё долго будете?
- Да вот Колька придёт, уйду. Что-то задерживается сменщик.
- Подождите меня, я сейчас.
Он побежал к автобусу, его спутники проснулись, дверь была открыта. Он схватил свой пакет с пайком, достал из сумки, что собрала ему жена, оставил пару бутербродов, а печенье, сахар, чай сложил в пакет и отнёс в Дом культуры сторожу,-
- Это Вам от нашей писательской организации,-
 протянул пакет и, не дожидаясь благодарности, выбежал из фойе.