приносящая удачи и неудачи

Приносящая удачи и неудачи, совокупляющаяся, пьющая и никогда не одевающая трусиков…черная кошечка из Уотертауна

Единственным   судьей,   руководителем   и   мерилом   должно   быть
чувство.

В. Кандинский

я сидел в самом углу бара, смотрел на одну уже пустую и две еще пока полные стопки оказавшейся удивительно мерзкой монтанской водки, початый бокал пива и взбухшие костяшки правой руки перед собой.
в тот день я уже успел один раз подраться. вышла одна не- приятная зацепа. все случилось на парковке перед торговым центром. я случайно встретился со своей соседкой, которая, пока ее детки смотрели какой-то мультфильм в детском зале кинотеатра в местном молле, зашла выпить кофе в забега- ловку неподалеку, где уже заседал я. она выпила пару кофе,  а я пару пива и три текилы. потом я расплатился за нас обо- их, что для нее было удивительно и непривычно, она пошла за детьми, а я посидел еще немного и тоже вышел – внутри становилось чересчур многолюдно, а я люблю уединенные места. я пошел пешком в сторону дома и как раз проходил мимо парковки, когда увидел, как какой-то мудак чуть не сбил ее, мою соседку, ведшую двоих своих детей за руки. когда она отскочила от капота, он начал орать, что она тупая корова, которая не смотрит, куда идет и прочее и прочее. мудак был абсолютно не прав. он несся как черт по многолюдному пар- кингу, а она была женщиной с двумя детьми. он, очевидно, полагал, что она была одна, не считая детей, поэтому очень сильно удивился, когда я подскочил к нему. я попытался ему
вдарить прямо через приоткрытое окно, но мудак быстро сообразил, что происходит, и рванул вперед. через метров пятьдесят он резко остановился, выбежал и достал из багаж- ника фомку. подумал, что я обоссусь. но я-то видел, что это был просто позер. я пошел прямо к нему, он того не ожидал. я знал, что своей правой рукой он попытается ударить фомкой со всего размаха, такие удары всегда видно издалека, еще до подлета, так что я с успехом нырнул под него влево, спокойно развернулся на опорной ноге, пока этот мудак под тяжестью замаха шел под углом вперед, а потом провел хук правой точ- но в подбородок. очень жестко. мудак поплыл и повалился на землю, а я еще несколько раз, раз двадцать, наверное… ударил его, пока он лежал. ну и разбил костяшки. дети вере- щали чудовищно, меня никто даже не попытался оттащить, все понимали, что я прав и делаю это для всех нас, ну или просто обосрались, не знаю. просто в какой-то момент я по- нял, что нужно линять, потому что кто-то уже стопроцентно вызвал полицию.
в общем, я убежал не попрощавшись, за что первым же де- лом извинился, когда чуть позже Шерон (так звали мою со- седку) зашла ко мне домой. я как раз только переоделся и собирался уходить, когда раздался стук в дверь. Шерон ска- зала, что зашла проверить, в порядке ли я, и не нужна ли мне медицинская помощь, очень удобный предлог, ведь работа- ла она медсестрой, я пригласил ее войти. она сказала, что я настоящий мужик, пример для ее сына (охренеть просто!), и что никто никогда не «защищал ее честь», прямо так и ска- зала. я же в тот момент, когда все происходило, о ее чести даже и не думал, просто взбесился, потому что всегда ста- новлюсь особенно вспыльчив, когда выпью. так или иначе, она была под огромным впечатлением. предложила зайти на ужин. она и до того очень явственно давала понять, что хотела бы сойтись со мной поближе, но, не имея достойного повода со своей стороны, ждала каких-то действий от меня. такие вещи всегда видно. понятно было и то, что она нахо- дится в активном поиске нового мужа, а я ей подходил как нельзя кстати, ведь это было бы очень взаимовыгодное со-
трудничество, я получал бы вид на жительство, она – выгодно и существенно отличающегося от того, к чему она привыкла, мужа восточно-европейца (правда, со всеми вытекающими отсюда и в том числе отрицательными последствиями). я же готов был только просто трахнуть ее, не более того. фигурка у нее была хороша, совершенно в моем вкусе, и она была вся очень привлекательная и обаятельная по моим меркам. но мне не нужны были лишние проблемы. я не хотел быть тем слабым волком бэта, который выполняет работу по воспита- нию за сильным волком альфа, занимающимся только про- изводством самого потомства. не то, чтобы я себя с волком ассоциировал, упаси бог, просто эта ситуация из жизни диких животных как нельзя лучше отражает мое мнение по поводу отношений с бывшей ранее замужем женщиной, имеющей от прошлого брака детей. к тому же, я совершенно убежден, что в большинстве случаев в разводе виновата женщина. что-то с ней не так значит, раз ее семья распалась, раз она не смогла ее сохранить. вот о чем прежде всего должно задумываться в таких случаях – о подводных камнях, о желании заарканить и корыстных помыслах, а не о том, что у бабы черт знает сколь- ко времени секса не было, и ее можно легко завалить. но у нее были такие влажные глаза, такая она была душистая, так она прикусывала свою нижнюю губу, и такая вызывающая у нее была грудь в том топике, что был на ней, что я на секун- ду поверил, будто такой имманентной она может быть всег- да, и предложил вместо ужина встретиться тем же вечером   в «Пальмовом воре», моем любимом баре неподалеку. она с большим энтузиазмом согласилась, сказала, что оставит де- тей на соседскую девчонку, подрабатывавшую сиделкой по всей округе, и с радостью проведет вечер вне дома, так как уже сто лет нигде не была, даже в баре. врала, наверное, но это не важно.
в общем, я сидел в самом углу бара, смотрел на одну уже пу- стую и две еще пока полные стопки оказавшейся удивитель- но мерзопакостной монтанской водки, початый бокал пива  и взбухшие костяшки правой руки перед собой, как появи- лась она. я встал, она чмокнула меня в щеку (тут мне окончательно стало понятно, к чему мы движемся) и села рядом. потом заказала пива. выглядела она сногсшибательно. весь бар ее хотел. весь, кроме одного мужика, сидевшего в про- тивоположном углу. может, конечно, и он тоже ее хотел, но взгляд у него был такой инфернальный, что позавидовал бы сам Чингисхан. не знаю, на нее он так смотрел или все-таки на меня, но я этот взгляд почувствовал. угрюмый мужик, чей возраст точно никто не возьмется определить, неопрятная одежда и прическа заправского бича, не нужно обладать осо- бой проницательностью, чтобы понять, что вдобавок еще и натура тупого упыря.
мы сидели и болтали – что я сразу отметил, так это то, что мне с ней было очень легко и приятно говорить, как будто с очень старинным приятелем мужиком, никаких неловких мо- ментов, молчаливые паузы если и возникают, то не тяготят и прочее – как этот упырь подваливает к нам и, покачиваясь, зависает над нами. я вопросительно смотрю на него, а он за- являет что-то вроде «это мой бар». «я частенько здесь бываю, но тебя первый раз вижу» – отвечаю. «это твоя сучка?» – спра- шивает он, тыча пальцем на Шерон. я начинаю вставать из-за столика и одновременно с этим отталкиваю урода подальше от него, чтобы иметь достаточно пространства и времени для маневра. бармен уже напрягся и, понятное дело, обращаясь к моему собеседнику, просит того покинуть заведение или в противном случае дождаться прибытия полиции. придурок отчаливает.
– ну что за день? – спрашиваю я Шерон.
– не обращай внимания, если хочешь, можем уйти, – говорит она.
– с какой стати? если только тебе скучно, тогда можем и уйти.
– нет, что ты! мне так хорошо с тобой.
– хочешь еще пива?
– да, хочу. люблю пиво.
– я тоже. у меня дома, кстати, есть нормальное, не та моча, ко- торую наливают в местных барах. хороший немецкий вайзен.
– вайзен?
– пшеничное по-немецки.
– я бы зашла попробовать… сколько сейчас времени?
– чуть больше восьми.
– мне нужно быть дома до одиннадцати, чтобы отпустить Джейни, так что…
– можем посидеть тут еще немного, а потом пойти ко мне. когда мы вышли на улицу, тот придурок из бара снова при- стал к нам. похоже было, что он специально ждал нас снару- жи все это время.
– не обращай на него внимания. пожалуйста! давай просто пойдем. все равно ты его уделаешь с одного удара, я уверена.
– да, я, наверное, тоже уверен, но тогда он может подумать, что я испугался. вернее не так. если его не проучить, то он по- том будет думать, какой он герой-задонадиратель, что навел страха на нас, и меня ЭТО бесит, а не сам он, я потом мучаться этим буду.
– какая разница? ты думаешь, что если изобьешь его, то это его чему-то научит? скорее он после этого спустит злобу на ком-то еще. подумай об этом так. представь, что ты спасаешь кого-то от его агрессии.
***
в местных новостях потом про него показывали. про того му- жика. хоть я его и не тронул, но он все равно в тот день напал с ножом на какую-то девчонку. ну а мы с Шерон на выходные поехали в Милуоки. детей она оставила со своей матерью. я хотел воспользоваться ее машиной, но она уговорила меня поехать на мотоцикле. я вообще-то не очень люблю ездить  с нажопницами, но она оказалась очень способным начина- ющим вторым номером. сидела правильно и почти не меша- ла. в Милуоки мы, конечно же, сходили в музей харлеев, на парковке которого моя хонда выглядела вызывающим отще- пенцем, купили в магазине при музее подарки детям, потом погуляли вдоль озера и зашли в «Птицу», где я до того не был, и где, к моему  удивлению, оказались картины Кандинского,  о чем я, к своему стыду, не знал. вечером того же дня мы си- дели на втором этаже паблик маркета, ели купленные внизу сыры и колбаски, пили пиво, и я рассказал Шерон все, что знал о крестном отце русской абстракции. Шерон спросила, откуда я это знаю, я ответил, что по образованию я культуролог, а она сказала, что никогда бы этого не подумала, и что я больше похож на человека, бросившего на последнем курсе какой-нибудь околотехнический колледж, но что раз так, то она должна мне кое-что показать по возвращению домой. это было в субботу. а в воскресение мы пошли прогуляться по старым районам города, а потом зашли в какой-то псевдо- шикарный стейк хаус. нам, правда, пришлось сначала окола- чиваться пару часов в баре неподалеку, потому что ресторан открывался только в два, зато у них был отменный португаль- ский портвейн по очень вменяемой цене. мы взяли бутылку, а потом перешли на крепкое. напились как черти. Шерон до того нагрузилась, что в какой-то момент после того, как мы сделали очередной заказ на алкоголь, официант принес вме- сто двух стаканов виски со льдом только один, во втором же была просто вода с лимоном. он проникновенно глянул на меня и поставил воду перед Шерон. до отеля я ее букваль- но тащил на себе. благо, идти было не так далеко. поднял и перекинул ее через плечо задницей вперед, схватившись за нее, задницу, обеими руками под ее джинсовыми шортами. классная у нее была задница, этого не отнять. крепкая, мя- систая и красивой формы. и еще она, как оказалось, никогда не одевала трусики.
в общем, для двух дней успели много, как мне кажется, учиты- вая, что постоянно забегали в отель потрахаться. трахались мы с ней в те выходные просто как кролики, она была безум- но голодная. в воскресение перед отъездом, когда мы соби- рали вещи, она сделала мне шикарный минет. божилась, что никогда до этого не брала члена в рот, но мне было сложно в это поверить, потому что вышло у нее фантастично.
– ты правда никогда этого раньше не делала?
– клянусь тебе.
– так странно…
– что в этом странного?
– ну, не знаю… тебе под тридцать, двое детей, и ты ни разу в жизни не делала минет?
– ну и что? тебе столько же лет, кстати. ты за свою жизнь хоть раз делал кому-нибудь минет?
– сдурела? я же мужчина!
– какая разница? я помню, читала книжку Ричарда Хелла, так он там задается вопросом, почему он в условиях, когда он любит себя и свой член, не может любить и еще чей-то? при этом пидором он не был. да и вообще, что женский рот, что мужской, равно как, кстати, и задница, для секса изначально не предназначены. если бы бог хотел наделить людей боль- шим количеством отверстий для совокупления, то устроены и располагались они бы иначе.
– мне нравится ход твоих мыслей, но мне все равно при этом странно.
– да просто твой член первый, запах которого не вызывает во мне никаких неприятных ощущений. даже наоборот. и он такой красивый…
– обычный, мне кажется.
– нет, он красивый. ты не понимаешь.
– и к лучшему.
но, к сожалению, без неприятностей в тот уикенд тоже не обо- шлось. все случилось под самую завязку, когда мы уже уез- жали. выписываясь из отеля, мы на ресепшене встретились  с русскими туристами. я с ними разговорился, а одна дамоч- ка, вся расфуфыренная и разодетая, подошла к нам и спро- сила, на каком языке мы говорим. я ответил, что на русском. она сказала, что так и знала. что сама она чешка, а мы рус- ские мудаки, из-за которых она при Союзе уехала в Америку. Шерон сказала ей, что для человека, прожившего сорок лет  в Штатах, у нее очень хреновый английский и ублюдский смешной акцент, и что чешское пиво никто терпеть не лю- бит, ибо оно горькое говно, как и она сама. чешка, видимо, очень обиделась за родное пиво и прямо-таки взбесилась, назвала Шерон черной коммунистической подстилкой или что-то вроде того, и понеслось. чешка приехала на какое-то семейное мероприятие, вместе с ней в нашем отеле остано- вилась куча ее свиноголовых родственников, и те, наверное, разорвали бы нас, если бы только Шерон не начала визжать, что «сейчас сраная чешская задница поймет, кто тут на самом деле черный». удобный это все-таки прием, всегда выручает.
 
 
на следующий день после того, как мы вернулись, Шерон за- шла ко мне вечером и принесла с собой кожаную папку раз- мера А4.
– я хочу показать тебе что-то.
– только не детские фото. терпеть их не могу.
– детей?
– нет. фото детей.
– послушай. знаешь, мой муж ушел от меня в свое время, по- тому что считал, что я невезучая и притягиваю неприятности. так и говорил, you are а jinxed bitch. не знаю, может, и правда так… в общем, когда-то давно, когда я была еще маленькой, мои родители затеяли в доме масштабный ремонт. когда вы- брасывали старый, доставшийся еще от прежних хозяев стол из гаража, то оставили его прямо на улице. знаешь, как дела- ют, чтобы кто-то мог забрать мебель, если она кому-то нужна. короче, я сидела за этим столом на улице, вынимала разное барахло из ящиков и в одном из них нашла книгу. в книге между страницами была картина. не картина даже, а рисунок. очень своеобразный, сейчас покажу. но сначала погоди, до- слушай до конца. рисунок мне очень понравился, я захотела его оставить, решила повесить у себя в комнате. попросила у мамы рамку, она дала мне какую-то из тех, что были. обычная рамка для фото со стеклом. но рисунок туда не влезал, рам- ка подходила по ширине, но по высоте была чуть меньше, чем нужно. тогда я просто обрезала рисунок и вставила его в рамку. рамка краями все равно чуть перекрывала рисунок с каждой из четырех сторон и снизу, где была обрезанная на- половину подпись, соответственно тоже…
– так-так… а ну-ка…
– …так вот, рамка чуть перекрывала рисунок, но сам он вле- зал в нее по размеру, и я и думать забыла об этом всем, пока не привезла как-то этот рисунок сюда, к себе. не так давно.    я решила повесить его в комнате дочери, но рамку захотела сменить, была у меня красивая, подходящая… в общем… как- то мне стало в итоге интересно, я просто из любопытства ста- ла искать информацию… на-ка, теперь посмотри на остатки подписи внизу!
– Джексон. это Джексон, да? буквы чуть неразборчивые…
– да, Джексон.
– Джексон… Джексон… м-м-м… я только одного Джексона сра- зу вспоминаю…
– ну…
– а он что, жил в Уотертауне?
– а хрен его знает. я пыталась узнать, бывали ли тут он или его семья, когда он был маленьким, но какая разница, рису- нок, если это все-таки он, мог попасть сюда и не от них, но… естественно, вторая половина подписи безвозвратно пропа- ла, но если ты в интернете посмотришь на его подпись, то…
– если это он, то я уверен, на ценность самого рисунка отсут- ствие половины подписи не повлияет. главное доказать под- линность. охренеть! если это правда, то у тебя в руках целое состояние, ты понимаешь? а почему ты ко мне пришла с этим?
– ну… я подумала, что если стану вдруг сказочно богатой, то хочу, чтобы рядом был тот, кому я была нужна еще бедной… и мне нужна помощь со всем этим, а к кому еще пойти, я не знаю… я нужна тебе?
– черт… как ответить, чтобы ты не подумала, что это из-за рисунка?..
– и как потом выкручиваться, если рисунок окажется фуф- лом? – она рассмеялась и повалила меня на кровать.
и что же, как вы думаете, было дальше?