10. Железный желудок

 
       Иван Никифорович по фамилии Донкихот любил прихвастнуть. Соберет, бывало,
   в нашем уезде толпу любопытствующих. В основном мелочь, ребятишек, а тем в
   гимназию торопиться не хочется. Облепят его со всех сторон и слушают.
       А тут крупная вещь попалась - Осьмушкин. Из каких краев - не знаем, но
   ненашенский, по одежде видно и по походке.
       - Я! - говорит Иван Никифорович - Имею железный желудок. Я могу гвозди
   есть! Потому как фамилия моя Донкихот, и дед мой и прадед из Испании. Поэтому
   и свойство мне такое передалось по наследству, с рыцарских времен.
       Ребятишкам весело, рты раскрыли, только бы в гимназию не идти.
   А Осьмушкин стоит, наблюдает.
       - Я! - говорит Донкихот - могу хоть килограмм гвоздей съесть.         
   Потом понял,что его слишком далеко занесло. Убавил.
       - Ну! - говорит - Грамм сто точно.
       - А спорим, что не съешь! - вступился Осьмушкин.
       - На что?
       - Ну, хоть на рубль. Если ты говоришь, 100 грамм гвоздей, то на рубль.
       - Нет! - говорит - На 10 копеек.
   А на десять копеек тогда ого-го сколько накупить было можно.
       - Давай! - разохотился Осьмушкин.
   А ребятишки некоторые уже поняли, что в гимназию опоздали. Стоят. Не уходят.
   Интересно, чем дело кончится.
       - А  на! - предлагает Осьмушкин и достает маленькую коробочку гвоздей.
   Где только нашел, недовольно подумал Иван Никифорович.
       - Хорошо! - говорит Донкихот - Раз мы на 10 копеек поспорили, то и гвоздей
   должно быть 10 грамм.
       Осьмушкин выбрал самых крупных жирных гвоздей, положил их в ладонь, сом-
   кнул пальцы, потряс ими сверху вниз.
        - Ну, десять, пускай десять. Согласен! На!
   Иван Никифорович понял, что отступать некуда. Был бы один Осьмушкин. Плюнул бы
   да ушел, а тут дети - доверие теряет.
       - А ты бы мне их напильником размельчил в крошку.
       - Тебе бы еще на хлеб их намазать с маслом, да с красной икрой сверху?
   Донкихот плюнул еще раз на мостовую, но уже натурально.
       - На! Твои 10 копеек.
   А дети смеются. Те, что остались.
       И пошел быстрым шагом прочь. Стыдно. Но свой железный желудок более жалко,
   чем эту ржавую монетку.
      
       Хвастаться же Донкихот после этого стал меньше.

                2018 г.