Как я нашла зятя

     Я давно заметила, что мужчины, независимо от возраста, однообразны в выражении своих чувств. В подтверждение этого наблюдения в арсенале моих жизненных приключений есть одна весёлая, но очень серьёзная история, связанная с взаимоотношениями подрастающего нам на смену поколения. В тот период мы переехали в другой город и, соответственно, устроили детей в новую школу. С нашим частым блужданием по разным городам связано немало печальных историй, вплоть до непринятия классом, равнодушием учителей и, как следствие, потерей результатов успеваемости. Кажется, в тот раз было всё иначе. Шла вторая четверть и уже ничего не предвещало беды, как вдруг, моя дочь, ученица пятого класса, вернулась из школы расстроенная и пожаловалась, что какой-то обнаглевший в конец одноклассник … её достаёт (модный молодёжный сленг). При моих дальнейших расспросах оказалось, что он, к примеру, пачкает козявками нарядное платье. «Ну а вчераааа…», - выводила Пелагея,  «…вообще оборзееел (молодёжный сленг)…», - он отрезал ей ножницами пучок волос. Интересно, ножницы он из дома притащил? Я-то сразу поняла – это любовь. Но дочь была со мной не согласна. Она со всей серьёзностью настаивала, что бы я шла с ним разбираться. Я же матерь, пришлось идти.

     Я еле успела к концу перемены. Вбежала, запыхавшись, на второй этаж, сразу увидела возле дверей класса толпящихся школьников, а среди них Пелагею. Она обрадовалась, и, предвкушая долгожданную расправу над обидчиком, поспешила на встречу. Полька тащила меня за руку, показывала пальцем на компанию пацанов и громко, чтобы привлечь внимание окружающих, которые должны были стать свидетелями её триумфа, кричала: – «Вооот он…». Я пыталась проследить за направлением пальца и точно по курсу выхватила из толпы одного доходягу. И только было  затянула заранее заготовленную речь: «Ах ты…», - слышу голос дочери: «Мама, это не он!». Упс. Я отпустила оторопевшего от неожиданности школьника, повернулась в сторону Пелагеи, которая ткнула пальцем в другого бедолагу, и твёрдо произнесла: «Вот он!». Всё, конец котёнку!

Мальчишка был очаровательный. Сразу видно - хулиган. Меня он, было, испугался. Я монотонно, с деланной строгостью, вопила монолог: «Ах тыыы, бессовестный…», и чего-то там ещё. Но потом сошла на смех и уже добродушным голосом спокойно предъявила ему конкретные претензии по поводу испорченной козявками одежды и обкромсанной прически, сказав: «Кому же она (моя дочь) теперь нужна такая? Вот теперь ты на ней и … женись». Он  от удивления открыл рот, и впервые за всё это непродолжительное время взглянул мне прямо в глаза. Нас окружала толпа школьников. Все с любопытством и испугом смотрели на происходящее, поначалу опасаясь, что их товарищу пришёл капец. Но, при моих последних словах у них тоже вероятно отлегло, и они с облегчением захихикали. Через пару секунд и наш задержанный очнулся, принял важный вид и произнёс: «Я подумаю». Я расцепила «мёртвую хватку», развернулась и пошла к выходу. Пелагейка, сорвавшая было реванш, теперь недовольно плелась за мной, и бухтела какие-то упрёки: что я всё сделала не так, что надо было леща, что надо было к директору. А что теперь? Теперь всё пропало, и что она недовольна моим поведением, и вообще … на меня обиделась.

     Да, дочь на меня обиделась. В доме вечером стояла напряжённая атмосфера. Я её убеждала, что точно знаю такие случаи, и что «… поверь – он просто тебе, таким образом, симпатизирует». Но, Пело была непреклонна. Она точно знала, что это – провал, «…и теперь от негодяя можно ждать чего угодно, даже … убийства». Через пару дней я, уж было, и сама стала тревожиться. Но, слава Богу, всё оказалось так, как происходит на протяжении многих веков существования нашего бренного мира. Через три дня Поля пришла домой веселая, она сообщила, что бывший обидчик подошёл к ней и сказал, что он … согласен. Они стали дружить. Он позднее ещё сломал ей мобильный телефон, прокатившись на нём с металлической горки. Поставил ей синяк на запястье, вероятно настойчиво тянул упирающуюся избранницу в счастливую жизнь. Раздавил коробочку сока, находящуюся внутри портфеля, тем самым залив все книжки и тетради. Зять нам нравился.

     Однажды я пришла в школу на какой-то праздник, где пел хор с участием Пелагеи. И вновь была обезоружена поведением потенциального родственника. Он, разумеется, опоздал на мероприятие – иначе и не могло быть. Сначала я этого даже не заметила. Вдруг вижу, вбегает на сцену он, запыхавшийся, лохматый, расталкивает в первом ряду товарищей, вклинивается в самую середину и, как ни в чём-ни бывало, закатив глаза к потолку, с выражением подхватывает: «Листвой шелестит сентяааабрь, и вновь расцветает мааай, я буду любить тебяааа, родимая школа знай…». Выводил он с такой страстью, что мне слышалось: «любимая Поля знай». Я закрыла лицо руками, чтобы не смущать его накрывшим меня хохотом. Он меня тоже выцепил глазом из общей толпы зрителей и периодически косился.

     У меня есть припрятанная поздравительная открытка от этого милого хулигана, с признанием в любви к Пелагее. Это, вырезанное из цветной, конечно же красной, бумаги, измятое сердце. На нём красным карандашом нарисованы ещё несколько мелких сердец, и написано: «Моей Полине. С любовью». Какая прелесть. Сердце сложено в два раза, а на развороте внутри также можно прочитать ещё несколько шекспировских строк. Цитирую в оригинале: «Моей любимой Полине. Полина когда ты пришла в наш класс я полюбил тебя с первого взгляда. И с тех пор мы с тобой в пятом классе а я и моё сердце любит тебя. Полин вот сколько мы с тобой не ругались я всё равно тебя люблю.» Ну разве не милота? Сейчас Поле двадцать. Она давно забыла об этом послании. Когда-нибудь, годам к тридцати, я ей его покажу. Если отдать сейчас – она не оценит. Но потом, эта наивная, вся в красных сердцах записка, будет очень дорога.