Объективно

      - Есть два разговора, которые любит говорить настоящий культурный мужчина.  Это! Женщины, в которых был, и места, в которых тоже был. Страна большая. Первая тема для души, вот как сейчас – поезд, купе, где ты да я, а между нами арбитром коньячок. Вторая больше, как прием. Приемов много. Вопрос «Признаки настоящего культурного мужчины?» По пунктам: специальность, бритость, дорогой костюм, в нем дорогие папиросы, состояние улыбки, выносливость и неутомимость. В любом порядке. Примерь на себя… На мне, как влитое. Состояние улыбки – элемент обаяния. Обаяние (для меня) часть натуры, прием и средство. Заметь, «прием» и «средство» – не одно и тоже. Теперь о специальности. Предпочитаю употреблять «специальность», а не «профессия». Специальность моя редкая – фотокорреспондент. Что это, на пальцах. Это! Дар слова, зоркость, художественный вкус, прекрасное знание химии и человеческой души. И возможность постоянного познания. Женщин и мест, в которых еще не был. Страна необъятная.
Сколько сейчас? Ну, время есть.
Продолжаю. В которых еще не был. Разные места. И скучные, и где глаза разбегаются. Куда пошлют. Недавно, к примеру, послали меня под Вологду. Конкретно, в Междуреченский район, поселок Нефтетара.  Странное название, не находишь? Какая тара может быть для нефти? Бочки? Ведра? Не ящики же! И какая нефть может быть под Вологдой. Но бывают названия и покудрявей. Как сейчас: Варварина гайка, Свиногорье, Морозилка, Добрые пчелы. Они в Рязанской. Ладно, еду – там разберемся, какая у вас Нефтетара. Еду для репортажа о «людях и рекордах», понятно. С собой портфель, две камеры, мешок с пленкой, командировочные и неделя командировки. Тебе не представить, что такое неделя в «Нефтетаре», совхозе «Советская степь» или каких-нибудь «Долгих Концах». Это даже не Порхов. Был в Порхове? Мне довелось. Ладно, приезжаю, встречают меня на вокзале и очень вежливо везут в «Нефтетару». В ней! Столовая, пилорама, бревна до неба, штабеля досок, погрузчики, разгрузчики, избы, магазин, где-то вдалеке коровник, чем-то засеянные поля. Лесок полуживой, речушка. В ней утки и полощут рубахи. Нефти никто в глаза не видел. Зато! На главной улице новое женское общежитие, на окраине «Дом крестьянина», где меня поселили, на площади почта и лабаз без сухого вина. Картина типичная. Да, еще клуб, но на ремонте. Рестораны, театры, кафе, музеи, вернисажи все это в памяти. Моей, как ты понял. А память - товарищ относительный. Вопрос «Какой товарищ абсолютный?» Ответ - женщина! Заметь, «абсолютный» не значит «вечный». Одинокая темпераментная женщина, подпавшая под обаяние, - самый абсолютный в дикой глуши товарищ. Женщина очарованная.  И! Еще раз подчеркну, свободная. Потому что бывают очарованные, но замужние. Это балласт. Выяснить элементарно. Берешь блокнот, чуть морщишь лоб - как бы предельно внимателен, но лично не заинтересован, дескать, работа такая спрашивать любые вопросы -  и пишешь. А где вы живете? Замужем ли? Дети? Если дети, то, не тратя времени, сворачиваешься. Вас понял, удовлетворен, всего хорошего, спасибо, мне пора очерк писать. Но если без мужа, то любопытствуешь дальше: а как у вас в поселке (колхозе, городе, на полевом стане и так далее) с культурным досугом? А вы чем обычно по вечерам занимаетесь? А не могли бы вы мне, Верочка – вы позволите вас Верочкой называть? Благодарю. А меня Володя, просто Володя без отчества -  не могли бы вы мне, Верочка показать ваши интересные места? И заметь, двусмысленность фраз. Она необходима. Показать ваши, Верочка, красоты. Достопримечательности, наконец. Как здесь у вас хорошо! Вот бы остаться навсегда! Вы удивлены? А что, возьму вот  да и останусь! Я человек страстный. Холостой, но страстный и порой не знающий, куда себя деть.
Сколько сейчас? Успею.
Последний абзац такой. Благодарю. Тогда ровно в семь. У памятника Орджоникидзе. Буду ждать. А на прогулке по набережным и брегам речушек, лескам разным, переулкам, в которых жил Тургенев, начинаешь уже сам. Лучше с масштаба журналистского опыта: Владивосток! Бухара! Улан-Удэ! Был в Улан-Удэ? То-то. И как бы в порыве гордости за площадь раскинувшейся страны дружески берешь Лидочку под руку. Или Наташеньку. Это «прием». Теперь «средство». Принимаешь полную инициативу на себя. Лучше о музеях. Во-первых, еще больше впечатляешь, во-вторых можно трогать. Вы знаете, Сашенька, у вас такие же руки, как у «Психеи» Пьетро Тенерани.  Это скульптура такая. А спина… Молчу о талии. А линия шеи, как у Леды! И проводишь пальцем по линии шеи. Ну и… Дальше вниз по ступеням. Так вот. Вышел в Нефтебазе фокус. Походил, поснимал, кое-что набросал. И к самой симпатичной в бригаде доскоукладчиц подхожу с озабоченным видом. С блокнотом, само собой. Да и так вся насквозь – приехала по путевке, замуж не знает, но мужчину хронически хочет, потому что молодая, а на одного здешнего мужчину их, таких молодых по путевке, пятеро. В общежитии живут. Дальше точно по алгоритму. И потом, я! и нефтетаровские парни и мужики в сапогах и засаленных кепках… Даже не смешно. Договорились. Называя вещи своими именами или прозрачно на оное намекая.  Условились так: ночью я к ней в общежитие и сразу в кровать. Под одеяло. Потому что больше негде. Логично. Ночи темные, общежитие не закрывается, «девчонки спят, как убитые». «Буду ждать!» Понял! Буду! От двух до трех, когда и собаки храпят. Не боюсь приключений. Но их не ищу.  Но и не убегаю.  Словом, прокрался на цыпочках по коридору, комната двенадцать… Я туда, все уже заранее расстегнуто. Мигом скинул и под одеяло – а вот и я! «Тс-с-с… Будем особо не скрипеть!» Дальше без подробностей. Уверен, не обидишься. Через час тем же порядком назад, к «себе», то есть в «Дом инвалидов». Уходя, договорились повторить. Я снова, в два ночи как тать, с ботинками в руках, комната, третья кровать по правой стене. А вот и я! Через полтора часа на волю. С чувством, что что-то не то. Не хуже, но не то. Почему? Утром узнал, когда доски фотографировал. «Почему ты не пришел?! Я всю ночь ждала!» Эге, думаю. Здесь нужно быть осторожным. Мой ответ: работал и прямо за столом уснул. Сегодня буду. Присматриваюсь к личному составу пилорамы, принюхиваюсь, прислушиваюсь к голосам и шепоту. И что оказалось? Не поверишь - я поторопился и ошибся комнатами. А ту Люсю, тоже Люсей звали. Но самое смешное случилось…
Сколько сейчас? Уже час?! Тогда все, завтра допечатаем, мне пора. Завтра! Покурю, а потом к проводнице -  обещал интервью у нее взять. О специфике работы в поездах дальнего следования. Пожелай мне «ни пуха», пошел я…