Учительские зарисовки. Глава 2. Случай в переходе

Я сразу обратил внимание на девчушку, просящую милостыню в переходе. Она не была
похожа на обычных попрошаек: в школьной форме, в общем-то, ухоженная. Народу в переходе практически никогда не бывает. Поэтому и просящих милостыню мало: в основном, бабульки.
Девчонка подбегала к редким прохожим, протягивала руку и заглядывала в глаза. Люди, поглощенные своими заботами, проходили мимо. Некоторые из них не обращали никакого внимания на происходящее рядом. Другие удивлялись в полголоса: «Обнаглели со всем, детей заставляют попрошайничать. Вот вызвать милицию. Пусть меры примут, накажут родителей. Другим неповадно будет. До чего мы дошли». Но все проходили мимо.
Иногда какая-то сердобольная женщина гладила «несчастную» по голове и угощала
конфеткой или другими сладостями. Но надо было видеть реакцию девчонки. Она
превращалась в мегеру. Резким движением руки разворачивала обёртку, откусывала
конфетку. Если ей она не нравилась, выплёвывала прямо чуть ли не на ноги дающим. Когда возмущенные женщины отходили, девчонка корчила рожи, показывала язык. Я рассмеялся. Это чудо погрозило кулаком.
Меня это заинтересовало. Я прислонился к стене перехода и стал наблюдать. Интересно, чем это закончиться. На горизонте замаячила фигура спешащей женщины. Проказница не видела её, т. к. изощрялась своим мимическим искусством. Но вдруг лицо её исказилось от внезапной боли, и она пронзительно завизжала. Женщина схватила девочку за ухо и стала награждать её подзатыльниками. «Ой! Мамочка! Пусти, я больше не буду!» Женщина, не обращая на вопли дочери, извергала ругань. Стали собираться люди, стыдить мать девочки. Она опомнилась, схватила дочь в охапку и потащила к выходу. Все постепенно разошлись.
Мне тоже пора было удаляться, но что-то удержало. И не зря... Мать с дочерью остановились. И вдруг, что меня ошеломило, женщина сделала точь-в-точь такую же рожу, что и её чадо незадолго до этого. Увидев, что я за ней наблюдаю, она показала мне язык.
Я остался один, мимо проходили люди. На душе было и смешно, и гадко. Хотелось
крикнуть: «Взрослые! Остановитесь, опомнитесь! Ведь мы ваши дети и становимся такими как вы!»