Соратники. Глава 6

Меж тем, вернулась поселянка и подала мне рубашонку, я дал понюхать Соратнику и тот немедленно поспешил куда-то по следу. Я вернул вещь, поклонился женщине.


— Умоляю, верните их мне, живыми, или хоть какие останки, похоронить, уж лучше горе неизбывное, чем полная неизвестность, наши мужчины с вечера ищут и не могут сыскать, — взмолилась мать.
 

— Надеюсь все же на лучшее, — я махнул рукой, — молитесь за них и за нас так же, обязательно пригодится.


— А почему ты совсем-совсем не расхваливал меня перед ней, как обычно? — поинтересовалась воительница.


— Потому что бедняжки явно не до того, — я поморщился, — к тому же, тот, кто слишком много похваляется и пыжится, не вызывает доверия. Не тот случай. Уж поверьте, если справимся, восхвалят, как должно и отблагодарят искренне и нужные слухи распустят. Много шума и пыли в глаза требуется, когда общаешься с богатыми и знатными, дабы, за своего приняли, в горн трубишь, доспехом позолоченным сверкаешь, сапогами из кожи горного тролля похваляешься, значит, настоящий странствующий рыцарь. А тем, кто в беде, из простецов, требуется тот, кто сразу берётся за дело и решает их проблему. И мы из таковых. Конечно, Стоило нам покинуть деревню и отойти в лес достаточно, осел сразу превратился в куда более удобную для поисков собаку. Наша спутница заворчала, что ей придётся пешком идти, совсем не по статусу и тяжело, но мне не до Пандоры было и её нытья. Удалялись мы все дальше от тех мест, где собирают ягоды с грибами, куда же понесло детей? Иногда, я сверялся с картой, но символ оставался на месте, значит, высока вероятность, что потеряшки живы и здоровы. Несколько часов мы почти бежали за Соратником, пока деревья не расступились и не увидели мы полянку, вокруг неё клубился фиолетовый дымок. Миленькое такое местечко, на первый взгляд, если бы в центре не возвышалась половинка радуги, а вторая уходила прямо в небо.


И вот вокруг этой штуки, покачиваясь из стороны в сторону, с пустыми глазами и вытянутыми перед собой руками ходили детишки от пяти до двенадцати лет, с десяток бедняжек, бледные, осунувшиеся. Наверняка, какие-то темные чары присутствуют. Я поднял камень, метнул его, но снаряд отскочил от тумана, как от стены. То же и с палкой. Я осторожно приблизился, просто соваться слишком опасно, разве вместе с перевертышей, слились и превратились в сильного осла. В первую очередь, следовало попытаться достучаться до деток. Принялся я громко орать по-ослиному. Пандора уши зажала, крохи же даже не вздрогнули. Есть опасность и не маленькая, что мне показывают иллюзию, дабы погубить вернее, но тут ничего не сделать, надо попытаться порушить чары или привлечь внимание того, кто их наложил. Принялся я на земле вокруг поляны, круг чертить на земле. После, нанёс двадцать один священный символ, принялся громко молиться. Вот заклубился фиолетовый туман, стал гуще и послышался оттуда голос сердитый.


— Ты вправду думаешь, что можно так меня одолеть и заставить вернуть добычу? — поинтересовался незнакомец.


— Начинают всегда с самого простого, — возразил я, — ответь, по какому праву детей похитил и мучаешь?


— Они сами пришли, ведомые любопытством, — возразил собеседник, — и никакие взрослых запреты и сторожевые знаки не остановили. А уж если кто пришёл ко мне и ступил на поляну эльфийскую, обречён, находиться на ней, пока не умрет от голода и жажды, а душа его присоединиться к остальным, навечно. Впрочем, не жалейте так, малыши лицезреют чудеса, кои вы и представить не в состоянии, дворцы перворождённых, их удивительные воинства, доблестных рыцарей и прекрасных дам, единорогов, русалок и сатиров. Тысячи чудесных снов. Умрут без страданий, так и не поняв, что угасли.


— Территории эльфов и фей вправду запереться и опасны, однако, чары не слишком могущественны, можно и порушить, — я принялся наносить второй ряд символом, куда сильнее прежних.


Туман стал менять цвет на серый. Владелец явно гневался. Однако, достать меня, пока нахожусь снаружи, никак не мог. Я нарочно сделал вид, что подзабыл последний знак.


— Послушай, мы можем договориться, — повёл иную речь незнакомец, — я готов вернуть живых детишек и даже души умерших, но лишь в обмен, скажем, на твою девушку.


— Так не пойдёт, — я наполовину начертил символ, — не меняю одних жертв на другие. Возвращай или сии жертвы станут последними, в круг никто не войдёт, пока сила рун не иссякнет, а это может случиться и через тысячу лет. А коли нанесу четыре ряда знаков, твоя поляна окажется, отрезана навсегда.


— Ладно, тогда давай меняться иначе, тебя на них, — продолжил ворог.


— Так можно, — кивнул я, лишь немного не закончив символа, — но, поклянёшься Ехидной, матерью всех чудовищ, адом и раем, что в точности сделаешь, как договорились, и вернёшь живых и души мертвых.


— Да, я дам такую клятву и всех возвращу, — монстр обрадовался, — твоя душа и сердце чище, чем все их, заполучить куда приятнее. К тому же, отдашься добровольно, не придётся заманивать и обманывать.


— Ты с ума сошёл? — ужаснулась Пандора, когда до неё дошло, что происходит. — Хочешь пожертвовать собой, оказаться в плену, на зачарованной поляне, бросить меня, ради  крестьян? Поверь мне, в таких местах обитать очень страшно, противно и одиноко!


— Ради детей, — возразил я, — герой это не только тот, кто убивает драконов и злых магов, но человек, более всего на свете, ценящий жизнь и души других. И готовый отдать одну свою, ради многих. Не обязательно при звоне мечей и звуке горнов. Я сделаю вновь счастливыми нескольких матерей.


— А кто совершит все эти подвиги, отмеченные на карте? — возопила соратница.


— Ты, например, или кто-то ещё, — я пожал плечами, — герой всегда найдётся. Не выйдет одолеть зла, коли не поступаешь правильно. Каждый момент своей жизни. Я могу рассчитывать, что отведёшь домой живых и прочтёшь отходную молитву умершим?


— Хоть Соратника со мной оставь, пожалуйста, — взмолилась подруга, — все одно его сила мне предназначалась.


«Не вздумай, — рыкнул мой напарник, — я тебе внутри пригожусь, одному подобного не пережить».


— Все одному ему без меня смерть, — я вздохнул, — так обещаешь?


— Проклятье, да, — девушка топнула ногой, — но, ты точно, самый плохой слуга на свете, бросаешь свою госпожу одну!


И вот я вошёл в туман, несколько шагов и оказался на поляне, дети же вздрогнули, заозирались, будто лишь сейчас пробудившись ото сна, и с воплями ужаса кинулись прочь, кроме одного, самого маленького, продолжавшего ходить по кругу, пришлось его шлепнуть, пониже спины, пробуждая, вскрикнул, головкой встряхнул, уставился на меня с ужасом и понёсся прочь. Меж тем, местность начала быстро меняться, будто увеличилась многократно, увидел вдали огромный замок, из ворот его показалась большая процессия в середине в три ряда, альпийские дамы, прекрасные, словно бутоны цветов, по краям рыцари в сверкающих доспехах. Когда приблизились, я разглядел, что несли детали лат и щит с гербом, длинный меч, копье и палицу с секирой, наверняка, для меня. Не понимаю только, зачем?


«Все это лишь видимость, — послышался голос Соратника, — лично я ничего не вижу, кроме хищного тумана. Придётся тебя немного взбодрить и вернуть с небес на землю».


Товарищ поднёс нашу руку ко рту и впился в неё, боль мгновенно заставила морок рассеяться. Разумеется, никакие чары не могли существовать без некоего источника магической энергии. Найти его, разрушить и зло окажется уничтожено или хоть ослаблено. Мы начали принюхиваться. Весьма символичным было место, в котором радуга касалась земли, именно там и принялись рыть.


— Вы чего делаете, мы так не договаривались! — возопил незнакомец.


— Так, подожди, — я усмехнулся, — я обещал поменять себя на души и тела детей, и только, в договоре не было пункта о возможном сопротивлении, а раз не указали, в своём праве нахожусь. Вот, кстати, и оно.


Я извлёк из почвы большой фиолетовый кристалл. На всякий случай, снова себя куснул, надо же убедиться, что не сон. Теперь выбрать подходящий камень, положить на него, преобразился из собаки в осла. А окружающая реальность вновь стала меняться, узрел большое и удобное стойло рядом охапки сена, бочки с водой и восхитительных самочек перевертыша, ослицу, собачку и орлицу.


«Видения красивые, но они ничем не пахнут, — хмыкнул мой напарник и нанёс первый удар копытом по темному артефакту, — а значит, не существуют.


Недруг, в отчаянии, начал показывать самое разное, то пугал, то соблазнял, то уговаривал, но мы просто сосредоточились на деле. И вот по кристаллу побежали трещины, и… взорвался он, нас подкинуло чуть не на милю в воздух, жар опалил до самого мяса, да и приземление оказалось жестким. На какой-то миг даже сознание потеряли. Очнулись от того, что кто-то отчаянно тряс. С трудом разлепили глаза и узрели знакомый силуэт Пандоры. Через миг пришло и некое воспоминание, поспешно превратились в птицу, исцелив плоть, а после и разделились, однако, сил затратили столько, что не могли пошевелиться.


— Вы что вообще сделали? — пролепетала спутница.


— Вообще-то, уничтожили нечисть, или прогнали, — я слабо улыбнулся, — простите если напугали. Детишки сбежали?


— Нет, они слишком слабы после пережитого, плачут, — пояснила собеседница.


— Скажи им подойти, — попросил я, — надо поговорить. И ещё достань из моей сумки флягу с водой и напои Соратника, в глотке все пересохло.


— Вообще-то, это я твоя госпожа и совершенно не обязана обслуживать, кто виноват, что вы оба такие уязвимые и слабые, после такой простенькой передряги пластом лежите, впрочем, истинные героини должны быть милосердны и к сирым да убогим, — выдала девушка, потом исполнила вторую просьбу, нарочно проигнорировав меня, и заставила крох приблизиться.


— Итак, милые мои, — я улыбнулся деткам, — рад, что с вами все в полном порядке. Главное, не забудьте поблагодарить мою госпожу. Она меня, своего слугу, на вас поменяла, а потом, силой своей истинной праведности, разрушила все темные чары, спасла разом всех. Ну, сделаете?


Детишки немного помялись, явно побаивались нас обоих, потом нестройными голосами принялись благодарить.


— Ну, же леди, истинную героиню должны обожать, вообще-то, а не бояться, — я вздохнул, — а если убедите детей, поверят взрослые, простецы шепнут старостам деревень и тиунам, те управляющим поместий, через собирателей податей, дальше дойдёт до дворян, а там и королевского двора. Покажите свою радость, попросите маленьких поцеловать в щеку или руку.


Пандора явно не обрадовалась такому, но правоту признала, и вот, самый маленький из спасённых подошёл к ней, косолапя, поцеловал в щеку, моя спутница вздрогнула, словно её огнём обожгло, обняла маленького, прижала к себе. Не знаю уж, какие инстинкты пробудились. Соратник снова со мной соединился, совместных сил хватило, чтобы подтянуть сумку, достать еды, поесть самому и предложить детишкам, разумеется, голодным. Когда я не немного пришёл в себя, смог встать и идти, погрели в путь обратный. Самых юных из жертв посадили на осла, двоих я нёс, самого крошечного наша спутница. Гладила его, шептала какие-то ласковые слова. Ближе к деревне нам встретились крестьяне, так же искавшие своих деток. Отцы признали, кинулись к ним, обнимали.


— И где же конкретно вы их обнаружили? — спросил старик, одетый несколько лучше других, явно староста.


— Нежить в вашем лесу завелась, — пояснил я, — похищала деток и мучила их тела и души, но моя госпожа, великая героиня Пандора Рыжекудрая силой своей праведности, зло уничтожила. Однако, не забудьте спасённых в церковь сводить, пусть молебен отслушают, да святой водой окропите. Будьте осторожны, темные силы собираются, чтобы устроить нечто ужасное, возможна большая война, старайтесь в лес не ходить, разве крупными группами и орудные, а детей вовсе за околицу не пускайте, чтобы не сожрал какой-либо тролль, огр или гоблин. Мы с госпожой, увы, не сможем быть во всех местах одновременно, простите.