Соседи

    В начале 60-х мы получили квартиру со всеми удобствами, так называемую "хрущевку". Новая квартира - новые соседи.
    Соседями оказалась семья военного с двумя детьми. Он военный. Она бухгалтер. Но, как он не был похож на военного, так и она мало напоминала бухгалтера. Он был похож на Ив Монтана, такой же длинный. худой с черепашьей шеей и скептически-остроумным взглядом. Она, соответственно,- на Симону Синьоре, мощная красота которой изрядно разбавилась лишним весом. То, что они напоминают звездную пару, я смекнула сразу, ведь уже в 6-ом классе знала всех кумиров киноэкрана  по именам и фамилиям. Помню, как мой двоюродный дядя приходил к нам домой и развлекался: доставал из альбома с артистами любую открытку, показывал ее издали, а я должна была угадать показываемого. И каждый раз он поразительно смеялся, как будто я называла что-то неприличное для детского уха..
    "Ив Монтан" ходил всегда в штатских брюках и военной рубашке с фотоаппаратом или еще хлеще - с кинокамерой наперевес, что придавало его облику имидж военного корреспондента, хотя он работал в военкомате.
    " Симона" ничем не отличалась по манере одеваться  от женщин нашего дома, но ее глаза, смелые и уверенные в себе, выдавали женщину незаурядную.
    Откуда они появились в нашем жлобском городе, не знаю. Но, точно не он. наш город, мог взрастить столь продвинутую по мировосприятию пару.
    Как они воспитывали детей, чем интересовались, чем жили, кем восхищались - все было ненашенским.
    Детей они вообще не воспитывали в традиционном понимании этого слова. Они просто дружили с ними, что было в новинку.
    Многочисленные книги нашей и зарубежной литературы были в доступе протянутой руки. Запретов не было для прочтения, и я могла запросто пользоваться их библиотекой. Было много фантастики, детективов, приключенческой литературы. Их мальчишки, а у них было двое сыновей, читали запоем.
    Кумирами семьи были  Ландау ( о нем и его отношении к досугу впервые услышала от них ), импрессионисты, Высоцкий ( тогда он только становился популярным ). У них я впервые увидела портрет Хемингуэя как в какой-нибудь московской квартире. Услышала джаз.
    Однажды соседка показала мне фото Вивьен Ли с ее автографом и серый конверт с многочисленными печатями. Конверт был узкий, прямоугольный, как и фото, на котором лучезарно сияли только глаза артистки, только глаза, как будто портрет был обрезан с двух сторон. После просмотра фильма "Мост Ватерлоо", а он шел в советском прокате, восторженная "Симона" написала письмо Вивьен прямиком в Англию ( я же говорю: ничего от бухгалтера в поведении не было ).  Как оно дошло туда, до адресата? И как пришел вот такой ответ? Как пропустили - загадка.
    От этой семьи у меня остались на память многочисленные фото, что делал сосед. Он классный был фотограф. Фотографировал, распечатывал в своей маленькой ванной комнате ( хрущевка, что возьмешь) и раздавал потом друзьям, соседям, просто дарил и проносился мимо. Это обстоятельство еще больше мне напоминало звездную пару. Он весь такой порывистый, на скоростях, увлекающийся, а она , исполненная достоинства, старилась на диване.
    Потом я навсегда покинула тот дом. Узнала, что сосед, царство ему небесное, долго не прожил. Он успел еще поснимать моих старших детей, а младшую уже нет: она родилась в Средней Азии.
    Мама долго еще дружила с соседкой. Дети ее разъехались, ей стало одиноко, и она часто захаживала к маме, занося очередную статью из газеты, сокрушаясь от событий. В годы перестройки она было уверовала в лучшее, и ее пылкое сердце живо откликалось на новости: она периодически кого-то рьяно поддерживала, пыталась вступить в личную переписку, но ей уже никто не отвечал. Начались другие времена. Потом не стало и ее.