Запретная музыка - глава 20

Глава 20

Магия первой степени

Стражники молча проводили Эрику в караульную комнату. Девушка уже давно поняла, что во дворце случилось что-то страшное – все выглядели ошарашенными, все молчали. Она представляла себе королевский двор вовсе не таким.

– Жди здесь, – приказал ей один из стражников. – А ты не спускай с нее глаз. И не болтай, – велел он своему напарнику и вышел.

Эрика услышала, как удаляются его шаги. Второй караульный остался с ней. Он молча, пинком, пододвинул Эрике низкую деревянную лавку.

– Садись.

Она опустилась на лавку. Стражники ничего не собираются ей рассказывать, это понятно. Наверняка им велено в таких случаях звать кого-то другого. Ей оставалось только ждать, и Эрика застыла на лавке, стараясь унять колотящееся сердце. Наконец в коридоре снова раздались шаги, дверь открылась, и в караульную вошел первый стражник вместе с женщиной средних лет. Эрика осторожно всмотрелась в ее лицо, одновременно суровое и мягкое, потом подняла голову, заглянула ей в глаза – и замерла, не в силах отвести взгляда.

– Вот, – жестом указал на нее стражник.

Женщина, не говоря ни слова, кивнула. Эрика почувствовала, что глаза незнакомки словно просверливают ее насквозь, заставляя вспоминать все, что с ней произошло. В первый миг она хотела зажмуриться или усилием воли заставить себя ни о чем не думать, но потом, разозлившись, не стала даже сопротивляться. Пусть ей хоть всю душу до дна высмотрят – ей нечего скрывать. Она вздернула подбородок и, чуть прищурив свои раскосые зеленые глаза, сама уставилась на вошедшую женщину.

Та по-прежнему не говорила ни слова – только в упор смотрела на Эрику. Прошло несколько мгновений, прежде чем женщина отвела взгляд, спокойно кивнула и жестом велела стражнику проводить их. Эрика поднялась с лавки.

Шли они недолго. Из караульной, расположенной в отдельной пристройке, крытый переход вел в королевский замок. Эрика еще с улицы поняла, что почти все окна в замке темны и почти никаких звуков оттуда не доносится. Так и оказалось. Стражник освещал им путь отчаянно чадящим смоляным факелом, но эта странная женщина явно прекрасно ориентировалась и без огня – она шла по узким переходам проворно и уверенно. Эрика заметила, что тесный темный коридор после пары поворотов стал шире, а вдали показался свет, хотя снаружи все окна выглядели черными. Шедшая впереди женщина молча, жестом, приказала стражнику идти назад, потом жестом же велела Эрике следовать за ней. Эрика кивнула, показывая, что все поняла. Еще один поворот, новый участок коридора – и они вышли в просторный зал. Огромное помещение было слабо освещено несколькими факелами. В высоких окнах блестела настоящая слюда, а не бедняцкие бычьи пузыри. На стенах между окнами Эрика увидела большие зеркала из отполированной до блеска бронзы. Как здесь, наверное, красиво, когда снаружи проникает солнечный свет или когда зажжены все факелы!

Женщина обернулась, жестом велела ей остановиться и ждать. Эрика замерла возле окна, проводила молчунью взглядом. Несмотря на суровое лицо этой незнакомки, Эрика почему-то чувствовала, что та совсем не злая, а скорее наоборот. Она посмотрела в окно, но вокруг уже совсем стемнело, и ничего не было видно. В дальнем торце зала хлопнула дверь, и Эрика снова увидела эту женщину. Теперь та шла не одна, а с невысоким щуплым старичком, одетым во все серое.

– Мильда все мне объяснила, – начал он, остановившись возле Эрики. Женщина по-прежнему молчала, и Эрика вдруг поняла, что она немая.

– Как вас зовут? – спросил старик.

– Эрика. Вы… вы скажете мне наконец, что тут происходит? – не выдержала она.

– Да. Меня зовут Фарк, я врач при дворе ее величества королевы Карлотты. А вы? – он вопросительно взглянул на девушку.

– Я бродячий музыкант, – ответила Эрика и для убедительности приподняла свою свирель, висевшую на поясе.

– И вы – подруга Вальтера?

Она вспомнила веселую шумную улицу в центре Рейнберга, карету, прелестную юную блондинку и ее нежную белую ручку в ладони Вальтера. Резко вскинула голову:

– Нет. Но мы… мы с ним немного знакомы.

Фарк внимательно посмотрел на нее.

– Я понял. А кого-нибудь из его родных вы знаете? Знаете, откуда он?

– Нет. Да что тут у вас творится? Почему вы спрашиваете?

– Идемте, я все объясню.

Он очень коротко рассказал Эрике о том, что случилось во время торжественного ужина. Фарк видел, что девушка изо всех сил старается выглядеть равнодушной, но обмануть его она не смогла.

– И что, – осторожно спросила она своим еле слышным срывающимся голосом, – он… он теперь может умереть?

– Он умрет, – спокойно ответил Фарк. Старый врач никак не подчеркивал силу своих слов, не повышал голос, но именно от его сдержанного тона Эрика замерла.

– Неужели ничего нельзя сделать? Я… я могу его увидеть?

– Вы уверены, что хотите этого? Он вас все равно не узнает. А картина не из приятных – на нем места живого нет. Правая рука изжевана целиком. Будь хоть какая-то надежда его спасти – я бы отнял поскорее руку, но сейчас нет смысла. Все тело изъедено, кожа выдрана клочьями вместе с мясом, ребра переломаны, легкие изорваны обломками ребер. Как он до сих пор жив – удивляюсь.

– И при дворе в Литеберге нет никаких магов, чтобы помочь?

– Доступной и разрешенной легкой магией тут не обойтись. Если что-то и сможет помочь – так только полноценная магия первой степени. Но вы же знаете древние законы магов?

Эрика повернулась к нему с немым вопросом. Мильда держалась чуть в стороне от них, но слышала весь разговор, и когда Фарк начал о древних законах, она согласно закивала.

– Не знаете? – переспросил врач.

– Знаю, – она опустила голову. – Он должен четко и ясно попросить об этом сам, и это можно только один раз в жизни.

– Да. И обмануть магию нельзя – если условия будут нарушены, ничего просто не получится. Вы по-прежнему хотите его увидеть?

– Да.

– Идемте, – Фарк направился по одному из дворцовых коридоров, но на ходу обернулся через плечо. – Предупреждаю, при первых же рыданиях, причитаниях и слезах я вас выставлю за дверь.

Эрика не стала отвечать. Фарк провел ее в одну из дальних комнат и пропустил вперед, жестом указав в сторону. Эрика думала, что тут, как и по всему дворцу, будет полумрак, но комната оказалась довольно ярко освещена – по обе стороны от кровати стояли два подсвечника, в каждом горело по четыре свечи. Этого было вполне достаточно для небольшого закутка.

Она замерла, закаменела, не успев еще войти. За те несколько дней, что прошли с ее поспешного отъезда из Рейнберга – отъезда, который на самом деле был настоящим бегством – Эрика сумела себя убедить, что, хоть Вальтер и спас ее, хоть ей и было с ним хорошо, но больше он ничего не значит в ее жизни. Ничего не значит с того мига, как она увидела его вместе с молоденькой белокурой красавицей. И, убедив себя, она никак не думала, что сердце сейчас прыгнет прямо в горло – и там почти остановится.

Кровать была поставлена странно, почти посреди комнатки, но Эрика тут же поняла – это для того, чтобы Фарк мог подойти с любой стороны. Свечи, наверное, тоже поставлены с обеих сторон, чтобы все было видно. Но лучше бы ей ничего не видеть.

Лицо Вальтера под светлой щетиной было совершенно белым, и по этой белизне тянулись четыре неровные, вспухшие красные полосы – следы медвежьих когтей. Рваные борозды шли от правого виска через все лицо – мимо чудом уцелевшего глаза, через скулу и щеку куда-то к шее, а там терялись в кровавом месиве. Эрика, которая видела только ручных медвежат у лицедеев на ярмарках, представила себе взрослого разъяренного зверя, рвущего зубами человека, словно клочок мяса. Она шагнула вперед и, хотя и знала, что Вальтер сейчас не слышит ее, прошептала ему беззвучно, одними губами:

– Не бойся. Ничего не бойся.

Эти же слова он сказал ей, когда нес по жердочке из замка принца Карлоса на крепостную стену. И она не боялась.

Эрика обернулась, встретила жесткий взгляд Фарка.

– Я могу остаться с ним?

– Вы умеете ухаживать за больными?

– Научусь. Я не неженка и никакой грязной работы не боюсь, – ответила она и вдруг замерла и прикусила губу на полуслове. – Подождите…

– Что?

– Вы… вы говорили про древние законы магов, которые нельзя нарушать. Попросить о вмешательстве высшей степени и заплатить за него можно только один раз в жизни, и это надо сделать в ясном уме и твердой памяти, так?

– Так, – подтвердил врач. Немая у него за спиной кивнула.

– А сказано ли в законах, что просить должен именно тот человек, которому будет оказана помощь?

Фарк покачал головой:

– Нет. Нет никаких ограничений. Главное – четко попросить и полностью расплатиться.

Он обернулся и увидел, что Мильда отрицательно качает головой. Эрика тоже это заметила. У нее снова перехватило горло.

– Значит, нигде в ваших магических законах нет такого запрета, и это могут быть разные люди? – уточнила она.

Немая замычала, подтверждая.

– Понятно, – выдохнула Эрика. – Я еще ни разу не обращалась к магам, значит, у меня есть право просить о помощи. И я в здравом уме и трезвой памяти, так? – она медленно перевела взгляд с Мильды на Фарка и обратно. – Я знаю, что магическая помощь обязательно должна быть оплачена и что цену назначает не сам маг – она четко указана в законах. Сколько это стоит?

Она помнила стоимость, но хотела на всякий случай проверить. Немая подняла обе руки, растопырив пальцы, потом показала еще два пальца.

– Двенадцать? – уточнила Эрика.

Мильда кивнула.

– Золотых? – на всякий случай спросила девушка и, дождавшись нового кивка, обернулась к Фарку. – У меня есть десять, но я достану два недостающих. И постараюсь побыстрее.

– Подождите, – вдруг остановил ее врач.

– Что?

– Сделка по оказанию магической помощи необратима, и, как только вы с Мильдой ударите по рукам, ничего нельзя будет изменить. А вы, я вижу, совсем не представляете себе, на что идете.

Эрика пожала плечами.

– Я просто хочу, чтобы он остался жив.

– Даже с магией я не смогу этого вам пообещать, – ответил Фарк. – И хочу, чтобы вы четко это понимали. Вы думаете, он тут же вскочит и поднимется здоровее прежнего? Нет. Мне очень жаль, но нет.

– Тогда в чем смысл всей этой магии?

– В том, что у него будет больше шансов выбраться. В том, что они хотя бы просто будут, – потому что сейчас их вообще нет. Магия поможет успокоить боль, поддержать сердце, поможет справиться с потерей крови и очистить кровь – знаете, сколько всякой дряни на медвежьих зубах и когтях? Кости, конечно, срастутся намного быстрее, все раны тоже очень быстро затянутся. Это если он справится. Но твердо пообещать, что он выживет, я вам не могу. Даже с магией. И хочу, чтобы вы это понимали.

– Я поняла, – кивнула Эрика. – Сколько у меня времени, чтобы достать еще два золотых?

– Силы мироздания! – отозвался врач. – А вы мне нравитесь. Законы магов запрещают заключать сделки без полной оплаты, так что Мильда не может начать работать, пока вы не внесете все деньги целиком, – он покосился на белое лицо Вальтера, потом продолжил. – Умереть прямо сейчас он, кажется, не собирается, но чем раньше мы начнем – тем больше у него шансов.

– Хорошо. Я скоро вернусь.

Эрика посмотрела на Вальтера и выскочила из комнаты. Дорогу она запомнила, хотя Фарк много раз поворачивал, когда шел сюда. Она выбежала к выходу, вылетела на улицу и бросилась к каменной пристройке, где были комнаты Хризостома, моля мироздание, чтобы брат оказался дома. Еще с улицы она увидела, что в его слюдяном окошке горит свет, и бросилась бежать еще быстрее, хотя и так задыхалась от непривычной скорости. Через несколько мгновений Эрика уже колотила в дверь пристройки.

Ей казалось, что сердце сейчас вырвется из горла – не от быстрого бега, а от тревоги. За дверью раздались шаги, заскрипели петли, и на пороге появился Хризостом.

– Я так и знал, что ты придешь, – рассмеялся он. – Что, решила простить любимого и единственного брата?

– Мне некогда, – Эрика, не дожидаясь приглашения, вихрем влетела в пристройку и за рукав втянула брата следом. – Смотри, – она быстро отстегнула цепочку и сняла свирель с пояса. – Видишь?

Она уже поняла, что брат немного навеселе, но не хотела терять ни мгновения и поэтому не стала спрашивать. Хризостом же, едва взяв в руки свирель, протрезвел, глаза его загорелись. Он вспомнил звук этой дудочки, который слышал, когда Эрика приходила в первый раз. Вспомнил, что еще тогда хотел спросить про свирель, но так разозлился из-за ее голоса, что об инструменте и говорить не стал. Хризостом еще раз посмотрел на дудочку, не веря своим глазам.

– Это… – забормотал он и перевел взгляд на сестру, – это же…

– Я не уверена, что это его работа, – ответила Эрика. – Метки нигде нет.

– Можно? – Хризостом поднес дудочку к губам, Эрика быстро кивнула, и он заиграл одну из своих самых известных мелодий – простенькую колыбельную, которую, наверное, напевали каждому младенцу в Литебергском королевстве.

– Два золотых – и свирель твоя.

– Что? – опешил он. – Ты…

– Два золотых. Сейчас. Немедленно.

– Ты хочешь продать бесценную свирель за два золотых?

– И сейчас же. Если не покупаешь – так и скажи.

– С ума сошла, конечно, покупаю! – Хризостом бережно положил дудочку на стол, вскочил, нащупал на поясе один из ключей и кинулся открывать небольшой резной ларь, стоявший у окна. Он не сводил глаз со свирели, взгляд его сверкал, а руки дрожали, отчего Хризостом не сразу попал ключом в скважину. Наконец он отпер ларь, вынул из него маленькую шкатулку и поставил на стол.

– Держи, – он протянул Эрике двойной золотой, та стремительно схватила монету и пододвинула брату дудочку.

– Забирай ее, Хризостом. Твои руки – лучшие, какие я могла бы пожелать этому инструменту.

– Смотри не пробросайся так, – ухмыльнулся вдруг он. – Мироздание сначала подарило тебе сказочный голос, который ты не сберегла. Теперь оно дало тебе дивный инструмент, который ты продаешь за гроши.

– Не твое дело, – оборвала его Эрика и выбежала из пристройки так же стремительно, как несколько минут назад в нее ворвалась.

Она бросилась к королевскому дворцу. На мгновение Эрике стало страшно, что все двери уже закрыты, и ей не попасть внутрь, – но она помнила неприметный переход от караульного помещения и со всех ног помчалась туда. Переход был открыт. Она пролетела по запутанным коридорам, не сбившись ни в одном повороте, и вскоре оказалась на пороге нужной комнаты. Фарк и Мильда по-прежнему были там: врач смешивал какие-то густые снадобья из разных склянок, немая ему помогала.

– Вот, – прерывисто дыша, выпалила Эрика и положила на стол двойной золотой, полученный от брата. – Остальное сейчас достану. Дадите нож?

Мильда протянула ей нож, Эрика сняла с талии широкий пояс, быстро подпорола подкладку и выложила один за другим еще пять двойных золотых.

– Мы точно ничего не нарушим, если я попрошу за него? – все так же сбиваясь после быстрого бега, спросила она. – Никаких магических законов? Так точно можно?

Фарк бросил быстрый взгляд на немую, та кивнула.

– Можно, – подтвердил врач. – Много лет назад Мильда потратила свою возможность на то, чтобы помочь человеку, которого она любила. А потом он ее предал. А когда ей самой понадобилась магия – она уже ничего не могла поделать. Так и осталась без языка.

Эрика снова вспомнила нежную руку блондинки в ладони Вальтера.

– Что я должна еще сделать?

– Маг здесь – Мильда, поэтому обращайтесь к ней. Я буду свидетелем вашей сделки, чтобы все было по правилам. А вы четко назовитесь ей и четко скажите, чего просите.

Немая утвердительно качнула головой.

– Хорошо. Я, Эрика из Залии, дочь Леопольда, еще не пользовалась своим правом на магическую помощь первой степени, – она замолчала и осторожно посмотрела на Мильду, ожидая какого-то жеста. Та кивнула, показывая, что все правильно, и Эрика продолжила. – Я в здравом уме и твердой памяти, и хочу сейчас использовать это свое право. Прошу вас применить всю возможную магию и сделать все, чтобы вылечить этого человека.

Она замолчала, рукой указав на Вальтера. Мильда сгребла со стола золотые монеты.

– Вам есть где остановиться? – спросил вдруг Фарк.

– Найду.

– То есть негде.

Эрика промолчала. Придворный врач смерил ее взглядом с головы до ног.

– Вы все больше мне нравитесь. Если хотите быть рядом – я могу вас устроить прямо в соседней комнате.

– Спасибо, я разберусь.

– Не отказывайтесь. Я прекрасно вижу, что вам сейчас нужна хоть какая-нибудь постель, горячая еда и несколько часов сна. Идемте, я в прикажу вас разместить. Мильда пока будет готовить свои заклинания, я ей сейчас не нужен.

– Он придет в себя? – встрепенулась Эрика.

– Нет, приводить его в чувство сейчас не надо. Лишняя боль, лишние мучения, зачем? Наоборот, пусть Мильда пока подержит его без памяти. Верьте, что все будет хорошо, и тогда через день-два он чуть окрепнет, и мы вернем ему сознание. Но не сейчас.

– Я поняла. Вы… вы же предупредите меня? Я должна уйти, прежде чем он придет в себя.

– Вот как?

– Да. И не надо ничего ему говорить. Мы же можем сохранить магию в тайне?

Фарк смотрел на нее с возрастающим изумлением.

Продолжение - http://proza.ru/2022/02/04/276