Страсти разряды

Виктор Матюк

Страсти разряды

Страсти разряды полыхают совсем рядом, за ними не уследишь взглядом,
Они устраняют преграды, возникающие спереди и сзади, в ответ звучат тирады,
Игривые бабы, бывшие шалавы, на передок слабые, но легко преодолевают ухабы!
Эти заразы выглядывают даже из-за монастырской ограды, наносят раны телу и душе,
Они до сих пор таятся вовне!  Где-то в глубине в самом уголке страждущей души
Есть глубокий водоём, в нём можно рассмотреть с большим трудом,
Как мысль летит на молодом скакуне, душа чужие грехи содержит в тайне,
Но они проявляют себя регулярно то там, то здесь, извечен познавательный процесс!
Грешный человек сам себе укорачивает жизни век, возьмёт разбег и сразу тормозит,
Ему приснится какой-то паразит, он то ворчит, то кричит, что у него недосып,
У него в голове гудит, он весь дрожит, как осиновый лист, он – не атеист и не баптист,
Он – законопослушный граждан и преданный христианин! Он сегодня вышел на тропу,
Всё небо в тучах и в дыму, нет желания бежать из дому, бог весть куда,
Хотя ему там рады будут всегда, там осталась молодая жена, он ей звонит иногда,
Она редко отвечает на звонки, он привык в ответ слушать протяжные гудки,
Ему ничего не остаётся, как своё член порезать на пятаки, есть боязнь,
Что неминуемая казнь обнажит скрытые грехи! Он устал от одиночества и суеты,
Рядом с ним живут такие же, как он рабы, они зависят во всём от рока и судьбы,
Пьют водку залпом, идут напролом, следуя за стареньким и лысым вождём!
Маленький гном прикрывается чужим щитом, хранит деньги за бугром,
Чтобы в нужный час использовать последний шанс и родину за грош предать!
Эта шваль для себя уже нашла последний причал, есть  золотой алтарь,
Рядом с ним нежный и статный идеал, он прошёл через горную вертикаль,
Начался затяжной спуск, он слова молитвы шепчет наизусть, слюна катится из уст,
Когда тоска и грусть меняют вкус житейской страсти, вот-вот грядёт ненастье,
Слышны разряды грома, в поле загорает солома, даль невесома, приятен запах озона,
А он – беспомощен и мал, хотя правителем стал, всё перевернул на собственный лад,
Но ему не удаётся никак всех мужиков и баб скопом согнать в лагерный бревенчатый барак!
Уж лучше пропасть за пятак, чем растить, а потом сажать, куда ни глянь, дело дрянь,
За углом прячется рвань, у неё есть атаман, но у него свой шалман, над челом навис туман,
Был нежный и страстный любовный роман, исчезло всё, что дарило душе приятное тепло,
И вот пожилой мужик, который жил вдалеке от вождя решил наедине выйти из дома налегке,
Чтоб дать правителю под зад пинка, жизнь строга и от врага можно всё, что угодно ждать!
Жить и сгорать не удаётся, деревенский мужик сам вот-вот загнётся, он остановился у колодца,
Напился холодной виды из старой криницы,  здесь ему в любви когда-то признавались девицы,
Теперь он позволил себе усомниться, что он им тоже дарило гостинцы, те говорливы молодицы
Обнажали всё, что ниже поясницы, у них мужья – тупицы, а бывшие светские львицы
Делали шаг вперёд и два назад, и вот тот мужик написал огромный трактат про баб - «Шаг вперёд 
И два назад», ему не хотелось страсть осквернять, но божий раб не осознал до конца,
Почему все люди – дети Творца вспоминали своего Отца лишь иногда, когда метель и пурга
Разбивали влюблённые сердца и к небу взывали с просьбой одной: не пинать своего раба ногой!
Сегодня мужику на помощь пришла отзывчивая судьба, дышит почва, но молчит душа,
С неба катится путеводная звезда в сторону чужой светлицы, там по ночам скрипят половицы
До утра, холод сменяет жара, хотя из открытого настежь  окна сильно сквозит,
В этот благодатный миг старику предстоит окончательно решить: с кем жить
И куда плыть по бурной реке земного бытия, вот-вот вздыбится замёрзшая земля,
Поскользнётся уставшая от напряжения нога и что тогда? Думам хана!
Старику вспомнились старые и добрые времена, когда из открытого окна
Он видел даль небес, там заново родился и наново воскрес, пострадала только честь,
Второе дыхание обретя, стеная и вопия, сухопарый мужик остановился у степного ручья,
Присел у ствола огромной ивы, и сразу вспомнил страстей разрывы, разряды слышались рядом,
Никто не падал наземь по чужой воле, когда с души упал камень, тогда баба разделась сама,
И страсть порхала до утра, как мотылёк с цветка на цветок! Всему – своё время! Всему – свой срок!
Старику всё не впрок, с утра был снежок и пел рожок пастуха, теперь под ногами узкая тропа,
Дождь моросит, нечем голову прикрыть, над головой чёрная туча висит,
Здесь себя не обессмертишь, глянешь  вверх и увидишь огромную брешь
В душе страждущей своей, по звёздам прочертишь дальнейший путь,
Не успеешь вникнуть в суть, как тебя самого пнут сапогом под зад,
Хватит мечтать и на кофейной гуще так долго гадать! Пришлось промолчать,
И дальше с поникшей головой шагать, тягостно надеяться и тягостно ждать,
Когда же в твоём лице могут обидчика признать? Кого? Никто не станет оглашать,
Что божий раб не смог использовать свой шанс, помешал мандраж и презренный страх,
Теперь ему диктует шестое чувство забыть поэтическое искусство! Неприятно и грустно,
Пусто вокруг,  дикое захолустье окрест, старик поправил нательный крест, и в один присест
Преодолел крутой подъём, раздвинув ветви дерев широким плечом, и увидел свет за окном,
Он когда-то здесь бывал и даже некоторое время в браке проживал с одной статной особой,
Любовь не продлилась до гроба, молодая зазноба другого нашла, и по рукам опосля пошла,
Не замечая шуршанье пожухлого камыша! Не помогло приворотное вино,
Любовь и страсть – не одно и то, преходяще всё! назад нельзя вернуть ничего!
Страсти разряды похвалы ради примчались по грязи и хляби, подошли сзади и гладят длань,
На глаза стремглав наплыл сизый туман, страстям не привык людей искушать,
Мир жестокий давно уже обнажил все скрытые пороки,
Распри и склоки толпятся перед порогом и спорят с Господом-Богом о многом,
Во времени скором старику придётся лицом к лицу встретиться с казнокрадом и вором!
Придёт пора, и силу подлости одолеет дух добра, слышен звон топора дровосека,
Простого и неказистого человека, который по сусекам поскребёт и в тень уйдёт,
А жена испечёт прекрасный пирог! Тот мужик умён, добр и прост, он любит лоск,
Но его мозг мягок, как воск, он и справедлив и смел, но остался без великих ратных дел!
Кто опоздал, тот не успел, зато жив и цел, если у него отнять мечту летать,
Он будет погоны с властителя срывать и его ногами начнёт пинать! Как пить дать!
Нет слов таких, чтобы выразить сполна, как трудна избранная теми мужиками стезя,
Она для них, как художественный триптих, на котором отец и мать
Призывают Отчизну ценою крови защищать! Мы же свои идеи гоним в шею,
Однажды их извлечём, им наслаждаемся ими, как свежим калачом!
Слова другими это звучит так: запах полыни, как гарь Хатыни,
Никто не позволит чужому властелину омыть слезами большими
Родные поля и равнины! Ум нее терпит неволи, по божьей воле
Преклонных лет мужик остановился в диком поле и пристально зрит,
Кто память предков чтит, а кто-то лишь в сторонке стоит и смотрит, как подонки 
Пьют воду из грязной колонки, запивают самогонку глотками большими,
Злобно шарят по округе глазами злыми, перебросившись словами,
Неучи и хамы хотят бучу поднять в православном храме!
Боль утраты словами не передать, хочу вникнуть и понять,
Кто же мне сестра и брат? Близкая родня вертится подле меня,
А шушера вся сидит у треснувшего пня три ночи и четыре дня,
Идёт обычная болтовня  про общественный застой, род людской
Пошёл совсем не той тропой, он сросся телом и душой с роком и судьбой!
Пришло время - идти с пустой сумой проторённой тропой и петь врагам «за упокой»,
Не ослабеть бы и не струсить, Господи - Иисусе, помоги разрубить Гордиевы узлы,
Тебе виднее со стороны, что и как и когда твоя судьба будет Сатаной порабощена?
Тот старик, что от человеческого общения давно отвык, большой талант, не дилетант,
Он – не атлант, но приличный поэт и музыкант, этот сияющий фолиант
Не подходит под общеприн8ятый стандарт! Он одел маскхалат и не желает снимать, 
Он – ни в чём не виноват, хотя его завистники во многих бедах винят и трубят на всю округу,
Что его супруга якобы ****ь! Ему плевать на то, что было и что давно прошло!
Он не посмеет человека обругать ни за что, зрячег8о слепые не собьют с пути,
Хотя впереди не видно зги! Приспосабливаясь к обстоятельствам,
Он не терпит предательства и препирательства с шумной толпой,
Конечно же, он – не святой, его мысли бегут вразнобой по стезе степной,
Радость и счастье – отвергают напасти, помогает нательный крест, зажатый в горсти,
Внутренний голос – его глашатай, когда-то он был завсегдатаем городских пивных,
Только в них он находил одно думцев своих, сила разума в небытие ещё не канула,
 А сила чувств избавляет грешника от житейских причуд, его мысль то там, то тут,
Мельтешение в глазах сопровождает анальный зуд, он продолжает двадцать пять минут,
Мотом можно глубоко вздохнуть, пусть тебе в душу плюют, и помои на голову льют,
Пусть ногами пинают и руками бьют, только вникнув в суть происходящего,
Много горя приносящего, ты сможет степенно продолжить избранный тобою путь!
За правду надо стоять или висеть на кресте, истину ищут не все, оставшись наедине,
Замечаешь в дальней стороне, как сияет яркий свет в открытом настежь окне,
Жизнь на радость нам дана, сразу вспомнились старые и добрые времена,
Когда к зависти Европы по тротуару степенно ходили полупьяные пешеходы,
Заходили в сексшопы, устраивали там погромы, рабы и холопы рвали волосы на жопе!
Рано или поздно приходится задуматься серьёзно о душевной нервозности,
Крикнув: «Господи, помилуй и спаси!», свернёшь с проторённого пути в сторону,
Встанешь на глубокую борону, вспугнув стаю чёрных воронов, пригладишь бороду,
Посмотришь на свой быт по-новому, помытаришься по-чёрному, осудишь людскую молву,
И вновь встанешь на прежнюю стезю! Встретишь знакомую братву, спросишь: «Что и почему?»,
Предашь её нравственному суду, тебе ни к чему без мыла лезть в чужую жопу, сами разберутся,
А потом по своим углам разбегутся, дружеские узы тяжело рвутся, утром можно проснуться
И сразу ужаснуться, прежние умозрения вне подозрения, глаза ищут священный алтарь,
Лицо накроет печаль, точно так же, как встарь, нервы – не из стали, мысли препоны создали
 Для гениталий, окутали их цепями, чтобы они смертью храбрых пали за боль и любовь,
То есть пролили собственную кровь! В памяти вновь возник тот сухопарый старик,
Он охрип, а когда-то его голос был тонок и чист, когда же он вырос из пелёнок,
Повзрослевший ребёнок  уже достиг возраста мужского, он задумался немного,
Встал в позу, вдохнул мимозу, и продолжил бесславный путь, в хилую грудь
Продолжил дуть северный ветер, его порывов старик не заметил!
Он шёл туда, где грозовые облака затмевали даль, на дворе выл холодный февраль,
Старик долго свой путь искал, отталкивал тоску и печаль, выделяясь из толпы смятенной,
Жил наперекор огромной вселенной, он клял себя за грех, но в ответ слышал злобный смех!
Пока час не пробил, он ждал, не уставая, звонка проходящего старого трамвая,
Прощая ошибки другим, в принятии решении был непоколебим, его исход неотвратим!
Став рабом мечтанья, бросился в минуты отчаянья в ноги к богу, чтобы попросить покаяния,
Небо не поняло намерений его, ему показалась, что рухнуло всё, что  в душе росло
И пышным цветом цвело! Уметь мечтать – это свои ошибки заново признать,
И намерения  на помощь призвать перед тем, как предпринять следующий шаг!
Он решил идти ва-банк, пропал талант, слёзы пролились ручьём, всё пошло на слом:
И семья и дом, кромешная тьма за открытым настежь окном, там пустота, ни кола, ни двора,
Ни куста, вокруг одна пожухлая полынь-трава! Два чувства борются в груди: одно твердит:
По уму живи, а другое говорит – в оба зри, пока судьба не вынесла вердикт, не суди,
И не судимым будешь, то, что в женщине в молодости разбудишь,
Тем всю жизнь довольствоваться будешь! Всё, что пронзило стрелой сомнения нутро,
В сердце сразу отозвалось, оно воедино с отчизной слилось, но сразу возник вопрос:
Голос свободы лжив, высокие мысли, обожествив, ты бросишь себе призыв:
Забыть  того, кто мешает жить наивно и легко, души высокие порывы были горделивы.
Наивны и спесивы, они сгорают в пламени тюремного костра,  там свобода мертва,
Так стоит ли из-за дурака  стрелять из-под полы модного пиджака бог весть куда?
Зачем нам жизнь дана?  Зачем память вспоминает старые и добрые времена?
Простой человек, выросший вместе с уличной шпаной, не сможет ворваться в буйный век,
У него тех сил и сноровки уже нет, чтоб забить огромный гвоздь в чей-то мраморный гроб!
Плоть пронзил озноб! О, жалкий род! Ты достоин горьких слёз, подумать бы ему всерьёз
 О силе собственных грёз, прошёл былой восторг, между строк мелькнула бытовая мишура,
Стал струиться холодный пот с чела! Мысль та, что была вчера, до сих пор стоит у окна,
Она снова и снова ловит каждое слово, рок смотрит сурово на грешника любого,
И пытается ему втемяшить бестолково: «Когда на душе хреново,
Не стоит далеко отходить от очага родного! Никому нельзя верить на слово!»
Прошлое пусто, исчезли мысли и чувства, есть время пожалеть  земную круговерть,
И себя от распятия уберечь, пусть  избранный путь - служение муз насытит вдохновение грудь,
Запомни шум неугомонный толпы: напрасны все твои труды,
Если ты смотришь на укоры судьбы со стороны, а придорожные столбы
Остаются в тени! Часов и дней неумолимый бег наполняет ярким светом думающий человек,
Он ценит свет, не попрекает темноту, лишь с презреньем зрит на пустоту, ему ни к чему
Уподобляться подзаборному псу! Будешь прост, создашь собственный холст из разных цветов,
Там не будет ни пут, ни оков, а только всевышняя любовь и страсть, волнующая кровь!

г. Ржищев
3 февраля 2022г.
19:40