The chunk 193 The message -972-

Ахмед издали услышал шорох и вибрации шагов. Пахли они дымом и человеческим духом, а еще чем-то химическим…машиной! Они приехали на машине! Двое мужчин, одна женщина и три-пять детей разного пола подошли, неторопясь, близко к логову Ахмеда. Он, конечно, наблюдал, но не из логова, а из-за скал.
Люди разложили бидоны и стали собирать в них желтое тело слизевика.
Ахмед перебрал в уме всю обсценную лексику, на всех языках, которые знал: на Арабском, Японском, Английском, Португальском, Французском, Немецком, Китайском, Итальянском…хотелось завыть по-волчьи и перегрызть им всем глотки. Укрытый в своем убежище, Ахмед просчитывал все варианты сражения…как ни крути, ему не убить всех. И все равно другие люди потом придут. Ахмед был в слепом отчаянии от своего бессилия. Он не мог спасти свое Айюр.
Люди сделали миллион фотографий и видео и собрали все подчистую. Уставшие, довольные, они побрели в сторону ждавшего их автомобиля.
Ахмед вспомнил того парня за рулем. Это его он встретил когда задрал петуха!
Автомобиль вместил всех. Гавкнули дверями. Тронулись.
Ахмед преследовал автомобиль с опухшими шинами до самой деревни и долго еще наблюдал, как люди разгружали бидоны с желтой слизью.
Он хорошо запомнил того человека с автомобилем, люди часто тявкали ему Ах-мит, Ахмит…ясно, его так зовут, понял Ахмед. У человека была необычная пластика тела: как бы любое движение разгонялось сначала плавно, а потом резко тормозилось и в конце амплитуды замирало, как у птиц, когда они вращают головой. Ахмед запомнил и запах того человека: тот пах японским пластиком. Некоторые его вещи пахли Японией.
В эту ночь Ахмед выл на краю деревни, укрывшись в крупных валунах, заросших колючками, пугая людей заунывной своей песней утраты. Другие волки, даже насмешливые самки-переярки, вторили ему издалека, как будто умер кто-то очень близкий всей стае.

The message -509-
27/January/2021  Russia
g hell idiot bottled books budo
Ну как тут не смешивать все со всем? Мусор это необязательно что-то ненужное, отжившее, низкой ценности и плохо пахнущее. Это все, что владельцу не нужно. Человеку, который написал текст, сказал речь, выбросил в мир нечто, это не нужно: он убирает эти мысли, идеи, представления, во внешний мир, как бы выкладывает на общественную свалку. Так было до недавнего времени. Теперь появилось понятие интеллектуальной собственности:) Автор теперь знает, сколько стоит строка этого текста, страница того, 1000 знаков третьего. Но это не перестает быть мусором, потому что автору как таковому этот контент не нужен вовсе, он его от себя в любом случае отчуждает, продаст он его или нет, как и любой другой человек, сказавший или написавший о чем бы то ни было.
Как часто авторы и люди (как будто авторы не люди) задумываются о последствиях, к которым может привести выбрасываемая в общество информация? Как часто такие прогнозы верны? Это к вопросу: “... традиционные общества могут претендовать на какую-то "духовность" только потому, что у них есть духовный "фасад"; но что за этим фасадом? ...в этом основной пафос модерна - он лишь вскрыл то, что и так всегда было, но старательно камуфлирвалось под внешними формами. Зачем это скрывать? Я за правду..."
Египтянин, математик по образованию, который сделал перевод видео, признался мне, что два месяца назад у него был кризис в вере и он сильно сомневался в божественной природе всего. Это было трудно для него, вернуться к первоначальному состоянию. Позже у нас с ним произошел короткий, дня на три, обмен сообщениями на тему “кто создал все?”. Он очень хотел чтобы я признала существование Бога. Моя последняя фраза, на которой швыряние сообщениями по этой теме закончилось, была: “А кто создал Бога?” Больше он ничего не ответил и молчит до сих пор, не пишет мне...я его обидела как-то невольно. Но ничего плохого про его веру или Бога я не писала. (Как все обманчиво: позже оказалось, что у него умер брат, поэтому он не писал.)
Мы, западные люди, прямо подвержены влиянию мусульманской цивилизации, не менее, чем мы сами влияем на них. Хочет ли этого Ахмед, или нет, взаимопроникновение культур, цивилизаций, идей друг в друга и их взаимное изменение неизбежны. Мы даже не можем предугадать, как повлиять на этот процесс. То, что сейчас происходит, было и раньше, но менее заметно. Интенсификация обмена мусором приводит к убыстрению процесса в целом. Ядра с наибольшей семантической нагрузкой уплотняются, делаются сложнее структурно и дробятся, плавая среди всеобщей “уплотненной” массы мусора. Всюду множество информации, причем достоверной, но ее так много, что невозможно все освоить или хотя бы прочитать. Сегодня я два часа потратила на то, чтобы скачать массу книг из онлайн-библиотеки на свой компьютер: такое ощущение появилось: если перекроют доступ к хорошим книгам, я буду как без воздуха. Пока в России можно много скачать хорошего. Дальше будет сложнее. Например, книги на английском нужно все покупать, бесплатного доступа к современному контенту мало. Ну или я не знаю таких сайтов.
Ну да Ахмед же не об этом говорит: хотя о влиянии запада на мусульманскую культуру он упомянул как-то однобоко, забывая о том, что запад воспринимает и отражает мусульманские идеи не менее интенсивно и имеется целый коридор зеркал: отражение отражения отражения отражения..., восток-запад-запад-восток-восток-запад…, который нельзя игнорировать. Потому что осознание себя мусульманами происходит также через призму европейского взгляда на них и осмысление этого образа мусульманина, который видят европейцы, самими мусульманами, и наоборот. А эти взгляды друг на друга сейчас максимально открыто обсуждаются обеими сторонами. Мусульманско-арабские сообщества сейчас в большой степени закрыты, что во многом искажает картину в глазах европейцев на них, потому что внутри самих сообществ действуют правила сокрытия происходящего даже на бытовом уровне. На западе информация тоже скрывается частично, однако замалчивается информация более коммерческая и политическая.
Я полагаю, все идет своим чередом и нельзя вдруг менять правила, принятые в обществе. Инертность обществ и культур, религий — хранитель мира. Если мой Ахмед привык вставать в шесть часов утра, стелить коврик и молиться 5 раз в день, с верой без сомнений в сердце, он должен это делать, как и каждый Ахмед в этой стране. Иначе ему придет в голову сделать что-то иное, необдуманное, импульсивное, что, исходя из того, что Ахмедов в стране моего Ахмеда много, приведет к катастрофе. Это и пугает моего Ахмеда, который живет в стране, похожей на вулкан: еще недавно в ее недрах все бурлило и ему повезло провести большую часть того времени в Японии.
Человеку нужно чувствовать себя человеком. Это то стремление, которое движет человека к ядрам мусора наибольшей семантической плотности. Если вы вблизи одного из них, вас неудержимо затягивает туда. Изменить себя непросто. Изменить целые народы еще сложнее. Сотни тысяч маленьких Ахмедов приходят в школу изучать Коран, как и другие их сверстники. Детская вера в Бога, наверное, самая чистая. Она не осквернена ничем, даже сомнениями. Это сказочно-религиозное видение мира формирует соответствующую нейронную сеть в каждой головке, которую сложно изменить. Пока есть такие школы и родители хотя бы ДЕМОНСТРИРУЮТ детям их серьезность веры в Священный Коран, мусульманскому видению мира ничего не грозит. В головах верующих если и есть сомнения, то сомнения не в Боге, а сомнения, связанные с вероятностью правоты неверующих, как неверующие люди иногда демонстрируют свои сомнения: “Ах, не знаю, может, Бог и существует!”. Может быть, к этому призывает Ахмед?
Созреть же для того чтобы стать мусульманином, равно как и адептом любой другой веры, могут немногие: мозг так или иначе должен быть предрасположен к восприятию религии вообще.
Я читаю новости в городке Ахмеда. Как же часто упоминается бог! Во всех почти сообщениях группы, и не всегда просто как фигура речи: как реальное действующее лицо! Новости в целом напоминают мне самое начало 1990-х в России, пред-разгулье либералов и “демократии”. Что вот может стать катализатором, отчего это все как бухнет!? И разверзнутся хляби небесные над многострадальным Алжиром...