Каннибализм с человеческим лицом

— Аскетизм и минимум одежды — это не одно и тоже, кукла Лена. Вот зря я (см. картинку над текстом) себе выбирал аскезу как образ жизни. Ой, зря! Скажу больше: «Минимум одежды на любимой женщине.
— это верный признак излишеств и необузданного употребления деликатесов». Глядя на тебя полураздетую, кукла Лена, особенно ясно понимаешь, что отказ от удовольствий, развлечений и излишеств может быть особенно болезненным.
— У-у-у, он еще теоретическое обоснование подводит. Отдай халат, кому сказала!
— Я открыт для общения даже для тех, кукла Лена, кто глубоко заблуждается. Но твои требования, связанные с халатом, переходят все границы.
— Хорошо, тогда я просто сделаю тебе мучительно больно. Причем в момент, когда ты этого совсем не ожидаешь. Ты мой неприличный намек хорошо понял, космополит безродный!?
— Общественность тебя за это гневно осудит, кукла Лена. Даже с учетом моего безродного космополитизма. Скажу больше: «Весь бомонд дёрени под Рузой придет в изумление».
— Да пускай идет куда хочет, твой бомонд. Туда им и дорога. Видел бы ты их хари, когда ты меня первый раз в деревню под Рузой на Мерседесе привез. Удивляюсь, как тебя тогда сразу не побили.
— Еврей, по природе вещей, очень опасный человек, которому нечего терять, кукла Лена, особенно когда у него в руках монтировка. Может поэтому и не побили.
— Да просто мараться не захотели. Грязь то из-под колес твоего Мерседеса во все стороны летела. Там же такие лужи, что грузовики застревают.
— Их лиц я действительно не видел, потому что приходилось следить за дорогой чтобы не застрять. Но, глубоко убежден, что именно эти труженики полей особенно хорошо понимали …
— Что ты баран безмозглый дорвавшийся на стрости лет до молодой сисястой девки.
 — Я бы эту мысль выразил бы по-другому, кукла Лена. Несколько, с твоего разрешения, сместив акценты. Они просто ясно отдавали себе отчет, что, именно в эти волнительные мгновения, любые духовные искания, даже самые возвышенные, для мужчины, особенно зрелого возраста, абсолютно неприемлемы. Хотя в другое время, видит Бог, я бы вполне был не прочь …
— Ну ты сейчас набил себе наколку совсем не по масти, блин. Возвышенные духовные искания у него.
— И именно в такие трепетные мгновения, кукла Лена, буду с тобой до конца откровенен, я просто не готов к этому морально. Да и физически. Причем физически даже в большей степени.
— Ты ничего не боишься только потому, что переводить мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю. Мол, в неравной схватке с реальными жизненными проблемами у нее нет никаких шансов со всеми ее сиськами. А с тобой я уже отвыкла смотреть на ценники в продуктовых магазинах. И вряд ли мне захочется к этому привыкать по новой ...
— Совсем не поэтому, кукла Лена. Если бы я переводил бы тебе деньги за это не на карточку «Мир», а осуществлял эти платежи каким-то другим способом — я бы чувствовал тоже самое, уверяю тебя! Просто так удобнее. Твоя карточка «Мир» находится у твоей мамы в деревне под Рузой, ты — рядом со мной в заснеженном Новом Уренгое … И это согревает мою душу.
— А в деревне под Рузой с моей мамой живет мой сын Антошка. Поэтому здесь, в Новом Уренгое, ты со мной вытворяешь что угодно. Ты это имеешь ввиду под согреванием души?
— Только сумасшедший может быть чем-то недоволен в деревне под Рузой, кукла Лена. Это, во-первых. А, во-вторых, наш попугай свидетель, что всё, что я с тобой делаю — я делаю из самых лучших побуждений.
— Может наш попугай и рад бы кому-то не дать соврать — но он говорить не умеет. Это, во-первых. А, во-вторых, формально ты меня, конечно, содержишь на свободном выпасе. Но, фактически, на коротком поводке. Потому что христопродавец.
— Это как раз не главное, кукла Лена. Я тебя люблю просто. Всё поэтому.