4. Шрам

Карташова Николь медленно начала приходить в себя. Жутко болела голова, ведь последствия от удара алюминиевой битой по затылку не проходят так легко. Сразу же после пробуждения она не могла сконцентрировать зрение на чем-то определенном, все будто расплывалось, как на картине с слишком жидкими красками. На лице же чувствовались следы от засохшей крови. Попытавшись отодрать запекшуюся кровь, Николь, наконец, заметила, что связана. Постепенно зрение нормализовалось и девушка смогла рассмотреть помещение, в котором находилась. Оно было похоже на подвал тем, что вдоль небольших стен были проложено не мало металлических труб, которые постепенно, одна за другой, уходили вверх. Помимо этого, сами стены не были обклеены обоями или хотя бы окрашены, просто голый кирпич, заросший паутиной. Николь же располагалась на чем-то похожем на анатомический стол, поставленный под тупым углом, почти вертикально, что позволяло ей стоять на ногах. Сковала она была кожаными ремнями, на том самом столе, в области шее, запястий и голеней. Напротив девушки, стоя на штативе, располагалась включенная камера.

-А вот наша гостья и пробудилась ото сна!- артистично проигрывая каждое слово произнес парень с пакетом на голове, вошедший в комнату.

-Какого хера?!- тяжело спросила обессиленная Николь.

-Сейчас, на том конце провода, миллионы зрителей наблюдают за мной! Они в предвкушении!- произнес артист, указав на камеру- Ты только посмотри на рейтинги! У меня никогда не было столько зрителей!

Парень держал в руках телефон, где шел активный стрим на не очень легальной платформе. Глаз показывал, что количество наблюдателей росло с каждой секундой, пока не остановилось на отметке 2,8 миллионов. В нижней части экрана, с еще большей скоростью сыпались комментарии, которые читать не желательно, если хотите сохранить свою психику в норме.

-”Когда начнется движ?!”, “Алеее, где веселье?”, “Она все еще живая?!”, “Пускай эта сука позвонит папочке”

-Фанаты просто горят от нетерпения!

-А тебе внимания не хватает?- произнесла девушка- Мелкий, маменькин сыночек, который только и пользуется, что состоянием погибшего отца. Родители мне говорили, что ты какой-то чокнутый, но чтобы на столько.

-”Что она несет?”, “Бредит?”, “Пакетик что-ли богатый Буратино?”- полетели комментарии неугомонных извращенцев.

-Эх, Николь-Николь. Никогда ты не научишься держать свой грязный язычок за зубами. Но я готов тебя простить...- не успел он договорить, как в его лицо прилетел сгусток слюны, который начал медленно стекать по пакету вниз.

-Пошел нахер, мудак избалованный!

Белки глаз, видные через вырезы в пакете, начали активно краснеть. Резкими движениями парень приблизился камере и нажал красную кнопку, прервав трансляцию. Зрители были странно возмущенны и некоторые успели написать пару гневных сообщений, но, спустя пару-тройку минут, вещание вновь началось, но девушка, стоявшая напротив, теперь уже не дышала, ведь трудно дышать без головы.

С момента предложения начать отношения от Ярослава прошел уже месяц. И уже почти двадцать дней, они с Никой, находятся в полне себе счастливых отношениях. Каждодневно он навещает ее после пар, ведь его занятия заканчиваются на час или два раньше, чем у нее. Позади уже десяток свиданий, пару поцелуев, но ни одной интимной связи, что очень радовало девушку, ведь этот процесс, по ее убеждениям, должен быть своевременным и постепенным в отношениях, а для них момент пока не пришел. С Ваном же дела обстояли намного сложнее. Уже спустя неделю после ссоры они пожали руки в знак примирения, но сам парень так и не стал налаживать с ней контакта. Что же касается следствия, то оно завершилось без дополнительных сведений и обучение в институте продолжило свой ход без каких-либо еще пропаж.

Но ни смотря на отсутствие происшествий в университете, на улицах все чаще можно было увидеть листовки о пропаже людей без вести. Между этими людьми не было абсолютно никакой связи. То мужчина тридцати лет с семьей, то женщина сорока пяти, которая уже давно потеряла семью, и были даже пару подростков.

-Ты о чем-то задумалась, о чем?

-Я не...

-Давай, выкладывай. Ты слишком часто такая ходишь, чтобы я этого не замечал.

-Да я вот думаю о этих пропавших. Все разные и нет никакой видимой системы.

-Почему ты сразу думаешь, что это убийства?

-Это началось с Никиты. Он первый был убит. Его труп попытались спрятать в реке, но не вышло, он выплыл. После этого пропал другой парень из универа. Его нашли в подворотне, опять же с перерезанной трахеей. на этот раз тело даже спрятать не пытались, но почему?! А сейчас ничего громогласного не происходит, но листовки все равно продолжают появляться.

-Ну Ник. Не нужно себя так загонять по таким вещам. Это же не ты их убиваешь. Да и тел то не нашли ни разу. В нашем мире всякое может быть. Да и вообще, ободрись, мы к твоим родителям идем. Будет странно, если ты придешь с кислой миной.

-Это вообще ты настоял на этом. Я бы с радостью тебя не знакомила с ними никогда.

-А что так?

-Много недопонимания.

Мама Ники- огромной души человек, вечно жалеющая свою девочку. С самого детства она уделяла ей свою каждую свободную минуту, а благодаря благополучию отца, каждая ее минута была свободной. С, примерно, двадцати трех лет, когда Арина Николаевна родила Нику, она уволилась с тяжелой работы и ухаживала за единственным ребенком, но с недавнего времени, из-за некого одиночества в четырех стенах, она устроилась в маникюрный салон. Отец же у девушки был строгий, выросший по его словам на “Сталинском законе”, а именно “шаг влево, шаг вправо- расстрел”, и его воспитание всесторонне отражалось в попытках воспитать из дочери некого солдата, который будет успешно выполнять приказы, соблюдать режим и быть второй опорой для семьи. Но все его планы накрылись медным тазом в тот момент, когда Ника упала в обморок от вида крови, оставленного убитым комаром. Будучи ребенком двух своих, абсолютно противоположных, родителей, Ника взяла от каждого что-то свое и это что-то дало ей огромное количество поводов для того, чтобы поскорее съехать от своей семьи.

-Волнуешься?

-Мне то с чего?! Это мои родители, так что бояться стоит тебе.

Ярослав и Ника стояли в подъезде, напротив двери в отчий дом. Что-то подсознательное не давало ей потянуться к дверной ручке, но оно и не потребовалось, ведь крича басистым голосом из нее вышел отец девушки, практически сбив парня с ног.

-Вероника?! Каким ветром?

-ВЕРОНИКА?- удивленно кричала с другого конца квартиры Арина Николаевна, но даже так ее голос был весьма тихим.

-Здравствуйте, Юрий Константинович. Я Ярослав, спутник вашей дочери.

-Этот дрищ?- спросил у Ники отец.

-ПАП! Ты куда-то шел вроде.

-Не ори. Я уже ухожу. А с тобой мы еще поговорим-угрожающе произнес Юрий в сторону парня.

-Ой, девочка моя, проходите конечно.

-Мне все больше и больше мне это напоминает какое-то очень потертое клише- прошептал Ярик.

-Заткнись. Скажи спасибо, что батя свалил.

-А как там Вася поживает?

-Да вроде хорошо. Только вот не общается со мной в последнее время.

-Ну, с друзьями так всегда бывает. Только кавалер появится, они все как черти в воду. У меня в молодости, до твоего отца...

-Это на долго- пробубнила Ника, но что Ярик лишь слегка ухмыльнулся

-А где твои родители работают?- спустя где-то час спросила Арина Николаевна Ярика.

-Мой отец умер, а мама лежит в коме уже второй год. Не смогла пережить шока от потери мужа.

-Оу... Прости пожалуйста.

-Ничего страшного, вы же не знали. Отец был владельцем крупной винокурни, но сейчас она собственность моего старшего брата. Он мне хотя бы с учебой помогает, так что в деньгах я не нуждаюсь.

-Да дело даже не в деньгах. Просто...

-Я понял о чем вы, не стоит волноваться, ваша дочь в хороших руках.

-Да... я надеюсь.

Мужчина в сером пально стоял под елью и спокойно курил, оставив лопату торчать в земле. Сейчас уже даже не вечер, ведь солнце даже в скользь не показывало свое существование на горизонте. Все вокруг освещала лишь одинокая луна на звездном небе. Не успев докурить сигарету, одиночка ударил стоявшее напротив дерево со всей силы так, что все птицы, что спокойно спали на его ветках, с криками улетели.

-Урод. Урод. Урод. Урод. Неудачник. Гандон. Чмошник. Уебок.- продолжал бить бедную ель мужчина, оскорбляя кого-то с огромной ненавистью.

Закончив изливание своей ненависти, агрессор разжал кулак, а которой лежала уже смятая в комок сигарета, успевшая обжечь ладонь, которая ее держала столь крепко. А костяшки его пальцев буквально проглядывали через кожу.

Обернувшись, перед неизвестным открылся вид на двенадцать, еще не заросших травой, но слегка припорошенных снегом, бугорков.