Видение

   Главная улица города, естественно, носящая название : «Проспект Ленина»,  привела меня к дому Дворянского Собрания. Здесь мне была назначена встреча, по поводу аренды помещения для проведения  собрания нашей общественной организации.

  Трёхэтажное кирпичное угловое здание, постройки первой половины девятнадцатого века, величественно расположилось в историческом центре Тулы. Фасад здания, выкрашенный в желтый цвет, играл золотом в солнечных лучах.

   Массивная дубовая дверь, на вид казавшаяся тяжёлой, с легкостью поддалась и я вошёл в здание. Первое, что бросается в глаза – это парадная лестница, ведущая в колонный зал. Растительный рисунок выглядит очень эмоционально. Поднимаясь по этому произведению искусства, испытываешь трепет, осознавая то, каких людей видела эта чугунная красавица. Медленно, смакуя каждое движение, я подошёл к Колонному Залу. Осторожно открыв дверь, и вслушиваясь в скрип, издаваемый петлями, эхом разносящийся по всему зданию, я вошёл в помещение, являющееся сердцем дома Дворянского Собрания – Колонный Зал. Именно здесь мне назначили встречу.

    Я пришёл раньше времени и в зале никого не было. В углу одиноко стоял стул, как бут-то, специально приготовленный для меня. Усевшись поудобнее, я воспользовался очередной возможностью ещё раз полюбоваться этим прекрасным помещением. По периметру зала располагаются массивные колонны, поддерживающие потолок, на котором подвешены бронзовые люстры, ярко освещающие всё помещение. Вдоль стен, опираясь на колонны, протянулись огромные балконы. Моё внимание привлекла сцена, на которой музыканты, одетые во фраки, готовились дать концерт. На  авансцену вышел дирижёр. Поклонившись в зал, он повернулся к музыкантам. Воцарилась звенящая тишина. Дирижёр взмахнул дирижёрской палочкой и оркестр заиграл вальс. Вдруг распахнулись двери и в Колонный Зал начали входить пары: дамы в красивых вечерних платьях, сшитых по моде 19го века, и кавалеры в сверкающих золотом мундирах. Входящие немедленно начинали  вальсировать. Раз, два, три. Раз, два, три. В помещении витал дух  позапрошлого века.

   Неожиданно, заглушая музыку, зал заполнился человеческим гомоном. Вместо вальсирующих Колонный Зал заполнили делегаты губернского дворянского съезда по крестьянскому делу. Ораторствовал Лев Николаевич Толстой. Предлагая проект освобождения крестьян с землёй за «добросовестное денежное вознаграждение помещика» с полным прекращением всех обязательств крестьян перед помещиком. В последствии проект был подписан четвертью всех делегатов съезда, в том числе: Л.Н. Толстым, И.С. Тургеневым, А.С. Хомяковым и другими прогрессивно настроенными тульскими дворянами.

     Наступила тишина. Делегатов смели госпитальные койки с лежащими на них офицерами русской армии, ранеными на фронтах Первой Мировой войны. Император Николай II, одетый в военный френч, в сопровождении свиты, переходя от койки к койке, справляется о состоянии раненых, благодарит их за службу. В глазах императора видна грусть, ведь его верноподданные гибнут в страшной, совершенно не нужной для России войне.

   Вдруг, нарушая тишину,  громогласным голосом, на весь дом Дворянского Собрания, эхом разносятся стихи, ритмично печатая рифму:
   Я
        достаю
                из широких штанин
   дубликатом
                бесценного груза.
    Читайте,
                Завидуйте,
                Я – гражданин
    Советского Союза.
    Это Владимир Маяковский декламирует свои стихи перед рабоче-крестьянской аудиторией.

    Чья-то рука осторожно дотронулась до моего плеча. От неожиданности я вздрогнул. Это был человек, с которым у меня была назначена встреча.
               
    Решив все свои дела, я направился к выходу. Спускаясь по прекрасной чугунной лестнице и пытаясь осознать произошедшее со мной, я рассуждал о том скольких великих людей видел тульский Дом Дворянского Собрания:  Ф.И. Шаляпина, Л.В .Собинова, Л. Утёсова, С. Есенина, К.Э. Циолковского и многих других.  Так и не поняв, что же это было – сон или всё это случилось  наяву, я пришёл к выводу: «что такое могло случиться только здесь».