Ледник

(из походного дневника)

Солнце стояло высоко и мы уже около двух часов месили снежную кашу , пока инструктор, наконец, не объявил привал. С облегчением скинул рюкзак, отдышался и сел на него. Теперь можно оглядеться: Эльбрус немного передвинулся назад, а справа открывалась панорама Большого Кавказского Хребта. Альпинист указывает и называет один за другим, справа налево белые четырёхтысячники. Из названий мне знакомое только Ушба – она самая дальняя, у неё слава самой труднодоступной. Кто-то мне уже сообщил, что у нашего попутчика пальцы ног отсутствуют – отморозил под Хан-Тенгри. Лицо у альпиниста смуглое, морщинистое, как гармошка, но располагающее к себе. Тёмные глаза доброжелательно смотрят словно из какого-то иного мира – глаза святого мученика, пророка, фанатика. Альпинизм для него не спорт - религия.
Ковырнул пяткой снег и вдруг на меня глянул круглый голубой глаз ледника! Но почему лёд не чёрный, откуда свет ведь солнечный в ледник не проникает? А такое впечатление, что источник света в самой толще ледника! Волшебство! А голубой глаз, кажется вот-вот лукаво моргнёт!
     Как всегда время привала проскочило быстро: "Взяли рюкзачки!" – командует Коля.
     Вот и первые трещины –  Вначале их можно перешагнуть, затем приходится перебрасывать на другую сторону рюкзаки и прыгать вслед за ними. А стены голубые, будто волшебно подсвеченные из недр ледника, дна не видно –  чернота. Пробуем бросать ледышки, но стука не слышно, отчего от эта чернота кажется ходом в ад.
     Солнце стоит высоко, снег тает и отовсюду слышен весенний звон сотен ручьёв и ручейков. Некоторые трещины заполнены зелёной водой и стенки у них будто изумрудные... Наконец наталкиваемся на слишком широкую трещину и приходиться идти в обход – туда, где она уже. И по мере нашего движения ледяная страна изменяется – теперь тут и там нас окружают ледяные торосы с двух-трёх этажные дома, видимо выдавленные фрагменты ледника. Они неровные,грубые, иногда сероватые. – можно подумать, что мы где-то в Арктике!
     И снова пот льёт и льёт по лицу, щиплет глаза...
     Лед неожиданно заканчивается и мы выходим на коричневую каменистую землю. Дальше земля резко опускается вниз. Дальше склон слишком крутой и теперь надо спускаться по всем правилам скалолазания – искать среди бугров опоры. Впереди, конечно, альпинист: какое-то чутьё ему помогает почти вслепую находить внизу очередную опору. Минут через пятнадцать он оказывается на нижнем плато. Те, кто шёл за ним спускаются скоро, а вот мы, которые в хвосте, заплутали, потеряли заветную нить и застряли. Но главное сохранять золотое правило трёх точек опоры: только найдя три надёжные точки начинаешь искать четвёртую рукой или ногой: так в случае срыва камня из-под ноги или руки остаётся ещё две точки, что достаточно для маневра на крутизне.
     Пришлось ввернуться немного наверх. Те, кто спустился, криком подсказывают куда нам двигаться – влево, вправо или вниз.
          Наконец, все на плато. Плато каменистое коричневое, ни травинки, но вдали, где оно кончается, виден вагончик фуникулёра! Время около шести – это его последний рейс в Терскол. Надо поторапливаться, чтобы он не ушёл без нас, а ноги уже кажутся тяжеленными, будто ртутью налитыми.
     Но мы успели. Старик балкарец заметил нас и подождал. Вваливаемся в вагончик, сбрасываем рюкзаки, садимся на них, и вагончик уже плавно несёт нас вниз в зелёную долину.