Праздник кончился. 1

Праздник кончился.
1.

   Дверь распахнулась и на пороге комнаты возник Васька. На нём лица не было. Не из-за волнения, хотя ощущалось, что он сильно взволнован и явно спешил. Лица не было по причине того, что на его месте находилась морда. Смотришь на него, вроде ж человек, а всё же видишь, что дефективный. И хотелось бы назвать его физиономию лицом, но язык не слушается и произносит: «Ну и морда!». Не потому так случилось, что распухли и обезобразились его черты, оттого что Васька много бухал, не больше других, и лишь отчасти потому, что его часто били по этому месту, и заслужено, а потому как уродился он сразу таким, с такой вот мордой, без чёткости черт, синюшнего цвета с лиловыми оттенками. Эти самые черты можно было лишь подозревать, вспоминая по другим лицам, виденным ранее, зная, каким в принципе должны быть человеческие лица, и нужно было потрудиться поискать, настолько они были смешаны и расплывчаты до бесформенности. Отталкивающая наружность. Настолько, что акушерка принимавшая дитятко из материнского лона даже уронила его на пол, увидевши такое исчадие, а затем упала сама, потеряв сознание, испугавшись, что именно её действия могли повлечь подобного рода родовую травму. Позже выяснилось, что травма была не родовой, а вот карма рода проявилась во всю мощь. Получается, что Васька и оказался тем седьмым коленом, до которого был проклят их род, алкоголиков и тунеядцев. Впрочем, это лишь моё допущение, а не установленный научный факт. Что касается прочих причин, факторов, условий, наверняка повлиявших на появление дефекта, то они только усугубили дело, отпечатываясь неизгладимыми следами на этой части тела, при том, что остальные части были вполне обычными и располагались относительно друг друга в предусмотренном природой порядке. Случай был явно тяжёлым, не оперируемым, и ладно бы это была жертва аборта, что многое бы объяснило, так нет же, выношен ребёнок был полностью, исторгнут из чрева вовремя и организм имел полноценный. Мать отказалась от него там же в роддоме, о её дальнейшей судьбе ничего не было известно, а отец числился чисто гипотетически, так что вырос Васька в интернате. В нашей компании отчеством он не обзавёлся, а кликуху получил «Шальной». Ношу Свою ношу, в виде страшной морды, нёс безропотно и особо не комплексовал по поводу своей безобразности, принимая себя таким как быть целиком и полностью. Возможно, имело место и небольшое нарушение интеллекта, и как раз в том месте, которое отвечало за образ себя, сравнение себя с другими и рефлексию. Участь его была предрешена наследственностью, ареалом обитания и образом жизни – ему на роду было написано быть несчастным существом. Шутка же природы заключалась в том, что в отличие от большинства нормальных людей, страдающих по различным поводам и без оных, он в своём положении не чувствовал себя несчастным. Таковы юродивые. А это уже большущий плюс при множестве минусов. Те, кто в упор этот единственный плюс не замечали, пытались думать вместо Васьки, изучая его в качестве иллюстрации, ища в его существовании нечто положительное, и всё что они могли родить в виде умозаключения – это то, что сам факт рождения в человеческом теле является везением и благословением. На мой взгляд весьма сомнительное и спорное утверждение. Я улавливал, что такие люди втайне радовались, что не им выпала подобная участь, и самоутверждались в такой тонкий способ. Но не впадаю ли я сам при этом в осуждение, а через него в тонкий вид самоутверждения и гордыни?
   Каждое живое существо хочет жить, раз уж оно родилось, а точнее вынуждено жить, ибо никто его не спрашивал при рождении о его планах и желаниях. Но будучи уже проявленным, обретая самосознание и становясь человеческим существом, оно вряд ли будет довольствоваться одним лишь фактом своего существования, и для него не менее важным становится вопрос о качестве жизни, а в дальнейшем и о смысле жизни. Для Васьки вопросы «как», «почему» и «зачем» не возникали, потому что на них был единственный ответ – как придётся. В его жизнь приходили лишения, неприятности, боль и страдания, а он их безропотно переносил. Случались и разного рода удовольствия, порой весьма странные, но об этом сообщу чуть позже, если сочту нужным. По нашим прикидкам возраст его был приблизительно двадцать с хвостиком. Длина хвоста никого особо не интересовала, в разных документах значились различные цифры и даты. Сам Васька терялся в догадках не только по поводу своего года рождения, но даже дня, и то только тогда, когда кто-нибудь из служивых пытался выяснить подобную информацию по долгу службы. Удивительно, но все, кому Васька встречался, и кто хоть что-то о нём узнавал, вскоре махали на него рукой и тоже принимали его таким, каким он был. А много ли отыщется в мире людей, к кому бы так относились? То-то и оно. Для нас же это обстоятельство – отсутствие даты рождения не было поводом для насмешек, отнюдь, мы находили это выгодным. Объясню. Если вдруг, редко, но такое могло произойти, у нас не находилось повода выпить, то мы вспоминали о Ваське, и тогда звучал тост за его здоровье и поздравления с днём рождения. И ведь никто не хитрил, не кривил душой! Наливали и ему, если он находился с нами, а не на работе. А подрабатывал он в городском морге санитаром и уборщиком за еду и ночлег. Разумеется, неофициальное трудоустройство.

   Виноват, что столько внимания и времени уделил шальному персонажу, вовсе и не главному действующему лицу моего рассказа, а не развитию событий, но уж слишком колоритный это персонаж.
   Правда, сами события никак нельзя назвать стремительно развивающимися, ибо пока не наблюдается никакой динамики в повествовании. Всего-то делов, описание первого акта – раскрылась дверь из прихожей в гостиную и на пороге возник Васька. На этом действие и заканчивается. Ах, да, чуть не забыл! Оно завершается фразой, произнесённой появившейся в дверях мордой: - Мужики! Слышали новость? Праздник-то закончился! По телевизору объявили. Во всех новостях только об этом. Обращение президента к народу. Внеочередное. Да где же вам услышать, сидите в своей норе. Народ в шоке, гудит, как растревоженный улей. Никто ничего не понимает».
   Выпалил свой спич и уставился на нас, продолжая стоять как вкопанный.
Немая сцена.
Пауза длилась вечно.

   Вот так мы и узнали о том, что праздник кончился. Через Ваську. А до того и знать не знали про праздник. Да разве ж только мы, изгои, этого не знали, законопослушный народ, оказывается тоже был не в курсе. Вот пока был праздник, об этом не сообщали, а как только закончился, поспешили объявить, да ещё и с самых высоких трибун.
   Ну, рассказ будет длинным, в нескольких частях, так что любопытствующих прошу набраться выдержки и приглашаю заглянуть к нам попозже.