Научи меня прощать. Глава 130

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2022/01/30/1855

- Наталья Валентиновна! Мой сын не может учиться в классе у Златы… - Соня, щеки которой алели от нервного возбуждения, замешкалась. - … эээ…Анатольевны!

Она закончила фразу с неким вызовом и уставилась на директора, сама не понимая, откуда  в ней взялась такая решительность.

Казалось, что массивные роговые очки директора вот-вот поползут ей на лоб, такой у неё был удивлённый и ошарашенный вид.

- Почему?! – она искренне недоумевала. – Да, у Златы Анатольевны нет опыта, и другая специализация, но у неё прекрасный диплом, высшее педагогическое образование. Злата Анатольевна закончит курсы, она - очень способный и перспективный…

Однако у Сони не хватило терпения выслушать всё до конца.

- Ей нельзя работать в школе!

Наталья Валентиновна нахмурилась и стала серьёзной.

- Объяснитесь! – её взгляд стал строгим и официальным.

Соня стушевалась. Вот зачем она «ляпнула» сейчас эту фразу? Её проблемы - дела давно минувших дней, да ещё из разряда личных. Как убедить директора в том, что её сын может стать мишенью для мести за старые, почти забытые, обиды? Как она может объяснить, что Злата ничего не делает просто так, при этом она - очень злопамятна?

Наталья Валентиновна продолжала буравить её тяжелым, подозрительным взглядом.

- Ну… - протянула Соня неловко, - я давно её знаю. В своё время у меня со Златой Анатольевной был довольно серьёзный конфликт.

Соня замерла, не зная, что ещё сказать.

- И? – Снова строго спросила директор, - у вас был конфликт. Понимаю. Сколько лет назад это было?

Соня вдруг потупилась под этим внимательным взглядом, как школьница, но произнесла тихо:

- Шесть. Нет, семь. – Тут же поправилась она, но снова с вызовом посмотрела на директора. – Но, Наталья Валентиновна! Мой сын просто не может учиться в классе у Златы! Не может!

Директор кивнула, однако развела руками.

- Софья Сергеевна, голубушка, но что мне прикажете делать? Первый «А» и «первый «Б» уже полностью укомплектованы. Учеников оказалось больше, и мы были вынуждены набирать ещё и «вэшек». Но вы ведь должны понимать, что я сама, по своему желанию,  просто не могу перевести вашего Павла к другому учителю. Классы полны!

- Что же мне делать? – Соня расстроено села на самый краешек стула.

- Во-первых, успокоиться. – Наталья Валентиновна налила воды из графина и протянула стакан Соне.

Та взяла  граненый стакан, отстраненно скользнув взглядом по привычному предмету, чисто механически отпила глоток, продолжая думать о чем-то своём.

Наталья Валентиновна посмотрела на неё с некоторым беспокойством.

- А во-вторых, - продолжила она тоном родной матери, ласково, словно разговаривая с больным ребёнком, - во-вторых, не стоит принимать всё так близко к сердцу.
Подумайте сами, ведь после вашей последней встречи столько воды утекло! Возможно, сейчас, когда вы выйдете на крыльцо, Злата Анатольевна вас вовсе не вспомнит. Может быть, даже – не узнает! А вы себя зря накручиваете, придумываете невесть что.

- Возможно, что и не узнает, - задумчиво проговорила Соня, которая, как оказалось, внимательно слушала то, что говорила ей директор. – Только если всё же узнает? Разве нельзя сразу, прямо сейчас, предотвратить будущие проблемы?

Наталья Валентиновна довольно грузно опустилась на свой стул, который под ней слегка скрипнул, поправила на носу съехавшие вниз очки.

- У вас есть только один вариант. Попробуйте поговорить с кем-то из родителей первоклассников первого «А» и «Б». Возможно, что кто-то согласится пойти вам навстречу, в таком случае, мы просто переведем детей из класса в класс, не нарушая никаких правил.

Соня мысленно закатила глаза в отчаянии, понимая, что сделать это будет нереально. Классы формировались по «принципу преемственности», то есть, дети из одной подготовительной группы детского сада зачислялись в один класс, чтобы не разрушался уже сформированный коллектив. Это облегчало жизнь и детям, и учителям.

Конечно, в каждом классе были новенькие, два-три человека, но их ещё надо было разыскать, уговорить… И всё это – за оставшиеся несколько дней до первого сентября?

Скорее всего, никто не станет её слушать.

Возить сына в городскую школу – не дело. Кроме того, Соня как раз собиралась выходить на работу. Её пригласили работать в весьма неплохое ателье, и она, посоветовавшись с Семёном, согласилась.

Это было удобно: по дороге на работу она провожала бы сына в школу и как раз успевала  вовремя к началу рабочего дня. Если возить Павлика в центр городка с окраины, то о работе не может быть и речи. Семён тоже возить сына был не в состоянии, он крутился, как белка в колесе, пытаясь успеть, как Фигаро* – и тут, и там.

До Сони вновь донесся успокаивающий, даже убаюкивающий голос Натальи Валентиновны:

- Поверьте, всё не так страшно, как вы себе придумали. Злате Анатольевне действительно нужна работа, ей нет смысла сейчас вспоминать какие-то старые дрязги и портить отношения со мной, вкупе со школьной администрацией. Она будет вести себя тише воды и ниже травы! Ей сейчас нужно думать о том, как набраться опыта и не ударить в грязь лицом.

- Хорошо, если вы правы. - Соня устало поднялась со стула, поняв, что это маленькое сражение она проиграла. – Я попробую найти кого-нибудь, кто будет согласен поменяться с нами местами. Но вы сами прекрасно понимаете, что это вряд ли возможно.

- Софья Сергеевна, дорогая, повторяю – вы делаете из мухи слона. Семь лет назад! Боже мой. Вы ещё вспомните, что было при царе Горохе!

Директор рассмеялась звонким, раскатистым смешком, предлагая Соне присоединиться к её веселью, но Соне было не до смеха.

Она сухо попрощалась и снова вышла на крыльцо.

Может быть, она и вправду зря беспокоится? Возможно, что директор права, она просто накручивает себя? Так нельзя… Если Павлик увидит её состояние, он начнёт задавать вопросы. Что она ответит? «Прости, сынок, но эта тётя – учительница когда-то очень хотела увести твоего отца из семьи?» Бред какой-то.

Родители с детьми будущего первого «В» класса по-прежнему стояли на крыльце. тесным кольцом окружая новую учительницу.

Соня подошла к Павлику, который стоял сбоку ото всех, недоумевая, куда это так быстро убежала его мама, бросив ему коротко и отрывисто: «Будь здесь! Я быстро!»

- Мама, где ты была? – тут же зашептал он с обидой,  - ты почти всё пропустила, а я не смог всё запомнить!

- Сынок, не волнуйся, я обязательно всё узнаю!

Соня протолкалась поближе к крыльцу.

- Так, на основные вопросы я всем ответила, учебники дети будут получать первого сентября, поэтому я прошу всех встретить своих первоклашек после первого урока, он будет называться «урок знаний», для того чтобы помочь им донести учебники до дома. В последующие дни необходимости в этом не будет. Сейчас я хотела бы провести перекличку, чтобы начать знакомиться с учениками, и вами, уважаемые родители!

Голос Златы был знакомым и сразу узнаваемым. Таким же красивым, грудным, сильным.
«Пока, Сонечка! Была рада знакомству!» - в голове всплыла полузабытая сцена на вечеринке, когда Соня впервые увидела Злату вблизи, в огненном, красном платье.
Тогда она решила, что девушка очень похожа на роковую красавицу Кармен.**

Началась перекличка.

Те, кого называли, поднимали руки, обменивались с учительницей взглядами, улыбками, иногда коротким: «Очень приятно!», иногда обращались с просьбами: посадить ребёнка поближе к доске, проследить за тем, чтобы не потерялась «сменка» и так далее…

- Уважаемые родители! Рассаживать детей я буду в соответствии с рекомендациями врачей. За первые парты попадут те дети, у кого есть проблемы со зрением. Остальные – на моё усмотрение, как классного руководителя. Подобные вещи я буду решать по мере начала работы с вашими детьми.

Надо же… Правильно как говорит. Гладко. Соня даже удивилась.

Когда прозвучала их с Павликом фамилия, она, задумавшись, не сразу заметила, что сын яростно дёргает её за край юбки.

- Мам! Мама! Ты что? Нас уже назвали! Руку надо поднять!

Фамилия прозвучала второй раз.

Тут только до Сони дошло, о чём говорит ей сын.

Вокруг осталось не так много первоклассников, большинство родителей с детьми уже разошлись.

Она подняла руку и спокойно произнесла: «Это мы!» После этого посмотрела Злате прямо в лицо.

Злата её узнала сразу.

Соня поняла это по тому, как едва заметно дрогнули уголки красиво улыбающихся губ, как чуть-чуть, совсем незаметно, поползли вверх чёрные, вразлёт, брови, как сверкнули тёмные глаза. Однако, в остальном на лице не дрогнул ни один мускул.

- Очень приятно познакомиться, Софья… эээ…- Злата заглянула в список, который держала в руках, - … Сергеевна! Я уже думала, что вы с сыном не пришли.

Прозвучала эта фраза двусмысленно.

Было в ней нечто такое, завуалированное, насмешливое, что ли. Со стороны казалось, что молодая учительница очень озабочена тем фактом, что кто-то из родителей мог пропустить такое важное собрание, но для Софьи фраза была полна иного смысла.

- Простите, я немного опоздала. Разговаривала с Натальей Валентиновной. – Софья говорила спокойно и уверенно, хотя сердце продолжало колотиться от неожиданности встречи.

- Да, конечно, понимаю. – Злата излучала равнодушие и невозмутимость. – Вас, молодой человек, зовут Пашей?

Она повернулась к маленькому Павлику, который неловко переминался с ноги на ногу.

- Да! Я – Павел!

Мальчику не понравилось, что его назвали Пашей. Он привык быть Павликом или Павлом. Ещё  - Павлухой или Павлушей. Так его называл отец, когда был в особенно хорошем расположении духа.

Злата неожиданно ему улыбнулась, понимающе и ободряюще.

- Я рада с тобой познакомиться! – Злата переложила листок со списком класса из правой руки в левую и протянула мальчику для рукопожатия свою красивую ладонь с длинными пальцами, с ногтями, формой похожей на миндаль, покрытыми нейтральным светлым лаком. На пальце блеснуло камнем кольцо.

Мальчик вспыхнул. Его щёки мгновенно залились румянцем, и он торжествующе огляделся по сторонам: все ли вокруг видят, что их новая учительница здоровается с ним за руку?! С ним одним, из всего класса?!

Он осторожно сжал её ладонь своей маленькой, но уже крепкой ладошкой.

Злата снова улыбнулась.

Она думала о том, что Павлик – очень красивый мальчик. Судя по внешности, ему явно перепало больше материнских генов, чем отцовских. Семён так красив не был. У него есть своё, особенное, мужское обаяние, которое притягивало к нему женщин, делало его если не неотразимым, то очень интересным. В конце концов, и Жан-Поль Бельмондо***  -  далеко не красавец, однако скольких женщин он свёл с ума. Не буквально, конечно. Она снова оглядела Павлика. Сынок пойдёт дальше отца. У него будет и обаяние, и внешность, это точно.

Пожав руку мальчику, она выпрямилась, повернулась к Софье.

- Если вам что-то непонятно, Софья Сергеевна, спрашивайте. Я отвечу на все ваши вопросы.

Изменилась ли Соня за эти семь лет?

Злата удовлетворенно хмыкнула про себя.

Изменилась. После родов фигура обрела ещё более женственные очертания, надо отдать ей должное, она сумела сохранить себя в форме. Злата мысленно её даже похвалила.

Слишком много она видела девчонок, которые после рождения ребёнка умудряются запустить себя до состояния мягкого дрожжевого теста. Её даже передёрнуло.
Она вспомнила фразу из известной детской сказки «Морозко»: «А Марфушка-то – квашня квашнёй!»****

Нет… Соня молодец. Но, наверняка, она так и осталась курицей-наседкой, думающей только о доме, муже и ребёнке. Беда таких женщин – ограниченность. Они ничего не хотят лично для себя. Только отдают и отдают.

Злата опять мысленно усмехнулась.

Рано или поздно такая, никому не нужная, жертвенность оборачивается против них самих. Жить интересами других, пусть даже самых близких людей, это всегда означает, так или иначе, потерю себя. Всегда!

Злата цепким взглядом прошлась по лицу Сони.

Оно было по-прежнему миловидно, даже красиво (на чей-нибудь чужой вкус), но в уголках глаз уже были заметны, хотя и едва-едва,  мелкие, сеточкой, морщинки. Когда Соня щурилась на ярком августовском солнце, морщинки проступали отчетливее. Заметнее стали и линии, идущие от носа к губам.

Злата радостно улыбнулась Соне.

Со стороны казалось, что учительница мило улыбается, хотя сама Злата знала, что означает её улыбка. Это была улыбка торжества.

Она осветила её лицо с безупречной кожей, без единой морщинки. Полные губы, лишь слегка тронутые помадой, обнажили ряд белоснежных зубов.

- Нет, Злата Анатольевна, спасибо, нам с Павликом всё понятно. До встречи первого сентября.

Соня не улыбалась. Она спокойно развернулась и, взяв недоумевающего сына за руку, быстро пошла по направлению к воротам, ведущим со школьного двора.

- Мама! Так ведь непонятно же! Почему мы уходим? – Павлик был в отчаянии.

Он чувствовал  собственным, особенным шестым чувством, что молодая учительница отчего-то не понравилась его матери.

- Мы сейчас всё спросим у других родителей. Видишь? – Соня указала сыну на группку людей, стоящих возле ворот, - ещё не всё ушли. Не стоит быть слишком назойливыми со Златой Анатольевной, а то ещё подумает, что мы с тобой тугодумы.

Павлик понял, кивнул, пошел спокойнее.

Ведь верно! Мама права. Что стоит спросить у других родителей, уточнить непонятное. Наверняка они охотно ответят. Мальчик приободрился.

Действительно, родители подробно повторили то, о чем говорила новая учительница. О внешнем виде, о том, что, хотя школьной формы у них теперь нет, но будут определенные правила в одежде: «светлый верх – тёмный низ». О том, что первого сентября Злата Анатольевна готова вести детей в кино, если среди родителей найдётся пара человек, желающих сопровождать класс…

Соня внимательно слушала.

Потом подошла к группам родителей других классов, которые тоже всё никак не могли расстаться, оживлённо обсуждая такую животрепещущую тему, как неожиданное (для каждого родителя) преображение их детей из малышей – в школьники.

Пока сын носился с остальными детьми у школьных ворот, Соня задавала один и тот же вопрос - не хотели бы они поменяться классом. На неё смотрели с недоумением. Разумеется, никто подобного желания не выразил.

Лишь одна из женщин отвела её в сторону и тихонько сообщила, что, возможно, они вынуждены будут уехать в город Н. по семейным обстоятельствам. И если это всё же произойдёт, то сын Сони сможет занять в первом «А» классе место её дочери. Но это ещё не точно, поэтому не стоит особенно надеяться.

Всю дорогу домой Соня обдумывала создавшееся положение.

Злата, конечно, вела себя безукоризненно. Это следовало признать.

Кроме того, Соня почувствовала, что Павлик неожиданно понравился Злате. Чем уж, непонятно, но – понравился.

Возможно, стоит просто оставить всё как есть?

- Павлуша… - она остановилась и посмотрела на сына. – Скажи, а ты не хотел бы учиться не здесь, а в городской школе? Там учителя получше, и школа с математическим уклоном. Папа бы мог тебя возить…

Павлик не дал ей договорить.

- Мама, ты что?! – Его глаза удивлённо округлились. – Конечно, я не хочу! Здесь у нас будет хороший класс, мы же вместе ходили в детский сад. И все новенькие - отличные ребята, я уже со всеми перезнакомился.

Затем он вдруг мечтательно зажмурился.

- И такой красивой учительницы в школе больше совсем ни у кого нет! Ни у одного класса! Все нам завидуют. И «ашки» и «бэшки».

Он говорил залихватски, как заправский школьник, хотя не был ещё ни на одном уроке. Соня невольно улыбнулась.

- Хорошо, сын, я поняла. Но обещай, что если что-то будет не так, ты сразу мне об этом скажешь, договорились?

- Что может быть не так, мама? – Павлик снова округлил глаза. – Ты прямо как загадку загадала. Висит груша – нельзя скушать! Мне понравилось в школе.

- Так ты ещё и в школе-то не был!

- Ну и что! Мне всё равно понравилось. Я пойду мяч погоняю, можно?

Он дёрнулся в направлении детской площадки во дворе дома.

- Стоять! – Тут же скомандовала Соня. – Замри!

Павлик замер, спешно вытянувшись по стойке «смирно».

- Сначала домой. Обедать и переодеваться, потом уже мяч. Ты в таком виде собрался пыль месить?

Павлик невольно почесал рукой макушку. Он был наряжен в чистенькую, выглаженную рубашку и брюки со стрелками.

- Прости, мам. Как-то не подумал.

Он улыбнулся широко и по-детски наивно, сверкнув щербинкой на месте недавно выпавшего молочного зуба, и послушно побежал к своему подъезду.

Как же быстро он вырос… Соня едва не заплакала.

Как же быстро…
___________
*Фигаро — герой трёх пьес Бомарше и созданных на их основе опер; испанец из Севильи, ловкий пройдоха и плут, первоначально парикмахер (цирюльник), затем слуга графа Альмавивы. Имя стало нарицательным.

** «Кармен» (фр. «Carmen») — новелла французского писателя Проспера Мериме, написанная им в 1845 году. Легло в основу знаменитой оперы Жоржа Бизе.

***Жан-Поль Бельмондо (1933 -2021) — выдающийся французский актёр театра и кино, славу которому принесла роль аморального поклонника Хамфри Богарта в манифесте французской «новой волны» — фильме «На последнем дыхании» (1959). Он также снимался в лентах «Чудовище», «Профессионал», «Ас из Асов», «Человек из Рио», «Один шанс на двоих», «Женщина есть женщина», «Безумный Пьеро» и других. В первых своих картинах он создал образ молодого бунтаря с неотразимой улыбкой и стал одним из любимых актёров европейской молодёжи. Чаще всего играл острохарактерные роли в комедиях и боевиках.

****«Морозко» — советский цветной музыкальный фильм-сказка, поставленный на Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького в 1964 году режиссёром Александром Роу по мотивам русской народной сказки Морозко. Премьера фильма в СССР состоялась 24 марта 1965 года.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2022/02/09/1728