Ни одного дюйма на восток. Горе побежденным

В журнале The New Yorker вышла статья московского корреспондента издания, Джошуа Яффы (Joshua Yaffa), под названием «Исторический спор, стоящий за российской угрозой вторгнуться в Украину» (The Historical Dispute Behind Russia’s Threat to Invade Ukraine). 

Статья основана на интервью Джошуа Яффы с профессором Университета Джонса Хопкинса, Мэри Элиз Саротт (Mary Elise Sarotte, a historian and professor at Johns Hopkins University), книга которой называется «Ни одного дюйма: Америка, Россия и попадание в тупик после холодной войны»( , “Not One Inch: America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate.”).

В первой части (http://proza.ru/2022/02/03/166) было рассказано, как Михаил Горбачев, по существу, спас НАТО, когда в сентябре 1990 года подписал Договор «два плюс четыре», открывший путь к объединению Германии, не получив письменных гарантий о нерасширении НАТО. Как выразился в то время главный помощник госсекретаря США Бейкера, Роберт Зеллик (Robert Zoellick), если канцлер Германии Коль решит сигнализировать о готовности заплатить цену Москвы, какой бы она ни была, до выборов и «немцы проработают объединение с Советами», НАТО будет «сброшено». Именно тогда была сказана фраза „Ни одного дюйма на восток“, интерпретацию которой по разному понимают в США и России. Поэтому первая часть была названа «А был ли мальчик?».

Во второй части будет рассказано о том, как президент России Ельцин подписал в 1997 году «Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности» между Россией и НАТО. Когда президент Клинтон узнал, что Москва согласилась на этот документ, он не мог в это поверить.

Часть вторая

ГОРЕ ПОБЕЖДЕННЫМ

Второй момент, на который неоднократно указывали Путин и его переговорщики, — это соглашение между Россией и НАТО, подписанное его предшественником Борисом Ельциным в мае 1997 года, которое проложило путь к расширению альянса за счет включения в него стран Центральной и Восточной Европы и Прибалтики. В Москве, как правило, включали эти страны в сферу своей безопасности. Путин неоднократно упоминал об угрозе военной техники НАТО «у наших границ», в том числе в знаменательной речи в 2014 году, в день аннексии Крыма.

Эта история тоже очень запутанная. Однажды, в Варшаве в 1993 году за ужином и выпивкой, тогдашнему президенту Польши Леху Валенсе удалось убедить Ельцина выступить с совместным заявлением о том, что перспектива вступления Польши в НАТО «не противоречит интересам ни одного государства, в том числе и России»». Но, столкнувшись с негативной реакцией внутри правительства России, Ельцин быстро отказался от этого заявления. Впоследствии, Ельцин и его дипломаты  утверждали, что соглашение 1990 года о воссоединении Германии, подписанное Горбачевым, запрещает дальнейшее расширение НАТО на восток: если иностранные войска не могут быть размещены в бывшей Восточной Германии, то они не могут быть размещены дальше на восток тем более. Нынешнее требование Путина — явно провокационное и нереалистичное — состоит в том, чтобы НАТО вывел свою военную инфраструктуру из государств, присоединившихся после соглашения 1997 года.

В начале 1990-х годов администрация Билла Клинтона проявила достаточно любопытства, чтобы разобраться в этом вопросе, заказав расследование по вопросу о размещении войск НАТО к востоку от Германии. Вывод был однозначным: Ельцин ошибался. Соглашение ограничивалось той ролью, которую НАТО может играть в объединенной Германии (т.е. не имеет права размещать интстранные войска в Восточной Германии), и не имело ничего общего с другими странами Восточной Европы. Американские дипломаты должны «демонстративно напомнить русским об этом основном факте», говорится в докладе. С этим выводом согласилось Министерство иностранных дел Германии, но признало, что претензии России содержат «политическую и психологическую подоплеку, к которой мы должны относиться серьезно».

Правда, однако, заключалась в том, что к тому времени мнение России не имело большого значения. Запад нуждался в том, чтобы Москва поддержала воссоединение Германии в 1990 году, но после этого не было ни формальной, ни практической причины для одобрения вопроса о расширении членства в НАТО на другие страны. Вашингтон «должен быть очень осторожен, чтобы его не увидели в погоне за русскими, предлагая им уступки», — сказал тогдашний госсекретарь Клинтона, Уоррен Кристофер. Более того, жестокая война России в Чечне, начатая Ельциным в 1994 году, придала дополнительный импульс расширению НАТО. Для государств на периферии России этот конфликт стал доказательством того, что даже после распада Советского Союза, Москве нельзя доверять.

Администрация Клинтона остановилась на политике использования «экономической мощи в двусторонних отношениях с Россией для достижения стратегических политических целей», как выразилась Саротт. На саммите в Хельсинки Клинтон пообещала выделить Ельцину четыре миллиарда долларов инвестиций в 1997 году, столько же, сколько США предоставили за пять лет до этого, а также помочь с  членством в ВТО, и другие экономические стимулы. Взамен Россия фактически допустит беспрепятственное расширение НАТО. Ельцин опасался, что эти меры могут быть восприняты как «своего рода взятка», но, учитывая пустую казну России и его неблагоприятные результаты переизбрания, он уступил.

Когда Клинтон узнал о мелком шрифте сделки, которая призывала НАТО просто избегать неопределенного «существенного» развертывания на территории новых государств-членов и организовать форум, на котором Россия могла бы высказать свое не имеющее обязательной силы мнение по вопросам НАТО, он просто не мог в это поверить. Саротт подробно цитирует эту сцену:

Узнав об этих событиях, Клинтон, как сообщается, ответил: «Позвольте мне сказать прямо: все, что русские получат от этой „отличной сделки, которую мы им предлагаем“, — заверения о том, что мы не собираемся размещать нашу военную технику на территории их бывших союзников, которые теперь станут нашими союзниками, если только мы не проснемся однажды утром и не решим передумать. Русские получат шанс сидеть в одной комнате с НАТО, но не будут иметь никакой возможности помешать нам сделать что-то, с чем они не согласны и смогут только заявить о своем неодобрении, выйдя из комнаты».

Весь процесс расширения НАТО, по словам Саротт, был отмечен «опьяняющим чувством» — это был исторический момент, когда, как она пишет, Америка могла свободно играть мускулами. Джеймс Стейнберг (James Steinberg), работавший в Государственном департаменте и Совете национальной безопасности при администрации Клинтона, вспоминал: «Вас особенно привлекают дела, которые вам не особенно нужно делать, но которые вы делаете из удовольствия».

* * *

«Горе побежденным», – сказал предводитель галлов и добавил к гирям на весах еще и свой меч, когда римляне жаловались при уплате дани в 1000 фунтов золота, что галлы принесли неверные гири.


***

"Ни одного дюйма на восток. А был ли мальчик"
http://proza.ru/2022/02/03/166

"Амер. историк о Михаиле Горбачеве, как дипломате"
http://proza.ru/2022/09/02/7

"Как Горбачев и Ельцин одобрили расширение НАТО"
http://proza.ru/2022/02/01/295